Глава 15

Время, отмеренное мне Кардо на выздоровление, тянулось, словно ему не будет конца. Оказалось, что это очень сложно — бездельничать. Особенно если ты ограничен тесными стенами деревни, и окружен чужими взглядами. Теперь я был умнее и внимательнее к своему здоровью. Печать я вешал только при посторонних. Конечно, меня смущали пристальные взгляды Ормы, которая по-прежнему осматривала меня еще неделю. Но очень меня испугало произошедшее со мной. Может, я и сгущаю краски, но мне, после раздумий о произошедшем, действительно казалось, что, не сняв тогда печати, я бы умер у Тукто на руках. Так что, пусть лучше она что-то подозревает, чем я снова окажусь перед угрозой смерти.

Перед Ратом пришлось повиниться и рассказать, как Тукто пришлось меня через пол деревни тащить обратно домой, а потому я без его помощи не обойдусь. Дира при этом разговоре тоже была и должен заметить, что новость эта изрядно испортила ей настроение. И первой жертвой её настроения стал её брат. Она изрядно прошлась по уму того, кто с радостью скинул тяжелую работу на человека, который недавно упал на голову. Затем переключилась на меня. Я тоже не блистал сообразительностью в её описании. Даже больше. Выходило так, что удар по голове окончательно лишил меня мозгов. То, что у нее острый язычок я знал и раньше, главное, что она не пустила в ход кулаки, как привыкла делать это дома, без лишних глаз. А так, это было даже забавно, тем более, во многом я с ней был полностью согласен.

Поэтому, целую неделю я честно не выходил со двора и изо всех сил изображал больного. Не скажу, насколько я сумел обмануть Орму, но лишь два дня как я перестал ее кормить рассказами о тошноте, внезапных головокружениях и черном песке перед глазами. Чувствовал то я себя на самом деле очень даже хорошо, но повторять свой идиотский подвиг с ведром, который чуть не прикончил меня, было страшно. Я решил начать с неспешных прогулок по деревне. По часу, по два, затем дольше и дольше.

Ощущения от того, что ты находишься в деревне, у всех на виду, но предаешься безделью на законных основаниях, были просто непередаваемыми. Время для таких прогулок было самым удачным. Часто шли дожди, было настолько прохладно, что даже днем больше никто не закатывал циновки, чтобы пустить воздух гулять по дому и облегчить жару, что уж говорить про ночи, когда все с радостью закапывались в шкуры. В воздухе почти не было вездесущей пыли и тянуло свежестью от реки, которая стремительно наполнялась водой. Да и вообще, время для меня начало идти быстрее, чем в четырех побеленных стенах. Частенько, особенно, когда начал ходить и по вечерам, натыкался я и на шакалов Виргла. В особенно несчастливые дни даже в полном составе и во главе с боссом. Но старательно глядя в песок, всегда не спеша проходил мимо. Ни разу меня не окликнули, хотя взглядами провожали. А уж если там был и Шиго, то я буквально чувствовал его обжигающий взгляд на своей спине, но не так, как тогда в сарае от Кардо.

Надоело все, даже возвышение. Вот уж не думал, что такое возможно. Раньше то оно у меня прерывалось тяжелой работой, поисками и охотой, хотя бы просто бегом по развалинам. А теперь всех радостей, только прогулка по деревне, которой я стал уделять все больше времени, отлынивая от развития меридианов. Как только я поймал себя на этой мысли, как разозлился сам на себя. Несколько часов я высказывал все, что я о себе думаю, перечислял обиды и обидчиков, напоминал о судьбе семьи, если мы останемся в этих песках.

Странное занятие, но мозги я себе прочистил и еще яростнее принялся за возвышение. Если бегать по развалинам и впитывать энергию я еще не мог, то неспешно прогуливаясь вдоль стены, держать в голове образ проникающих в меня нитей силы, выходило просто отлично. Я отказывал себе даже в минуте отдыха. Я просыпался и начинал впитывать силу, я уходил на прогулку и поглощал энергию, я тащил самое маленькое ведро с водой и продолжал возвышение. И результат не замедлил появиться. Не прошло и месяца с моего падения, как я взял восьмую звезду. Она далась мне всего за три месяца усилий. Теперь я сильнее Виргла, только двое в деревне равны мне, и лишь главный враг все еще недосягаем.

Несколько дней новая сила кружила мне голову, и я поневоле отрывал время от возвышения на воображение различных планов мести. Но все они мне не нравились. Виргла и половину его шайки я, конечно, ненавижу, но убивать их только из-за этого? Это я мог сделать и раньше, Паурит свидетель. В моей голове вспыхивали десятки картин, как они обливаются кровью. Но нужно ли мне это? Я не хочу брать с них плату большую их вины. К тому же, я вспомнил слова мамы об Ориколе и его наказании, которое хуже смерти в сто крат. Конечно, тот же Скирто вообще не сдвинулся по пути Возвышения, чтобы наказать его лишением возможностей в продвижении по нему. Тем более, я вообще этого сделать не смогу.

Кстати, интересная мысль. А могу ли я накладывать свою печать на других людей? Нужно будет всё же проверить. А вот наказать Скирто за все унижения увечьем, вполне мне по душе. Но сделать это, не выдав себя, слишком сложно, и не принесет нужного мне эффекта. Как и в случае с местью Пауриту, мне нужно чтобы он четко понимал, за что и от кого страдает. Так что, эти планы со сломанной ногой отставляем в сторону в ожидании еще двух звезд. Десятая звезда не оставит никому выбора. Просто не забываем — Виргл, Шиго, Скирто. А, и Вартус. Он меня со своим: " Встреть мой кулак своим кулаком!«, изрядно бесит. Я с удовольствием выполню его просьбу. Пусть только ждет.

А ещё есть Кардо, который мечтает вырваться из пустошей и попасть в благословенный небесами Первый пояс. И вот ему...

— Ага, и впрямь не обманули, — вот уж на кого я не ожидал наткнуться, так это на того самого Вартуса. — Пошли, босс хочет с тобой поговорить.

Почему мне кажется, что ничего хорошего мне эта встреча не принесет? Шли мы не долго. Деревня небольшая, а Виргл, конечно же, был на тренировочной площадке. Они все здесь были. Шиго, Порто, Ларг, Скирто и даже Рикто стояли возле Виргла, который единственный развалился на каменной скамье, опираясь плечами на низенький заборчик. Совсем не боится испачкать, еще не просохшей после дождя, глиной дорогую рубаху. Я бросил короткий взгляд исподлобья, осматривая их.

— А вот и вы, долго же вас пришлось ждать, — процедил Виргл, разминая шею.

— Извини, босс, он долго из своей хибары не выбирался.

Я промолчал, лишь про себя усмехнулся. Значит это я, второй час наворачивающий круги вдоль стены, виноват что не выходил из дома? Хорошо, хорошо. Пусть будет так.

— Ну, ничего, в конце концов, именно он наш гость, так что ему простительно, верно? — сын Кардо повернул голову направо, на верного крысеныша.

— Да босс! — тут же подал голос Скирто, который, похоже, только и ожидал команды поддакнуть.

— Леград, я вижу, ты хорошо помнишь мою просьбу. Сегодня я разрешаю тебе смотреть смело. Подними голову! Сегодня твой день! — я отчетливо слышал в его голосе издевку, но пока не мог даже предположить, что он или Скирто, придумал на этот раз.

— Будь здоров, Виргл, — я, впервые за долгие месяцы, прямо поглядел ему в лицо. Он изменился. Теперь у него не только эти отвратительные жидкие усики, но и на подбородке появились длинные волоски, которые он, похоже, холит и бережет. Тьфу!

— Да. Как верно ты подметил, Леград, — Виргл будто невзначай сцепил обнаженные руки и заставил взбугриться мышцы, красуясь. И эта привычка не изменилась. — Будь здоров. Тебе это сейчас ведь нужнее всего?

— Да вроде я уже окреп и встал на ноги, у твоей матери хорошие травы, — Я покачал головой, не соглашаясь. — Я больше не падаю и не блюю на всю округу.

— Да, наслышаны, — хохотнул Виргл, а крысеныш его поддержал. — Даже Вартус видел, как ты валялся под ногами у Тукто. Да и моя мать, конечно, понимает толк в травах, но говорит, что это больше заслуга твоего сильного тела.

— Как ей угодно, — я пожал плечами, внутри весь сжавшись, что это за намек в его словах? — Но если бы все дело было в здоровом теле больного, то лекарей вообще бы не существовало.

— Ха-Ха-Ха, — начал бить в ладоши Виргл. — Ты это слышал Скирто?

— Да, босс, слышал. По-моему, он к вам подлизывается, — нагло заявил главный жополиз шайки.

— Ты думаешь? Леград? Сегодня вроде небо на месте? Не, Скирто, тебе показалось. Леград, ты знаешь, между нами было много недопонимания, — и Виргл замолчал, уставившись на меня.

— Недопонимания? — пришлось мне подать голос и постараться, чтобы он не дрожал от ненависти на этом слове.

— Да, мы слишком быстро выросли, стали новиками и забыли, что вы мелочь — младше нас и слабее, — «Что за бред он несет?», — думал я, стараясь не выдать удивления. — Да и мать твоя виновата.

— Она то в чем виновата? — не удержал я язык за зубами.

— Полагаю в гордыне, — улыбнулся Виргл. — Она, восьмерка, годы проведшая в пустошах, не хотела заняться другой работой на благо деревни. Предпочитала вонять дерьмом, но не подойти, не то что к моему отцу, а даже к Ракоту. А вот стоило моему отцу, вождю всей деревни, переступить через свою гордость и попросить ее ходить на Черную развалину древних, как она тут же согласилась. Разве я не прав?

— Такая точка зрения тоже имеет право на жизнь. У каждого свой взгляд, — я постарался спокойно пожать плечами, сегодня для моей маски просто день испытаний. — Так я страдал за ее гордыню?

— И за свою слабость. Это пустоши. Здесь ценятся сильные люди. А не слабаки, пропахшие дерьмом, — Виргл, сжав кулак перед собой, продолжал нести свой бред. — Поверь, нам просто противно было на тебя смотреть, и мы хотели подтолкнуть тебя вперед, к силе.

— Раз уж у нас пошел такой разговор, — я подался вперед, вглядываясь в его лицо, — то разве ты не помнишь, как я приходил сюда, к Ориколу, чуть больше года назад?

— Да, помню, — отмахнулся Виргл, не моргнув и глазом. — Уж не знаю, что там этому алкашу стукнуло в голову, может он залился вместо отцова вина брагой на помете джейров. Он был не прав. Отец говорил с ним. Теперь ты можешь приходить сюда, а он выдаст тебе наставление. Твоя мать сильна, так будь же ее достоин.

— А то, что Шиго не пустил меня на экзамен? — мне уже было интересно, а что он будет врать дальше? И что он вообще хочет от меня?

— Какой ты злопамятный, — скривился Виргл. — Хорошо. Тогда моя шутка зашла слишком далеко. Я признаю это. Слушай. Давай отринем наши обиды и начнем с чистого листа?

— Обиды? — кажется, мой голос все же задрожал. Выходит он меня обижал, а не смешивал с помоями? Да еще и считает, что ему тоже причиняли обиду? Тварь!

— Да! — с широкой улыбкой закивал Виргл. — Твоя мать стала полезным членом нашей деревни, давай и ты присоединяйся к нам в Возвышении!

— Ага, в Возвышении, — повторил я его слова, находясь в полном ошеломлении от странности происходящего. Я считал Диру немного странной?

— Вот, я знал, что ты согласишься! — довольно крякнул Виргл. — Каждый мужик должен быть сильным!

— Молодец! Мужик! Ждем тебя! — начали бить мне по плечам и спине остальные ребята.

— Садись! Я знал, что ты не откажешься от такого предложения, — Виргл провел рукой над скамьей, привлекая мое внимание к мискам с жареным мясом и нарезанными овощами. — Потому подготовился заранее. Давай скрепим начало новой жизни!

Вот в этот момент, когда я послушался и сел на лавку, уставившись на эти простые красные миски, которые до этого, тупой и слепой джейр, в упор не замечал, в моей голове что-то сверкнуло, и я опустил взгляд еще ближе к себе. Там стояла темно-красная, почти черная чаша для питья.

— Я то, пожалуй, уже могу себе позволить, да вот ты еще маловат для этого. Да и головой ударенный, — поцокал языком Виргл, принимая из рук Скирто небольшой кувшинчик и лично разливая его содержимое по чашам. — Так что пьем не вино и даже не хмельную брагу, а пустую, молодую. Даже детям можно. На сладком корне квас, мать ставила. Давай, бери! За начало новой жизни!

В голове промелькнуло множество мыслей, одна тащила за собой другую, третья их дополняла, но громче всех гремела одна. Это то, чего мы с мамой опасались! Где он? Чаша была пуста. Он и себе налил из этого кувшина. Не мешкай! Не мешкай! Я, было, хотел улыбнуться, но почувствовал, что застывшие губы я сейчас разомкнуть не смогу. Поэтому просто медленно потянулся к своей чаше.

— Давай, давай, — покивал Виргл и, лихо схватив свое питье, повернулся в пол оборота ко мне, будто смотря на своих шакалов. Но мой обострившийся взгляд сейчас видел и его побелевшие пальцы на чаше, и вздувшиеся мышцы на руках, и чуть скошенные в мою сторону глаза. И я тоже резко бросил руку к чаше.

— Дарсово дерьмо, — мой быстрый взмах, который должен был смести со скамьи чашу со всем содержимым, словно ударился о столб. Широкая чаша не просто не упала, а лишь немного сдвинулась по камню скамьи, даже не расплескавши брагу. А вот пальцы я прилично отбил.

— Что такое?- повернулся ко мне Виргл и состроил удивленную рожу, но я видел, как горели торжеством его глаза. — Совсем забыл! Это мы с пацанами привыкли пить из них, а про тебя я и не подумал!

— Точно босс, — запрыгал, повизгивая Скирто. — Он же еще тройка, небось!

— Извини, Леград, — Виргл приложил руку к груди. — Это мне отец чаши подарил, к пятой звезде. Таких, наверное, больше нет во всей нашей Черной пустыне. Они из Красного небесного металла. Тыж сын кузнеца, наверно слышал про него. Прикинь! Каждая весит сотню килограмм. Только на этой скамье и можно их расставить.

— Что ж, — я, наконец, справился с собой и растянул губы в улыбке. — Похоже, не судьба мне выпить за примирение, — я принялся вставать со скамьи, но мне на плечо легла рука Вартуса.

— Куда это ты? Босс тебя не отпускал.

— Ты хочешь обидеть меня? - ненавистное лицо скривилось в удивлении. - А об этом не переживай, — махнул рукой Виргл. — Шиго! Простую чашу нашему гостю!

Шиго, который, похоже, ждал этой команды, уже через несколько секунд стоял перед нами, протягивая белую облитую чашу Вирглу. Тот поднял сделанную из небесного металла и перелил ее содержимое в поданную. А Шиго лишь затем поставил ее передо мной. Я не видел, что было в новой чаше до этого! Все произошло выше моих глаз!

— За начало новой жизни! — повторил Виргл, не сводя с меня взгляда черных глаз.

"Вылить?", - в голове мелькнула мысль и пропала. "И каждый день дрожать в страхе, получая еду из запасов деревни? Может там действительно простой квас? А я трусливый квартик, от каждого шороха прячущийся в нору?"

— Ты хочешь обидеть босса?

— Я хочу отбросить все старые обиды, начать всё заново, — Виргл улыбнулся так, что это больше напоминало оскал. — А ты ещё и раздумываешь?

— За будущее! — мне пришлось собрать в один кулак всю свою смелость и решительность, чтобы спокойно выпить содержимое чаши, а не бежать отсюда, вырываясь из рук прихвостней и расшвыривая их. Я пил, не ощущая сладости и щекотания крошечных пузырьков. Я вслушивался в в свои ощущения в поисках горечи. Ибо именно так в моих мыслях проявлял себя Черный гриб. Тщетно.

— Ну вот, — Виргл улыбнулся, всматриваясь в меня. Я тоже постарался изобразить на лице хоть намек на улыбку, хотя, больше всего, мне сейчас хотелось схватить эту дарсову чашу из небесного металла и превратить его лицо в кровавую кашу. — И хорошо.

— Я, наверно, пойду, Виргл, — я попытался встать, но на плечо легла теперь рука Шиго.

— Да подожди ты, му... — прервался и хохотнул Шиго. — Босс тебя опять не отпускал.

— Здесь всё решает босс, — это уже подал голос Скирто.

— Да, не торопись, — кивнул Виргл. — Ты бери мясо. Мечерог. Лично взял его вчера на копье. Стрелы для слабаков. Вкусно?

— Да, — я кивнул, не находя в себе силы благодарить его, — такого я давно не пробовал.

— Ну, теперь то, твоя мать будет получать совсем другой паек. Не дерьмовый, — Виргл хохотнул. — Все теперь у вас будет. Ты теперь приходи на тренировки к нам, возвысишься, станешь новиком, сам будешь к столу добывать мясо.

— Боюсь, мне сейчас не до тренировок, — я постучал пальцем себе по голове, заставляя спокойно проговаривать слова, а не рычать. И обвел взглядом остальных участников этого фарса.

Шиго, дарс, улыбался так, что казалось, я могу пересчитать все его зубы, Порто стоял темный как весенняя туча. Вартус кривил губы в кривой усмешке, и поглаживал кулак. Рикто напоминал кусок камня, такой же острый скулами и неподвижный. Меня пробила дрожь при взгляде на его тощее тело. Неужели и мне уготована такая судьба? Надеюсь, мама не подведет. Ларг переводил глаза с меня на Шиго и щурился, а Скирто о чем-то хихикал в кулак.

— Да, я помню, — Виргл выплюнул под ноги тугую непрожеванную жилу. — Мать сказала еще месяц тебе нужно беречь голову.

— А вот потом, я все же проверю, насколько тверд твой кулак, — подал голос Вартус.

— Да, — Виргл хлопнул себя по лбу, — я же тебе говорил, что мы ценим силу. Пусть ты не можешь пока поднять гири, но ведь есть еще и сила духа. Без этого в пустоши никак. Да. Мы не потерпим в наших рядах слабаков. Мы и сами бьемся друг с другом, так что, и тебе предстоит доказать нам свое право быть на площадке.

— Против Вартуса? — голос мой был полон презрения.

— А почему нет? — пожал плечами Виргл. — Он будет сдерживаться, не бойся. Это тоже недостойно будущего охотника. Бояться. Но я пока закрою глаза на это.

— Давай, я начну со Скирто? — предложил я, внимательно оглядывая крысеныша, слабость которого я прекрасно помнил. Победить не сумею, но разбить лицо смогу с удовольствием. Скирто будто подавился смешком под моим взглядом.

— Я смотрю, ты наглеешь на глазах. Неужели простой квас так дал тебе в голову? — повысил голос Виргл, нахмурившись. — Или ты из тех людей, что доброту принимают за слабость? Ты меня разочаровываешь, Леград. Я вижу — в твоих глазах зажглась дерзость. Такое нужно бы искоренять сразу же. Но я помню, что ты еще считай калека. Поэтому скажу так. Опусти голову, и спрячь свою дерзость в песок, мусор. Через месяц приходи на тренировку. Покажи силу своего кулака и духа. А уж если ты докажешь свою силу и станешь четверкой, то я подумаю над тем, чтобы снова разрешить тебе поднять глаза. Вали отсюда, пока не получил ласкового пинка.

Ты дурак Виргл. Это не дерзость в моих глазах. Это ненависть и твоя смерть горят в них. Ты только что нагрузил чашу своих преступлений этой пустой брагой так, что она просто упала, перевесив мою доброту и прощение. Со стороны может показаться, что только что происходила сущая бессмыслица. Виргл пригласил отброса, которого года два унижал, за свой стол и разделил с ним еду и питье. Наобещал кучу поблажек, разговаривал, почти как с равным, а затем вдруг повернул все в обратную сторону. И снова ткнул носом в дерьмо.

Другой бы придумал кучу объяснений происходившего. Как его приспешники, которые навоображали себе каждый во что горазд. От очередной шутки босса, до настоящего прощения отброса. Другой. Но не я. У меня есть только одно объяснение. Настоящее. Ты все продумал, даже не дал сбежать мне от стола. А теперь все бесполезно. Пусть выварка и простейший эликсир, но все, что создано из обладающих энергией растений, проникает в тело с огромной скоростью. В сказках эликсиры бывало просто лили на тело героя и они, пусть хуже, но действовали, впитываясь в кожу и раны. Теперь, главное не сходить с ума до возвращения мамы. Надеюсь, она не ошибается. Иначе, однажды, ты просто не проснешься.

— Мама, хочешь узнать удивительную вещь, произошедшую сегодня с твоим сыном?

Теперь я встречал маму внутри дома. Ушел в прошлое ритуал помощи с переноской, оставив вместо себя небольшую горечь и тоску по минувшему. Но сегодня я даже не смог сказать простых слов приветствия, так жгло мне язык случившееся. Я едва дотянул до вечера, сдерживая себя от того, чтобы броситься в пустоши навстречу ей.

— Ха, — мама стянула ремешок, стягивавший волосы и мотнула головой, раскидывая по плечам светлые локоны. — Ну, удиви маму.

— Сегодня Виргл сказал, что сожалеет о прошлых разногласиях, и рад будет видеть меня на тренировках.

— Что-что? — мама даже остановилась на полпути к висящему на ремнях рукомойнику.

— И пригласил разделить с ним мясо и квас, — мама бледнела все сильнее с каждым моим словом.

— Мы же говорили о таком, — мама оглянулась на дверь и понизила голос. — Ты сумел пролить его?

— Я пытался. Но там была и ловушка для проверки моего возвышения. Ты слышала о Красном небесном металле?

— Кажется, у отца была запись о нем в сборнике? — мама придвинула плетеное сиденье и присела напротив.

— Да. Материал Древних из первого пояса. Там небольшая чаша весила сотню. Счастье, что я был под печатью. Только руку отбил, — я частил словами, захлебывался и торопился, наконец делясь хоть с кем то своими переживаниями. — Но ты бы видела его лицо в эту секунду! Он был так счастлив, что я попался в ловушку и действительно оказался слабаком, — я рассмеялся, но смех был таким же горьким, как привкус во рту.

— Значит, пришлось пить? — мама будто стала меньше ростом.

— Еще и тост толкнуть, — я снова смеялся, не могу ничего с собой поделать. — Мама, ты уверена в своем противоядии?

— Конечно уверена, — мама помолчала, вздохнула. — Насколько может быть уверен человек, ни разу его не использовавший, а только читавший описание в книге.

— Ха-ха-ха, — кажется, моя выдержка подходит к концу. — Значит, испытаем на мне.

— Не все так просто, — покачала головой мама и, протянув руку, погладила меня по голове. — Только когда мы будем уверены, что тебя отравили грибом. Противоядие нельзя пить просто по желанию.

— Как думаешь, — я сжал кулаки, — есть шанс, что это пустая тревога?

— Это я у тебя хочу спросить. Что думаешь ты?

— Нет, я думаю, это все было устроено только ради одного моего глотка, — я уже не раз все обдумал за эти часы, а маму спрашивал лишь из чувства последней надежды.

— Почему они пошли на это? Что случилось? — мама потерла лоб.

— Я подозреваю Орму, — поделился я своими мыслями. — Я слишком быстро выздоравливаю. Видно Кардо решил перестраховаться. Она вообще считала, что я должен был умереть.

— Что?!

Мама повысила голос, но затем спохватилась и оглянулась на дверь. Я тоже. Не хватало еще привлечь внимание почемучки. Лейле дай только повод проявить любопытство, как о всяком откровенном разговоре с мамой про наши проблемы можно забыть. Даже про травы и отлучки мамы пришлось долго и упорно объяснять ей, почему нужно молчать об этом. После этого мы все стараемся держать в тайне от нее. Итак, почти чудо, что она так увлеклась игрой со своей новой забавой — муравьями, и не прибежала в дом сразу же после прихода мамы.

— Так вот почему первые дни от меня не отходил Ракот с Гризмо. Боялись. Расскажи все подробно, желательно слово в слово, — вздохнула мама.

— Хорошо, — я тоже вздохнул и принялся за рассказ, это было не слишком трудно.

Я и раньше с легкостью запоминал те же самые книги, а теперь, после нескольких звезд возвышения, моя память еще улучшилась. Я пересказал не только слова Тукто, но и сегодняшние события. И как ни странно, но успокаивался с каждым словом, все, что я описывал, словно отдалялось от меня, больше не заставляя переживать о своем возвышении.

— Нет, сын, ты прав. Никакой надежды. Так, легкий налет слов, густо замешанных на презрении и насмешках, сказанных, чтобы только получить повод отравить тебя.

— И что мы выберем? — мы обговаривали несколько выходов на этот случай.

— Сын, я бы выбрала бегство. Твой успех в возвышении совершенно меняет нашу ситуацию. Это не то же самое, что путь сквозь пустоши с двумя беспомощными детьми. А твой талант будут рады принять в любом поселке. Даже в родном Арройо. Награда за нового Воина от земель предков слишком велика и для учителя и для самого поселка. Даже большой поселок со звездами не откажется от еще одной поставки из Первого пояса. Немного денег у нас есть, есть приличная куча трав, за которые можно будет получить нормальную цену напрямую у алхимиков. На первое время нам хватит. Но решать теперь тебе.

— Почему?

— Ты не только быстро возвысился. Но и повзрослел очень быстро, — мама развела руками. — Один Паурит чего стоит. И дальше решения, которые ты будешь принимать, будут только тяжелее. Я могу лишь поддержать тебя и уберечь от ошибок. Но научиться этому можешь только ты сам. Тебе недолго осталось быть со мной. Я верю, что ты Возвысишься. А я потеряла свое право на решение.

— Что? — я вскинулся.

— Нужно было уходить из деревни, как только тебя скинули, — мама отвернулась, сгорбилась, словно в один миг постарела. — И тогда бы ты сейчас не мучился в сомнениях — был ли яд. Я ошиблась. Прости свою мать, я снова, как с Римило подвела вас.

— Мама! Мама! — я бросился её обнимать.

— Прости сын, — мама успокоилась, но отстранилась от меня. — Прости слабую маму, но это будет твой выбор.

Я сидел и думал. Очень непривычно оказаться чуть ли не главой семьи. На одной чаше весов спокойная жизнь в Арройо, без Кардо и Виргла. Жизнь полная возможностей, которых я и семья лишены сейчас. На другой мучительный, полный лишений год, который ждет меня впереди. Но здесь я точно смогу отомстить. Даже если пойму что не успеваю возвыситься к сроку.

— Мы проживем в Арройо без всяких глупостей вроде вступления в команды охотников на Зверей или Монстров? — уточнил я детали.

— Звероловы и монстробои, — мама покачала головой. — Да, если выбьем из главы подъемные для таланта, который решил осесть в Арройо, то сумеем перебиться работой попроще.

Но снова преодолеть месяц пути, чтобы успеть вернуться сюда и буквально на ходу найти способ мести? Легко, если я буду десятой звездой возвышения. А иначе?

— Мы остаемся.

— Если ты хочешь скрыть выздоровление, — мама сжала мои руки, — то тебе придется очень, очень-очень тяжело, сын мой.

— Я догадываюсь, — я кивнул и озвучил еще одну сторону моих размышлений. — Но иначе я подвергну не меньшему испытанию Лейлу.

— Она выросла в пустошах, — напомнила мама.

— Мама, кого ты обманываешь? Она выросла на повозке, прикрытая от ветра и обеспеченная водой и едой. Я не могу себе представить месяца пути для нее с парой фляг воды, и ночевкой под небом в сезон дождей, — не согласился я, освобождая руки. — А если и могу, то просто не хочу. Целыми днями под этим невыносимым солнцем, от которого даже мне дурно? Нет!

— Ты вырос, — мама отвернулась, скрывая слезы. А я сделал вид, что не заметил их.

— Наверное, — я поднялся с лежанки и зарылся лицом пусть в пыльные, но так приятно пахнущие родным человеком волосы мамы. — Не плачь. Я выбрал и пойду до конца. Лишь бы книга с противоядием не подвела.