Часть 5
Внешний мир
В сердце мифа КНДР лежит идея, что мир за пределами Кореи – страшное, варварское, не заслуживающее доверия место. Основной общественный договор между Ким Ир Сеном и народом заключался в том, что в ответ на абсолютную преданность он гарантирует еду на столе и защиту от всех этих страшных иностранцев, в особенности японцев и американцев.
Это продукт корейской истории, истории раздела Советским Союзом и США, японской колонизации и китайского главенства. Конечно, Корея не единственная маленькая страна, притесняемая большими странами. Но и в Северной, и в Южной Корее правительства считают очень важным обыгрывать эти факты.
Даже когда Корея еще была монархией, страна обладала репутацией «затворнического королевства». В то время как в конце XIX века Япония вовсю модернизировалась и торговала, Корея пыталась замкнуться. Это не помогло Корее не потерять свой суверенитет и не попасть под власть Японии в 1910 году, так как страна была плохо вооружена, а также внутренне разобщена. Но дух изоляционизма остался, и, кажется, руководители Северной Кореи думают, что изоляционизм плюс насильственно насаждаемое единение (и ядерное оружие) сохранят страну исключительно корейским островком.
Сегодня выехать из Северной Кореи можно только в том случае, если у вас есть разрешение. Разрешения выдаются только элите или тем, у кого достаточно денег, чтобы при помощи взятки освободить себе путь. Режим относится к тем, кто уехал и не вернулся, как к предателям, и сурово наказывает оставшихся членов семьи.
Но те, кто чего-то лишены, становятся более любопытными. Судя по неудержимому спросу на зарубежное телевидение, музыку и фильмы, северные корейцы очень интересуются тем, что происходит за границей.
Что думают северные корейцы, когда видят в своей стране иностранцев?
Д.Т.: По моему собственному опыту, в главных районах Пхеньяна люди не очень-то удивляются, когда видят иностранцев. По сеульским стандартам, там не так много туристов, но по сравнению с тем, что было 10 лет назад, сейчас довольно легко увидеть не корейское лицо в Пхеньяне. С другой стороны, когда нашей группе из пяти человек разрешили пробежаться по городу без гидов, довольно много людей смотрело на нас с большим удивлением!
В других местах люди точно изумленно уставятся на вас. Но это не означает, что вы им не нравитесь. Это больше из любопытства.
Чжэ Ён Ким:
Легко забыть о размерах Северной Кореи. Восприятие людьми иностранцев очень отличается, в зависимости от того, из какой части страны они родом. В прошлом усилия пропаганды были чрезвычайно успешными в промывании мозгов большинству северных корейцев, создании недоверия и подозрительности в адрес иностранных туристов. Нас убеждали, что иностранцы – настоящая угроза национальной безопасности, и большинство из нас никогда в жизни не видело иностранца.
Отсутствие иностранцев казалось подтверждением продолжающейся защиты правительством своего народа: даже сама идея встречи с иностранцем наполняла некоторых страхом! Но я росла рядом с китайской границей, поэтому на то, чтобы осознать, что вся эта информация была ложью, у меня ушло не так много времени. Китайцы часто приезжали в Северную Корею по делам или другим причинам, и я помню, что, когда я была маленькой, меня потрясла встреча с китайскими туристами. Я хвасталась этим в школе, а мои друзья не знали, что сказать.
Но во внутренних районах все по-другому. Один из моих северокорейских друзей, живущий в Южной Корее, до сих пор чувствует неловкость, знакомясь с иностранцами, и часто воспринимает их как угрозу, потому что жители его региона были слишком долго изолированы. Этот образ мыслей остается неизменным у некоторых северных корейцев из-за комбинированного влияния интенсивной пропаганды и абсолютного отсутствия контактов с иностранцами, когда они росли. Подобные вещи демонстрируют эффективность промывания мозгов северокорейской системой образования.
Наше идеологизированное обучение с самого раннего возраста внушало нам, что зарубежные страны (особенно Соединенные Штаты) – причина того, что Северная Корея так бедна, все дело в санкциях. Поэтому те северокорейцы, которые получили только образование такого рода, чувствуют более сильное отвращение к иностранцам, чем те из нас, кто жил в приграничных районах.
Дополнительный вопрос: как вы относитесь к небольшой, но устойчиво растущей индустрии международного туризма в КНДР?
Д.Т.: Лично я уверен, что рост туризма в КНДР – очень позитивный сдвиг. Частые визиты иностранцев помогут улучшить отношение северокорейского народа к иностранцам, одновременно способствуя открытию и оживлению экономики. Северные корейцы прекрасно понимают, что их страна бедна. Они также знают, что иностранцы богаче, чем они. Так что они надеются, что жизнь улучшится благодаря взаимодействию с внешним миром. А туризм – один из способов это сделать.
Многие северокорейцы хорошо знают, что в районах, где много иностранных туристов, таких как гора Кымгансан (хотя туризм из Южной Кореи прекратился в 2008 году), и, из более недавних, Расон, стандарты жизни выше. Несмотря на воздействие пропаганды, сегодня средний северный кореец не собирается приставать к иностранным туристам, что бы ни говорили слухи, которые доходят до некоторых иностранцев. Если бы я все еще был в Северной Корее, я бы верил, что растущий туризм поможет улучшить мою жизнь. Конечно, туризм не может прямо повлиять на широкие слои населения, но он повлияет на них косвенно, увеличивая количество рабочих мест и повышая общий доход страны.
Понимаете, международный туризм помогает многим северным корейцам и способствует открытию страны. Я уверен, что северокорейцы в этом со мной согласятся. Мое личное мнение – расширение индустрии туризма сделает тяжелую жизнь северокорейского народа легче.
Какие слухи о внешнем мире ходили в Северной Корее, когда вы там жили?
Д.Т.: Как известно, правительственная пропаганда говорила северным корейцам, что «завидовать нечему», но сегодня граждане прекрасно понимают, что их страна очень бедна. Информация о богатстве Китая и Южной Кореи проникает в КНДР, но она неполная и недостоверная. В результате нельзя удивляться тому, что ходит много слухов о соседних странах, как о землях с молочными реками и кисельными берегами.
Чжэ Ён Ким:
Когда я жила в Северной Корее, ходило множество слухов о внешнем мире, обычно они касались того, насколько богаче остальной мир по сравнению с нами. Никто не знал, откуда пошли эти слухи, но они всегда вызывали у нас любопытство и желание узнать больше.
Так как ближайший сосед – Китай, большая часть слухов, которые я слышала о внешнем мире, вращалась вокруг того, насколько там лучше жизнь. Нередко можно было услышать что-то вроде: «Китай настолько богат, что его даже сравнить нельзя с Северной Кореей» или «У китайцев по два автомобиля на семью, и все они живут в двухэтажных домах». Понятно, что владение автомобилем не распространено в КНДР, так что подобные вещи вызывали большой интерес.
Мы также знали, что у китайцев были еда и одежда, которые казались невообразимыми для большинства северных корейцев. Был один особенно невероятный слух, что «китайские собаки иногда отказываются от еды, потому что они слишком сытые». Но эти истории были основаны не только на слухах, потому что многие из нас знали людей, на несколько месяцев отправлявшихся работать в Китай и возвращавшихся с таким количеством денег, которого хватало на то, чтобы несколько лет жить в Северной Корее как король.
Но мы слышали не только хорошее. Мы также слышали и весьма страшные слухи о Китае. Один был о городе под названием Инь-Двецзи (ѕЗK/Человек-Свинья), где, по слухам, китайцы держали людей в свинарниках – как животных. Говорили, что, если ты случайно пересечешь границу, тебя отправят в этот город, а если ты туда попал, то никогда не вернешься. Я точно не знаю, откуда пошли эти россказни, но догадываюсь, что их все равно было недостаточно, чтобы остановить многих людей от перехода границы в Китай.
Конечно, рассказы вращались и вокруг процветания в Южной Корее. Говорили, что в Южной Корее намного, намного чище, чем в Китае. Люди говорили: «Если ты едешь три дня на китайском поезде, твои носки становятся грязными. Но если ты проведешь даже целую неделю в южнокорейском поезде, твои носки останутся по-настоящему чистыми».
Эти слухи о внешнем мире не были тем, о чем можно было свободно сплетничать с друзьями. Это потому, что если бы вы сказали что-то «неправильное» о внешнем мире, то могли бы быть наказаны за пропаганду несоциалистических веяний. В результате этими слухами делились только с близкими друзьями или в семье – с людьми, которым вы могли доверять. При этом мне всегда было непонятно, почему о внешнем мире можно было услышать столько историй.
Благодаря всем услышанным мною историям можно было легко поверить, что жизнь будет полна роскошного комфорта, как только я уеду из Северной Кореи. Но когда я впервые пересекла границу, китайская реальность стала очевидна, и это сильно отличалось от того, что я себе представляла. Но можно с уверенностью сказать, что китайцы жили более богатой жизнью, чем мы.
Если говорить о прибытии в Китай, для меня самым впечатляющим было то, как светло в городе ночью, и что люди могут смотреть телевизор 24 часа в сутки. В Северной Корее была серьезная нехватка электричества, и я могла смотреть телевизор только по выходным или праздникам. Поэтому нельзя описать словами, насколько я была восхищена тем, что можно пользоваться электричеством весь день и всю ночь. И поначалу каждый день в Китае казался мне праздничным, потому что у меня все время была возможность смотреть телевизор!
В жизни в Северной Корее меня на самом деле удивляет еще одна вещь. Во всех странах, где я побывала, вы можете говорить все, что хотите. Но, вернувшись домой, мы, напротив, всегда должны использовать правильные слова, говоря о правительстве и нашем руководителе. Естественно, невозможно даже и помыслить о том, чтобы критиковать их публично.
Когда я наконец попала в Южную Корею, я на самом деле была шокирована тем фактом, что можно говорить о президенте, не используя его официальный титул. И даже открыто говорить о нем плохо! Все это было для меня в новинку. Понимаете, когда я приехала в Китай, я в самом деле поспорила с местным другом, который говорил о Ким Чен Ире, не используя его официальный титул. Для меня это было настолько шокирующим, что я настаивала на том, что он должен всегда использовать официальный титул Ким Чен Ира, когда говорит о нашем «Уважаемом руководителе». Он просто посмеялся надо мной!
Было много отличий между сплетнями, которые я слышала в Северной Корее, и реальностью жизни во внешнем мире. Конечно, в Южной Корее и Китае тоже было много бедных людей, так что неправильно думать, что в таких местах каждый будет наслаждаться роскошной жизнью.
Иногда я скучаю по Северной Корее. Меня очень беспокоят мысли о родном городе и семье. В моих мыслях всегда на первом месте родители и любимый дом. Особенно во время праздников и дней рождения – я чувствую, что часть моего сердца пуста от такой тоски по моей семье. Думаю, что люди назовут это ностальгией. Я просто хочу, чтобы я могла вернуться домой после хорошего дня и поделиться с семьей новостями.
Когда я встречаюсь с друзьями в Южной Корее, я скучаю по друзьям, оставшимся в Северной Корее, и тому времени, которое мы замечательно провели вместе. Я изо всех сил стараюсь сохранить воспоминания о своем родном городе, чтобы быть удовлетворенной своей нынешней жизнью в Южной Корее.
Что люди, живущие рядом с границей, думают о Китае, когда смотрят на его яркие огни?
Д.Т.: На корейской стороне границы между КНДР и Китаем есть места, расположенные так близко, что можно в буквальном смысле слова бросить камень и попасть в китайца на другой стороне. Люди даже торгуют с китайцами, отправляя корзины с товарами вплавь туда и обратно через реку Туманную, которая в некоторых местах невероятно узкая.
Живущие в таких приграничных городах, как Хесан и Синыйджу, не могут не замечать, что те, кто на них смотрит, намного богаче, чем они. Они также замечают работающее круглые сутки электричество и не могут не желать, чтобы Северная Корея больше походила на Китай.
Чже Сон Ли:
Такие проблемы, как права человека или политические системы, большинство северных корейцев считает неважными. В результате те из нас, кто живет вдоль границы, завидовали китайцам, но обычно по материальным причинам: зависть к ярким огням и продуктам, которые, как мы знали, там существуют. Так как электроснабжение за пределами Пхеньяна не назовешь хорошим, большинство живущих за городом зажигали лампы, заправленные парафином или бензином, чтобы видеть в темноте, страдая от жара пламени, невыносимого дыма и ужасного запаха каждую ночь. Так что яркие огни соседнего Китая делали эту страну похожей на рай.
Конечно, живущие вдоль границы составляют лишь небольшой процент от всех северных корейцев, а это значит, что даже мысль о том, чтобы увидеть китайские огни вдали, является непостижимой для подавляющего большинства живущих в КНДР людей.
Однажды, когда моя десятилетняя двоюродная сестра приехала к нам в гости из маленького городка, расположенного далеко от границы, я взяла ее, чтобы пойти поесть уличную еду в киоске на ночном рынке. Были сумерки, во всем городе становилось все темнее и темнее, но благодаря огням соседнего Китая мы могли видеть, куда идем. Вдруг моя сестра сложила руки и с восторгом воскликнула:
– Вау, это выглядит удивительно! Чже Сон, что это за место? Пожалуйста, ты можешь отвести меня туда и показать мне его?
Я была так шокирована ее реакцией на огни, что начала потеть! Так как она отреагировала на них таким восторженным, громким голосом, она сразу же привлекла всеобщее внимание. Я очень растерялась, схватила ее за руку и потащила в переулок, чтобы на нас никто не смотрел, но она смотрела на меня, удивляясь, почему я так смущаюсь и нервничаю.
– Юн Чжу, это Китай, не наша страна. Охранники [полиция] могут арестовать тебя за то, что ты говоришь такое. Никогда не говори об этом месте. Никогда не смотри пристально на это место. Ты поняла?
Но она ответила мне, не в состоянии понять, почему нам нельзя об этом говорить:
– Чже Сон! Почему в том городе полно ярких огней, а у нас их совсем нет? Почему нам нельзя смотреть на тот город?
Я не знала, что ей сказать. Я не знала, как ей объяснить, что проявление любопытства по отношению к культурам других стран может быть преступлением. Так что я сдалась и решила отвести ее домой спать.
Позже, когда она, казалось, была погружена в глубокие размышления, она неожиданно спросила:
– Чже Сон, ты когда-нибудь была в том месте?
Я ответила, что нет.
– Чже Сон, когда я вырасту, я обязательно пойду в то место [Китай], хотя бы один раз. Ты пойдешь со мной?
Я объяснила ей, что Китай – не то место, куда можно свободно пойти и вернуться, и если мы отправимся туда, то совершим измену, бежав из своей страны.
После той ночи моя двоюродная сестра не видела Китай следующие семь лет. Вероятно, это было счастьем для нее, так как если бы ее поймали на том, что она пытается пробраться в Китай просто из чистого любопытства, ей, вероятно, пришлось испытать бо2льшие страдания и боль, чем те условия, в которых она уже жила.
Как вы, возможно, поняли из моей истории, Китай часто был местом, удивлявшим северных корейцев, которые мало знали о Южной Корее. И, как моя двоюродная сестра, многие северокорейцы просто завидовали тому, что китайцы казались богаче, чем они. Они меньше беспокоились о политике или правах человека, чем вы могли бы подумать. Это может прозвучать странно, но северные корейцы больше всего завидовали Китаю тогда, когда слушали невероятные истории тех перебежчиков, которые были отправлены обратно после того, как их поймали за нелегальное пересечение границы. Я говорю о тех историях, которые описывают китайцев как людей, которые отказываются от еды, когда им не нравится то, что предложили, и как тех людей, которые пользуются электричеством круглосуточно всю неделю.
Северные корейцы могут учиться за границей?
Д.Т.: Южная Корея – крупнейший экспортер студентов в Соединенные Штаты после Китая и Индии. Обучение за рубежом в западной стране – то, что предпринимает, вероятно, большая часть южнокорейской социальной элиты и значительное число простых людей. Это результат огромного внимания, которое уделяется в корейском обществе образованию. Северные корейцы тоже высоко ценят образование, но обучение за рубежом вряд ли доступно даже «одному проценту». Скорее всего, это будет около 0,01 процента. Разумеется, одним из них был Ким Чен Ын, посещавший школу в Швейцарии. Те, кто отправляется за границу, открывают глаза благодаря полученным впечатлениям, но это не значит, что они могут остаться там после окончания обучения…
Ким Ю Сун:
Для большинства людей ответ будет коротким: нет.
Северные корейцы не могут поехать учиться в другие страны просто потому, что им хочется. Обычные люди в Северной Корее даже не знают о том, что в других странах люди могут отправляться на учебу за границу. Они даже не знают слова юхак («зарубежное обучение»).
Но некоторые в Северной Корее могут учиться за рубежом – избранные люди. Как вы можете догадаться, это дети элиты северокорейского общества. Но даже если эти избранные дети отправляются учиться в другую страну, северокорейское правительство делает их родителей заложниками на то время, пока они учатся за рубежом. Это останавливает детей от бегства в другую страну и отказа вернуться.
На самом деле, когда одна из моих южнокорейских подруг училась в средней школе в Австралии, она была свидетелем, как одной из ее одноклассниц, дочери северокорейского дипломата, пришлось оставить своего младшего брата в Северной Корее, пока ее отец работал дипломатом в Австралии. Вся ее семья отправилась в Австралию на тот срок, который там должен был служить ее отец, но они были вынуждены оставить ее маленького брата в Северной Корее.
Если бы северокорейское правительство не оставило ее маленького брата в Северной Корее, у ее семьи мог бы появиться соблазн остаться за границей после того, как они увидели, насколько свободен внешний мир. Они просто могли бы пойти в южнокорейское посольство, чтобы получить гражданство Южной Кореи, или попросить убежища в другом посольстве в Австралии. Но так как мальчик оставался заложником в Северной Корее, они не могли пойти на такой риск.
Именно поэтому северокорейское правительство держит оставшихся членов семьи в заложниках, когда кто-нибудь едет в другую страну учиться или работать. Те, кто находятся за границей, знают, что члены их семьи могут столкнуться с репрессиями, если они решат бежать в другую страну.
Многие северные корейцы мечтают поехать в другую страну, чтобы увидеть, какая она. Многие из тех, с кем я был знаком на родине, говорили, что никогда не пожелали бы ничего другого, если бы только могли раз в жизни сесть на самолет и полететь за границу. Но у большинства из них нет такой возможности.
Те, кто читает это, наверняка могли бы сесть на самолет и отправиться за рубеж в любое время. Ваше правительство не может запретить вам сделать это. Большинство северокорейцев не может сесть на самолет, ни разу в жизни.
Причина, по которой Северная Корея не позволяет своим гражданам выезжать за границу, проста – они боятся, что народ узнает правду о тоталитарном режиме. Если бы северный кореец посетил другую страну, он сразу бы узнал, что любая пропаганда в Северной Корее была чистой ложью. Северокорейское правительство прекрасно понимает, что, если северные корейцы смогут свободно ездить в другие страны и своими глазами видеть внешний мир, это положит конец режиму.
Люди поймут, при какой жестокой, бесчеловечной диктатуре они живут. Они поймут, что люди в демократическом обществе обладают свободой критиковать своих президентов и законодателей и выбирать их. Люди, попробовавшие такую свободу, потребуют такой же демократии от северокорейского правительства, а может быть, даже большего.
Даже если избранные дети элиты отправляются учиться за границу, они никогда не освобождаются от надзора северокорейского правительства. Министерство охраны безопасности государства в Северной Корее следит за каждым движением северокорейцев, живущих и учащихся за границей, пока они не вернутся на Север.
Кроме того, Министерство охраны безопасности государства разработало систему, которая заставляет всех следить друг за другом. Если про одного из них сообщат, что он планирует бежать из Северной Кореи ради лучшей жизни, северокорейское правительство немедленно вернет его домой. Северная Корея прилагает все усилия, чтобы не дать детям элиты бежать.
Что северокорейское правительство говорит вам про соседние страны?
Д.Т.: Когда я работал репортером для The Economist в Сеуле, мои начальники (которые налетали на все «большие» события, касавшиеся Северной Кореи) всегда были шокированы, когда видели, как северокорейская пропаганда обходится с тогдашним президентом Южной Кореи Ли Мён Баком. Они выпускали видеоролики, где собаки разрывали на клочки изображение Ли или солдаты стреляли по мишеням с его лицом. Печально, но именно так поступает Северная Корея.
В то время как южнокорейских лидеров называют предателями и продавшимися американцам, самих южных корейцев северокорейская пропаганда рисует жертвами. Но настоящий «дьявол» – это Япония, из-за колониальной истории между этими двумя странами. Огромная часть официального мифа о Ким Ир Сене построена на годах его партизанства против японцев. И КНДР с большим успехом продолжает демонизировать японцев.
Чже Сон Ли:
Если вы немного читали о Северной Корее, то знаете, что вооруженные силы Соединенных Штатов правительство считает главным врагом. Предполагается, что северокорейское правительство должно поровну делить пирог между всеми, но так как оказалось неспособно это делать, то стремится к развитию ядерного вооружения. Северокорейское правительство находит этому оправдание под предлогом защиты государства от Соединенных Штатов: героическая Северная Корея противостоит мировому гегемону, подчиняющему своей силе невинные слабые страны по всему миру!
Северокорейское правительство стремится просветить (или идеологически обработать!) свой народ, выпуская материалы, демонстрирующие военные преступления американской армии, совершенные против безоружных корейцев во время Корейской войны. Каждый раз это работает. Главный аргумент этих образовательных материалов прост: такие империалистические государства, как Соединенные Штаты и Япония, больше по размеру и обладают более сильной экономикой, чем Северная Корея. Так что мы, Корея, должны сделать все возможное, чтобы поддержать национальную безопасность против этих государств. Мы можем жить без хлеба, но мы не можем жить без оружия (для самозащиты).
Помимо статуй Ким Ир Сена, какая самая распространенная достопримечательность Северной Кореи? Ответ – военные мемориалы и музеи, рассказывающие о военных преступлениях и зверствах, совершенных Соединенными Штатами и Японией против невинных корейцев во время Корейской войны и колониальной эры. Со второго или третьего класса северокорейские школьники ходят на экскурсии в эти военные мемориалы и музеи. Вот так юные северные корейцы узнают о важности национальной безопасности. Когда ученики видят фотографии и архивные документы о том, как американцы и японцы мучили невинных безоружных корейцев, они должны понять, что это было еще более жестоким, чем об этом рассказано в учебниках.
Северная Корея отдает приоритет важности поддержания своей национальной безопасности против США. Но молодые северокорейцы чувствуют больший гнев по отношению к Японии. Корейская война продолжалась всего три года (1950–1953), но Корея принадлежала Японии 35 лет (1910–1945). Исторических документов о жестокости японского империализма больше, чем о Корейской войне. Таким образом, несмотря на то что Северная Корея прилагает все усилия, чтобы ее народ ненавидел Америку, молодые северокорейцы больше ненавидят Японию и то, что японцы сделали корейцам во время аннексии и Второй мировой войны. В этом смысле северокорейская система исторического образования была успешной.
Северокорейское правительство и его народ имеют негативное мнение об Америке и Японии. Но северные корейцы не смотрят со злобой на Южную Корею. Северная Корея всегда говорила, что «южные корейцы – бедные люди одной с нами крови, которые страдают под американским военным правлением. Вскоре мы станем их освободителями!»
Когда двух южнокорейских девочек-подростков насмерть задавил американский бронированный автомобиль (инцидент на шоссе Янджу), в Северной Корее также проводились общественные демонстрации. Главной целью этих демонстраций было помочь выдворить военные силы США из Южной Кореи и убедиться, что этого снова не случится. Я не знаю точно, почему северокорейское правительство организовало эти демонстрации, но большинство северных корейцев чувствовали гнев по отношению к случившемуся и сочувствие к погибшим южнокорейским девочкам-подросткам.
Как бы там ни было, вряд ли есть хоть один северный кореец, который верит, что южные корейцы страдают от голода при военном правлении США. Северокорейцы не так глупы, чтобы поверить в это! Когда северокорейское телевидение сообщает о демонстрациях, устроенных южными корейцами, мы уделяем больше внимания тому, как южные корейцы одеты, чем почему они протестуют или устраивают забастовку. Северные корейцы могут сразу сказать, что южные корейцы одеты лучше и выглядят лучше – у них лучше одежда и обувь, и они часто являются стильными людьми! Большинство северных корейцев знает, что южные корейцы состоятельней и обладают свободой протестовать против собственного правительства и высказывать свое мнение.
В любом случае северные корейцы не обладают плохим мнением о южных корейцах, потому что северокорейское правительство учит их верить, что южные корейцы – люди, которым народ Северной Кореи должен помочь и которых должен спасти! Северокорейцы очень интересуются южнокорейской поп-культурой, и ее телесериалы, фильмы и комедийные программы распространились по всей Северной Корее. На самом деле многие молодые северные корейцы хотели бы бежать из Северной Кореи, если бы могли хотя бы раз в жизни увидеть южнокорейских актеров. Южная Корея кажется молодым северокорейцам своего рода раем, где они хотят побывать.
Теперь, что северные корейцы думают о Китае? Я не знаю точно, что северокорейское правительство думает о Китае. Но большинство обычных северных корейцев не очень любит Китай. Северные корейцы знают, что в Китае экономика лучше, чем в Северной Корее. Но северокорейцы считают, что корейцы – более цивилизованный и культурный народ, чем китайцы, и с лучшими манерами. Северные корейцы думают, что китайцы принимают ванну только раз в год, не убирают дома, ходят дома в обуви и так далее. Северные корейцы думают, что по этим причинам китайцы грязные и, следовательно, менее цивилизованные, чем корейцы.
В то время как Южная Корея – рай для северных корейцев, северные корейцы не хотели бы жить в Китае. В общем и целом северные корейцы думают, что Китай хуже, чем Северная Корея. В Северной Корее можно услышать уничижительные прозвища и расистские оскорбления по отношению к китайцам и японцам. Но в Северной Корее нет ни одного уничижительного прозвища в адрес южных корейцев. Если взять Южную Корею, Китай и Японию, северокорейское правительство, возможно, больше всего ненавидит Юг. А обычные северные корейцы? Они больше всего ненавидят Японию, а Китай занимает второе место после Японии. Но боже, северные корейцы любят Южную Корею и ее поп-культуру и хотят там жить!
Что северные корейцы думают о Соединенных Штатах?
Д.Т.: Это один из тех вопросов, ответ на который полностью зависит от того, кого вы спрашиваете. В целом те, кто до сих пор верит правительству, скорее всего ненавидят США, а те, кто нет, скорее всего относятся к США нейтрально или положительно.
Когда я был в Пхеньяне, то спросил мнение одного из моих гидов об Америке. Ее ответ прозвучал довольно отрепетированно, но я чувствовал, что он также отражал ее истинные чувства. Ей нравились американцы, но не американское правительство и его внешняя политика. В этом отношении она не слишком отличается от многих людей по всему миру, в том числе многих американцев.
Чже Сон Ли:
Северокорейское правительство открыто декларирует, что Соединенные Штаты – главный враг Северной Кореи. Но это не значит, что с ним согласны все северные корейцы.
Режим беспрестанно наставляет народ об идеологии. Его приоритетная задача – промыть народу мозги, чтобы тот почитал Ким Ир Сена, Ким Чен Сук, Ким Чен Ира и Ким Чен Ына. Но северокорейское правительство не забывает тратить значительное количество времени и усилий на то, чтобы научить народ ненавидеть Японию и военные силы США.
Но режим не может успешно и беспрерывно промывать людям мозги. Большинство жителей моего родного города, в том числе я, ненавидели японцев и относились к ним с отвращением и враждебностью. Но мы не ненавидели американцев. Люди старшего возраста, пережившие Корейскую войну, рассказывали нам, что американцы не совершали ужасающие военные преступления, в которых их обвинял северокорейский режим. По крайней мере, старики в моем родном городе, выжившие во время Корейской войны, не видели подобных вещей. Северокорейский режим заявляет, что американские солдаты отрывали конечности безвинным корейцам и выкалывали им глаза, отрезали носы и губы и вешали их на деревьях.
Но я не верю подобным историям, распространяемым правительством. Старики в моем родном городе рассказывали нам другое. Они говорили, что американские солдаты любили корейских детей и угощали их шоколадом и жевательной резинкой. Эти старики рассказывали нам, что американские солдаты были намного гуманней, они не творили те чудовищные вещи, что японские солдаты. Наверно, вот почему они использовали уничижительные клички по отношению к японцам, а американцев называли «уважаемые американцы». Так как я росла, слушая подобные истории, я никогда не думала об американцах плохо.
Кроме того, в Северной Корее были очень популярны американские боевики и блокбастеры. Самыми популярными фильмами в Северной Корее были фильмы про Джеймса Бонда, «Один дома» и «Миссия невыполнима». В Северной Корее были доступны и многие другие американские фильмы. И хотя субтитров не было, мы настолько любили американское кино, что это нас не особо беспокоило.
Многие американские боевики казались нам, живущим в Северной Корее, неправдоподобными. Эти высокотехнологичные гаджеты и сенсорные экраны были просто умопомрачительными. Мы не могли поверить в то, что существуют такие технологии! Мы думали, что подобное существует только в фильмах. Причиной, по которой мы любили американские боевики, были их главные герои. Большинство главных героев в этих американских фильмах всегда были героями и героинями, спасавшими город или даже мир от злодеев. Вот что захватывало нас.
Северная Корея учит свой народ, что те, кто может спасти свою страну и народ, – настоящие герои. Северным корейцам с детства рассказывают о важности быть одним из таких героев. Так что большинство северных корейцев (особенно мужчин) всегда мечтает стать героями.
Но это мечта, которая никогда не осуществится, если вы живете в Северной Корее. Вот почему нас притягивали американские боевики. Так как Северная Корея – очень патриархальное общество, от девочек не требуется становиться героинями. Я была просто маленькой девочкой, когда смотрела эти американские фильмы, но они оказали на меня длительное влияние. Когда я их смотрела, то мечтала стать героиней и спасти Северную Корею! Я всегда гадала: что это за место – Америка? Что такое – жить в Америке?
Сейчас я живу в Америке и изучаю английский язык. Меня сильно удивила одна вещь: американцы очень индивидуалистичны. Я знаю, что это капиталистическая страна и американцы не являются такими коллективистами, как северные корейцы. Но американцы оказались настолько индивидуалистичны и эгоистичны, что меня это почти шокировало. Я даже видела, как американская семья в ресторане разделила счет! Но я привыкала жить в Америке и начала думать, что это, скорее всего, лишь их культура, а не эгоистичность. К тому же я никогда в жизни не относилась к Америке плохо. Даже живя в Северной Корее, я всегда любила американскую поп-культуру.
Теперь, когда я в Америке, я начала любить эту страну еще больше. Люди здесь дружелюбные, а условия великолепные. Когда я каждое утро иду на занятия, люди подстригают свои лужайки. Как же я люблю запах свежескошенной травы!
Чжи Мин Кан:
Северная Корея учит свой народ, что Корейская война началась, когда Южная Корея по совету Соединенных Штатов решила напасть на Север. Она не забывает учить свой народ, что Ким Ир Сен нанес поражение армии Соединенных Штатов, армии, которая никогда не терпела поражения, пока не встретилась с Кимом. Но все это, конечно, неправда. Это всего лишь пропаганда.
Мой дедушка участвовал в Корейской войне. По его словам, к 38-й параллели каждую ночь приходили поезда, полные солдат и боеприпасов. Непосредственно перед началом войны Северная Корея сказала своим солдатам вот что: «По данным разведывательной службы Северной Кореи, военные силы США и Южной Кореи планируют крупную атаку примерно в 6.00 25 июня. Вот почему мы должны нанести по ним упреждающий удар и объединить Корею».
Но за первые несколько дней войны он не увидел на Юге ни одного солдата, готового воевать. Почему? Потому что они не планировали проводить никакой атаки на Север. Возможно, вы знаете всю историю и о том, как закончилась Корейская война, разрушив большую часть страны и разделив семьи. Но Северная Корея настаивает, что именно Соединенные Штаты были главной причиной всей боли, от которой страдали обе Кореи.
На самом деле есть интересное сленговое выражение, известное всем северным корейцам: «Да, я американец». Это означает, что вы признаете свою ответственность за все ошибки и проблемы. В Северной Корее Соединенные Штаты и сегодня считаются причиной каждой проблемы на земле.
Но как же смешно, что американская поп-культура очень популярна среди северных корейцев. Такие голливудские фильмы, как «Титаник», тоже стали большим хитом в Пхеньяне. Я уверен, что западная поп-культура все больше и больше проникает в Северную Корею с тех пор, как я уехал из Пхеньяна.
Как вы думаете, Северная Корея смогла бы победить США и Южную Корею в войне?
Д.Т.: КНДР любит изображать Ким Ир Сена так, словно он практически единолично выгнал японцев из Кореи и «победил» в войне против американцев в 1953 году. Северокорейская армия хорошо укомплектована личным составом, но очень плохо вооружена, поэтому очень маловероятно, что Корейская народная армия могла бы победить в войне с применением обычного оружия.
Истинная проблема – программа создания ядерного оружия, которая является безусловной «страховкой» Ким Чен Ына. Цель – обладание такой смертоносной угрозой, что США и Южная Корея никогда не осмелятся предпринять «смену режима», несмотря на всю слабость остального арсенала КНДР.
Мина Юн:
Если разразится война, я не вижу ни малейших шансов на победу Северной Кореи. Я уверена, что боевой дух северокорейской армии недостаточно силен для того, чтобы компенсировать отсутствие современного вооружения и еды. Чрезвычайная бедность в Северной Корее также повлияла на армию. Большинство солдат в Северной Корее больше заинтересовано в борьбе с голодом, чем в выполнении своих обязанностей. Один из моих сослуживцев как-то сказал: «Я голоден. Думаю, правительство не должно игнорировать таких солдат, потому что когда люди умирают от голода, никогда нельзя знать, куда они могут направить свое оружие». Так как меня растил очень патриотичный отец, я была шокирована, услышав разговор о бунте. Но это была я, отличавшаяся от других.
Мои сослуживцы также говорили: «Знаешь, что я скорей всего сделаю, когда начнется война? Я просто притворюсь мертвым в груде тел» или «Лучше бы я был мертвым героем, чем живым попрошайкой». Еще в 90-х было немыслимым говорить такие вещи. В то время любой, кто сделал подобные крамольные высказывания, был бы непременно арестован. Но теперь такой человек, как я, не разделяющий подобный сарказм, вызывал насмешки.
Изменения произошли также и в распределении по родам войск. В прошлом некоторые добровольно шли в самые опасные, больше всего работавшие войска, так как верили, что быть в первых рядах в деле защиты страны – это честь. Но теперь люди стараются попасть на службу в безопасные части, где они могут получать продовольственные пайки все 10 лет службы. Для этого им приходится давать взятку офицерам, отвечающим за распределение. Родители готовы потратить состояние, чтобы их дети попали в хорошую часть, потому что это будет определять качество жизни рекрута следующие десять лет. Вот почему только те, у кого нет денег или влиятельной семьи, попадают в опасные десантные подразделения.
Но все же есть некоторые исключения. Один из моих друзей детства решил служить в десантном отряде. Наши отцы были сослуживцами, и они оба позже стали профессиональными офицерами. Мы дружили, когда были детьми, потом не виделись больше десяти лет, а потом снова встретились, когда он собирался служить в армии. Он сказал, что хочет пойти в десантный отряд, веря, что служить в нем – большая честь.
Когда он подал заявление, все были резко против этой идеи. Никто не мог понять его, потому что десантные подразделения были только для ребят, у которых не было выбора. Его отец тоже пытался остановить его. Но он был очень упрям. Этот парень насмотрелся пропагандистских роликов о десантных частях и их спецподготовке по телевизору и был заворожен. В конце концов, несмотря на всеобщее сопротивление, он вступил в десантный отряд. К сожалению, эта история закончилась плохо: до меня дошли слухи, что через полтора года он сбежал из казармы, и нарушение им военных законов вынудило его отца подать в отставку. Причиной, по которой он сбежал, были безжалостные тренировки и постоянный голод.
Эта история отражает реальность десантных частей в Северной Корее. Уже нет той особой гордости и чувства долга, которые были раньше. Даже солдаты элитных подразделений, до сих пор получающие хорошие пайки, изменились. В прошлом солдаты элитных частей были готовы умереть за правительство и Генерала. Теперь их единственная задача – вернуться домой живыми.
Мой вывод таков: воинский дух молодых северокорейских солдат слишком слаб, чтобы преодолевать обычные армейские трудности. Не считая той возможности, что Северная Корея может использовать ядерное оружие, очень мало шансов (если они вообще есть), что Северная Корея могла бы победить в войне со своим плохим вооружением и немотивированными солдатами.
Я искренне надеюсь, что все уладится без войны. Знаю, что это может быть непросто, но я верю, что есть шанс вновь объединить Северную и Южную Корею, не используя оружие. Возможно, будет необходима помощь окружающих государств и союзников, чтобы провести мирное объединение на Корейском полуострове.
В настоящее время и южнокорейские, и северокорейские мужчины обязаны служить в армии определенный срок. Когда две Кореи вновь объединятся, нам не придется сохранять обязательную военную службу. Тогда мы сможем перейти к добровольной службе в армии, при которой нести обязанности будут только те, кто действительно хочет служить. Свобода решать, идти ли в армию, будет еще одним большим преимуществом объединенной Кореи.
Что должен делать мир, чтобы помочь северокорейцам?
Д.Т.: На северокорейский «вопрос» очень сложно ответить. Южная Корея и США пробовали и «солнечный», и жесткий подходы, и ни один не смог значительно изменить политическую ситуацию или ситуацию с правами человека для северных корейцев, или количество еды на их столе. Много обсуждается и роль Китая в реформировании Северной Кореи. Есть те, кто говорит, что у Китая достаточно рычагов и он мог бы подтолкнуть Северную Корею к реформам, если бы захотел, а другие уверены, что режим Ким Чен Ына вне зависимости от этого и дальше будет всегда делать то, что захочет. Также нет никаких гарантий того, что гуманитарная помощь дойдет до тех, кому предназначена.
Так что мое мнение по этому вопросу весьма скептическое. Думаю, мы должны попытаться помочь северным корейцам настолько, насколько это возможно, но не надеяться на слишком многое. Но посмотрим, что думает группа северокорейских перебежчиков:
Чжинву Хам:
Современные правители Северной Кореи уделяют главное внимание разработке ядерного оружия и ракет, при этом почти не обращая внимания на благополучие своего народа.
Международное сообщество должно наложить серьезные санкции на КНДР до тех пор, пока она будет продолжать нарушать права человека своего собственного народа и не желать отказаться от ядерного оружия. Это единственный способ заставить Северную Корею рухнуть.
В то же время международное сообщество также должно помочь северным корейцам заговорить и восстать против нынешней диктатуры. С целью достичь этого необходимо воспользоваться всеми возможными СМИ, включая радио– и телевещание, публикации и видеофильмы, чтобы повысить информированность и сознательность общества.
Сунха Чжу:
Это не простой вопрос, нужна ли северным корейцам вся та помощь, которую они могут получить. Во всяком случае, на данный момент требуемую помощь можно разделить на ту поддержку, которая нужна сейчас, и ту, которая понадобится после объединения.
Сейчас важно оказать большее давление на Северную Корею по поводу нарушения прав человека. Надо заставить режим понять необходимость улучшения ситуации с правами человека для развития страны.
Но после объединения Северная Корея будет нуждаться в значительной международной поддержке. Эта международная помощь должна быть оказана так, чтобы горстка главных членов партии не могла получить большую часть средств.
Хёнму Чжун:
Руководители КНДР помешаны на разработке ядерного оружия, в то время как северокорейский народ живет, страдая.
Таким образом, международное сообщество должно наложить более строгие санкции (и политические, и экономические), так как Северная Корея продолжает нарушать права человека своего народа, одновременно сохраняя свою ядерную мощь. Это единственный способ заставить рухнуть северокорейский режим.
Одновременно международное сообщество должно помочь северокорейскому народу восстать против диктатуры, просвещая его посредством СМИ, таких как радио, телевещание и книги.
Сехёк О:
Международному сообществу надо дать северным корейцам знать, что у него есть к ним непрерывный и долговременный интерес. Один из способов достичь этого – через гуманитарную помощь, правда, только при определенных условиях.
Северокорейское правительство не хочет, чтобы его народ знал, что международное сообщество оказывает большую гуманитарную помощь. В результате я предполагаю, ООН и другие организации, оказывающие гуманитарную помощь, попросят Пхеньян гарантировать, что народ Северной Кореи знает происхождение всей полученной помощи.
Международному сообществу надо дать знать Северной Корее, что есть много возможностей осуществить позитивные изменения. Таким образом, можно будет способствовать торговому, культурному и научному обмену.
Сун Кён Хон:
Самое важное, что может сделать международное сообщество, – громко говорить о правах человека обычных северных корейцев. Это единственный способ спасти их от нынешней диктатуры.
Международное сообщество также должно наложить дополнительные санкции на северокорейское правительство, а равно в большей мере освещать проблемы прав человека.
Чжихюн Парк:
Самая большая помощь, которую может оказать мировое сообщество, – быть внимательным и симпатизирующим, одновременно проявляя устойчивый интерес к ситуации в Северной Корее.
Даже если мировое сообщество не предпринимает постоянно прямые действия, оно должно сохранять заинтересованность в Северной Корее с целью побудить ее открыть двери внешнему миру.
В то же время мне кажется, что международное сообщество не делает достаточно для того, чтобы гарантировать выполнение прав человека в Северной Корее, вместо этого оно уделяет больше внимания северокорейскому ядерному оружию.
