Иногда мы можем проследить, как складывалась жизнь людей, подобных Закхею, жене-блуднице или апостолам, после встречи со Христом, после этого первого момента выбора; в некоторых случаях — можем только частично; в некоторых же — вообще не можем этого проследить. Но надо сказать, что любой человек делает подобный выбор день за днем. Когда-то он делает его впервые, а потом очень часто бывает так, что жизнь его то подтверждает этот выбор, то вновь опровергает. Только лишь мученик, пошедший на мучения и на смерть ради Христа, делает выбор однажды, платя за него жизнью. А любой другой человек, пока он жив, находится в состоянии выбора, находится в состоянии его утверждения или же отказа от него.

Если говорить о жизни апостолов, они, в какой-то момент сделав выбор, уже не обращались вспять. Вспомним, как Господь спрашивает их, не хотят ли и они отойти от Него, подобно другим засомневавшимся ученикам, а апостол Петр отвечает: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68). Но тем не менее и после этого все-таки были у апостолов и моменты слабости, и моменты ошибок. Хотя, безусловно, заблуждаются те, кто видит в отречении Петра (см.: Мф. 26, 69–75) или бегстве учеников (см.: Мф. 26, 56) некое тотальное предательство, равное предательству Иуды. Это совершенно разные вещи.

То, что сделал Иуда, было принятым, осознанным решением. Неразумным, безумным даже, но тем не менее в действиях Иуды совершенно очевидно присутствовала осознанность. Он рассчитал порядок своих действий, он договорился с фарисеями и взял деньги, он выполнил то, что обещал им выполнить, — это целая схема, длинный путь. А бегство учеников и так называемое отречение Петра (потому что, конечно, оно все-таки «так называемое») — это эмоциональная реакция, результат страшного потрясения. Тот, Кто был для них всем, вдруг оказывается в руках беззаконных людей, обрекается на смерть, Сам не делая ничего для Своей защиты. Здесь собралось все вместе — и боль, и потрясение, и шок, и страх. И нет сомнения, что апостол Петр был готов умереть в тот момент, когда стражники брали Христа, иначе бы он не вытаскивал меч и не наносил бы им удары (см.: Мф. 26, 51). Он, скорее всего, даже и не думал в это время об опасности. Это было страшное испытание, ни на какое другое не похожее, и поэтому ни апостолов за их бегство, ни Петра за его отречение судить просто невозможно. Ведь никто из нас никогда не был и не окажется в этом положении: на наших глазах Христа никто не возьмет и не предаст в руки грешников, не обречет на смерть беззаконным судом. Могут происходить вещи, отдаленно это напоминающие, но это все-таки уникальное событие. Естественно видеть в этой слабости апостолов обычную человеческую немощь.

Но, опять-таки, если говорить о том выборе, который делают апостолы впоследствии, его они, безусловно, делают самостоятельно. Они идут вперед, как говорит апостол Петр, постоянно, день заднем делая все более твердым свое звание и избрание, потому что поступающие так, по слову того же апостола, никогда не преткнутся (см.: 2 Пет. 1, 10). Удивительно точно, удивительно глубоко и удивительно разумно. Что нужно для того, чтобы не обратиться вспять? Идти вперед. Чем дальше ты идешь вперед, тем меньше риска вернуться назад. Чем последовательнее, чем ревностнее ты совершаешь это свое движение к совершенной свободе, тем меньше риск того, что ты когда-нибудь окажешься вновь опутан прежними узами и веревками.