Бывает так: человек жил, будучи предоставленным самому себе. Постоянно находясь перед лицом каких-то возникающих у него проблем, трудных вопросов, недоразумений и недоумений, которыми наша жизнь наполнена, он понимал, что ему не к кому обратиться, не на кого все это, как хочется порой многим из нас, переложить. Нет друзей, которые бы на себе это понесли (у друзей — свой груз), нет родителей, которые бы ему помогли (они, скорее, уже сами нуждаются в помощи). Но вот он попадает в храм. И выясняет, что есть такой человек — священник, к которому можно прийти со всем тем, что беспокоит и мучает, не только для того, чтобы покаяться в своих грехах, но и для того, чтобы переложить на него груз ответственности за принятие тех или иных решений, тяжесть своей внутренней боли. Не разделить эту тяжесть и эту боль с ним, а именно «повесить», как вешают одежду на вешалку, предоставив пастырю возможность с этим разбираться. Бывает такое? Да, к сожалению, бывает.

И дело даже не в том, что это может быть тяжело для священника и не совсем соответствует тому, что священник должен делать. Дело в том, что для самого человека это совершенно бесполезно, потому что никакого изменения, никакого внутреннего роста и христианского становления в таких случаях, безусловно, не происходит. У человека просто-напросто появляется какая-то отдушина, возможность «разгрузиться». Это помогает жить… но это не помогает стать другим человеком.

И естественно, что, когда складываются такого рода неправильные взаимоотношения, возникает зависимость. Человек привыкает к тому, что есть духовник как некий «фактор», облегчающий его существование, и он за него начинает внутренне «цепляться». И если вдруг эти отношения разрушаются, то разрушаются потому, что священник понимает: он в принципе не может этого понести — ведь он всего лишь навсего человек. Одно дело — то, что он делает в плане духовного, пастырского окормления: то, к чему он приставлен, для чего ему дана благодать в таинстве Священства, а другое дело — когда он должен понести на себе всю тяжесть жизни не просто того или другого человека, а множества людей, поступающих с ним таким образом. Конечно, для священника это оказывается просто невозможным — и физически, и психически. И когда вдруг эти неверные отношения разрушаются, то человек, привыкший перекладывать на пастыря свои заботы, испытывает не просто какой-то душевный дискомфорт, а самую настоящую «ломку»: ему кажется, что у него незаконно отняли то, что ему принадлежит и без чего он своей жизни не мыслит. Безусловно, это следствие с самого начала неправильно выстроенных отношений и неправильного понимания сути этих взаимоотношений.