Книга: Скиталец Ларвеф. Повести
Назад: РАССКАЗЫВАЕТ ВЕЯД
Дальше: ТЬМЫ МИНУВШИХ СТОЛЕТИЙ

РАЗГОВОР МАТЕМАТИКА С ЭРУДИТОМ

— Физа, — сказал Математик девушке, — ты веришь, что ваш всезнайка никогда не ошибается?
— Никогда! Его ежегодно проверяют и программируют крупные специалисты.
— Ну что ж, мы его сейчас проверим.
Математик подошел к электронному Эрудиту и включил «В» и «О» — вопросник и ответник.
— Я слушаю вас, — сказал предупредительным голосом автомат.
— Скажите, умели ли первобытные дильнейцы вычислять?
— Умели.
— Уж не хотите ли вы сказать, что их сознание проникло в сущность числа?
— У них было другое математическое мышление, чем у нас с вами, — ответил Эрудит.
— А именно?
— Их математика была не столько количественной, сколько качественной.
— Вы шутите, качество не имеет никакого отношения к числу, к его отвлеченной от всего конкретного сущности.
— У нас с вами — да, А у них дело обстояло иначе.
В голосе автомата послышались фамильярные нотки.
— Мы с вами, — продолжал автомат, переходя на интимный, почти дружеский тон, — вычисляя, абстрагируемся от качества. Они этого не умели. Для длинных и продолговатых предметов у них были одни числительные. Для круглых другие, для плоских-третьи. Вот это я имел в виду, когда говорил о качественной математике древних.
— Благодарю. Вы рассказали мне о том, чего я не знал. Правда, в раннем детстве я тоже не мог понять, как к яблокам можно прибавить вишни. Яблоки сладкие, а вишни кислые. Я, по-видимому, тоже мыслил как первобытный охотник.
Эрудит вежливо промолчал.
— Но не думаете ли вы, что математика когда-нибудь вернется к тому, от чего ушла, от количества к качеству?
— Вы спрашиваете меня о будущем? Прошу задавать вопросы только о прошлом.
Я не пророк. Я только справочник. — В голосе электронного Эрудита прозвучала насмешка, смешанная с обидой, — Еще раз благодарю вас, маэстро. Вы меня просветили.
Выключив Эрудита, математик сказал Физе Фи:
— Он действительно меня просветил. Представляешь, я себя считал знатоком математики, а не знал о качественных числительных первобытного мышления.
— Ну, вот видишь. Значит, он уж не так устарел.
— Меня не удовлетворяет в нем одно — в нем факты абстрагированы от темперамента. Его уравновешенность меня бесит.
— Но не забывай, что он только справочник, а не исследователь.
— Для справочника он все же слишком амбициозен.
Математик, чтобы не сидеть без дела, вычислял. С помощью абстрактных знаков и символов он хотел поймать в силок математической логики нечто неповторимое — жизнь, бытие, нравы первобытного охотника. Лаборатория была занята тем, что пыталась создать модель давно исчезнувшего мира. Но для Физы Фи и для молодого математика не менее важен был другой мир, мир длящийся и чудесным, не нуждающийся в модели.
Эроя вошла в лабораторию и невольно остановилась, услышав голос Эрудита.
— Любовь, — говорил важно Эрудит, — это чувство. Приведу пример. Икс влюбился в Игрек. А в это время некто третий, назовем его Зет, дублирует переживания Икса. Он ревнует. Что же такое любовь? На этот вопрос некоторые специалисты далекого прошлого отвечали так: «Любовь это ненадолго возникшая иллюзия, которой природа, вид и эволюция пользовались для своей цели продолжения рода, цели, не имеющей ничего общего с интересами Икс, Игрек, Зет как личностями».
Эроя подошла к Эрудиту и выключила его.
— Физа! — крикнула она.
— Сколько раз я тебя просила не задавать ему вопросов, в которых он не компетентен. Вы испортите мне автомат.
Назад: РАССКАЗЫВАЕТ ВЕЯД
Дальше: ТЬМЫ МИНУВШИХ СТОЛЕТИЙ