Кого же выбрала Екатерина в невесты второму внуку?

Первое предложение поступило из… Неаполя. Фердинанд I, представитель испанской ветви рода Бурбонов, и его супруга Мария Каролина Австрийская (сестра королевы Франции Марии-Антуанетты) захотели выдать за великого князя Константина одну из своих дочерей. Это было неслыханно – в Россию еще никогда не приезжала принцесса католичка. Впрочем, Екатерина не выразила энтузиазма. Она отзывалась о Марии Каролине как о безобразной карлице и писала: «Неаполитанскому двору пришла охота весьма некстати наградить нас одним из своих уродцев. Я говорю уродцев, потому что все их дети дряблые, подвержены падучей болезни, безобразные и плохо воспитаны… Что касается до меня, то я бы не желала видеть моего внука женатым, пока он совсем не образуется, тем более что ему теперь всего 14 лет, и он еще не развился вполне. Покамест их величества могут выдавать принцесс, дочерей своих за кого им вздумается».

Насупил 1895 г., Константину уже 16, и один из его наставников, Андрей Яковлевич Будберг, отправляется в Европу с тайной миссией – подобрать подходящую невесту для великого князя. По пути генерал заболел и вынужден был остановиться в Кобурге. Там он встретил своего знакомого – Христиана-Фридриха Штокмара, который, узнав о цели визита генерала, предложил ему обратить внимание на дочерей герцога Саксен-Кобург-Заальфельдского Франца.

У герцога было четыре дочери, и три из них – София, Антуанетта и Юлия (в семье ее звали Жюли) – подходили Константину по возрасту.

Существует очаровательная легенда о том, как Екатерина выбирала невесту для Константина. Вот как пересказывает ее Лев Жданов в романе «В сетях интриги», впервые вышедшем в 1913 г.: «Стоя у окна, выходящего на подъезд, императрица видела, как вышли из экипажа принцессы и сама герцогиня вслед за ними.

Старшая дочь торопливо выскочила из кареты, порхнула на лестницу, будто боялась опоздать куда-нибудь. Вторая хотела догнать сестру, но от поспешности оступилась и упала тут же.

Когда же третья, самая младшая, неторопливо спустилась с подножки экипажа, уверенно двинулась вперед, спокойно, с достоинством стала подыматься по лестнице, государыня подумала:

„Вот именно – последняя! Виден сейчас характер и выдержка… Как раз что нужно моему взбалмошному мальчику… Посмотрим“».

Впрочем, ту же легенду рассказывают и о другой императрице – Марии Терезии, так же выбиравшей себе невестку.

А вот что на самом деле писала Екатерина своему верному собеседнику Гримму: «Наследная принцесса Саксен-Кобургская прекрасная, достойная уважения женщина, дочки у нее хорошенькие. Жаль, что наш жених должен выбрать только одну, хорошо бы оставить всех трех. Но, кажется, наш Парис отдаст яблоко младшей: вот увидите, что он предпочтет сестрам Юлию… действительно, шалунья Юлия лучше всех».

Как видно, Екатерину больше привлекла не светская вышколенность и сдержанность юной Юлии, а напротив – беспечность и веселый нрав. Заметим, что от 14-летней принцессы из маленького германского княжества трудно ожидать безупречных манер, и Екатерина, которая сама была когда-то такой принцессой, прекрасно это понимала. Но, кажется, принцессы прошли хорошую школу. Князь Адам Чарторыйский отмечает: «Герцогиня-мать была женщина большого ума, образованная и приветливая; все три дочери ее отличались изяществом и красотою. Говоря откровенно, было тяжело смотреть на эту мать, приехавшую в чужую страну, чтобы выставить напоказ, подобно товару, своих дочерей, в ожидании милостивого взгляда императрицы и выбора Великого князя». Возможно, Константину тоже понравилась девочка-озорница, а возможно, он угадал бабушкин выбор и в кои-то веки захотел ей угодить. Но так или иначе, а 25 октября он официально просит руки Юлии у ее матери. Та немедленно сообщает эту новость мужу: «После обеда, около 6 часов, Константин пришел ко мне делать формальное предложение. Он вошел в комнату бледный, опустив глаза, и дрожащим голосом сказал: „Сударыня, я пришел у вас просить руки вашей дочери“. Я было приготовила на этот случай прекрасную речь, но вместо этого зарыдала. Он вместе со мною прослезился и молча прижал к губам мою руку… Не помню, что я говорила ему и что ему внушило отвечать мне его доброе сердце. Послали за Юлией. Она вошла в комнату бледная. Он молча поцеловал у ней руку. Она тихо плакала: я никогда не видела ее такою хорошенькой, как в эту минуту. „Не правда ли, вы со временем меня полюбите?“ – сказал Константин. Юлия взглянула на него так выразительно и сказала: „Да, я буду любить вас всем сердцем“».

Еще одна идиллическая помолвка в Зимнем дворце. Екатерина довольна. Она пишет Гримму: «Дело сладилось: Константин женится на Юлии, и они в восторге друг от друга. Глядя на милую парочку, мать и все окружающие то плачут, то смеются; жениху шестнадцать лет, невесте четырнадцать. Оба проказники».

Другие члены императорской семьи отмечают, что Юлия к тому же очень миловидна. При дворе ее стали называть Вечерней звездой.

Даже Константин кажется счастливым. Он пишет Фредерику Лагарпу: «Я нахожусь в приятнейшем жизни положении: я жених принцессы Юлианы Саксен-Кобургской. Очень сожалею, что вы ее не видели, она прекрасная молодая особа, и я люблю ее всем сердцем. Мать ее – добрейшая женщина, какую можно себе вообразить, так же как и сестры ее, принцессы София и Антуанетта».

И вот растроганная мать и две сестры Юлии с богатыми подарками покидают Россию. Впрочем, одна из них скоро вернется: принцесса Антуанетта вышла замуж за принца Александра Вюртембергского – родного брата императрицы Марии Федоровны, вместе с мужем снова приехала в Россию и прожила здесь 24 года. Судьба Антуанетты, так же как и судьба Юлии, оказалась непростой. Их самая младшая сестра, не участвовавшая в смотринах, позже станет женой английского принца – Эдуарда Августа, герцога Кентского, и матерью королевы Виктории. Но муж ее рано умрет, а ее отношения с дочерью также нельзя будет назвать безоблачными.

Может быть, самой счастливой из сестер оказалась старшая София, ставшая женой графа Менсдорф-Поэлли, которого знала с детства.