Глава 26

Сейчас, снова оказавшись лицом к жителям деревни, стоя над весом, который решал мою судьбу в их глазах, я был совершенно спокоен. Нет, за эти дни я ни разу не пробирался в сарай и не проверял себя. Я был совершенно уверен в своих силах с момента сражения с Монстром. Девятка никогда не смогла бы убить его в честном бою. Даже для десятки это подвиг, который почти нереально совершить в одиночку. Слишком большая разница в силе. Тем более, нет нужды волноваться над этим никчёмным камнем. Я взялся за ручки и не спеша поднял гирю к груди, а затем выжал её над головой. Как и ожидалось — она явно легче, чем должна быть. Трудно оценить точно, но я готов в этом поклясться. Впрочем, мне в этом и клялись.

— Засчитано.

— Отлично. Подойди и возьми амулет.

Я так же спокойно прошёл проверку и на Мериле. Он горел таким же ровным светом, как и у Виргла. Наверное, тот алхимик — гений. Жаль, что он создал именно это зелье. Ведь с него всё и началось.

— Великолепно. Что скажешь, мой старый друг?

— Отличный талант, — Орикол скривился, что при его заросшей роже, смотрелось вдвойне отвратно. — Отличная выдержка. Хороший актёр, красиво играл на толпу, толкая речи. Прирождённый лжец. Говорят, из таких вырастают вожди.

— Эх, Орикол, Орикол, — рассмеялся Тортус. — Это в тебе говорит злость. Упустить такой шанс. Да, нужно же сделать всё официально. Леград, ты назовёшь его учителем, что поднял твоё возвышение?

— Нет!

— Ничего, мне хватит и одного ученика, — деревенский учитель демонстративно отвернулся от меня. Зря. Иначе бы он увидел злую улыбку у меня на лице. Хватит ученика? Дарса тебе в штаны! Будешь брагу хлестать в этой деревне ещё годы!

— Думаю, с той наградой, что деревня получит за двух чемпионов, — Воин обращался к Кардо, — ещё в этом году вы получите вторую звезду. Впрочем, — Тортус хлопнул себя по бедру, — нужно ещё решить вопрос главы.

— Старший, младший желает сообщить о преступлении, — я в очередной раз склонился в приветствии практиков. Кажется, Воину оно особенно приятно.

— Что? — Орикол обернулся ко мне, склонив голову, я, тем не менее видел, как двинулись его ноги. — Чего ты ещё хочешь учудить? — я молчал, ожидая решения Тортуса.

— Говори, — я разогнулся, получив разрешение, и поднял взгляд на Воина.

— Младший узнал, что глава деревни Кардо и его сын Виргл, — я мстительно сделал паузу, заставляя названых мной людей замереть в ожидании, — обманули уважаемого Воина на экзамене.

— Говори прямо, не плети словеса, — голос Тортуса гремел над площадью, пригибал жителей скрытой в себе угрозой. Но я стоял прямо.

— Виргл застопорился на седьмой звезде. Это знает каждый, кто не пьёт с утра до вечера, а хоть иногда появляется на тренировочной площадке, — не упустил я шанса добавить яда. — Чтобы обманом покинуть Нулевой, Кардо начал с того, что использовал фальшивые экзаменационные гири. Они весят всего лишь по триста пятьдесят килограмм.

— Орикол! — прорычал Тортус. Того словно сдуло ветром. Он метнулся к гирям-десяткам, затем вдоль лежащих для остальных звёзд, бросился в сарай, где должны были оставаться запасные. Буквально через минуту вернулся. Бледный, осунувшийся. Ещё раз приподнял гири на площади.

— Докладываю, — Орикол согнулся в поклоне, — гири десятка — двойной комплект. Один — подделка. Вес девятой звезды.

— Кардо, Виргл — ко мне! — Тортус пугал. Каждое его слово было словно острое копьё. Даже я, вызвавший эту бурю на чужие головы, с опаской глядел на его заострившиеся черты лица, сузившиеся глаза, мне казалось, что даже красные пряди в его волосах стали ярче, придавая ему и вовсе не реальный вид. Я буквально чувствую, что в его словах добавлена сила. — Как это понять?

— Уважаемый проверяющий, — Кардо рухнул на колени. Это зрелище тоже завораживало. Невысокий, худощавый сидящий Воин нависал над сгорбленной перед ним могучей фигурой, которая пыталась сжаться в комок у его ног и выглядела жалкой и никчёмной, несмотря на свои размеры. — Гири все клеймённые. Просто подвернулась возможность купить почти задарма. Я лишь воспользовался шансом. Кто ж знал? Амулет то, амулет! Десятая звезда!

— И всё же — гири серьёзное нарушение, хотя и не преступление, — Тортус обратил свой пронзающий взгляд на меня. — Младший, у тебя есть доказательство, что гири были приобретены с осознанием их поддельности и со злым умыслом?

— Есть, — я кивнул, — но я не буду о них говорить. Это и вовсе не понадобится. Я обвиняю Кардо и Виргла в том, что они нарушили закон о порядке Возвышения изгнанных в Нулевой.

Над площадью снова повисла тишина. Пусть большинство деревенских не догадываются или забыли в нашей дыре об этом законе, но сама формулировка уже внушает страх.

— Конкретнее! Смотри мне в глаза! — именно таким я представлял в фантазиях ледяной ветер. Голос буквально вытягивал тепло из меня. Что же, я буду рад указать и этому ветру цель.

— Четвёртый пункт, — голос мой был твёрд, хотя сердце и билось как заполошное. — Использование алхимических зелий, либо вытяжек и перегонок.

— Орикол?

— Что уже забыл свои насмешки?

— Хватит, — оборвал его Тортус. — В этом деле мало не покажется никому.

— Хорошо, — Орикол кивнул, шагнул ближе ко мне, поднял было руку схватить за подбородок, но я скривился и отдёрнул голову, не позволяя тронуть. Поздно. Я уже не в твоей власти и даже выше тебя по статусу, штрафник. Деревенский учитель хмыкнул и опустил руку. — Повтори.

— Кардо и Виргл нарушили закон о Возвышении. Использовали зелья для обмана на экзамене.

— Правда, — кивнул Орикол, но тут же скривился и сплюнул на песок. — Хотя с ним, может просто верит в свои слова, как в глас неба, что слышал за завтраком.

— Это серьёзное обвинение, карающееся смертью, — по площади прокатился гул, пронёсся из края в край и стих. — Мне нужны доказательства.

— И они есть у меня. Виргл выпил два зелья. Зелье Усиления тела, которое дало ему две звезды сверху его семёрки, и позволило поднять поддельную гирю, — я замолчал, разглядывая мрачного Кардо, чтоза это время отполз от ног Тортуса и слушал меня, сжимая кулаки.

— Второе зелье?

— Уважаемый, мне сказали — в Первом поясе продаётся зелье Возвышения Воина, — я играл на публику, чтобы всем жителям деревни стало ясно, что совершил их самозваный вождь, — которое позволяет поднять свою силу на одну звезду. Верно ли это?

— Верно, ведь именно поэтому зелье и включено в список запрещённых, — Тортус не отводил от меня глаз, голос его хоть и не угрожал более, но заставлял спину покрываться мурашками. — Попавшие в Нулевой, должны своими силами добиться возвышения, и заслужить возвращение на родные земли.

— Как мне стало известно, из Первого пояса была изгнана семья алхимиков. Возможно, благословение небес они и утеряли, но голову — нет. Три поколения мастеров-алхимиков их семьи пытались приспособить рецепт этого зелья к травам и уровню энергии Нулевого. Несколько лет назад кое-что им удалось.

— Как ты обо всём этом узнал? — спросил Орикол.

— Мне рассказал торговец, который познакомился со вторым в очереди алхимиком, что бился над рецептом. Тогда он был нищим, спустив все свои средства на ингредиенты для работы. Долгие годы торговец спускал уже свои деньги на снабжение алхимика, а затем его сына всеми травами. Он тоже был девяткой и грезил о землях предков. А затем Кардо выпивал все соки из деревни, покупая себе право опробовать это зелье.

— Ты уверен, что это именно зелье Возвышения? Его используют не на седьмой звезде. И не таким образом.

— Мне назвали его именно так. Подробности о зелье мне не известны.

— А зачем нужны были поддельные гири? Зелье не вышло? Побочка?

— Да, старший. Алхимик так и не смог создать полноценное зелье. Его заменитель не поднимал возвышение навсегда. Он лишь временно накачивал меридианы энергией и должен был обмануть амулет, заставляя его сработать на заёмную силу.

— Это уже даже Возвышением Воина не назвать, алхимик себе польстил. И ты ему тоже. Алхимик с головой сделал бы всё по уму. — Тортус скривился. — И сколько оно действует?

— Три часа.

Виргл не выдержал происходящего и бросился бежать. Он успел добраться лишь до заборчика. Воин вскинул руку, развернул её ладонью к беглецу, с неё сорвался полупрозрачный, но ясно отливающий красным шар. Коснулся спины Виргла и того словно лягнул буйвол. Парня отшвырнуло в сторону, снося его телом одну из саманных скамеек, только куски окаменевшего дерьма и пыль полетели.

— Орикол.

Учитель молча подошёл к лежащему без сознания Вирглу и, схватив его за воротник когда-то щегольской рубахи, волоком вернул на место, с которого тот бежал.

— Кардо, тебе есть что сказать, оправдаться? — голос Тортуса бросал в дрожь.

— Нет, — спокойно ответил бывший глава. Поднялся с колен, отряхнул песок со штанин.

— Причина преступления?

— Та же что и у всех. Желание вырваться отсюда.

— Что бы ты делал дальше? НедоВоин в Первом поясе?

— Это здесь зелье запрещено, а там оно есть в любой лавке, — насмешливо протянул Кардо.

— Откуда бы у тебя взялись такие деньги в Первом? Вы не прожили бы в Школе даже недели, как сына бы раскрыли на первом же занятии.

— Деньги есть. Не зря же я стал главой деревни, — хмыкнул Кардо и замолчал.

— Наивный, — Тортус коротко рассмеялся. — Конкретнее. Рассказывай всё. Незачем упрямиться. Я знаю технику не только оглушения.

— Верю, верю. Слабаки не становятся проверяющими Круга, — Кардо снова замолчал, но лишь переводя дух. — Но я никогда не боялся Воинов. Мы оба из Нулевого. Проверим чья воля сильнее?

— Смелые слова, — теперь замолчал Тортус. Продолжил уже тише. — Каково это? Тянуть родных в земли предков... И стать причиной смерти всей семьи? Сына... Жены...

— Жена ничего не знала! Я знаю закон — только принимавшие участие! — Кардо сжал кулаки. — Это я, сын, Вират и алхимик, конечно. Жена — нет!

— Закон здесь я, — ухмыльнулся Воин. — Но ты ведь не боишься меня. О чём нам разговаривать?

— Слово? — словами это нельзя было назвать. Кардо хрипел.

— Слово. Кто такой Вират? — согласно кивнув, спросил Воин.

— Торговец. Он умер, — я влез в разговор, за что получил взгляд Тортуса, от которого зачесались зажившие раны на груди от шипов мада.

— Занятно, — хмыкнул Воин. — Смелый парень, влезать в разговор, чтобы сказать такое мне.

— Он был виновен в преступлении, наказание за которое — смерть, — поспешил я оправдаться, проклиная свой язык.

— Смелый, да, — кивнул Тортус и тут захрипел Кардо.

— Чуяло моё сердце, что всё непросто с тобой. Муторно было каждый раз, когда я тебя видел. Я дурак, на совесть списывал. Жаль, что ты такой неубиваемый, ничего-то на тебя не действует, — бывший глава поднял руки и сжал свои здоровые кулаки. — Свернул бы себе шею и всё бы вышло у меня. Впрочем, с таким возвышением, как бы ты её свернул? Только если бы тебе помогли.

— Поздно угрожать, — оборвал его Тортус. — Я хочу услышать, что такое с постом главы? Не болтай попусту.

— Хорошо. Зариус не видел смысла уезжать отсюда. Мечта у него была. Селение основать. Он и не стремился никогда стать десяткой. Хотя, знаете, может, он и был десяткой. Уж больно тяжело его убить оказалось. Вчетвером, врасплох и то, — Кардо покачал головой и усмехнулся, огладил бороду. Я обернулся, выискивая глазами Рикто. Тот стоял не просто бледный, а белый, как крутой замес извёстки. — А место хорошее он выбрал — денежное. Все эти годы, как меня поставили главой, я все излишки переводил в деньги. Мне бы хватило на зелье и сыну и себе. Никто бы ничего и не понял. А я, наконец, стал бы Воином.

— Ясно. Когда ты дал сыну зелье?

— Ещё час и закончится. Зелье Усиления уже закончилось, — Кардо сплюнул, а я хотел было задать вопрос, но покосился на Тортуса и решил, что хватит наглеть.

— Старший, позвольте задать ему вопрос.

— Задай.

— Ты подговорил торгаша подменить отцу зелье Восстановления на Усиления? — пусть это слышат все.

— Да. Ненавижу, когда меня втаптывают в песок. Раньше я позволял такое только Зариусу. И то, — в чёрной бороде блеснули зубы, — до поры.

— Ясно, раз ты не думаешь ничего скрывать, то...

— Смысл? — перебил Кардо и, хрустнув шеей, расправил плечи. — Я никогда никого не боялся. Даже вас, Воинов. Завидовал, да. Следовал обычаям. Но не боялся. Не хочу в последние минуты жизни унижаться и пытаться врать, когда нет выхода. Слово? — Кардо не спускал глаз с Тортуса.

— Слово, — Тортус поднял руку и сжал кулак. — Что за алхимик делал зелье?

— Кмито. Живёт в Лирате.

— Кто ещё пользуется его зельями?

— Это знал только Вират. Пусть теперь молокосос поможет искать, — Кардо оскалил зубы в улыбке.

— Достаточно. Жители деревни! — если до этого голос Тортуса был просто громким, позволяя гудящей толпе легко слышать каждое его слово, то теперь просто оглушал. Приблизительно так же, как у Орикола, когда тот разнимал драку. — Бывший глава деревни Кардо и его сын, виновны в многочисленных преступлениях, наказание за самые страшные из которых — смерть! Обман на экзамене — непозволителен! Я, властью, данной мне городом-орденом Морозная Гряда, приговариваю их к смерти.

Орикол начал поднимать руку, Кардо ещё сильнее расправил плечи, поднимая голову к небу, а я, сглотнув комок в горле, открыл рот.

— Уважаемый старший!

— Что ещё?

— Позвольте младшему, — я согнулся в низком поклоне. — Уладить с приговорёнными свои смертельные обиды. Вы слышали — он убил моего отца!

— Ты хочешь убить их лично? Нелепо. Один чемпион — обманщик, второй — погиб в бессмысленной схватке? Забудь.

Что же, мама сразу, как только я пересказал слова торгаша и озвучил этот план, сказала мне, что эти надежды смешны. Или раскрыть Воину аферу, или убить Кардо своими руками. С чего бы Воину допускать такой фарс? Хорошо, что у меня есть чем его подкупить. В тот день, когда Монстр едва не убил нас обоих, мама не собиралась приходить на наш огород. Но, выискивая растения на сдачу, она наткнулась на побег Череда. Трава, в общем, полезная, но что-то стоящая только полной корзиной. Мама уже хотела перешагнуть его, но вдруг заметила отличие.

Присмотрелась и опознала его редкую версию — Черед остролистый, сорвала его и, уже собиралась скинуть в наплечный мешок, как её посетило понимание. Такое растение было и у нас. Такое, да не такое. Тогда, держа его в руках, она заметила отличие от растущего в её пещере Череда остролистого. И побежала проверять свою догадку. Убедилась и полезла в отнорок со шкурами в попытке сохранить его, но убрать подальше от пещеры, чтобы перестать приманивать столько Зверей. Небо присматривает за мной, понял я, когда мама расписала его свойства.

— Уважаемый, подождите, — я махнул маме, подавая ей сигнал.

Мама пересекла площадь под взглядами всех людей, остановилась, не доходя до меня шага, и поклонилась Тортусу.

— Приветствую старшего.

Затем она выпрямилась, повинуясь движению руки Воина, и протянула мне небольшой плетёный туесок с побегом. А я с поклоном протянул его Тортусу, глядя ему в глаза поверх растения.

— Младший просит принять этот дар и выполнить его просьбу.

— Что это? — с недоумением спросил Тортус.

— Черед остролистый огненный, уникальная трава Пустошей, которая очень полезна для всех...

— Кто обладает склонностью к огню, — закончил за меня Тортус. — Трава-спутник.

Верно. Растение не просто редкое, но и в использовании относится к уникальному классу. Его можно пустить на эликсир. И он принесёт немалую пользу. Но наибольшую выгоду получит тот, кто будет держать его в своём доме — живым. Рядом с ним практик Возвышения, склонный к огню, получит выгоду в поглощении энергии. Тот объём, что раньше он поглощал за десять дней, он теперь поглотит за девять. В идеале, со взрослым цветущим цветком. Для следующих этапов Возвышения, на которых важно именно поглощение и накопление энергии — бесценный помощник практикующего. Оценить это растение в деньгах? Мама даже не смогла предположить, сколько оно может стоить. Возможно, столько, сколько всего заработал на нашей деревне Кардо за все годы. Может быть гораздо больше. Большое искушение для стремящегося к богатству.

Но мама, рассказавшая раньше, как обесценятся наши деньги в Первом, рассказала мне и о проблемах, которые вызовет попытка продать такое уникальное растение. Даже через подругу, даже тайно. Ни у одного торговца, алхимика не будет на руках таких денег. А продавать прямиком тому, кто обладает деньгами, а значит и властью? Слишком много проблем для нас, слишком большое искушение получить его даром для покупателя. И я, вместе с мамой подумывавший о тайном участии в аукционе, вдруг вспомнил красные пряди в волосах нашего Проверяющего. Явный след его преобладающей стихии. Такое замечание было в некоторых книгах о высоких ступенях Возвышения.

— Ты поражаешь меня. Снова, — Тортус помолчал. — Всё в твоих руках.

— Благодарю уважаемого старшего, — я низко поклонился, обернулся было к Кардо, который ухмылялся, глядя на мой подкуп.

— Стой! — Воин поглядел мне в глаза и приказал. — Вынеси оставшиеся гири-десятки сюда.

Я кивнул и не спеша отправился к сараю. Проверка. После всех этих нечестных гирь, обманных зелий, Тортус хочет окончательно убедиться, что я достиг десятой звезды. Я, не спеша, по одной, хотя чувствовал в себе странную, необоснованную ничем уверенность вытащить сразу обе, принёс гири к его ногам.

— Старший?

— Они твои, — и тут же снова раскатами грома. — Приговор приводится в исполнение чемпионом деревни!

Я протянул руку маме, та вложила в неё нож. Вытащил его из ножен и посмотрел на Кардо.

— Смелее, щенок, — он раскинул руки и засмеялся. — Ты знаешь куда бить?

— А ты? — я бросил ему нож под ноги. — В спину, как Зариуса?

— А ты, оказывается, острый на язык, когда смеешь открывать рот, — Кардо оборвал смех и смотрел, как я беру у мамы свой самодельный кинжал. — Решил сойтись со мной лицом к лицу?

— Я два года мечтал об этом, — я вытащил наружу свой мешочек с клятвенным камнем, сжал его на миг в кулаке. — Хочу вбить свой кинжал в твоё сердце.

— А сумеешь убить? Кишка не тонка, щенок? Как ты, вообще, дотянешься до груди? — принялся насмехаться Кардо.

— Спросишь у Паурита.

Смех Кардо отрезало. В толпе стали раздаваться восклицания и оханья. А я двинулся по кругу вокруг бывшего главы. Не собирался тренироваться с ним, как, бывало, делал со Зверями, не собирался использовать его для того, чтобы прорваться и стать сильнее. Нет. Я просто хотел его смерти. Но не собирался убивать его в первые секунды. Пусть он попробует убить меня, пусть у него появится надежда, как у отца, если не на жизнь, то хотя бы на мою гибель. Лишь тогда я нанесу удар.

Я завершил круг, но Кардо так и не напал. Верно думает, что ждать и обороняться легче, больше шансов поймать меня. Я не против. Быстрый шаг к убийце отца и секущий по руке. Пусть у моего кинжала нет режущей кромки, но самый кончик вспорет, с моей скоростью, не хуже лезвия. При нужде. Пока я не собирался бить наверняка, скорее угрожал, даже двигаясь не так быстро, как мог. Кардо убрал руку с пути кинжала и полоснул в ответ. Медленно, не сравнить с мадом. Я даже не вижу в его движении ловкости Калги. Этот буйвол слишком слаб. Он не сможет ранить меня, без моего желания. Но даже такой малости я ему не позволю. Я увернулся в последний момент, нож едва не рассёк мою новую рубаху. Бывший самозваный вождь зарычал и кинулся на меня, окрылённый близкой целью. Один, второй, третий удары прошли мимо меня, недотягиваясь буквально волос. Хватит! Я ударил Кардо сбоку по руке с ножом, меня протащило назад по песку на полшага от силы удара, и шагнул в открывшееся пространство. Вдох. Удар!

Кардо ещё ничего не понял, а я, оттолкнувшись второй рукой от его груди, уже стоял в двух шагах от него и смотрел, как он пятится назад. Глаза его удивлённо смотрели на меня, а рот открывался и закрывался, будто он пытался что-то сказать. Третий вдох, Кардо прижал руки к груди и наткнулся на кинжал, который ушёл в его тело по роговую гарду. Пятый вдох, на его губах показалась кровь. Он ещё раз попытался что-то сказать и завалился навзничь. Дождавшись, когда стихнут удары огромного тела, я подошёл и вырвал кинжал из его сердца. Площадь молчала. А затем кто-то завыл. Я обернулся, скользя взглядом по толпе. Орма. Она стояла, сжимая в руках свою косу, и выла на одной ноте, глядя на тело. Пусть. Он это заслужил. А маме тоже пришлось несладко в тот день. Я вот не верю, что Орма ничего не знала. Но Кардо купил у Тортуса её жизнь. Пусть.

— Ракот! — это Орикол. — Заткни её и убери отсюда!

Как уж он выполнил приказ, я смотреть не стал, развернувшись и направившись к следующей своей жертве. Но крики стали тише и принялись удаляться от площади, пока совсем стали не слышны. Я пнул ногой Виргла и вопросительно глянул на Воина.

— Просто без сознания. Водой.

— Тукто! — я сразу нашёл его фигуру, он пробился к самому заборчику и стоял, открыв рот. — Принеси мне кувшин воды.

— Сейчас, — парень сорвался с места, ввинтился в толпу и появился уже с нашей стороны, убежав куда-то в сторону своего дома.

— Интересные дела творятся. Что у тебя с Тукто? Это связано с его ростом Возвышения? — Орикол появился возле меня, видно, тоже с Ормой разбирался не сам.

— Какие дела? — я пожал плечами. — Спроси любого — я учу его бегло читать и счёту. Что за странные мысли?

— Второй раз такой трюк со мной не пройдёт, — учитель ухмылялся. — Ты возвышаешь парня?

— Нет, — коротко ответил я и чуть улыбнулся.

Орикол поскрёб щетину, сплюнул и отошёл. А я уже откровенно и широко улыбался. Кто я такой, чтобы возвышать парня? Властелин духа? Я простой мальчишка, который даёт советы. Благодарно кивнув Тукто, я начал лить воду на Виргла. Сначала тонкой струйкой, затем всё сильнее и сильнее, пока он, зафыркав, не очнулся.

— А! Что! — вскинулся он, обтирая лицо.

— Помнишь, как я раскрыл Воину вашу с отцом махинацию?

— Тварь! — прошипел Виргл и вскочил с песка площадки. — Это ещё нужно доказать! Ты сам как стал десяткой? Это какой-то обман!

— Доказать? Зачем? Твой отец во всём признался.

— Что? Как? — взгляд Виргла заметался вокруг и остановился, найдя тело. — Он не мог! Отец!

— Да, его приговор уже исполнен.

— Что? Какой приговор?

— Смерть. Смерть за обман и возвышение зельем.

— Так, нет никакого возвышения! — заорал было Виргл. — Не возвысился я, не возвысился! Обман это был! Я семёрка! Простая семёрка. Никакого возвышения. Семёрка. Шутка — это, — сник он и принялся бормотать.

— Шутка? Ты хорошо пошутил. Мне понравилось, — внезапно ответил Тортус Вирглу. — Приговор смерть.

— Виргл, — я дождался, когда он переведёт широко раскрытые глаза с Воина на меня и напомнил. — За начало новой жизни!

Я ударил его в сердце кинжалом и держал руку на рукояти, глядя, как тускнеют его глаза. Он не достоин схватки. Всё, все мои обещания исполнены. Я отомстил за смерть отца, за свои унижения и своё отравление. Моё сердце больше не болит при воспоминаниях об отце.

— Уважаемый, прошу справедливости! — раздался голос, которого я совершенно не ожидал услышать. Миргло. Что это она?

— Что тебе женщина? — настороженно поинтересовался Тортус.

— Прошу судить и остальных убийц!

— Каких убийц? — нахмурился Воин. Я тоже не понимал, к чему она ведёт.

— Гризмо, Ракота и его! — её палец ткнул в меня.

— И кого же они убили? — Тортус подался вперёд, рассматривая Миргло.

— Те двое — Зариуса, а пацан — Паурита!

— Для начала, — Тортус потёр лоб. — Какие у тебя доказательства?

— Их слова! — Миргло упёрла руки в бока, что с её формами смотрелось угрожающе. — Кардо сказал, что убивали Зариуса вчетвером. А в тот день с ним были Гризмо, Ракот, Паурит и Закир. Это все знают!

— Хорошо, а почему оставшиеся двое не убийцы?

— Так, известно! Закир тогда и погиб. А Паурита — этот убил. И за это тоже должен ответить! — принялась объяснять, переходя на визг, Миргло. Слухи не врали. — Он сам сказал Кардо, чтобы тот спросил у Паурита. Признался, сучёнок! На ваших глазах!

— Довольно! — рявкнул Тортус. Громкий визг Миргло словно оборвало. — Мне нет дела до ваших дрязг и споров, кто кого ударил ночью за углом. Это ваше дело, которое решает глава. У кого в деревне самая высокая звезда?

— У меня! — заявила заухмылявшаяся Миргло. Тортус сморщился, глядя на неё.

— Орикол?

— Да. Восьмая звезда.

— И всё?

— Ещё восьмая у его матери, — Орикол ткнул в меня пальцем.

— Да, тоже бесполезно, — Тортус вздохнул и покачал головой. — Вот дыра! Хорошо. Кто, следующий по звёздам? Только чтобы с мозгами?

— Ракот, семь звёзд, — ответил Орикол улыбаясь.

— Ракот? — на лице Тортуса тоже появилась улыбка. — Ракот! Ко мне!

Воин оглядел стоящих перед ним Мирглу, с её огромными, бугрящимися мускулами и совсем неженскими пропорциями и здоровяка Ракота, который всё же был массивнее и выше, хотя стоял чуть сгорбившись и опустив взгляд.

— Отныне, новый глава вашей деревни — Ракот.

— Он убийца! — завизжала женщина, у которой явно рушились мечты.

— Глава, — Тортус повысил голос, — эта женщина совсем не имеет уважения. Я недоволен! Наказать и заставить выучить поведение перед лицом Воина!