Противные маленькие горбатые прудовые лягушонки. Что это вообще такое?

Песто можно сделать из чего угодно. Не знаю, что значит «песто» по-итальянски, но наверняка что-то вроде «соус из топора». Я готовлю как положено – куча базилика, хорошее оливковое масло, поджаренные кедровые орешки, соль, перец, свежевыжатый лимонный сок и тертый пармезан, и, что замечательно, поскольку соус готовится в блендере, не нужно возиться с крошечной теркой для пармезана!

– Это прекрасно, что тренажерный зал не для меня. Не для меня, и все тут. Вот, например, я не люблю дельфинов. Я не осуждаю людей, которые без ума от дельфинов и готовы объехать весь мир, чтобы плавать с ними.

Точно так же не осуждаю людей, которым нравится спортзал. Просто тренажеры не для меня. И это нормально. Так же, вероятно, как и для многих. И вообще, я прохожу около пяти тысяч шагов за одну смену в «Планете Кофе», и одно это может улучшить мою физическую форму в кратчайшие сроки. Я бы предпочла доплыть до середины океана или взобраться на скалу, как какая-нибудь чертова амазонка, чем отрабатывать упражнение в спортзале с кондиционером под уродскую попсу, как заводная рабочая пчела. НЕТ, СПАСИБО.

– Да, но ты теперь член клуба, значит, должна ходить, – настаивает Дав.

– Дав, моя задница сдохла, понимаешь? Сдохла. – Дав хихикает. – И потом, я была там вчера, Дав. Никто в жизни не ходил в спортзал так часто.

Я очень стараюсь не казаться бесчувственной, но, кажется, моя беда только подхлестывает ее завывания. Поэтому я продолжаю:

– После этого занятия мои мышцы разорвались на части! – Я поправляю замявшиеся в попе шорты. – Задница сдохла. Покойся с миром, задница. И сиденье натирает бедра. Я бы посмотрела на свои раны, но мне самой страшно. – Ох. Ох. Ох. Я пробираюсь к холодильнику, осторожно, будто у меня на бедрах хула-хуп, который я не должна уронить. – Вообще, на них надо подать в суд.

Дав взрывается.

– Подай на них в суд за твою дохлую задницу. – Дав зажимает пальцами нос и скулит, изображая меня: «Я, Блюбель, ничего не могу делать, потому что моя задница сдохла. Не могу разгрузить посудомоечную машину из-за дохлой задницы, не могу кормить собак из-за дохлой задницы и даже не могу наслаждаться этим восхитительным соусом песто, потому что моя задница сдохла».

– А последняя часть – полное вранье, верно?

– Ага, кое у кого появился аппетит. Может быть, тренажерный зал все же не так плох?

Может быть.

Да, мое тело тяжелое и все болит, но я внезапно чувствую трепещущую легкость, так что по коже бегут мурашки.

Я думаю о Максе.

Интересно, он думает обо мне?