Схиархимандрит Серафим (в миру Мирчук Василий Илларионович) родился 15 мая 1936 года в г. Проскурове Каменец-Подольской области, на Украине.

В 1950 году он был принят в Свято-Духовный скит Почаевской Лавры, с 1959 по март 1961 года подвизался в монастыре Почаевской Лавры. 4 марта 1961 года он был пострижен в мантию с именем Валерий, а 11 августа 1958 г. посвящен в сан иеродиакона. Будущий старец с ранней юности пребывал в Почаевской Лавре и приехал в Липецкую епархию после известного хрущевского разгона монахов Почаевской Лавры.

4 сентября 1963 года отца Валерия перевели в Воскресенскую церковь г. Новохоперска. 8 февраля 1965 года он был посвящен в сан иеромонаха Архиепископом Воронежским и Липецким Палладием, а 16 февраля 1965 г. назначен настоятелем в Михаило-Архангельский храм с. Ячейки Эртильского района Воронежской области.

В 1970 году награжден наперсным крестом. В 1978 году он становится игуменом, и 12 мая 1978 года его назначают настоятелем Благовещенского храма села Ожога Воловского района Липецкой области.

31 марта 1980 года отец Валерий награжден крестом с украшениями. В 1982 году получает сан архимандрита. В 1995 году награжден правом служить с открытыми Царскими вратами.

11 января 2005 года старец отошел ко Господу.

По свидетельству схиепископа Алипия (Погребняка) отец Серафим никому не позволял называть себя старцем, он старался идти средним путем: не пророчествовать, не исцелять, ничем не показывать свое старчество, но старался жить смиренно и даже прикрывал свои духовные дарования легким юродством. Многие духовные чада старца Серафима стали известными схимниками или схимницами, настоятелями и настоятельницами монастырей.

В общении с людьми он часто показывал юродство. Он как бы шумел и бранился на людей… Это несколько шокировало и даже настораживало: может ли старец так себя вести? Конечно, логика подсказывала, что истинный старец никак не мог так себя вести, значит, он пока еще не старец. А сердце чувствовало: он настоящий старец! Хотя он нередко говорил: «Едут тут всякие, старцев ищут, не туда приехали, нет тут старцев, я простой поп со своими грехами и нечего из меня старца делать». Но когда я понял эту «игру», то решил дать понять ему, что раскусил его поведение и больше не верю в его мнимую грубость. Во время очередного разгона, я еле заметно улыбнулся и сразу заметил на себе его пытливый взгляд. Он снова повторил очередную свою «выходку», и снова я чуть-чуть улыбнулся. После этого по отношению ко мне он почти никогда не проявлял «юродство». Только если кто-то был рядом, то он юродствовал «по привычке», но наедине был всегда серьезен и обстоятелен. Разъяснял вопросы он всегда иносказательно: как бы о ком-то говорил, ругался, поносил. Не сразу становилось понятно, что это есть вразумление и ответ на твой вопрос. Вроде кого-то поругал, даже выгнал — по его словам. А потом едешь от него, вспоминаешь его слова, анализируешь и вдруг понимаешь: о тебе говорил отец Серафим! А бывает, не успеешь задать вопрос, а он уже отвечает…

Иногда он уходил в затвор и вообще не принимал никого. Он отрицательно относился к разного рода отчиткам, считая, что в Церкви достаточно Таинств, спасающих человека от бесовского наваждения…