Глава 13

О добыче я никому не сказал – система не сообщила о находке группе, видимо, посчитав, что опыта на всю команду будет более чем достаточно. Впрочем, даже узнай ребята о бесценном луте, все равно бы делиться не стал. А так – меньше знаешь, лучше спишь.

К тому же, ознакомившись с требованиями рецепта, я убедился в правдивости слов Гая – такое усиление невероятно дорого.

Для этого пришлось открыть Аукцион, и проверить историю продаж самого дешевого ингредиента. Цены горячего выкупа, то есть заявки на моментальную покупку, шли от шести миллионов за грамм порошка из толченого рога единорога, а рецепт требовал таких ровно полкило. Вот и задумаешься, а правда ли тебе нужно отправить кого-то в Бездну, или пусть себе живет, а врага лучше простить?

Впрочем, было и еще нечто тревожное – никак не давала покоя мысль, что кинжал заговорил без моего прикосновения. Нет, я допускаю мысль, что он и не ко мне обращался вовсе, но такая самодеятельность артефакта знатно настораживала.

— Вот теперь я верю, что некромантия это сила, — засмеялся Эд за моей спиной. — Один удар – миллион хп как с куста! Я несколько дней из данжей не вылезал, пока двенадцатый уровень брал, а тут – пара часов и тринадцать сверху!

— Сильно не радуйся, этот удар, как ты говоришь, обошелся мне в тысячу душ, — отозвался, оборачиваясь. — Так что прекращай свою эйфорию, Эд.

— Души-то что! — махнул рукой рыцарь. — Набьем и не одну, главное, в заварушку залезть. Четыре двадцать пятых уровня – это уже сила!

Вообще-то, он прав, ведь это двадцать пять воинов-скелетов, как минимум. И пять – пять, Карл! – скелетов-магов. А это уже заявка на победу. Плюс танк, стрелок и хил – уже веселее. И, если я правильно понял, чернокнижник сможет лечить не только нас, но и скелетов!

Перед глазами уже выстроилась костлявая армия, поддерживаемая эльфом. Да мы так весь Неверком поработим!.. Можно даже Тарос захватить своими руками! Решайся, Макс!

— Стоп! — я дернулся, как от удара. — Мо-о-ор!

Бог Смерти явился тут же. Оставляя компанию в живом мире, меня он выдернул в божественное подпространство.

— Тебе нужно избавиться от кинжала, — ткнул он в артефакт пальцем. — Просто положи его на алтарь и скажи, что жертвуешь во славу Мора, я дам тебе наш артефакт.

— Но если это так легко, почему ты сразу не сказал?

— Это не легко, некромант. Я буду вынужден отдать кинжал Бездне.

— Зачем?

— Нельзя просто взять и уничтожить чужой артефакт. Во-первых, он неразрушим. Во-вторых, не принадлежит нашему пантеону, значит, и воздействовать я на него не могу.

— Тогда смысл отдавать? Бездна уже выдала Гаю новый, — развел я руками.

— Потому что артефакт – объект торга.

— И что же ты хочешь получить?

— Возвращение из Бездны для одного существа.

Я открыл и тут же захлопнул рот, едва не откусив себе язык. Это что же получается, можно вот так запросто кого-то выкупить?

— А как же алтари?

— А что алтари? Торги за артефакт – обычное дело между Богами. Как думаешь, происходило в период войны? Пантеон Хаоса лишился далеко не одного героя, прежде чем война была окончена. И за каждое захваченное божественное оружие – была своя цена.

Я почесал подбородок.

— Погоди, то есть ты хочешь сказать, Бездна – это своего рода Чистилище, куда попадают все погибшие в Неверкоме?

— Нечто вроде того. Изначально Бездна была отстойником, как ты говоришь. Туда сбрасывали всех, кто вносил дисбаланс. Способность отправлять погибших в Бездну, усиливаясь за счет захваченных душ – рушила равновесие. Но потом, когда тварей уже не осталось, демиурги решили, что не зачем такой находке простаивать и обратили ее в мир посмертия.

— Объясни.

— Все, кто погиб в Неверкоме окончательно, без возможности перевоплощения – попадают в Бездну. И находятся в некоем подобии стазиса[1]. Часть захваченных душ пребывает в вечном покое, другая – испытывает муки, сходит с ума и перерождается в новых тварей Бездны.

Я кивнул, переваривая информацию.

— И можно узнать, какая судьба постигла определенную душу?

— Можно, если говорить напрямую с Бездной.

— Вот, значит, почему я общаюсь с духами и с помощью кинжала, и сам по себе – это все суть одно измерение, в котором души либо обретают покой, либо...

— Да, либо становятся тварями вроде шахатов. И чем больше они получат жертв, чем больших смогут захватить, убить, ввести в безумие – тем большей силой обладают.

— Выходит, игрок, попавший в Бездну, может превратиться в тварь вроде демона и стать угрозой, — кивнул я. — Но что будет с самим игроком?

Мор развел руками. — Поэтому прежде чем проводить торги, нужно узнать, что стало с жертвой. Я кивнул, почесывая подбородок. Отросшая щетина нещадно зудела – а ведь прошло много времени, как я появился в Неверкоме. — Мне нужно время подумать, Мор. — Зов Бездны не даст тебе времени, — глаза Бога сверкнули. — Уже сейчас он вмешивается в твои мысли, некромант. И в скором времени тебя постигнет судьба Галада. — Вряд ли мне грозит безумие. — Да? Это пока клинок слаб – ты можешь отличить свои мысли от нашептывания Бездны. Но чем дольше ты будешь носить его с собой – тем сильнее станет артефакт. И уже спустя пару недель твое сознание будет подточено настолько, что не сможешь отличить себя от кинжала. — Мне слабо верится, что это возможно, — пожал я плечами, смыкая пальцы на рукояти артефакта. — Пока он служит мне, а не я ему. Кроме того, теперь у меня есть «Яд Бездны»... Бог Смерти отшатнулся. — Ты не ведаешь, что говоришь, некромант. Отдай мне кинжал. Немедленно! — громыхнул он. От его крика поднялся такой ветер, что меня едва не сбило с ног. С трудом устояв от напора Покровителя, выдернул кинжал и губы сами сложились в злобную усмешку. — Ты не можешь меня заставить! — Я лишу тебя всего! — взъярился Мор, взмахивая косой. — Отдай мне кинжал! Вместо ответа я перевернул Зов Бездны в руке, удерживая обратным хватом. — Как думаешь, что случится, если я применю его на тебе, Мор? — расхохотался я. — До этого он очень хорошо справлялся с задачей – еще никто, кого я ранил Зовом Бездны, не ушел с поля боя. — Ты не в себе, некромант! Одумайся! Вокруг нас заклубилась бесформенным туманом черная маслянистая тьма. Сжимая в руке кинжал, я призвал накопленные души – и теперь сила, томившаяся в них, извращала несчастных, обращая в оружие. Я могу противостоять Мору! Я могу его убить! Я могу! Бог Смерти взмахнул косой, рассекая мглу. Молчаливые тени тут же распались в прах, рассеиваясь бесформенной пылью. Я выронил кинжал, бросая его под ноги Покровителя. — Забери его! Забери!!! — мои руки против воли потянулись к рукояти. Ноги подкосились, я пополз за выброшенным оружием. Я должен вернуть его, это мой кинжал! Он мне нужен! Он – часть меня! Я обязан его вернуть! Меня отшвырнуло к стене – Мор просто оттолкнул меня ногой, заставив выписать кульбит, пока не грохнулся спиной о камень храма. — Он уже овладевает тобой, — уже совершенно спокойно произнес Бог Смерти, склоняясь над оружием. — Он взывает к тебе, некромант. Отнеси его на мой алтарь – только так я смогу его забрать. Мир подернулся дрожащей пленкой и Покровитель исчез. На его месте оказалась моя группа, удивленно рассматривающая, как я пытаюсь подняться на ноги. Зов Бездны остался лежать там же – Ариадна подняла бровь, наступая на рукоять. — Макс? — голос стрелка разрезал сознание, взрывая голову тысячью тонких молотков. — Уйди, — прошипел, на четвереньках подползая к артефакту. — Прочь! — я вцепился в Милосердие, вынимая серп из-за пояса. Девчонка убрала ногу, а я подхватил клинок и, загнав в ножны, судорожно вздохнул. По телу расползлось приятное тепло, я почти физически ощущал, как мной довольны. Это одобрение прочно укрепилось в сознании, потеснив прочие мысли и стремления. Лезвие серпа окрасилось бледным свечением. Наваждение немного отступило, смывая с глаз навеянное Бездной. — Мне нужно к алтарям, — выдохнул и тут же сорвался в центральный неф. — Никуда не уходите! Впрочем, оставлять меня они не собирались – за спиной разлетался грохот шагов. Что ж, после странной сцены «некромант и кинжал», я бы тоже не решился оставить лидера. Мало ли, что сейчас сотворю – отдуваться-то придется всем. — Макс! Макс! Макс! — завопил Зов Бездны. — Ты же не думаешь, что от меня так просто избавиться?! — рассмеялись тысячи голосов. Это же игра, всего лишь игра! Почему же я схожу с ума?! Алтари стояли на месте, поблескивая черными гранями. Полотна с пиктограммами Богов, наброшенные на каждый из четырех камней, слабо шевелились, словно по залу гулял ветер. — Ты же помнишь, как нашел меня? Галад показал тебе, что нужно сделать, — не унимался кинжал. — Они ограничивают тебя, заставляют играть по их правилам, Макс. — Заткнись! — прошипел я, с трудом преодолевая очередной метр. — Что, если скажу, кто ты? Я встал как вкопанный. Ответ в обмен на алтарь?

— Кто? — Я знаю все, — прошипел, отстранив голоса, демонически хриплый шепот. — Я – Марбас, знающий скрытое. И я предлагаю тебе сделку, смертный. Разрушь алтарь Мора, а я открою тебе все секреты о твоем прошлом. — Макс, что с тобой? — обеспокоенный взгляд нагнавшей меня Ариадны скользнул по моему лицу. — Ты в порядке? Вместо ответа я сильнее сжал рукоять Зова Бездны и уверенно шагнул вперед. Предательство в обмен на правду о себе – это слишком заманчиво. Я не знаю, кто я. А вдруг у меня и правда было прошлое? Что, если на самом деле, Марбас говорит правду – он же не обманул Гая, сделал эмиссаром Бездны, наградил рецептом божественного уровня. Так что мешает согласиться мне? В конце концов, кто такой Мор? Всего лишь кусок кода, программа – он даже не живой! Лезвие Милосердия снова сверкнуло, разрушая морок. Или не морок? Где начинаюсь я, а где – Бездна? Я почти ощущал, как закипели мозги, стараясь отличить собственные мысли от навязанных, но лишь все больше и больше путался. Слишком сильно желание узнать правду, поверить, что демон не обманет. Ведь нет ничего страшного в том, чтобы преследовать эгоистичные цели – я всего лишь хочу узнать, кто я. Ведь это единственное, что у меня есть – я сам. К тому же, уже обманывал других в Неверкоме, играл на их страстях. Так чем предательство Покровителя отличается от уже совершенного? Да, могу себя и дальше убеждать, что знаю, кто я на самом деле. Могу строить бесконечные догадки, варьируя факты, подстраиваясь под удобную в данный момент версию. Но узнать правду, настоящую, единственную... И цена – всего лишь предательство программы, куска игры, который не имеет ни чувств, ни души. Это даже не предательство – с точки зрения любого игрока это всего лишь смена одного Покровителя на другого. Тем более, с силой Бездны не сравнится никто в Неверкоме. Тысячи игроков уже сделали подобный выбор, переметнувшись с Тьмы на Свет в разгар прошлой войны. Так чем я хуже? Это всего лишь принятие позиции сильного. Не предательство – выгода. Я остался один – все мои современники давно мертвы. Я – последний, кто жил в моем времени. Еще шаг – до алтарей осталась пара метров. Пальцы резко вспотели на рукояти кинжала. Я остался один – и все, что у меня есть – это я сам. Как бы ни повернулась жизнь в дальнейшем, я всегда буду одинок, потому что все остальные мертвы. Три сотни лет назад лег в землю последний, кто мог бы меня принять и по-настоящему понять. Я вернулся к жизни, обреченный на бесконечное одиночество. И этот мир – хоть в игре, хоть в реальности – чужой для меня. И всегда им будет. Так многого ли я хочу, чтобы просто вернуть себе себя? Неужели маленький шаг к Бездне – такая огромная и страшная цена ради этой цели? — Макс! — окликнула меня черноволосая. Еще шаг. — Разрушь алтарь, и я тут же открою тебе всю правду, верну память, Макс, — заверил Марбас. — Прими Бездну, и ты никогда больше не будешь один. Пальцы судорожно сцепились, побелели на рукояти. — Ты стал изгоем в этом мире, как только появился. Ты же не думаешь, что хоть кому-то здесь есть до тебя дело? — вкрадчиво проговорил демон. — Никому ты здесь не нужен, Макс. Но я предлагаю тебе уникальную возможность, — усмехнулся он. — Ты вправе знать, кто ты есть, а я вправе рассказать. Честная сделка. Еще шаг – алтарь Мора, внутри которого покоится мое сердце, уже рядом. Я могу дотянуться рукой. — Разрушь алтарь, Макс. Ты же знаешь, нет ничего предосудительного, чтобы преследовать свои цели. Ты всего лишь будешь честен перед собой в первую очередь, если откажешься признавать чужие мотивы, как свои. Мы же оба знаем – быть марионеткой Мора не для тебя. Тебе вложили эту цель, не ты выбрал ее. — А что будет от того, что я узнаю, кто я? Смогу ли избавиться от навязанного? — С кем он, черт подери, говорит? — Эд, кажется, не на шутку испуган. — Конечно, сможешь, — рассмеялся Марбас. — Ты не помнишь себя, и твой разум цепляется за единственное, что знает – за вложенную тебе в голову программу действий, за навязанную мораль и систему поведения. Ты – не должен был быть некромантом, Макс. Ты другой! Я посмотрел на кинжал в руке. — Какой? — Разрушь алтарь, Макс, и я раскрою тебе правду. В голове что-то словно щелкнуло – голоса исчезли, оставив меня решать перед алтарем. Чего стоит знание о собственном прошлом – единственное, что имело для меня цену все это время? Да, я обманывал других, играл на их страстях, заставляя ступить на нужный мне путь. И чувствовал превосходство над ними.

Простоватый Теодор купился на возможность стать идолом Света, настоящим паладином – квинтэссенцией всего чистого, что только можно представить. И я презирал его за гордыню, ослепившую воина. Жадный до денег Малиэль пал жертвой собственной страсти – я купил его всего лишь нарисованными золотыми монетами. И я презирал его за жадность, ослепившую друида. Гай жаждал власти — Марбас вложил в руку главы «Инквизиторов» рецепт «Яда Бездны». И вот по Неверкому разгуливают демоны, пожирающие души жертв. И я презирал его за тщеславие, ослепившее стратега. Азура обманывала людей, получая за это жалкие сто золотых. Гай купил ее биокапсулой для сестры. И я презирал ее за слабость, ослепившую кицунемими. И вот я сам стою перед выбором – презирать себя, зная, кто я есть, или идти дальше, навсегда отказавшись от собственной памяти. Кинжал сверкнул, рассыпая блики от огненных светильников, и опустился на камень алтаря. [1] Стазис — в научной фантастике состояние полной остановки любых физиологических процессов в организмах живых существ.