ОДИН
1 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. ЧЕРНЫЙ ЛЕС.
47º 57ґ С. Ш., 8°29′ 3.Д., 706 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.
Капитан Конрад давно и прочно обосновался во всех его снах. В своих кошмарах Лоренцо видел, как играют мощные бицепсы капитана и напрягаются грудные мышцы, как правило готовясь нанести удар кулаком или невроплетью. Лоренцо слышал крики, в ужасе узнавал голос своего отца, испуганно вздрагивал и просыпался. Чтобы понять, что это был не сон.
Они уже десять дней сидели в тюрьме в лагере Сферы. Лоренцо предпочел бы потерять счет дням, но один из охранников, офицер элитного подразделения с волосами, заплетенными в длинную косичку, напоминал им каждое утро: «Сегодня 24 мессидора, и вы по-прежнему с нами». «Сегодня 25 мессидора, и вы снова здесь, с нами».
С 22 мессидора, с того дня, когда их схватили, Лоренцо не видел больше старого Слинта. Капитан Конрад то утверждал, что убил его, то говорил, что отпустил, наградил старика такой вот премией за сотрудничество со Сферой. «И вы тоже окажетесь на свободе, если согласитесь помочь нам».
Их мучители не использовали таблетки боли. Они прибегали к более утонченным орудиям пыток, чтобы довести узников до полного изнеможения. Днем капитан Конрад выводил их на воздух и при помощи своей Силы сейджина оплетал их галлюцинациями: им виделись Урзак, мама Лоренцо перед смертью. Потом капитан вдруг начинал избивать их и снова пользовался Силой, чтобы оставлять истязаемых в болезненном незнании, откуда и когда придет следующий удар.
Иногда Конрад напрямую спрашивал их о компьютере и о том, что он называл «делом Карлайл». Иногда заходил издалека, вдруг выходил из себя из-за палочек лозоходцев, найденных у Жозе, хватал их и орал: «Это вот так вы, куски птичьего помета, надеетесь приблизиться к Всеобъединяющему? При помощи этих богохульных приспособлений?»
Лоренцо и Жозе давно готовы были во всем признаться, они уже сознались во всех преступлениях, которые пришли им на ум. Они не могли сделать лишь одного, именно того, что было нужно Конраду: расшифровать данные, содержавшиеся в ноутбуке. Жозе пытался сделать это несколько раз под бдительным взглядом капитана, но у него ничего не вышло. Программистам Сферы удалось взломать первый пароль, который появлялся на экране при включении компьютера, но внутри его все данные были закодированы никому не ведомым и совершенно нечитаемым шифром. Это означало, что Лоренцо и Жозе никогда не смогут удовлетворить капитана Конрада. И никогда не будут освобождены.
…Так прошло десять дней. 1 термидора Лоренцо и Жозе и взаперти в своем темном вагоне, служившем им камерой заключения.
— Папа, — тихо позвал юноша.
Жозе не ответил, но Лоренцо знал, что он не спит. Он слышал, как отец хрипит от боли где-то рядом с ним.
— Папа, — повторил он, — они нас не выпустят отсюда. У нас нет никакой надежды.
— Надежда есть всегда, мой мальчик.
Услышав отца, Лоренцо похолодел от ужаса: Жозе говорил слабым и каким-то клокочущим голосом, будто весь рот у него был полон крови.
— Папа, может, нам пора… уйти со сцены.
Во время своих скитаний они много говорили об этом: любой охотник за водой понимал, что рано или поздно он может оказаться в безвыходном положении, и Лоренцо знал, что, даже не имея ничего, кроме собственной одежды у него есть, как минимум, десять способов покончить с собой. Он мог, например, сделать лезвие из пуговицы или удушить себя полоской ткани.
— Никаких «уйти со сцены». Пока, — ответил Жозе. — Может, нам еще повезет. Еще не вечер.
— Даже если так, даже если нас выпустят… этот Урзак. Мы не сможем с ним вовремя расплатиться. Он нас…
— Об этом мы подумаем, когда выберемся отсюда.
— Ты что-то придумал?
У Жозе должен был быть план, иначе он не стал бы так говорить.
— Ты помнишь Длинного Бимбо?
Лоренцо давно заметил этого огромного негра с цепким взглядом, круглым, словно луна, животом и раздутыми, как у трубача, щеками. Это был единственный абсолютно лысый джинсей, которого Лоренцо когда-либо видел.
Он никак не мог понять, чем занимался Бимбо в лагере Сферы: то он выдавал им паек в белом поварском фар туке, то кружил по всему лагерю в комбинезоне механика с руками по локти в масле.
— Вчера… когда тебя вывели…
Лоренцо вспомнил: 30 мессидора капитан начал их допрашивать по очереди. Его вывели на улицу и доверили пытать сейджинам, а Жозе остался в домике Конрада, чтобы слушать крики сына, доносившиеся снаружи.
— Со мной был Бимбо, охранял меня. Он сказал мне, что Конрад получил приказ сворачиваться и везти с собой компьютер. Он должен передать его кому-то другому. Какой-то большой шишке Сферы, я думаю. — Жозе говорил тихо, останавливался, запинался. В его состоянии этот долгий разговор стоил ему огромных усилий.
— Ну и что?
— Слушай. Этот Бимбо сразу вызвал у меня подозрения. В первый раз, когда я его увидел, мне показалось, что он сделал нам дружеский знак. А вчера я увидел у него лаки.
Так называли особую татуировку повстанцев. Лоренцо слышал о ней несколько раз: ее делали под кожей на запястье так, что она была совершенно незаметна. Ее невозможно было разглядеть никаким самым передовым оборудованием, даже при помощи Силы сейджинов. Она появлялась только тогда, когда человек сам хотел показать ее кому-нибудь, и для этого ему требовалось огромное усилие воли. Ни один предатель, ни один двурушник не мог проявить лаки, если он мысленно отвернулся от восстания.
— Этого не может быть. Бимбо… повстанец?
— Повстанцы тоже интересуются компьютером, и он предложил мне план. Сегодня, когда Конрад будет пытать нас в последний раз, я скажу, что знаю, как расшифровать код. Нужно, мол, просто вставить в ноутбук флешку, которая переведет весь шифр на наш язык. А на самом деле на флешку тут же скопируется вся информация с компьютера. Когда эти данные будут у Бимбо, он поможет нам сбежать.
Лоренцо какое-то время размышлял, погрузившись в молчание. Повстанец проник в лагерь элитного подразделения Сферы и был готов помочь им. Лоренцо и Жозе, простые охотники за водой, всегда держались подальше от повстанцев. Эти идеалисты пытались бороться со Сферой, вместо того чтобы пытаться выжить, укрывшись в тень. Но если бы Лоренцо пришлось выбирать, он предпочел бы их Сфере, не сомневаясь ни секунды.
— Ты доверяешь ему? Этому Бимбо? — спросил он наконец.
— Конечно нет. Но мне кажется, у нас нет другого вы хода. В любом случае Конрад нас живыми не отпустит.
— Тогда решено. Только при одном условии.
— Каком?
— Флешку буду вставлять я. Ты слишком слаб. Конрад убьет тебя одним пальцем. Копировать данные буду я.
— Нет, об этом не может быть и речи, — запротестовал Жозе.
— Мне жаль, но решение уже принято. Или так, или вообще никак.
В вагон вошли Длинный Бимбо, затянутый в военную форму, слишком узкую для его огромного тела, и два других солдата с жестокими лицами. Пока один держал пленников на мушке, Бимбо и другой сейджин надевали на них наручники. Лоренцо посмотрел на Бимбо и шепнул:
— Я.
Негр с силой схватил его за руки и связал их за спиной, и в ту же секунду юноша почувствовал, что у него между пальцами оказался крохотный металлический предмет. Он с облегчением вздохнул и просунул флешку в задний карман брюк.
Они вышли из вагона.
Солдаты Сферы дружно снимали лагерь с той же поспешностью и продуктивностью, с какой разбили его несколько дней назад. Палатки были уже убраны, приборы развинчивались на детали, складывались в металлические контейнеры и грузились в утробы кораблей «Нова». Все делалось в нереальной тишине, нарушаемой лишь топотом ботинок и ровным гудением биокомбинезонов.
Капитан Конрад неподвижно стоял перед своим сборным домиком вместе с двумя солдатами. Сейджин поджидал их под открытым солнцем, и его кожа светилась голубым ореолом Силы. Лоренцо попытался заглянуть ему в глаза, но обнаружил лишь две темные щели за щитом света. У юноши бешено застучало сердце: они с отцом собирались провести сейджина. Человека Сферы. Жаль, что они сейчас умрут и не смогут никому рассказать об этом.
Конрад сжимал в руках палочки лозоходцев и, едва его пленники остановились перед ним, ткнул ими в Жозе, сказав:
— Вот они, ваши магические предметы, которые позволяют вам чувствовать Всеобъединяющего. Из чего, вы там говорили, они сделаны?
Лоренцо краем глаза посмотрел на Жозе и при свете дня увидел, что отцу было намного хуже, чем он думал: сгорбленная спина, распухшее лицо, разбитая губа, на месте резцов — кровоточащие раны. Жозе еле держался на ногах и отвечал сейджину едва слышным голосом:
— Они… сделаны из камыша. А внутри… у них… волос единорога.
Конрад улыбнулся, обнажив вместо рта все ту же черную щель в голубой светящейся маске.
— Волос единорога! Мифической твари из старых легенд. Поэтому они такие ценные? Они ведь ценные, да?
— Да. — Из-за выбитых зубов у Жозе получилось что то больше похожее на «за».
Щель улыбки на лице Конрада стала шире, и капитан, схватив палочки двумя руками, легко разломал их о колено.
— Вот, — сказал он. — Шарлатаны. Здесь внутри нет ни волоса единорога, ни других глупостей.
Лоренцо с большим трудом устоял на ногах, а Жозе не выдержал и упал на землю. Дороже этих палочек для них ничего не было. «Арлекин» и конденсатор для воды, конечно, ценное имущество, но без палочек охотники за водой превращались в отчаявшихся неудачников. Палочки искали воду. Палочки были настоящим сокровищем.
Лоренцо заставил себя поднять голову и пытался не слышать всхлипов упавшего лицом вниз Жозе. Он никогда не видел, чтобы его отец плакал.
— Я объясню вам ваше положение, — продолжал Конрад. — Как видите, мы сворачиваем лагерь и через несколько часов будем уже далеко от этого мерзкого острова. Мы заберем компьютер и передадим его кому следует. Но я хочу дать вам еще один шанс, последний. Помогите мне расшифровать данные, и я оставлю вас здесь живыми вместе с вашим конденсатором для воды и смешным аэрокораблем. Если же вы по-прежнему будете молчать, я все равно оставлю вас здесь живыми, но только без воды и с переломанными руками и ногами… Насколько мы успели заметить, животных на этом омерзительном острове нет, поэтому вы сможете прожить еще дней семь-восемь. И вам будет очень больно, я вам это обещаю. Вы будете молить о смерти.
Лоренцо сглотнул. Он понял, что это конец. И вдруг вспомнил о карте, которая привела их сюда, о следах реки, которой уже давным-давно здесь не было. Вспомнил старую церковь и глупую мысль забрать компьютер. Если бы он мог все вернуть назад…
— Итак, что вы решаете?
Лоренцо начал было говорить, но перехватил взгляд Бимбо и понял: если они сдадутся слишком быстро, Конрад может заподозрить неладное. Им надо было еще немного поупрямиться, несколько минут.
— Итак?
Едва сдерживая дрожь, со связанными за спиной руками Жозе встал с земли, поднявшись сначала на одну, потом на другую ногу. И вдруг бросился вперед, целясь головой в живот Конрада. Капитан испустил светящийся пучок энергии, которая остановила Жозе и подняла в воздух. Лоренцо увидел заломленные вверх руки отца и услышал хруст плечевых суставов. Конрад улыбнулся:
— Хорошо, начнем со старика.
У Жозе вырвался нечеловеческий крик, и изо рта потекла струйка крови.
— Подожди! — закричал Лоренцо. — Твоя взяла. Не мучай его.
Луч энергии исчез, и Жозе, хрипя, рухнул на землю. Конрад с любопытством уставился на юношу:
— Ты хочешь мне что-то сказать?
…Едва Конрад вошел внутрь и спрятался от солнечного света, его свечение Силы исчезло, и теперь это был обычный человек с мощной мускулатурой и заостренной нижней челюстью.
Бимбо и другие солдаты стояли тут же, держа под прицелом Жозе и Лоренцо.
Пока Лоренцо дрожащими руками включал компьютер, Конрад ходил вокруг письменного стола, рассматривая флешку, которую дал ему юноша.
— Умно, — сказал капитан. — Криптографическая флешка. Где ты ее нашел?
— У старика. У Слинта. Я украл ее.
— Слинт ничего о ней не сказал. Даже под пытками.
— Нас тоже пытали, и мы тоже ничего не сказали, — ответил Лоренцо. — Потому что, если компьютер — сокровище, то это — ключ, открывающий ларец.
— Может быть, может быть, — пробормотал Конрад, подняв выбритую бровь. — Однако я не думаю, что позволю тебе вставить эту штуковину в компьютер. На ней может быть какой-нибудь вирус, который уничтожит все данные. Тогда ты умрешь в страшных муках… не то чтобы меня как-то заботило твое жалкое существование…
Бимбо сделал шаг вперед:
— Капитан!
— Ты один из наших айтишников, верно? — посмотрел на него Конрад. — Тот, что занимался резервированием данных, да?
— Так точно. Вы не могли бы мне показать флешку?
— Да. Проверь-ка ее.
Бимбо достал из кармана камуфляжных брюк КПК, включил его и вставил в разъем четырехугольник из металла и пластика. Потом понажимал на какие-то кнопки и сказал:
— Это криптографическая флешка, капитан. Никаких вирусов. Только, чтобы она заработала, нужно ввести пароль…который, вероятно, знает этот малец.
— Знаю, — подтвердил Лоренцо.
Бимбо вернул флешку Конраду, и тот передал ее Лоренцо.
— Давай, покажи нам, что ты умеешь делать, — подбодрил его капитан.
Лоренцо вздохнул. Пароль? Он не знал никакого пароля. Бимбо ничего ему не сказал. Он обернулся к гиганту, но его лицо было серьезным и бесстрастным. За своей спиной Лоренцо слышал хрипы отца. Они пропали. Игра закончилась, не успев начаться.
На экране появилась надпись: «Введите пароль». Лоренцо замер. Что ему делать? Что ему теперь делать?
— Живее, — терял терпение Конрад, — у нас мало времени.
Юноша немного подумал и написал единственное слово, которое для них с отцом имело смысл: Water. Потом нажал enter. На экране появилось окно с белой линией, Медленно заполнявшейся голубыми квадратиками. Заработало!
— Что он сейчас делает?
— Дешифрует данные, — объяснил Лоренцо. — Через секунду все будет готово.
Они оба внимательно следили за линией, которая стала голубой наполовину. Потом на три четверти. Почти замерла. «Dingdong», — пропел компьютер: копирование завершено.
Конрад улыбнулся. Лоренцо посмотрел на Бимбо, и гигант ожил.
Его левый локоть обрушился на лицо стоявшего рядом солдата. Послышался сухой треск носовой перегородки. Сейджин упал на пол. Бимбо выстрелил, целясь поверх плеча Лоренцо в клавиатуру ноутбука, и он разлетелся на тысячи осколков. На юношу полился дождь из пластика, он потерял равновесие и упал со стула, оглушенный шумом выстрела. Сделав изящный, словно танцевальное па, поворот, Бимбо схватил пистолет за дымящийся ствол и ударил тяжелой деревянной рукояткой по носу другого солдата. Потом снова перевернул пистолет и сделал еще два выстрела, убив обоих солдат.
Лоренцо заполз под стол. Протянув оттуда руку к тому, что осталось от ноутбука, он нащупал пальцами флешку, вынул ее и положил в карман брюк. Посмотрел на лежавшего на полу Жозе. Перевел взгляд на Конрада, который кричал от неожиданности, вынимая из кобуры пистолет: в этом закрытом помещении он не мог рассчитывать на свою Силу.
Бимбо понял, что ошибся, начав разбираться с солдатами и не выстрелив сразу в Конрада. И капитан показал ему, что может поспорить с ним в ловкости. Он ранил Бимбо в правое плечо, отбросив его выстрелом к стене. Потом наставил пистолет на Лоренцо и прошипел:
— Умри.
Лоренцо видел темное отверстие ствола, слышал, как палец сейджина медленно давит на курок…
За мгновение до того как воздух разорвал звук выстрела, на юношу упала тень. Потом тело отца подпрыгнуло на нем, и кости Лоренцо хрустнули от тяжести. Он скатился в сторону.
— Папа!
На животе Жозе ширилось пятно крови. Пуля не вышла с другой стороны.
Бимбо голыми руками бросился на Конрада. Ему удалось схватить здоровой рукой почти разбитый компьютер и с силой опустить его на голову сейджина, рухнувшего на землю.
— Бегом отсюда! За мной! — закричал Бимбо.
Жозе все еще в наручниках лежал на земле. Лоренцо попытался приподнять его, но Бимбо отстранил юношу, легко водрузив на плечи обмякшее тело. Жозе едва дышл. У него широко раскрылись глаза, а изо рта текла струйка крови.
— За мной! — повторил Бимбо. — Не забудь флешку.
Они выбежали из комнаты. Перед металлической дверью сборного домика стоял десятиместный корабль класса «Квазар», казавшийся крохотным рядом с огромными «Нова», окружавшими лагерь.
Когда все трое забрались в кабину, Бимбо головой показал Лоренцо на кресло пилота:
— Придется вести тебе, я с такой рукой не справлюсь.
— Я никогда не управлял кораблями Сферы.
— Научишься.
Положив Жозе на одно из пассажирских сидений, Бимбо занял место второго пилота и схватился за рацию.
— Длинный Бимбо, регистрационный номер 27–71. Прошу разрешения на срочный взлет. Абсолютный приоритет. Приказ капитана Конрада. Код 26-32-Танго-5.
— Здесь лагерь. У вас есть пассажиры?
— Двое пленных. Капитан приказал немедленно транспортировать их.
— Нам нужно личное подтверждение капитана. Он там, с вами?
— Нет, он у себя. Я же сказал его код: 26-32-Танго-5.
Пока рация продолжала что-то тараторить, Бимбо повернулся к Лоренцо:
— К черту их, поехали. Вот тут манетка двигателя. Это гироскоп. Рычаг…
— Уж это-то я как-нибудь соображу… — перебил его Лоренцо.
Пульт управления был совсем не такой, как на «Арлекине», намного современнее, с множеством кнопок, о назначении которых он понятия не имел. Но, в конце концов, это был аэрокорабль, а не космическая ракета. И Лоренцо включил реактивный двигатель, чтобы разогреть его.
Бимбо снова закричал в рацию:
— В чем дело? Хочешь разрешения лично от капитана? Так иди к нему и спроси. Можешь не торопиться. Я все равно взлетаю. Абсолютный приоритет!
— Почему ты не убил этого проклятого сейджина? — зашептал Лоренцо.
— Потому что сейджинов не убивают. Тронешь сейджина, и Сфера мобилизует всю вселенную, чтобы уничтожить тебя.
Лоренцо кивнул и снова сосредоточился на пульте управления. Этот аэрокорабль был просто чудо: индикатор двигателя стал зеленым секунд через тридцать. Лоренцо убрал тормоза и дал газ. «Квазар» поднялся в воздух на несколько метров, оставив за собой облако пыли.
— Полный газ, — сказал Бимбо.
Лоренцо усилил мощность, и они взмыли над островом в небо.
— Курс восток, юго-восток, — продолжал наставлять его Бимбо. — Предупреди меня, когда за нами погонятся аэрокорабли. У нас, я думаю, есть еще пара минут, так что давай, вперед!
— Помоги отцу! — взмолился Лоренцо.
Гигант встал со своего сиденья и переместился в пассажирский салон, где едва слышное дыхание Жозе перешло в прерывистое сипение.
— Как он? — спросил Лоренцо.
— Плохо.
Умелыми движениями Бимбо разорвал одежду на Жозе здоровой рукой и осмотрел рану. Лоренцо обернулся: ему показалось, что на месте грудной клетки отца остался один сплошной сгусток крови.
Бимбо перебрался в хвост корабля, где находились приборы и препараты первой медицинской помощи, нашел медипак и приложил его к ране. Содержавшиеся в наборе обезболивающие средства тут же впитались в кровь Жозе, и его лицо стало спокойным.
— Он больше не страдает, — сказал Бимбо, забинтовывая другим медипаком свое раненое плечо.
Лоренцо не хотел уточнять смысл этих слов.
Бимбо снова опустился в кресло рядом с ним.
— Когда начнется погоня, будет лучше, если я сам сяду за руль. Я справлюсь. Я недавно покопался немного в двигателях этой крошки: она заставит глотать пыль любой истребитель Сферы.
— Флешка затребовала пароль… Тебе не кажется, что следовало бы сказать мне его заранее?
— Не следовало, — усмехнулся Бимбо. — За «пароль» сошло бы любое слово.
— А резервирование данных? Если я правильно понял, у Конрада есть копия всей информации, что была в ноутбуке. Зачем надо было уничтожать компьютер?
— Да уж. Он лично хотел сделать резервное копирование… при помощи программы, которую я сам придумал. Представляю себе его лицо, когда он поймет, что сохранил всякую бесполезную чушь.
Лоренцо больше не слушал его. Уступив Бимбо кресло основного пилота, он пошел к Жозе и сел на колени в изголовье отца. Его лицо стало пепельно-серым, но судорога боли исчезла, глаза были закрыты.
Лоренцо не плакал. Просто сидел и ждал, когда Жозе скажет что-нибудь. Отец спас ему жизнь. Не раздумывая, бросился под пулю, чтобы заградить собой сына, и забрал себе кусочек свинца, предназначенный ему. Это было несправедливо.
Он представил, как Жозе улыбается ему в ответ на эти мысли: «Я — твой отец. Я всегда говорил, что отдал бы жизнь за тебя».
Он представил, как Жозе подмигивает ему: «Надо надеяться. Не отчаивайся. Охотник за водой всегда найдет выход».
Но Жозе молчал. Он лежал на сиденье, и его дыхание становилось все слабее. Пока совсем не прекратилось.
Лоренцо положил руку ему на голову и нежно провел по полосам. Немного подождав, он стал молиться, чтобы его отца, где бы он сейчас ни был, забрал с собой водный бог и отвел к истоку большой реки, где свежая вода течет целую вечность.
3 ТЕРМИДОРА 2251 ГОДА. КИОТО-17.
35º 00' С.Ш., 135°48′ В.Д., 40 М НАД НУЛЕВЫМ УРОВНЕМ.
— То есть как это?
На возмущенный голос Валери обернулось несколько голов, тут же снова склонившихся над своими тарелками. Жоэль отодвинул от себя поднос с ужином и сурово посмотрел на нее.
— А так это. «Водные сети» больше не наш проект. Им займутся люди из Вашингтона-5.
На мозг Валери вновь стала оказывать действие мнемокапсула Тибальда, и в голове ее всплыла фраза: «Пригласите шишек из Вашингтона и докажите им, что вы не зря тратите их деньги». Так, значит, в этом была истинная цель таинственного человека, о котором ей рассказывал Тибальд? Забрать у ВИЦ проект «Водные сети»?
— А группа «Эхо-2»? — спросила она.
— Займется чем-нибудь другим, — ответил Жоэль. — В любом случае тебя это не должно интересовать.
Вот. Наконец-то он подобрался к сути.
— Ладно тебе, Валери. Ты ведь даже не помнишь, кто еще, кроме нас двоих, входит в группу.
— Бримман, конечно, — неуверенно начала девушка, — потом те два друга с восточной внешностью… Хироки и… Ито…
— Аито. Его зовут Аито.
— Потом еще девушка с такими странными глазами.
— Ага. По имени?..
— Маддалена. Нет, подожди, Мария. Мэри.
— Мириам, — вздохнул Жоэль. — Вот видишь? Ты не в нашей команде. Ты теперь большой человек, самый могущественный сейджин ВИЦ, сотрудница Тибальда. Группа не может на тебя рассчитывать.
— В чем дело? Ты завидуешь? — взорвалась Валери.
— Нет. Просто не надо делать вид, что тебя заботят наши дела. Живи своей жизнью и оставь нас в покое.
— Хочешь сказать, что…
«Мы больше не друзья», — хотела добавить она, но сдержалась, почувствовав вдруг горькую досаду на Жоэля.
— У тебя теперь свои друзья, Валери, — продолжал он, словно угадав ее мысли. — Тибальд, например. И та длинноногая девушка джинсей.
— Леони…
— Видишь? Ее имя ты помнишь.
На письменном столе профессора Тибальда лежало сообщение, только что вышедшее из комуфакса, и мнемокапсула. Все это как-то плохо вязалось друг с другом: сообщение прибыло неизвестно откуда, а мнемокапсула должна была быть вручена лично в руки кем-то, кто в очередной раз взломал замок в его квартире.
В сообщении была всего одна строка, написанная от руки в спешке и ярости:
Мы упустили «дело Карлайл». Ждите дальнейших указаний.
Тибальд прочел послание несколько раз, представляя безликого человека, набросавшего эти несколько строк. Кто знает, может, кто-то поплатился жизнью за потерю и того документа.
Профессор отправил сообщение в мусоросжигатель и, сев за стол, в нерешительности взял в руки мнемокапсулу. Какое-то время он размышлял, нельзя ли просто сделать вид, что он не получал ее, но в конце концов разломил мнемокапсулу о край стола.
Из таблетки поднялся едкий дым. У профессора перехватило дыхание, и он закашлялся.
В его голове еще успела промелькнуть мысль: «Они ошиблись с дозой. Слишком много данных в одной капсуле». Потом его мозг затуманился от вала обрушившейся информации, которая против воли профессора с силой вдавливалась в его память.
Выйдя из столовой, Валери направилась к преподавательским лифтам, потом по длинным коридорам добралась до квартиры Тибальда и постучала в дверь. Ей никто не ответил. Девушка попыталась позвонить профессору со своего коммуникатора, но его аппарат был выключен. Она снова постучала.
— Профессор, откройте! Вы слышите меня, профессор?
К черту все. Это экстренный случай. Коридор был залит лучами закатного солнца, струившимися из большого окна. Валери пропустила энергию внутрь себя, чтобы подогреть свою Силу и злость. Леони и ее брат. Жоэль и холодность, с которой он исключил ее из группы. Отобранный проект.
Валери сконцентрировала ярость в ладони правой руки. Когда пальцы раскалились, загоревшись ярко-синим цветом, она направила Силу и выпустила ее в электронный замок.
Произошло короткое замыкание, замок тихо щелкнул, и дверь открылась.
Тибальд сидел в своем кресле, положив голову на письменный стол, и из носа у него текла тонкая струя крови.
— О нет!
Валери прикрыла за собой дверь и подбежала к столу, наступая на рассыпанные по полу остатки мнемокапсулы. Передозировка?
Все еще чувствуя, как в ней кипит Сила, Валери приподняла профессора и, взяв за подмышки, доволокла до и спальной комнаты.
— Валери… — пробормотал Тибальд.
— Все хорошо, профессор. Не волнуйтесь. Отдыхайте.
Она побежала в ванную и вернулась со стаканом воды. Ей удалось напоить профессора, приподняв ему голову и вливая жидкость маленькими глотками через сухие спекшиеся губы.
— Вода разбавит мнемояд, и вам станет лучше.
Ошибиться с дозировкой при приготовлении мнемокапсулы мог только дилетант: любой новобранец Института сумел бы за пять минут подобрать химические вещества в правильной пропорции. Человек без лица был профессионалом высокого класса, и, значит, оставалось только одно объяснение: ему ничего не стоило доставить своим сотрудникам час-другой мучительных страданий.
Лицо Тибальда стало землистого цвета. По нему градом катился пот. Он открыл глаза и, увидев Валери, попытался улыбнуться, но его губы скривились в жалкой гримасе.
— Тебе надо бежать отсюда, — вдруг сказал он, словно вспомнив о чем-то.
— То есть как это? — вытаращила глаза Валери.
— Мнемокапсула… Этот подлец использовал дозу… минимум в пять…
— Тибальд, вам нельзя разговаривать. Вам станет хуже.
— Нет, я должен тебе кое-что сказать. У тебя есть еще вода? — Профессор жадно выпил и продолжил. — Тебе надо бежать. Как можно скорее.
— Почему? Что это значит?
— Группа «Эхо-2» потеряла проект.
— Жоэль мне уже сказал об этом.
— Да, но не думаю, что он сказал тебе почему… А вот мой безликий друг сделал это, правда довольно грубо.
Тибальд взял Валери за руку. Еще пару месяцев назад девушка бы содрогнулась от отвращения при одной только мысли о подобном контакте с джинсеем. Как же она изменилась с тех пор!
— Агенты Сферы заволновались: они уже общаются со своими шефами за моей спиной. Но чертова мнемокапсула выдала мне ценную информацию. 30 термидора ВИЦ будет закрыт.
— Что? Но это же меньше чем через месяц!
— Я и отборная группа сейджинов, в которую должна будешь войти и ты, останемся в одной из аудиторий Центра, чтобы продолжить работу по изучению круговорота воды, но все будет совсем не так, как сейчас. Мнемокапсула раскрыла мне их планы: это будет самая настоящая тюрьма.
— Но…
— Мы больше не можем рассчитывать на документы, которые нам обещал человек без лица. Они исчезли. Ускользнули из рук нашего всемогущего безликого друга, и я боюсь даже представить себе, в каком он бешенстве. Я бы не удивился, узнав, что он нарочно ошибся с дозировкой капсулы, чтобы дать мне понять, насколько велика его ярость. Без этих документов надежды на результативный исход наших исследований почти нет, а значит, нет больше смысла содержать ВИЦ. Он превратится в тюрьму строгого режима для ученых.
Тибальд снова отпил из стакана и продолжил:
— А теперь самое главное. За проект «Водные сети» взялись академики из Вашингтона-5. Они работают над программой его реализации. Это значит, что совсем скоро начнут отбираться группы сейджинов, которые будут вызывать дождь и проливать его на водные сети Сферы. Таким образом, для них проблемы с водой больше не существует.
— Но это неправильно! — не выдержала Валери. — Помните, человек без лица говорил вам, что мы как растения без корней. И пока…
Тибальд покачал головой:
— Ты не понимаешь. Сфере и этому безликому нет никакого дела ни до Скайленда, ни до его обитателей. Их интересует только власть. А вода — это и есть власть. Сфера руководит сейджинами, Сфера завладела водными сетями. И значит, вскоре она будет контролирован все водные ресурсы. Всем остальным, всем, в том числе и повстанцам, придется выбирать: подчиниться и остаться в живых или умереть вместе со своей свободой.
Валери вскочила на ноги. Она не могла в это поверить профессор Тибальд — предатель и еретик!
— Сфера никогда не сделает ничего подобного.
— Почему? Разве ты поступила бы иначе?
— Но она не может обрекать на смерть всех этих людей. Система водных сетей будет очень хрупкой и опасной, она может привести к огромным затратам…
— Власть, Валери, вот что важно. Власть. Девушка повернулась к нему спиной, и Тибальд подался вперед, чтобы удержать ее, но не смог.
— Куда ты?
— Я ухожу. Мне надо подумать.
— Подожди!
Тибальд помолчал несколько секунд, потом сказал:
— Я закончил анализ эксперимента на Киото-2. Те землетрясения, помнишь?
Валери замерла. Она почти забыла об этом: возможная связь между энергией сейджинов и смещением островов Скайленда.
Обнаружилось статистически значимое соотношение, — продолжал Тибальд. — Потребуются еще эксперименты, чтобы окончательно убедиться в этом. Пока можно с уверенностью сказать только одно: Сила сейджинов и тот факт, что фрагменты земли висят в небе, явления взаимосвязвнные.
Валери почувствовала, как все у нее внутри перевернулось. Она не могла даже вообразить себе все последствия этого открытая.
— Теперь иди и подумай о том, что я сказал. Тебе надо бежать отсюда, пока не поздно.
«Клянусь быть преданной Сфере и ее руководителям. Клянусь, быть верной Всеобъединяющему, частью которого я являюсь и которого я ощущаю в возрождающей мощи солнца благодаря Силе и жрецам, научившим меня получать ее. Клянусь до конца своих дней быть честной перед Сферой и во всем ей подчиняться. Каждый мой шаг, каждый мой поступок будет сделан в соответствии с волей Сферы. Если кто-нибудь когда-нибудь, указав на меня, скажет: «Вот раб Сферы, отдавший Сфере каждый момент своей жизни», это будет для меня наивысшей похвалой».
Валери быстро шла по коридорам, полностью сосредоточившись на ритмическом сокращении мышц. Дойдя до конца клятвы, она начала снова: «Клянусь быть преданной Сфере и ее…»
Она не помнила, чтобы кто-то учил ее этим словам. Ей казалось, они запечатлены в памяти с первого дня ее жизни. Очередная мнемокапсула? Зато она помнила, как произносила эту клятву перед преподавателями школы в Новом Белфасте ровным, ни на миг не дрогнувшим голосом.
«Но если это так, если я была слишком мала, чтобы понять, что значат все эти слова… значит, клятва ненастоящая?»
От этой мысли страшная паника охватила Валери, подступив к самому горлу. Мир вокруг пошатнулся, и ей пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Сердце колотилось в груди, мешая дышать. Жизнь без Сферы… Как она могла…
«Клянусь быть преданной Сфере и ее руководителям. Клянусь быть верной Всеобъединяющему…»
Несправедливо, чтобы вода была лишь у немногих избранных и использовалась как инструмент власти. Но Сфера никогда не ошибалась. Сфера не могла ошибаться. Это было бы противоречие в терминах! И потом, какое Валери дело до всех этих джинсеев? Даже если она подружилась с Тибальдом и Леони, они все равно были не такими, как она. Они — низшие существа, непричастные к Всеобъединяющему. Если они исчезнут, что ж… не велика потеря.
Не велика потеря?
Она вспомнила глаза Леони, ее смех, перекрывающий грохот вертоюлы…
А что, если все это — лишь нагромождение лжи? Тибальд и этот человек без лица могли просто врать. Да, особенно этот, без лица. Наглая ложь. Сфера не ошибалась, Сфера делала все во благо человечества.
«Если тебе понадобится помощь, ищи красный-цветок».
Ей нужна была помощь. Как никогда.
Сама того не замечая, Валери все ускоряла шаг, пока не пустилась бежать.
«Красныйцветок», что это могло быть? Вывеска, табличка, рисунок, настоящий цветок в петлице у кого-нибудь из джинсеев. Или что-то еще.
Валери добралась до парника, в котором как-то ночью застала Тибальда, потрясенного после встречи с безликим человеком. Разгоряченная, в тоске и тревоге она обошла весь сад вдоль и поперек, останавливаясь у каждого растения. Здесь было не меньше трехсот разновидностей цветов всех оттенков красного, от более ярких и почти фиолетовых до бледно-розовых. И никакой помощи.
Она обследовала террасу, не отвечая на звонки, о которых время от времени напоминал ей коммуникатор, вибрировавший на поясе. Она даже не стала смотреть, кто ее искал. Тибальд, может, Жоэль или Бримман. Ей это было и. интересно. В клумбах террасы нашелся единственный куст уже увядших красных роз. Валери опустилась перед ним на колени и внимательно рассмотрела каждую колючую веточку, каждый клочок недавно разрыхленной земли. Ничего. С другой стороны, что она надеялась найти?
Временами Валери вновь охватывала паника, поднимавшаяся к горлу ледяными волнами, от которых у нее мурашки бежали по коже. Она понимала, что это измена Она искала помощи, чтобы обмануть Сферу, отречься от клятвы. Немыслимо. Невообразимо.
Валери спустилась с террасы, и коридоры Центра показались ей клеткой. Западней. Тюрьмой, еще более удушливой, чем Институт.
Ее обманули. Она не знала, кто, когда и как, но ее обманули.
Девушка направилась в самое чрево ВИЦ, где суетились невидимые остальным обитателям ВИЦ джинсеи, которые, однако, заботились о любой мелочи, которая могла понадобиться хозяевам: готовили, убирали, следи ли за электронными приборами и водными установками, за отоплением и кондиционерами. Валери блуждала по коридорам, не обращая внимания на удивленные взгляды и всматриваясь в волосы женщин и одежду мужчин. Ни одного цветка.
Она добралась до подземного гаража и быстро прошла вглубь, мимо механиков в синих комбинезонах и грузоподъемников, которые перевозили запчасти.
Вертоюла была припаркована примерно там же, где всегда, среди таких же летательных аппаратов, но Валери сразу узнала ее: она была как-то особенно обшарпана. Сколько десятков людей успело пересидеть в ее бездонных креслах?
Еще не успев понять, что делает, Валери оказалась на месте пилота. Она нашла под сиденьем мастерку Леони и обшарила все карманы в надежде найти еще одну записку. Разочарованно вздохнув, девушка надела мастерку и поправила капюшон, прикрывая бритую голову.
Что она делает? Как можно после всего, что случилось в тот день, вот так терять время? Непонятно и, в сущности, совсем не важно.
Валери включила зажигание, чтобы разогреть двигатель. Она не замечала людей, которые оглядывались на нее, кричали и размахивали руками. Разве могли ее остановить разъяренные механики?
Когда вертоюла была готова, она поднялась вверх, пролезла в люк, ведущий из гаража, и вылетела в воздух под островом. Валери помнила, как Леони предупреждала ее не удаляться больше чем на сто пятьдесят метров, иначе аэрокорабли, охранявшие ВИЦ, испепелят вертоюлу.
В полуоткрытое окно врывался свежий вечерний ветер. Огромная масса земли укрывала ее темной тенью. Валери увильнула от заходившего на посадку грузового аэрокорабля и, осмелев, даже высунула руку, чтобы поприветствовать пилота джинсея, который сидел где-то в глубине этого металлического чудовища. Ей вдруг стало хорошо, и она громко рассмеялась.
Она пролетела еще несколько метров и поднялась до того места, где над островом возвышались светящиеся огнями здания ВИЦ. Валери пролетела над террасами, почти касаясь стеклянных шпилей и крытых переходов, потом вернулась вниз, спустившись с противоположной стороны.
И тут фары вертоюлы осветили выступ скалы, на которой покоился остров: что-то вроде просторной площадки, приподнятой на несколько метров. Валери успела резко повернуть руль.
— Еще бы чуть-чуть, и ага… — сказала она самой себе и снова попыталась сосредоточиться на панели управления, как вдруг краем глаза заметила надпись.
Это была обычная, приплюснутая с одного края металлическая табличка длиной не меньше метра, надежно прибитая к скале, должно быть, еще в старую эру. Над ней изрядно потрудилось время, оставив лишь два иероглифа, которые Валери не смогла расшифровать (наверное, на древнеяпонском), и едва читаемую надпись: Красный-цветок.
Валери вспомнила, что в записке Леони так и было написано, в одно слово. Она еще подумала, что подруга в спешке ошиблась. Но нет, «красныйцветок» существовал на самом деле. И там Валери должна была найти помощь.
Девушка медленно поднялась до выступа в скале, направила на него фары своего маленького аэрокорабля, чтобы внимательней все осмотреть, и тут заметила, что внутрь острова вел длинный проход. Лавируя чуть осторожнее, она может исчезнуть там, внутри, вместе со своей вертоюлой. Вероятно, Леони так и делала, внезапно пропадая в своем тайном прибежище прямо под носом у вездесущих аэрокораблей, курсировавших над островом.
— Пойдем, посмотрим, — чтобы подбодрить себя, вслух сказала Валери, готовясь к маневру.
…Ей пришлось остановить вертоюлу сразу за входом в пещеру, где места едва хватало, чтобы надежно укрыть корабль. Она отключила двигатели и пошла дальше пешком по длинной галерее, вырытой в скале. Валери пропиталась вперед, согнувшись и прижав локти, скользившие по стенкам. Пройдя десяток шагов, она оказалась в круглой комнате с таким низким потолком, что внутри можно было находиться, только сидя по-турецки. На полу лежали портативный генератор с лампой, компьютер, и папки с бумагами и кое-какие инструменты, маленькая радиостанция широкого диапазона и навигатор.
Леони была шпионкой! Но на кого она работала?
Валери схватила папки и начала перебирать листы при тусклом свете лампы. Планы постройки ВИЦ, математические формулы, внутренние переговоры сотрудников: все смешано в одну кучу в полном беспорядке. Валери включила компьютер. Еще данные.
Она обратила внимание на один из самых заметных ярлыков с надписью «Оперативный дневник» и начала читать.
