На чем же основывается та зависимость, о которой мы сейчас говорим, — зависимость от чужого мнения? Почему для нас настолько важно, что думают о нас другие люди?

Господь дает в Евангелии предельно ясный ответ на этот вопрос: «Вы ищете славы от людей, а славы от Меня не ищете» (см.: Ин. 5, 44). Понятно, что искать славы от Бога — вовсе не значит желать и ждать, чтобы Господь явным образом прославил нас перед людьми, в этой жизни или даже по смерти, как прославляются некоторые известные нам угодники Божии. Речь идет о том, чтобы Господь увидел и Сам воздал нам по заслугам — так, как Он сочтет нужным. А человек, напротив, ищет славы от людей — славы, признания, внимания, понимания, принятия. Естественно, это очень приятно, когда люди нас понимают, принимают, но вместе с тем не надо забывать и такие слова Спасителя: Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! (Лк. 6, 26). Когда все люди вас хвалят и прославляют, это на самом деле — горе. И не только потому, что это ведет к надмению, к тщеславию, к преуспеянию в гордыне, но еще и потому, что единогласным хором люди, как правило, хвалят и прославляют то, что Богу совсем не угодно. Человеческий суд — это зачастую суд превратный, суд, основанный на внешних признаках и проявлениях, прославляющий ту добродетель, которая о себе кричит: «Я — добродетель!». А святые и угодники Божии при жизни практически всегда оказываются гонимыми большей частью людей и преследуемыми ими.

Конечно, гонение, воздвигнутое на человека, не является неким безусловным критерием правильности или неправильности его жизни, но чаще всего тот, кого люди гонят и обижают, имеет в себе что-то доброе, а тот, кого они прославляют и за кем согласно идут, является обманщиком. Это не всегда так, но очень-очень часто. Поэтому для христианина неприятие и непонимание его одним или даже многими людьми не является чем-то из ряда вон выходящим, чем-то, что должно ему доставлять особенную скорбь. Это трудность, которую нужно преодолевать.

Разумеется, здесь всегда нужно разделять и различать: если люди меня не принимают и не понимают в силу каких-то моих недостатков, в силу того, что я им досаждаю и неприятен для них, то это одно дело. Тут мне надо просто исправляться и меняться. Другое дело, если они меня не принимают и не понимают в моей жизни христианской, в моем стремлении следовать христианскому идеалу, — тут уже нужно с этим смириться и понести это как нечто совершенно «естественное». Но понимания и принятия во что бы то ни стало, безусловно, искать не следует. Главное, чтобы нас принимал и понимал Бог — в наших поступках, в наших решениях, в наших сердечных расположениях.

Господь говорит о том, что невозможно служить двум господам — Богу и мамоне, богатству (см.: Мф. 6, 24). Но точно так же невозможно служить и угождать и Богу, и людям. Можно служить людям так, как это будет угодно Богу, но людям это будет угодно далеко не всегда. И найдется немало тех, кто захочет нас буквально на части разорвать за то, что мы служим человечеству так, как заповедовал служить ему Христос, а не так, как желает кто-то еще. Скажем, пример с пресловутой толерантностью (уже набивший оскомину, но тем не менее не теряющий своей актуальности). Современное общество считает, что служение людям, которые предпочитают однополые сексуальные отношения традиционным, заключается в том, чтобы принимать их такими, какие они есть, и создавать для них максимально комфортные условия, позволяющие им реализовать в своей жизни то, что они хотят, может быть даже в самых диких формах. А христианское служение этим людям заключается в том, чтобы говорить, что мы их любим такими, какие они есть, потому что мы призваны любить каждого человека, но образа их жизни принять не можем. И, более того, напоминаем им о том, что они стоят на пути, который ведет к погибели. Безусловно, такого служения современное общество от нас принимать не будет. Однако это не значит, что мы должны от него отказаться.

Впрочем, наше напоминание об этом и наше свидетельство не должны носить характера ни бунта, ни манифеста. Совершенно естественно, что мы об этом говорим, и было бы странно, если бы мы говорили иначе. Но идти в «крестовый поход» против всего того, о чем мы сейчас вспоминаем, тоже совершенно нездраво. Если мы посмотрим на мир, каким он был на момент начала апостольской проповеди, то увидим очень много общего с тем, чем мы окружены сегодня, — в частности, те отношения, к толерантности к которым сегодня люди призываются, тогда были нормой. И, безусловно, апостолы, проповедуя среди тех, кто хотел их слушать, говорили, что это не норма, а страшное извращение. Но мы не видим с их стороны каких-то действий, подобных действиям последователей Савонаролы, которые врывались в места, где люди собирались для пьянства, разврата, еще чего-то, о чем и говорить не хочется, и громили там всё. Ничего этого мы в жизни ранней христианской Церкви, в действиях апостолов не находим.