Бев Винсент
Зомби в самолете

Парень в футболке с надписью «Phish» сказал Майлзу, что может летать на чем угодно и что если он врет, то все они – мертвецы. Вот так просто. Другой, Барри, которому на вид было под тридцать, сообщил, что учился на пилота «еще там», где все это началось, но на подробности был скуп, и его заявление звучало как пустое хвастовство – что-то вроде болтовни, к которой прибегают в баре поздно вечером, чтобы произвести впечатление на женщин. Ну, конечно, если женщины в это время еще зависают в барах.

– Многие говорили, что война – плохая идея. Сначала я их поддерживал, – говорит Барри, пожав плечами. – Никогда не думал, что все так обернется. – Это было самым сдержанным высказыванием о случившемся, какое Майлзу доводилось слышать.

Майлз познакомился с этой маленькой группой уцелевших – всего девятнадцать человек, включая его самого, – в старом городе, в школьной аудитории, помещении с крепкими дверями и прочными замками, которое служило им временным убежищем. Как только Барри заявил, что может увезти их на самолете, Майлз предложил свой краткий план. Вот так он и стал их лидером.

– Мы отправимся в какое-нибудь удаленное место, – говорит он собравшимся вокруг него, видимо, привлеченным аурой уверенности, которую он вырабатывал в течение тридцати лет, работая в сфере продаж и входя в состав менеджеров среднего звена. – Место, где мы будем в безопасности, пока все это не кончится. – Никто не спрашивает, что они будут делать, если «это» никогда не кончится.

Самым разумным им представляется отправиться в аэропорт. Город переполнен, большая его часть горит, людей убивают на улицах. Те, кого захватчики не сожрали, через несколько секунд встают снова и присоединяются к ненасытной армии нежитей. Майлзу хотелось бы, чтобы его план не зависел от ничем не подтвержденных умений парня, который выглядит так, словно ни дня в жизни не работал.

Но если остальные желают признать в нем своего лидера, он встанет во главе, черт побери. Под его водительством они совершают налет на кафе, чтобы запастись едой, и на склад, чтобы раздобыть инструменты и оружие. Барри также утверждает, что может завести автобус, припаркованный возле грузового дока, даже если в нем нет ключа зажигания. Майлз не спрашивает, овладел ли он и этим трюком «еще там», но Барри держится уверенно. Может, в конце концов, надежда и есть.

Датчик уровня топлива показывает, что бензина в допотопном школьном автобусе меньше четверти бака. Последняя работающая заправочная станция в стране исчерпала свои запасы шесть дней назад, а обещанные автоцистерны с горючим так и не пришли. Вероятно, и не придут. Бензина хватит – едва-едва, – чтобы доехать до аэропорта, но если Барри не сумеет завести один из самолетов, им крышка. Семнадцать человек следуют за ним и Барри к автобусу, словно крысы за дудочкой крысолова.

Автобус – рухлядь, но двигается, если обращаться с ним осторожно. Каждый раз, когда Барри превышает скорость пятьдесят километров в час, зажигается индикатор неисправности двигателя, и ему приходится отпускать акселератор. Поломки они себе позволить не могут. За пределами Галифакса они не видели этой нечисти в больших количествах, но нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Эти дьяволы могут выскочить, где и когда угодно, а у группы Майлза в качестве оружия – только ножи и топоры. Так же, как бензин, патроны – товар ценный и редкий.

Тем не менее пятьдесят километров в час – удовлетворительная скорость. Если там есть самолет с достаточным количеством реактивного топлива, чтобы донести их туда, куда они решат лететь, он, скорее всего, дождется их, пока они будут тащиться по шоссе. Когда Майлз работал в продажах на местах – до того как его заставили перейти на офисную службу, – он терпеть не мог долгих переездов до международного аэропорта Стэнфилд, но сегодня был счастлив убраться как можно дальше от города.

На всем видимом пространстве дороги в обе стороны нет никакого движения. Они проезжают мимо заглохших на обочинах машин, но, когда пытаются притормозить, чтобы проверить, не нужна ли помощь их пассажирам, автобус начинает скрежетать, заикаться и грозит сам заглохнуть. Барри снова разгоняется до пятидесяти – единственной скорости, которая, судя по всему, удовлетворяет автобус. Майлзу кажется, что из-за руля одной из машин, мимо которых они проезжают, появляется голова, но он не уверен, к тому же это вполне может оказаться кто-то из них, а не настоящий человек.

Он выбрасывает из головы мелькнувшее видение. Это, в конце концов, могло быть игрой света, а если и нет, они все равно не могут спасти всех – он не уверен, что они даже сами могут спастись. Однако его мантра – никогда не сдавайся. Самыми удачными своими сделками он считал те, когда покупатель собирался приобрести товар у его конкурента, но Майлз побеждал его благодаря настойчивости и азарту.

Интересно, что случится, когда зомби поубивают почти всех? – думает он. Будут ли они слоняться по планете в тщетных поисках пропитания, пока не развалятся на куски и не начнут корчиться на земле, как детские игрушки, у которых сели батарейки? Семь миллиардов зомби в поисках горстки выживших человеческих особей?

И потом, факт остается фактом: даже если его группа и спасется, они не будут жить вечно. Рано или поздно все они умрут, а когда это случится, вирус – или что еще там – вернет их обратно, но уже в качестве тех самых существ. Все, что они могут, – это упреждать неизбежное и надеяться, что тем временем где-нибудь люди работают над решением вопроса. Человечество выживало на протяжении тысяч лет. И это бедствие не истребит нас, думает Майлз. Кто-нибудь найдет средство против этой чумы. Средство всегда находилось. Эта вера стимулирует его. Иначе он бы уже сжег себя, как другие, и покончил с этим.

Когда они доезжают до аэропорта, Майлз велит всем держаться крепче и приказывает Барри пробить бампером автобуса забор в той части, где он отделяет парковку автомобилей от взлетных полос. Автобус бросает в сторону, когда забор, словно кольчуга, обхватывает бампер и лобовое стекло, но они прорываются и выезжают на бетонированную площадку перед ангарами.

В терминале находилось несколько аэробусов и «Боингов», но Барри выбрал самолет местных линий, достаточно большой, чтобы вместить их всех, но в меру компактный, чтобы суметь приземлиться где они пожелают, даже на какой-нибудь дальней посадочной полосе, предназначенной для частных самолетов. Это «Эмбраэр» ERJ-145 с дальностью полета минимум четыре тысячи километров, по словам Барри. Может, немного больше, поскольку они полетят налегке, – этого достаточно, чтобы унести их отсюда подальше.

Но вот в чем загвоздка: куда лететь? Барри откидывает дверь самолета, и она опускается до земли, с внутренней стороны на ней – ступеньки. Он ныряет внутрь и через несколько минут появляется снова с пачкой навигационных карт. Майлз разворачивает их на автобусном сиденье, пока Барри и бывший таксист по имени Гилберт, замкнув провода напрямую, заводят бензовоз и подкатывают его к крылу «Эмбраэра».

Элфи, который в другой жизни был финансовым аналитиком, откидывается на спинку сиденья.

– Как насчет Аляски?

– Мы не можем лететь так далеко. Разве что до Лабрадора или севера Онтарио.

– Там слишком холодно, – говорит Терри, в прошлом инструктор по йоге, обхватывая себя руками. Майлз не удивлен. Она жалуется по любому поводу с тех самых пор, как примкнула к их группе.

– Снег их притормозит, – возражает парикмахер по имени Фил.

Даже если это правда, им нужно лететь в такое место, где они сами смогут выжить, где им, возможно, даже придется выращивать зерно. В то же время это должно быть место, которое имеет связь с остальным миром, чтобы узнать, когда ситуация начнет выправляться. Однако Майлз не делится ходом своих мыслей с остальными. Он не хочет, чтобы они догадались, что он так же не уверен в исходе, как и они.

– Смотрите! – кричит Эмили. Она – самая молодая в их группе, еще подросток, и с того момента, как они покинули город, не произнесла почти ни слова, все свое внимание сосредоточив на попытках связаться с кем-то – с кем-нибудь – по своему айфону, по которому беспрерывно молотила большими пальцами.

Майлз смотрит в направлении, куда она показывает вытянутой рукой. Несколько зомби появляются из здания терминала и, волоча ноги, направляются к ним через бетонную площадку, ведомые каким-то первобытным инстинктом.

Барри и Гилберт укладывают шланг на бензовоз – значит, они закончили заправку. Майлз сгребает карты в кучу и бросается из автобуса.

– Надо взлетать, – вопит он, – немедленно!

Двое мужчин поднимают головы и видят зомби, направляющихся в их сторону. Гилберт вскакивает за руль бензовоза и выводит его из-под крыла самолета.

– На борт! Живо! – орет Майлз, и все мчатся мимо него без дополнительных понуканий, с набитыми едой и разными принадлежностями черными мешками через плечо, в руках клацает какое ни на есть оружие.

Зомби, возможно, и медлительны, но неукротимы, и они уже проделали почти половину пути от терминала до автобуса. Еще несколько минут – и они их настигнут, отнимут и уничтожат последнюю надежду на спасение.

Майлз вбегает в самолет последним, он злится и похлопывает себя по левой руке, стараясь не обращать внимания на боль, которая ее простреливает. Двое мужчин – кажется, их зовут Мэтт и Чет – закрывают дверь люка, Барри тем временем уже направляется в пилотскую кабину. Гилберт вызывается выполнять функции второго пилота, хотя никогда прежде вообще не летал на самолете. Вот он, момент истины. Если Барри не сумеет завести эту штуковину и оторвать ее от земли, им, запертым здесь, как сардины в банке, – крышка.

Майлз откидывается на спинку своего кресла и старается восстановить дыхание. Когда он закрывает глаза и сосредоточивается, боль в груди отступает. У него осталось всего три таблетки в маленькой пластмассовой коробочке, лежащей в нагрудном кармане, и шанс пополнить их запас колеблется между ничтожным и нулевым, поэтому он не намерен тратить одну из таблеток сейчас. Это пройдет. Это пройдет. Еще одна мантра.

Он смотрит в иллюминатор. Зомби достигли автобуса и обнюхивают открытую дверь. А спустя минуту поворачиваются и направляются к самолету. Они знают, что мы здесь, внутри, думает Майлз и отодвигается от маленького овала, не желая попасть под их пронизывающий взгляд.

Остальные пассажиры приникли к своим окошкам и наблюдают за медленной, но неотвратимой процессией. Дверь самолета закрыта, так что пока они в безопасности. Но что, если эти твари вырвут зубами клок из колеса шасси прежде, чем они успеют начать рулежку? Или окажутся достаточно сообразительными, чтобы найти способ проникнуть внутрь – например, через багажное отделение?

Не успевает эта мысль возникнуть у него в голове, как из-под днища самолета слышится удар. Он напоминает звук открывающихся или закрывающихся створок грузового отсека.

– Нужно взлетать! – вопит Майлз, надеясь, что предполагаемый пилот его слышит. Он молится, чтобы Барри не сидел в кабине, пялясь на ошеломляющее множество показаний приборов, кнопок и рычагов и не зная, какой из них – ключ зажигания. Еще один удар, на сей раз такой сильный, что фюзеляж начинает качаться.

– Я их больше не вижу, – говорит Элфи. – Они под самолетом.

– Сколько их? – спрашивает Терри голосом чуть громче шепота.

– Восемь, может, десять, – отвечает Элфи. – И еще другие на подходе.

Майлз снова выглядывает в иллюминатор. Вторая группа, как минимум из сорока-пятидесяти зомби, пересекает бетонированную площадку.

– Чего он так долго возится? – бормочет Майлз, потом делает глубокий вдох, оценивает сдавленность в груди и решает, что движение ему не навредит. Кроме того, если они не взлетят сейчас же, сердечный приступ будет самой меньшей из его бед.

Он выскакивает из кресла и направляется в кабину пилотов. Через дверь он видит, как Барри щелкает переключателями, пока Гилберт читает инструкцию, приколотую к пюпитру с зажимом.

– Ты умеешь управлять этой штуковиной или нет? – требовательно вопрошает Майлз, страшась услышать ответ.

– Разумеется, – отвечает Барри.

Гилберт поднимает голову от контрольного листа и пожимает плечами.

Майлз ощущает новые удары под ногами.

– Сейчас или никогда. Подкрепление на подходе, только не для нас.

Барри кивает, отмахивается от Гилберта и решительно врубает несколько тумблеров.

– К черту инструкции, – говорит он. – Сам управлюсь.

Взревывает один мотор, потом другой, и маленький самолет содрогается. Майлз чувствует, как нарастает мощь, потенциальная энергия, которая оторвет их от земли и понесет… куда? В панике и замешательстве он до сих пор не выбрал пункт назначения. Остальные ждут решения от него.

– Просто вытащи нас отсюда, – говорит он Барри.

Барри жмет на рычаг, и самолет начинает катиться вперед.

– Надеюсь, ни одну из этих мразей не затянуло в двигатель, – бормочет он.

Удары под фюзеляжем не прекращаются. Они ничего не могут с этим поделать, так что Майлз решает не волноваться. Если одному из них удалось проникнуть в багажный отсек, эту проблему нужно будет решать уже в воздухе. У них, в конце концов, есть ножи и топоры. Большинство из членов группы оказались в ней именно потому, что знают, как отражать атаки этих тварей.

По мере того как самолет набирает скорость, удары постепенно становятся реже, потом стихают вообще. Майлз пытается рассмотреть, что делается позади самолета, но обзор из иллюминатора слишком ограничен. Единственное, что он видит, это вторую группу зомби, стоящую на бетонированной площадке и следящую за самолетом, словно кучка провожающих, желающих им счастливого пути.

Майлз облегченно вздыхает.

– Все пристегнулись? – спрашивает он. – Сейчас будем взлетать. – Он надеется, что это правда, что они не съедут со взлетной полосы и не врежутся в растущие за ней деревья. Если такое случится, то самым лучшим для этого самолета будет вспыхнуть синим пламенем, которое пожрет их всех. Это положит конец всем их бедам.

Все занимают места и пристегивают ремни безопасности. У Майлза мелькает мысль: не должны ли они позаботиться о правильном распределении тяжести? Но Барри ничего об этом не говорил, а пока он вроде знает что делает. Майлз берет навигационные карты. Он должен срочно принять решение.

Самолет дергается влево и замирает: значит, они достигли начала взлетной полосы. Рев моторов усиливается, и самолет рвется вперед, быстро ускоряясь. Мимо бортовых иллюминаторов пролетают деревья. Майлз откидывается назад, ожидая, когда нос самолета начнет задираться, и через несколько секунд именно это и происходит.

Сила тяжести прижимает его к спинке кресла. Маленький самолет отрывается от земли, поддерживаемый невидимым давлением воздуха под крыльями. Все мировые проблемы отпадают, оставаясь внизу. Если бы можно было остаться в воздухе навсегда, это было бы прекрасно.

Несколькими минутами позже самолет выравнивается. По привычке Майлз смотрит на табличку «Пристегнуть ремни», но, видимо, Барри не слишком заботится о правилах обслуживания пассажиров. Майлз расстегивает свой ремень и снова погружается в изучение карт. С таким же успехом он мог бы, закрыв глаза, ткнуть в какую-нибудь точку наугад. У него нет никакой информации, которая помогла бы ему принять решение. Существуют ли места, до которых эта чума еще не докатилась? Например, какой-нибудь остров вроде Исландии? Он, кстати, вполне в пределах досягаемости. Может, Барри удастся что-нибудь услышать по радио?

У Майлза есть только один шанс принять правильное решение. Но необходимость принять его прежде, чем они сожгут слишком много топлива, парализует его. Почему они ждут, что все решения буду принимать я? Единственное, чего мне хочется, – так это заснуть, я так устал, думает он.

Тяжесть снова наваливается ему на грудь – то же ощущение, что и во время взлета. Но ведь теперь он не испытывает воздействия ускорения: они летят на крейсерской высоте, достаточной, чтобы минимизировать трение воздуха и подняться до максимального уровня. Он пытается сделать вдох, но грудная клетка у него сжата, как в тисках. Вдруг дыхание вообще перехватывает – тяжесть в груди становится такой, что легкие не могут расправиться.

Все остальные, словно зомби, пялятся в иллюминаторы. Там не на что смотреть – только облака и время от времени мгновенный проблеск земли далеко внизу. Наверное, они гадают, что там, впереди, думает он. Что мы обнаружим, когда снова коснемся земли.

Майлзу это уже безразлично. Он знает, что́ у них впереди, и не в силах ничего с этим поделать. Простреливающая боль парализует его. Он не может ни достать из кармана пластмассовую коробочку, ни произнести хоть звук, чтобы привлечь внимание. Дыхание становится частым и судорожным. Давление в груди нарастает, как стена воды, навалившаяся на дамбу, уже готовую рухнуть.

Он надеется, что остальные будут готовы, когда он явится за ними. Интересно, чувствуют ли боль зомби, мелькает у него в голове. Все равно она не может быть сильнее, чем эта. Или может?