5. Рассказывает Фревиль
Несчастья преследовали меня; а я был измучен бессонной ночью; к тому же, промаявшись в постели до четырех утра, я принял, наконец, снотворное и тем только сделал себе хуже. К пяти я уснул; а в семь будильник поднял меня, и я отправился на работу, безуспешно пытаясь справиться с действием снотворного. Ощущения мои были таковы, словно я - мои руки, ноги, глаза, мой язык, наконец, - не что иное, как части очень замедленно действующего (с колоссальной постоянной времени) механизма, которым я пытаюсь управлять с плохо отлаженного пульта в тесной и темной (ни приборов, ни кнопок не видно) комнате, расположенной, пожалуй, у меня в голове.
Позвонила секретарша Высокого Начальства; я сначала не узнал ее голос, а узнав, наконец, - переусердствовал, заглаживая неловкость; это большая постоянная времени дала такое перерегулирование.
Она принялась кокетничать (в рабочее время)… Кажется, она подумала, будто я решил за ней поухаживать!
Попутно она сообщала мне информацию, по поводу которой, собственно, звонила.
Новость номер один - улетел Берто. Напоминание о нем было для меня болезненным… Прежде всего, конечно, из-за Клер. А кроме того, я обнаружил, что все же надеялся, не передумает ли он, не останется ли?
Улетел…
Новость номер два - со мной желает поговорить Высокое Начальство.
- Соединяю! - пропела секретарша, и я услышал голос Высокого Начальства, которое с утра решило упрекнуть меня в том, что я до сих пор не уехал на ферму. Не могу сказать, будто я изменил свое твердое, как камень, решение отказаться наотрез; но именно тогда, когда следовало сказать «нет», я вдруг - признаюсь - сплоховал, стал мямлить нечто совсем неподходящее, то ли слов не подобрал нужных, то ли еще что-то, не знаю.
В общем, я уже успокаивал себя (в следующий раз откажусь любой ценой!), но потом расхрабрился и спросил, почему на меня именно пал выбор Высокого Начальства. Ответ удивил меня: Высокое Начальство аргументировало свое решение тем, что обитатели Тальменуса хотят послушать именно Фревиля - в их заявке стоит моя фамилия. Откуда такой интерес к моей персоне?
Итак, я не отказался… Настроение было испорчено окончательно. Но следующее известие - а оно-то и оказалось причиной звонка Высокого Начальства - превзошло все мои дурные ожидания.
Я тут же выбежал - именно не пошел, а побежал - убедиться во всем собственными глазами.
В кресле у стола Высокого Начальства сидел незнакомый мне человек с листом бумаги в руке. Едва поздоровавшись, я выхватил у него этот листок. «В соответствии с письмом Вашего Отдела, направляем к Вам на работу Ж. Сови…» и так далее вот что было напечатано на бумаге.
Высокое Начальство попросило приезжего подождать, и мы вышли в приемную.
- Я не посылал никакого письма! - стал я оправдываться. Но это не убедило Высокое Начальство.
- Надеюсь, вам известно, что приглашения на работу могу подписывать только я?
Однако я в самом деле не приглашал никакого Сови!
Да и в любом случае я не стал бы делать это сам, я слишком уважаю порядок в делах.
- Фревиль, вы должны выяснить, что это за история. И что бы там ни оказалось, Фревиль, вы - извините за резкость влипли. Сови был у меня в свое время на преддипломной практике. Я заведовал тогда лабораторией, как вы сейчас. Из этого вы можете заключить, что я знаю Сови, его уровень и его возможности. Позвольте известить вас: вы влипли.
Я глазом не успел моргнуть, как Высокого Начальства уже не было рядом со мной, я стоял посреди приемной… Секретарша сочувственно смотрела на меня.
Тут подошел этот самый Сови, следовало что-то сказать ему, и я, нарушая правила гостеприимства, выпалил:
- Так вы, значит, получили от нас письмо?
Он кивнул.
- На бланке?..
Он еще раз кивнул. Видимо, не из самых разговорчивых.
Я отправил его устраиваться в гостиницу - с глаз долой.
В коридоре меня догнала секретарша и сообщила, что несколько дней назад Арман взял у нее чистый бланк Отдела. Она, видите ли, решила, будто бланк нужен мне, а для меня… И так далее.
Часа полтора я совещался с Арманом и Клер. Арман с невинным лицом оправдывался тем, что если бы он не поспешил с приглашением Сови, то у нас отобрали бы ставку. Лучшая защита - это, разумеется, нападение; Арман, таким образом, не только оправдывался, но и упрекал меня за медлительность (а я и вправду не знал никого, кто мог бы прийти к нам на место, освободившееся с отъездом Берто) и, помимо всего прочего, предлагал воздать себе - хвалу за расторопность; по оценке Клер я понял, что Арман в этой истории выглядит даже мучеником - он, видите ли, поставил себя под удар, дабы помочь лаборатории и, разумеется, мне лично.
Хороша услуга!
Не называя первоисточника, я сообщил им, что у меня имеются не слишком лестные отзывы об умственных способностях Сови. Арман принялся возражать. Сови, оказывается, старый его приятель…
С ощущением полнейшей безнадежности я уныло распекал Армана, он поставил меня и лабораторию в труднейшее положение перед Высоким Начальством.
Мало того, что нас покинул Берто, - взамен явился Сови!
И еще эта история с письмом!
Затем меня навестил Сови. Длиннейшая беседа с ним… И в итоге - такое чувство, что мне осталось только покончить с собой, выбросившись за колпак Отдела, других выходов из положения я не видел.
Высокое Начальство было право - да, оно знало Сови!
Но, поскольку Сови прилетел по нашему приглашению, что я мог поделать? После романтичного умницы Берто общаться с этим типом, который займет его место, было мучительно… Битый час я объяснял Сови элементарные вопросы нашей тематики - и, я убежден, бесполезно.
Неразговорчивость оказалась единственным его достоинством.
Пока он молчал, у вас создавалась иллюзия взаимопонимания, и это рождало надежду. Но затем вы обнаруживали, что надо начинать все сначала…
Если бы я хотел набрать к себе в лабораторию пешек, рядовых исполнителей - а ведь именно это, бывает, делают те, кто боится, как бы их не обогнали собственные же подчиненные, Сови стал бы, разумеется, находкой.
Арман по сравнению с ним - гений. После разговора с Сови у вас развивалась мания величия: вам начинало казаться, что весь мир, кроме вас, непроходимо туп и не может взять в толк даже самую простую вашу мыслишку…
Обедал я - что было естественным продолжением этого дня с секретаршей Высокого Начальства.
Она позвонила мне и воскликнула:
- Ах, вы еще у себя! Я совсем не была уверена, что застану вас. Я думала, вы уже ушли обедать…
Что мне оставалось? Я пригласил ее. Клер я ни разу не пригласил пообедать со мной! Ну, и ладно. Я улетел на несколько дней к Юркову - а она тут же поехала неизвестно куда с Берто и Арманом…
За обедом я разговорился. Слишком хотелось поделиться с кемто свалившимися с резных сторон неприятностями - и я вдруг стал распространяться о них малознакомой женщине. И вот тут мне впервые за этот день повезло. Да как! Женщина всегда женщина, и если даже вас не волнуют ее глаза или ее волосы, вы можете быть уверены в том, что душа-то у нее не менее прекрасна, нежели у первой телезвезды сезона. Я встретил доброту и отзывчивость и ухватился за них, как утопающий за соломинку.
Я успокоился.
Она уверила меня - не логикой, а глазами, интонацией, прикосновением пальцев к моей руке, - что лаборатория еще выправится и все будет хорошо.
Я поверил ей.
Даже относительно Сови она меня успокоила. Утверждала, будто ситуация не совсем безнадежная. Я стал допытываться что она хочет этим сказать? Или ей известны способы, которыми можно избавиться от приглашенного сотрудника?
- Пожалуй, - только и ответила она.
Я продолжал настаивать.
- Нет, - сказала она тогда, - это я так. Я ничего не знаю.
И замкнулась.
А когда заговорила снова - ее тон удивил меня:
- Я видела вас вчера не одного… Кажется, это была Клер?
Мгновенно я покраснел, будто мальчишка!
- Мне кажется, - продолжала она, - вы сделали не слишком удачный выбор…
Я был вынужден попросить ее переменить тему. Она сверкнула глазами и выскочила из-за стола.
Как я только что упоминал, женщина - всегда женщина…
Неожиданно она вернулась, встала передо мной и, глядя на меня сверху вниз, резко произнесла:
- Вы интересовались, как убрать сотрудника… Вот и спросите у своей Клер, пусть-ка она вам порасскажет, куда они ездили…
И - исчезла.
«Куда они ездили»!
Да, почему столько таинственности вокруг этой поездки?
А может быть…
Действительно, куда? И зачем?
Еще не допив чая, я твердо решил, что завтра же отправлюсь на ферму. В самом деле, отчего в этом Тальменусе такой интерес ко мне? Почему именно я им нужен? Да откуда там, в конце концов, слышали обо мне?
Едва ли это можно объяснить одним только растущим интересом к науке, про который заладили в последнее время все газетчики.
Прежде я считал, будто Тальменус путает мои планы.
Теперь я понял, что мне совершенно необходимо туда поехать.
Какое им там дело до Фревиля? Странно.
Да и не в этом суть, в конце концов. Я должен ехать на любую ферму, я должен объехать все фермы на этом шарике, но найти следы моих сотрудников. Куда же они все-таки ездили? На какой стороне искать то сельское строение, у которого они сфотографировались?
Из лаборатории я позвонил Высокому Начальству (секретарша соединила меня с ним, не сказав ни слова) и объявил, что завтра еду в Тальменус.
- Фревиль, я очень доволен вами! - ответило пораженное Начальство. - А мне уж начинало казаться, будто вы не хотите ехать. Рад, что ошибся.
Я промолчал.
- А знаете, Фревиль, - расчувствовалось вдруг Высокое Начальство, - возьмите-ка с собой Клер! Нужно ценить интерес к нашей работе. Да, поезжайте вдвоем! Так будет основательнее. Вы прочтете общую лекцию, а она - по своей тематике.
Мыслимо ли прогнозировать идеи, которые могут прийти в голову Начальству?
Я был и обрадован, и смущен.
