Глава 11
Пока шла распродажа «Покеров», Саша избегал даже смотреть на Лиду. Ему казалось, что она должна со стыда сквозь землю провалиться, что так ошибалась в Геннадии.
Но внезапно он услышал восторженное:
– Вот это да!
И обернувшись, увидел восхищенное лицо Лиды.
– Какой он оборотистый! – произнесла Лида, устремив на Сашу ответный взгляд. – Да? Скажешь, неправда?
– Ты что? Ты не понимаешь, что происходит?
– Прекрасно понимаю, – заверила его Лида. – Гена продает ничейных собак.
– Гена продает чужих собак!
– Они ничьи, – упорствовала Лида.
– Да еще он выдает каждую из них за Покера! А это уже откровенное мошенничество!
– Ты просто завидуешь, что не тебе первому пришла в голову эта замечательная идея.
Саша даже задохнулся от возмущения.
– Замечательная?! Ну, знаешь!
Он даже подумывал, а не треснуть ли ему Лиду, как это частенько случалось у них в детстве. Но памятуя о том, что в детстве чаще всего в драке доставалось ему самому, потому что Лида была и старше, и сильнее, он передумал с ней драться.
И лишь прошептал:
– Не ожидал от тебя такого отношения. Никак не ожидал! Это же подлость!
Но Лида в ответ заявила, что Саша совсем не разбирается в жизни. И что такие предприимчивые кавалеры, как Геннадий, нынче на вес золота.
– Кавалеры? Так ты что, передумала с ним рвать отношения?
– Если Гена так ловко распродал этих собак, представляешь, как у него хорошо пойдут дела с другим товаром! – воскликнула Лида и уставилась на Сашу в ожидании такого же восторженного отклика, не дождалась и продолжила: – Да у Геннадия просто природная коммерческая жилка. Ему надо вместо того, чтобы судить собак на каких-то собачьих выставках, заняться их продажей. У него это прекрасно получается.
Саша хотел прибавить, что продавать у Геннадия получается хорошо ворованных чужих собак, но вместо этого шикнул на Лиду:
– Тс-с-с!.. Тихо! Он идет сюда.
И они оба замерли в своем укрытии. Но Геннадий, не дойдя до них нескольких шагов, остановился. Потом раздалось характерное журчание, и стало ясно, что Геннадий отошел не просто так. Лежа в своем укрытии, Саша думал, что сейчас самый подходящий момент, чтобы выскочить и напугать негодяя. Когда человек стоит со спущенными штанами, он полностью беззащитен. Но пока Саша готовился, Геннадий уже закончил свои дела и снова с кем-то заговорил. На сей раз звонил не он, звонили ему.
– Да, – произнес Геннадий. – Да, все готово. Как мы с тобой и договаривались, я все сделал. Все собаки проданы. Все пятеро. Одного пса уже забрали. И до утра остальных собак разберут новые владельцы. И как только переведут деньги, как и договаривались, половину из них я переведу тебе. И тебе причитается около ста тысяч. Может, чуть меньше.
Саша даже рот разинул. Ай да Геннадий. Не ошиблась в нем Лидочка. Ловкач, каких еще поискать! Продал больше чем за полмиллиона, а своему сообщнику собирается вручить меньше ста тысяч. Но Геннадий, вдохновленный легкой наживой, уже вовсю втирал своему подельнику, как сложно было продать собак с сомнительными документами. По его словам получалось, что с каждой собаки приходилось делать грандиозную скидку.
– Как мы с тобой рассчитывали, получить за собаку по сто тысяч даже и думать нечего. Но я старался как мог. Торговался до последнего. Понимаю, что получилось до обидного мало, но что поделаешь.
Лида тихо млела от удовольствия, слушая, как Геннадий лихо врет своему сообщнику.
– Правильно, – шептала она. – Так с лохами и надо.
– И что? Если бы тебе довелось встретить доверчивого простака, ты бы тоже его обманывала?
– Конечно! Потому что не надо быть лохом!
Саша не выдержал:
– Знаешь, Лида, мне кажется даже очень справедливым, что при всех своих достоинствах ты до сих пор не замужем.
– Это еще почему?
Но разгневанный Саша даже не стал ей отвечать. Вместо этого он выбрался из своего укрытия и окликнул Геннадия. Надо было видеть выражение лица Геннадия, когда прямо перед ним, можно сказать, из мха и болот возник непрошеный свидетель. Сначала Геннадий испугался. Потом разозлился. Потом решил пойти на хитрость, и его физиономия приобрела умильно-слащавое выражение. Геннадий рассчитывал обмануть и этого простака тоже.
А уж когда он увидел Лиду, то и вовсе обрадовался:
– Лидочка! И ты тут! Какими судьбами? Ночью. В лесу. Тут же темно, сыро, ты этого не любишь. И насекомые. Пойдемте обратно в лагерь, друзья мои.
При этом он косился в сторону хижины, явно опасаясь, как бы собаки шумом не выдали своего присутствия.
– А что ты тут делаешь? – спросил у него Саша.
На правдивый ответ он не рассчитывал и оказался прав. Геннадий принялся нести романтическую чушь о том, что с этим местом у него связаны самые нежные и чувственные воспоминания, касающиеся его дорогой Лидочки. Что однажды она побывала в его уединенном лесном укрытии, и с тех пор это укрытие стало для Геннадия своего рода местом паломничества, к которому он и прибегает, когда долго не видит Лиды. Вопреки здравому смыслу и логике, Лида в ответ на всю эту брехню лишь сладко млела. На ее лице появилось мечтательно счастливое выражение. И Саше невольно подумалось, что если кто в этом союзе и окажется лохом, то это будет именно сама Лида.
Она бы слушала и слушала, но Саше скоро надоело.
– Хватит, – перебил он Геннадия на полуслове. – Мы тут уже давно. Все видели и слышали. Это ты украл собак! И теперь продаешь!
– Я их не крал!
– Но ты их продаешь!
– Продаю, – легко согласился Геннадий. – Но я их не крал. Можешь мне поверить, я говорю правду.
Поверить ему было трудновато. Саша даже и не пытался.
Но Геннадий настаивал:
– Собак украл другой человек.
– Кто?
– Не знаю. Мы связывались с ним по скайпу. Он мне позвонил наутро после смерти Алексея. Сказал, что есть возможность наказать нечистоплотных любителей породистых собак. Что у него есть пять поддельных Покеров. Что собаки подготовлены так, что комар носа не подточит. И клейма, и масть, и рост, и вес, и пол, и возраст – все совпадает. Что собаки уже подготовлены, и документы на них тоже имеются. Что можно продать этих собак и здорово заработать.
– И ты согласился?
– Я не представляю, как он это все провернул. Но и собаки, и документы на них были у него в наличии. То есть нет, не так. Собаки были, но они бегали по лесу, кто-то их выпустил. Но документы на них я нашел в своем старом укрытии. Вот в этом шалаше. Тот парень его подновил, привел в порядок и оставил собак и документы тут. Но собаки потом разбежались, а вот документы были завернуты в непромокаемую пленку и уцелели от сырости. Я проверил, они все подлинные. Сообщений о краже именно этих собак не поступало. Не знаю, как ему удалось, но все бумаги были в порядке. Да, они были на других собак, не на Покера, но при не слишком глубоком досмотре могли сгодиться.
– Хочешь сказать, что украдены были одни собаки, а документы к ним прилагались совсем на других собак?
– Точно.
– И при этом предназначенные к продаже собаки были замаскированы под Покера? То есть всем пятерым предстояло сойти за Покера? Но это же какая-то грандиозная афера! Украдены одни собаки. Документы добыты на других собак. И это при том, что покупатели должны быть уверены, что покупают они именно Покера.
Геннадий пожал плечами:
– Негодяев, мечтающих приобрести чемпиона любой ценой, пусть даже ворованного чемпиона, надо наказывать. Тем более что все было уже подготовлено. Собаки украдены и перекрашены. Поддельные документы для них тоже имелись. От меня требовалось лишь найти клиентов и продать им фальшивых Покеров.
– Самая опасная часть операции, – заметил Саша. – Когда выяснится подлог, то клиенты придут разбираться именно к тебе.
– И что они мне скажут? Я от всего отопрусь. Не говоря уж о том, что никто не захочет признаться в стремлении приобрести ворованного чемпиона.
– Но в итоге люди купили каких-то левых собак по левым же документам. Это они тебе и предъявят!
– А где доказательства, что собак им продавал именно я?
– Их слова. Разве недостаточно?
– Их показания против моих ничего не значат, – заявил Гена. – А документальных свидетельств нету. Для суда устных договоренностей будет недостаточно. А письменно я договоров с ними не заключал. В крайнем случае скажу, что вкралась ошибка. Готов забрать собак и возместить убыток в размере, скажем, двух-трех тысяч. Больше эти собаки не стоят. Я их смотрел, они неперспективны.
– Так то для суда твое оправдание сгодится. А если эти люди с тобой по-иному захотят разобраться? Поймают в темном переулке да изобьют?
Но Геннадия и такая перспектива не испугала.
– Это все сплошь добропорядочные и интеллигентные люди. Думаете, я стал бы иметь дело с какими-нибудь головорезами? Эти если и обнаружат обман, то пойдут в суд. А суда я не боюсь, потому что знаю, ничего им с меня отсудить не удастся.
Вот таков был Геннадий, избранник Лиды. Но сама Лидочка ничего предосудительного в словах Гены не видела, напротив, смотрела на него таким восхищенным взором, разве что не аплодировала. Видя, что морально-этический аспект сделок с Покерами-подделками Геннадия не смущает, Саша попытался зайти с другой стороны.
– А ты не подумал о том, что могло случиться с твоим предшественником?
– Кем?
– Ну, ты ведь получил предложение поучаствовать в афере с собаками уже тут, на месте?
– Да. Этот тип позвонил мне наутро после убийства Лехи. То есть я тогда еще не знал даже, что Леха мертв. А этот тип уже предложил мне подзаработать. Сказал, что делать ничего особенно и не надо. Что собаки уже подготовлены. Документы тоже. Всего лишь необходимо вернуть собак, которые разбежались у него по лесу. И потом позвонить клиентам, которые уже согласны и ждут товар.
– То есть и с клиентами тебе предварительно не пришлось ни о чем договариваться? Все было сделано за тебя?
– Да. Поэтому я и согласился. Смекнул, если я откажусь, этот тип быстро найдет для такой работы кого-нибудь другого. А я останусь в пролете.
– А ты не подумал, что для человека, который уже провернул такую огромную организационную работу, по меньшей мере странно привозить этих собак сюда, если он не был уверен, что у него есть человек, который возьмется за непосредственную реализацию собак клиентам?
– Чего?
– У твоего компаньона уже должен был быть нанят человек вместо тебя.
– И чего?
– А почему этот человек не смог приступить к выполнению своих обязанностей?
– Мало ли… Заболел. Не смог приехать.
– Или потому что был убит?
Геннадий разинул рот.
– Чего?
– Не думаешь, что твоим предшественником мог быть Леха?
Геннадий поежился:
– Может, и он.
– И тебя не настораживает его судьба?
– Не хотелось бы повторить, конечно, – признался мужик, снова ежась. – Да только ведь Леха небось сам виноват, проштрафился. За собаками не уследил, они у него разбежались.
– И за это сообщник его убил?
– Может, и убил. Я же не знаю, что это за тип.
– А теперь вспомни, сам ты разве ничем перед этим человеком не провинился?
– Я все делал по уговору с ним.
– Только собак ты продал за сумму в пять раз большую, чем пообещал отдать своему компаньону.
– Это ты откуда знаешь?
– Слышал. Не боишься повторить судьбу Лехи?
Геннадий долго молчал. Судя по выражению его лица, такая мысль его не радовала.
– И чего ты от меня хочешь?
– Верни собак. Расскажи следователю честно обо всем, что знаешь.
Но Геннадий покачал головой:
– Э, нет! Эдак меня компаньон точно прирежет. Ты же фактически предлагаешь мне его сдать!
– А разве лучше жить в постоянном страхе?
– Да какой тут страх? Обтяпаем дельце и разбежимся. Я знать не знаю, кто он такой. И я ему тоже не интересен. Что было нужно, я уже выполнил. Теперь будет, на что нам с Лидой свадьбу сыграть. Да, Лидочка? Ты ведь будешь самой красивой невестой на всем свете. Белое кружевное платье. Длинная фата. Туфельки со стразами! Богиня!
Лида трогательно покраснела и кинула на Геннадия влюбленный взгляд. А Саша чуть за голову не схватился.
– Гена, да ведь это мошенничество! А ты эксперт! Даже если история не дойдет до суда, представляешь, какие слухи пойдут о нашем клубе?
– Во-первых, в клубе и так намечается смена руководства. Даже если бы Ивана Михайловича не убили, все равно ему пришлось бы отойти от дел. Он уже старенький, ему с каждым годом все труднее выезжать на соревнования.
– Хочешь занять его место?
– Я? Нет, конечно. Зачем оно мне надо? Хлопотно и невыгодно, все время как на ладони. Это не по мне. Просто я это говорю к тому, что при случае можно было бы всю вину свалить на Ивана Михайловича. Мол, его проделки. Старик перед уходом с фальшивыми Покерами нахимичил, прибавку к пенсии себе оформлял.
Можно было лишь удивляться моральной нечистоплотности этого человека. И огорчаться тому, что кто-то принимал эту нечистоплотность за деловую закваску.
– Вот что, Гена, бери собак и идем сдаваться.
– И не подумаю.
– У тебя нету выхода, – втолковывал ему Саша. – Ты один, а нас двое.
И тут Лида совершила, на взгляд Саши, совершенно невозможное. Она сделала шаг и оказалась рядом со своим Геной. Саша глазам своим не поверил. А вот Геннадий лишь одобрительно кивнул Лиде и ухмыльнулся.
– Ну что? – спросил он у Саши. – Кто тут теперь один, а кто вдвоем?
– Лида… Как ты можешь?
– Прости, Саша, но твои вечные поиски правды вот они уже где! Когда же ты поймешь, что в нынешнее время так жить нельзя? Гена все делает правильно. Ему представился шанс подзаработать, почему бы и нет? Если все сойдет ему с рук, то что же в этом плохого?
– Люди заплатят деньги за собак, которые вовсе не Покер.
– Сами виноваты. Они ведь знают, что Покер принадлежит Антону. Много раз слышали, что Антон расставаться с чемпионом не желает. Так что они прекрасно понимают, что легально собака к ним попасть в руки не может, и все равно согласны приобрести ее. Значит, что? Значит, они сами преступники! Или по крайней мере согласны стать соучастниками преступлений. Вот их за это и следует проучить.
– И самим нажиться.
– Что тут плохого, повторяю? Я не понимаю!
И Лида действительно не понимала. Саша лишь вздохнул. И как они проглядели Лиду? Как могли позволить, чтобы в семье выросло такое аморальное чудовище? Да все, о чем шептались кумушки за спиной Лиды, что она не в состоянии хранить верность какому-то одному мужчине, что у нее случалось по семь романов одновременно, что она прыгала из одной койки в другую – это все не шло ни в какое сравнение с тем, что открылось Саше сейчас.
– Проваливай, – проворчал Геннадий. – И благодари судьбу за то, что ты Лидочкин брат, а не то…
– А не то что? Что бы ты со мной сделал? Убил?
Геннадий промолчал.
– Учти, – предупредил его Саша, – я о твоих махинациях молчать не стану.
Лида встревоженно взглянула на Гену.
– Он говорит правду. Сашка такой, я его знаю. Он правдолюб. За правду и родную мать не пожалеет. Нельзя его отпускать! Он сразу же к этому Подлесному побежит. И нас с тобой заложит.
– Что же мне делать? Он ведь твой родственник.
Но Лида выразилась в том смысле, что на фиг ей не нужен такой родственник, который встает на пути между ней и походом в ЗАГС. Геннадий моментально повеселел. Похоже, Лида ему и впрямь сильно нравилась. Ради нее он был готов даже рискнуть и отпустить Сашу. Но коли любимая девушка сама приказывала ему схватить братца, то он с радостью ее послушался. Саша и опомниться не успел, как его уже скрутили, связали по рукам и ногам, заткнули рот и бросили в шалаш дожидаться своей участи вместе с собаками. Но если четырем оставшимся Покерам максимум что грозило, это отправиться к новым любящим и заботливым хозяевам, то насчет себя Саша не был так уж уверен.
«Ну, Лидка, ну, дрянь! – вот какие мысли крутились в голове у Саши. – Погоди, узнает моя мама, несдобровать тебе после этого».
Но как узнает? Кто скажет его маме, как закончил свои дни ее сыночек? Ведь рассказывать будет та же Лида, а она уж постарается повернуть дело таким образом, что сгинул Сашенька в лесах Новгородчины без малейшей помощи Лидочки. И все же в душе Саша не верил, что Лида могла так с ним поступить. Это у нее временное помрачение. Одумается, придет и освободит его. И каждый раз, когда шуршали ветки у входа в шалаш, Саша поднимал голову, надеясь, что появилась одумавшаяся Лида.
Но напрасно он надеялся. Приходил один лишь Гена. Забирал очередного Покера и, не глядя в сторону Саши, уводил собаку. Под конец в шалаше остались лишь Саша с Бароном. Последний не понимал, что происходит. То и дело подходил к Саше, обнюхивал веревки на его руках и ногах, растерянно помахивал хвостом и снова отходил в угол, где и ложился. Ждал, когда хозяину надоест играть в эту непонятную скучную игру и они смогут уже все вместе отправиться назад, в лагерь, где их ждет еда и много-много веселых друзей.
Но у Саши не было уже уверенности в том, что он сможет это сделать. Если Гена с Лидой отважились на такой поступок, схватили его и связали, может, они пойдут еще дальше? Всякий раз, когда Гена появлялся в хижине и количество собак сокращалось, таяла и надежда Саши на благополучный для него исход этого предприятия. Вид у Гены становился все более мрачным. И уверенности в том, что Геннадий не имеет отношения к смерти Лехи и Ивана Михайловича, у Саши совсем не было. Ни малейшей.
Да, Геннадий рассказал ему свою версию развития событий, но где гарантия, что она правдива? Где гарантия, что это не Гена совершал все преступления, а когда Леха и Иван Михайлович попытались остановить преступника, по очереди устранил обоих.
И Гене было очень удобно орудовать. Он был близок с обоими погибшими. Если он их не пожалел, то и меня не пощадит.
И Саша вертелся и крутился, стремясь избавиться от пут. Напрасный труд. Саша лишь стер в кровь запястья, а веревки остались неповрежденными. Более того, казалось, что с каждой минутой они становятся все туже и все глубже впиваются в его плоть. Барон всякий раз заинтересованно вскакивал на ноги, но убедившись, что хозяин, немного побарахтавшись, продолжает валяться на хвойной подстилке, ложился тоже.
У бедного пса не укладывалось в голове, что двое замечательных людей – друзей хозяина – могли сделать с ним что-то плохое. Доверчивое животное просто не могло о таком даже подумать. У Саши тоже плохо укладывалось в голове то, что устроила Лида. Как легко она перешла на сторону врага. И все это ради призрачного заявления в ЗАГС, которое еще может и не состояться.
Как же обидно будет умереть от рук собственной кузины. Ладно бы еще от рук бандита или преступника, тот хоть человек посторонний, какой с него спрос? Но Лида? Та Лида, которую он знал с детства, просто невозможно поверить в то, как запросто она согласилась его предать. И Саша понял, что ему нужно что-то предпринять.
– А-он! А-он!
Саша позвал своего пса, чтобы тот подошел ближе. Но Барон этих «а-он» не понимал и лишь смотрел на хозяина, словно сомневаясь, в своем ли тот уме.
С первыми лучами солнца явился пятый покупатель, и Гена увел из шалаша последнего Покера. Теперь больше никто сюда не явится, руки у Гены были развязаны, и он мог приступить к устранению Саши. Но отчего-то Гена медлил. Саша лежал и ждал, когда его придут убивать. Но время шло, а убийцы все не появлялись. Томительно тянулись минуты. Саша понимал, что не так-то просто собраться с духом и убить человека. Тем более если Геннадий убьет его на глазах у Лиды, то Лида получит мощное оружие давления на Гену. И тому потом придется либо жениться на ней, либо избавляться еще и от нее.
А это будет уже четыре жертвы. Алексей, Иван Михайлович, Саша и еще Лида. Не слишком ли дорогая плата за какие-то полмиллиона, из которых еще нужно отдать сто тысяч некоему подельнику? Но с другой стороны, а был ли этот подельник? Ведь могло быть и такое, что Геннадий его придумал. Деньги за проданных собак возьмет себе. Вину за махинацию с фальшивыми Покерами свалит на Ивана Михайловича. А труп Саши оставит гнить в этом болоте.
И все равно, очень уж кровавая махинация получается. Кровавая и дорогостоящая. Те полмиллиона, которые положит себе в карман Геннадий, едва окупят его расходы на добычу пятерых собак, их перекраску, содержание и тому подобное. А есть еще и дорожные расходы. Ведь собаки пропадали в разных регионах страны, включая Дальний Восток и Бурятию. А это билеты в оба конца, проживание и питание на месте, потом транспортировка украденного животного в Питер. Нет, все это должно было потребовать многих вложений. И какие-то полмиллиона, полученные за пять Покеров, вряд ли могли послужить серьезным поводом для этой аферы.
Слишком много сил, слишком мало выхлопа. КПД данного преступления оказывался ничтожно низким. Если только преступник преследовал иную цель помимо желания обогатиться. Но какую? Бросить тень на репутацию клуба? Испортить отношения с собаководами? Добиться утраты доверия экспертной бригады клуба? Но зачем? Кому это нужно?
Все эти мысли крутились в голове у Саши, пока он лежал и ждал неминуемого конца. В том, что конец придет, он не сомневался. Вот только каким он будет? Долгим и мучительным в топкой трясине? Или его убийцы сжалятся и позволят умереть ему быстро? Под пологом леса было что-то очень уж тихо. Саша давно не слышал ни голосов, ни других звуков, определяющих присутствие человека.
Что они там? Совещаются? Что же так долго? Ведь ежу ясно, от Саши нужно избавляться.
И тут Саша услышал звуки шагов. А спустя мгновение мохнатые еловые ветки над входом разлетелись в разные стороны, и в хижину вошел человек. И это был не Гена. Это была не Лида. Это был совсем другой персонаж, которого Саша был рад видеть настолько, насколько еще никого и никогда в своей жизни не был рад видеть.
