Войдя в свой кабинет, Лев начал методично обзванивать всех оперов и следователей, которые так или иначе соприкасались с делами Зверева и Красильникова. Он по крупицам собирал портреты двух преступников, просидел до полуночи, а утром снова продолжил прерванное занятие и в итоге получил довольно четкое представление, чем дышал каждый из них.

Визит к Дорожкину прояснил ситуацию настолько, что теперь Гуров мог представить всю картину целиком. А картина получалась вполне обыденная. Много лет назад бандитская группировка под руководством Дениса Зверева устроила разборки на вещевом рынке Москвы. Зверев хотел убрать конкурента, грязно и не «по понятиям». Прошло все не так гладко, как планировалось, и их главаря замели. Звереву грозил не просто долгий срок, попади он в зону, его свои же порешили бы за беспредел. Этого он допустить не мог, жить-то всем хочется. В то время его правой рукой был Кросс, исчезнувший из Новосибирска. Теперь стало понятно, почему он пропал с горизонта, – просто сменил и место жительства, и хозяина.

С новосибирскими Кросс расстался тоже не совсем красиво, это Гуров узнал от новосибирских оперов. Поговаривали, что Кросс ушел не с пустыми руками, а стянул «общак». Такое на зоне не прощают, так что Кросс не меньше Зверева был заинтересован в том, чтобы дело Зверя до суда не дошло. И он начал действовать. Каким-то образом узнал про проблемы Дорожкина и посчитал его легкой добычей. Но здесь его ждала неудача.

Потерпев поражение с Дорожкиным, Кросс придумал другой план. Во время очередной отсидки он свел знакомство с Тельных и был прекрасно осведомлен о его специализации. Такой человек ему сейчас и был нужен. Только вот подставлять себя слишком тесным контактом с бывшим зеком Кросс не хотел. Тогда он вспомнил про Гладышева, вернее, про его чудаковатого друга из Подмосковья. План сложился. Кросс вышел на Тельных и напомнил про должок. Тот, в свою очередь заявился к Гладышеву, получил адрес Мережко и поехал в Москву. Скорее всего, с Кроссом он вообще не встречался и вряд ли знал, что тот в Москве. Он просто выполнил его задание.

Сам же Кросс старался не высовываться, это было не в его интересах и не в интересах Зверева. После взрыва от Зверева к Кроссу не должно было вести никаких дорожек, иначе весь грандиозный план летел к чертям собачьим. Кросс залег на дно, и это сработало. Зверев вышел сухим из воды, до суда дело так и не дошло. Дорожкин промолчал, про Кросса никому не сообщил, а без этого звена к Звереву ни одна зацепка не вела. Его причастность к взрыву рассматривали на общих основаниях, потому никакой связи не нашли.

Сейчас же стало очевидно, что заказчиком преступления является именно Зверь. Порадоваться своим достижениям Гуров не успел, капитан Жаворонков явился к нему с досье на нынешнего Зверя. За восемь лет многое изменилось. Зверь уже не являлся антисоциальным элементом, он стал уважаемым членом общества, а именно – депутатом городской Думы. Такому повороту Гуров не обрадовался, но и не удивился. Он понимал, что теперь до Зверева так просто не добраться. И все же решил рискнуть.

Прихватив для поддержки Крячко, Лев отправился к Орлову. Тот оказался на месте. Выслушав его, генерал долго молчал, потом, тяжело вздохнув, заговорил:

– Ты понимаешь, насколько серьезны выдвигаемые обвинения? Всего неделю назад имя Зверева красовалось во всех средствах массовой информации. Сказать тебе, под каким лозунгом светилось его фото? Благотворительный фонд продовольствия «Русь», вот чем на настоящий день занимается видный политический деятель Денис Зверев. Полгода назад получил награду от самого президента, а ты просишь дать добро на его арест. И каковы же доказательства?

– Доказательства будут, – пообещал Гуров. – Как только возьмем Тельных и Красильникова, доказательства появятся.

– Как только возьмем! Прекрасное основание для запроса прокурору. Гуров, у тебя даже нет оснований полагать, что Зверев и Красильников связаны между собой. Все, что ты имеешь, – это личные догадки и умозаключения. С этим к прокурору не пойдешь.

– Петя, он виновен, и ты это знаешь не хуже меня. Другого варианта просто нет, мы должны его арестовать, – настаивал Гуров. – Депутат он или папа римский, мне все равно. Он должен сесть.

– Лева, ты сам себя слышишь? Должен, не должен – все это лирика. Добудь доказательства, тогда и поговорим. Непохоже, чтобы Зверев собирался в бега, так что никуда он от тебя не денется. Не пори горячку, продолжай работу и жди своего часа, – безапелляционно заявил Орлов. – И не трать больше мое время. Все, идите, работайте.

Гуров и Крячко вернулись в кабинет. Гуров уселся за стол и немигающим взглядом впился в пространство перед собой. Крячко усидеть на месте не мог. Он то начинал ходить из угла в угол, то, взгромоздившись на подоконник, проклинал Дорожкина и его глупое молчание, то снова вскакивал и бегал по кабинету. Гуров ничего этого не замечал. Он думал.

«Должен быть какой-то выход. Должен, – твердил он про себя. – Не может быть, чтобы все труды пропали напрасно. Мы уже так близко подобрались к развязке, что теперь все не может просто так заглохнуть».

– Лева, не молчи, скажи хоть что-нибудь, – не выдержав молчания друга, Крячко принялся тормошить его. – Надо же что-то делать. Давай рассуждать логически: что мы имеем на настоящий момент? Дорожкин! Он может дать показания против Зверева. Кросс озвучил, чьи интересы представляет.

– Показания? Дать их он может на суде, а оснований для возбуждения дела у нас недостаточно, в этом Орлов прав. И даже в суде это не прокатит. Слово инвалида против слова депутата? Не смеши меня, Стас!

– Тогда нужно зайти с другой стороны, – продолжал Крячко. – У нас есть свидетель, который подтвердит, что Тельных был в Москве в момент взрыва. Связь Тельных и Красильникова легко доказать.

– И что с того? Мало ли с кем сидел Тельных? Каждого под подозрение брать можно. Из сидельцев любой точит зуб на правоохранительные органы. Все, чего мы этим добьемся, это срок для самого Тельных. Тоже неплохо, но Зверев-то от правосудия уйдет.

– Когда запахнет жареным, Тельных его сдаст, – уверенно заявил Крячко. – Не станет он один отдуваться.

– Не думаю, что Кросс рассказал ему, за кого впрягается. Наверняка тот действовал вслепую.

– Почему ты так думаешь? Разве не логично предположить, что Тельных захотел узнать подноготную?

– Стас, о чем ты вообще? Тельных был должен Кроссу, зоновский долг – дело святое. Не его собачье дело, чего ради Кросс решил взорвать Дмитровский ОВД. Тельных выполнил работу, рассчитался с долгами и исчез.

– Вот! Исчез. А куда и зачем?

– За тем, что после такого дела ему «светиться» и самому не резон, – рассуждал Гуров. – А может, в этом заключалась часть сделки. Не просто взорвать отдел, но и исчезнуть с горизонта, чтобы мы через него на Кросса выйти не смогли.

– Тогда надо искать Кросса. Где-то он должен «засветиться». Кросса сломать не так просто, как Тельных, но кто говорит, что это невозможно? Найдем Кросса, заставим сдать Зверева и с его признанием двинем к прокурору.

– А если не найдем? Нет, Стас, на удачу полагаться – гиблое дело. И что за день такой! – с силой ударил ладонью по столу Лев. – Куда ни кинь, одни препоны!

– Слушай, а что стало с остальными членами банды? – Крячко замер на месте. – Ведь Зверев возглавлял целую группировку. Куда они все подевались? Исчезли так же, как и Кросс?

– Расползлись по стране, – предположил Гуров. – Впрочем, этот вопрос мы выяснить можем. В деле Зверева фигурировали еще двое бандитов. Можно попытаться отследить, чем они занимались все это время.

– Так давай выясним, – обрадовался Крячко. – Кто у нас главный эксперт по части слухов? Звони Жаворонкову, пусть запускает свою волшебную машину.

Жаворонков полковников не подвел, спустя час перед Гуровым лежал отчет о судьбе зверевской группировки. По официальным данным выходило, что Денис Зверев никогда и не был главарем преступной группировки, а его подельники всего лишь оговорили честного гражданина. За оговор обоим фигурантам дела присудили штраф, который те и выплатили, после чего уехали из страны. Один на постоянной основе теперь проживал в Канаде, второй – в Новой Зеландии. Другие члены банды, как и предполагал Гуров, рассеялись по стране, прибившись к другим группировкам.

И снова опера зашли в тупик. Ни канадского, ни новозеландского свидетеля они заполучить не могли, а из тех, кто находился в стране, самым перспективным выглядел некий Рома Север, но после провала Зверя он поднялся так высоко, что вряд ли станет марать свою криминальную репутацию сотрудничеством с органами.

– К черту все! – вконец разозлился Гуров. – Не стану я ждать, пока где-то что-то проклюнется. Клянусь, я достану этого Зверя, пусть не думает, что ему удастся укрыться за своей депутатской неприкосновенностью!

– Что ты задумал, Лева? – Крячко с опаской посмотрел на разъярившегося напарника.

– Я его спровоцирую. Заставлю действовать необдуманно и подставить себя. Говоришь, он любитель попозировать для прессы? Будет ему пресса!

– Лева, хорошенько подумай, прежде чем что-то предпринимать. Стоит ли он того, чтобы ради него погонами рисковать?

– Плевать мне на погоны! На хрена они вообще нужны, если такая мразь, как Зверев, жирует себе в депутатских палатах и имеет право законы государственные принимать. – Лев принялся листать записную книжку. – Стас, у тебя есть телефон того журналиста, который нам в деле с незаконным оборотом наркотиков помогал?

– Васильева, что ли?

Крячко напрягся. Репортер проактивистского сайта Влад Васильев ему не особо нравился. Слишком безбашенный. Ничего не боится, лезет на рожон даже тогда, когда в этом нет необходимости. И с таким человеком Гуров собирается идти против Зверя?

– Точно, Васильев, – повторил Гуров. – Так есть телефон? Не могу у себя найти.

– Может, стоит еще раз все обдумать, а потом уж с Васильевым связываться? – осторожно предложил Крячко.

– Стас, ты со мной или нет? Решай сейчас. Если да, то помогай, ну, а нет… тогда не путайся под ногами. И в любом случае – Орлову ни слова.

– Да с тобой я, с тобой, – проворчал Крячко. – Как я тебя в таком состоянии брошу? Вот твой драгоценный телефон. – И продиктовал номер.

Васильев ответил после второго гудка. Он будто вовсе не удивился звонку Гурова, лишь поинтересовался, насколько «горячее» дело.

– Приходи в сквер на Страстном бульваре, – предложил Лев. – Жду через час у памятника Твардовскому.

– Буду непременно, – пообещал журналист и отключился.

– Стас, садись на телефон, обзванивай все подряд отделы полиции. Выясни, не проклюнулся ли где-то Тельных, – отдал распоряжение Гуров.

– Решил дать шанс и моему плану? – невесело пошутил Крячко.

– Страховка не помешает, – пожал плечами Гуров и вышел из кабинета.

Час до встречи с Васильевым он просто сидел на лавочке возле памятника и обдумывал план, который намеревался осуществить. Перед уходом Лев заскочил к капитану Жаворонкову и заставил его составить досье на депутата Дениса Зверева. Теперь, сидя в парке, он изучал листок за листком, пытаясь найти слабое звено в броне, которой огородил свою персону Зверев. Получалось, что наиболее доступным для простых смертных Зверев бывает лишь в загородном клубе, который посещает с завидной регулярностью.

Клуб этот находился далеко за городом, что было на руку Гурову. Право на посещение клуба имели немногие, даже из депутатской среды, но он не терял надежды отыскать среди членов клуба того, кто сможет ему помочь. В правоохранительных органах столицы он работал так давно, что, пожалуй, не осталось ни одной сферы деятельности этого жизнелюбивого города, в которой не нашлось бы человека, которому Гуров оказал ту или иную помощь.

Так вышло и на этот раз. В списке членов клуба Лев увидел фамилию бизнесмена, чью дочь он буквально собственноручно вырвал из лап торговцев живым товаром. Девица эта вела разгульный образ жизни, прожигая папашины деньги, и вполне закономерно оказалась в притоне, вербующем проституток для стран Ближнего Востока. Если бы не полковник Гуров, бизнесмену больше не довелось бы свидеться с дочерью. В обычных обстоятельствах Лев и не подумал бы напоминать бизнесмену о себе, но в том-то и заключалась проблема, что обстоятельства вышли за рамки обычных, а это означало, что и действий требовали исключительных.

Звонок бизнесмену состоялся здесь же, на скамейке, под бдительным взором автора знаменитого «Василия Теркина». В детали Гуров не вдавался и старое дело не вспоминал. Разговор получился деловой и короткий.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич, Гуров беспокоит, – представился полковник.

– День добрый, какие-то проблемы? – сразу перешел к делу бизнесмен.

– Нужна ваша помощь. Нужен членский билет в загородный клуб «Альтернатива». Разовый или абонемент, не знаю, как у вас принято.

– На одну персону? – уточнил бизнесмен.

– На имя Влада Васильева.

– Журналиста? – Андрей Николаевич раздумывал не дольше секунды. – Куда подвезти?

– Как скоро вы сможете все организовать?

– Через час.

– Тогда в сквер на Страстном, – подумав, предложил Гуров.

– Ждите, пропуск привезет мой водитель, – пообещал Андрей Николаевич и, так и не задав ни одного вопроса, закончил разговор.

«Вот это, я понимаю, доверие, – подумал Лев. – Ни сомнений, ни расспросов. Все бы так полиции помогали». Он понимал, что бизнесмен помогает вовсе не полиции, а выражает благодарность самому полковнику, но думать об этом все равно было приятно.

Вскоре подошел Влад Васильев, пожал протянутую руку, сел рядом с Гуровым и нетерпеливо спросил:

– Что на этот раз?

– Знакомы с депутатом Зверевым? – вопросом на вопрос ответил Лев.

– Ого, на кого замахнулись, – уважительно протянул Васильев. – Старые грешки всплыли или за новыми гоняетесь?

– Старые, Влад, очень старые. – Гуров огляделся и принялся выкладывать план предстоящей операции.

Васильев слушал, не перебивая, не задавая вопросов и не отпуская комментарии. Когда Гуров закончил, Влад какое-то время смотрел на него взглядом, в котором явно читался вопрос: не сбрендил ли полковник? По мнению журналиста, решиться на подобное мог только человек вроде него, плюющий на мнение окружающих, на условности и нормы социального поведения, а главное, имеющий возможность в любой момент прикрыть свою задницу законом о свободе слова, прессы и печати. Гуров же ничего этого не имел. Он был открыт и уязвим, как ребенок, минуту назад вынутый из утробы матери. Для Васильева, как для журналиста, предложение Гурова было настоящим подарком, лакомым кусочком, за который дерутся на детских утренниках, но для полковника?

– Почему вы молчите, Влад? – Гуров первым прервал затянувшееся молчание.

– Решаю сложную задачу, – растягивая слова, ответил журналист.

– Соглашаться или нет?

– О нет, на этот вопрос ответ у меня всегда один, – улыбнулся журналист. – Если есть возможность получить убойный материал, я всегда «за». Я решаю гораздо более сложный вопрос.

– Что за вопрос?

– В своем ли вы уме, – просто ответил Васильев. – Судя по тому, что я услышал, здравого смысла в вашей голове совсем не осталось. Вот я и решаю, стоит ли связываться с потенциальным клиентом клиники Кащенко? Материал материалом, а подставы мне не нужны.

– Никакой подставы здесь нет, – заверил Гуров. – И с рассудком моим все в порядке. Просто обстоятельства сложились так, что иным путем мне к цели не подойти. А я желаю этого больше, чем когда-либо. Итак, вы со мной?

– Рассуждаете вроде здраво, – продолжал сомневаться Васильев. – Признаться честно, порывы ваши мне понятны, но что будет с вами, если план провалится? Вы ведь не просто лишитесь погон, вас даже посадить могут.

– Об этом не беспокойтесь, – отмахнулся Гуров.

– Почему? Потому что вы неприкосновенны? – пошутил Влад.

– Потому что мы не проиграем, – ответил Гуров, и в голосе его звучала такая уверенность, что все сомнения журналиста улетучились.

– Хорошо, давайте пройдемся по плану от начала до конца, – предложил он. – Насколько я понял, с легальностью входа в частный клуб проблем не будет?

– На ваше имя выписан членский билет. Его привезут с минуты на минуту.

– Это хорошо. Не люблю иметь дело с частными охранниками. Они так грубы и неотесанны, просто жуть берет. Думаю, их отбирают по критерию максимального кретинизма. – Шутка прозвучала грубовато. – Что насчет подтверждения моих слов? Не думаю, что Дениса Зверева можно запугать без веских доказательств.

– Придется постараться. Для того я вас в дело и позвал. Вы профессионал, справитесь.

– Вы позвали меня потому, что больше ни один человек во всей Москве не подпишется на эту авантюру, – рассмеялся Васильев. – У меня же авантюризм в крови. В таких ситуациях я всегда на высоте. Вот истинная причина, почему я здесь.

– Сдаюсь, вы меня разоблачили, – улыбнулся в ответ Лев. – Улики, которые вы можете перечислить, хранятся в личном сейфе полковника Гурова. Это главная фраза, которую вы должны донести до сознания Зверева. И как бы невзначай намекнуть, что имеется в виду не служебный сейф, а личный.

– В дачном поселке на Симферопольском шоссе, – отчеканил Васильев. – Не переживайте, я все помню. Садовое товарищество «Авангард», там у вас дача, и все особо важные улики вы держите именно в том сейфе. А у меня к этому сейфу, по чистой случайности, появился неограниченный доступ. Ненадолго, на время.

– Изучите дорогу, вам придется ехать туда прямо из загородного клуба. Если появится «хвост», они не должны догадаться, что дорога вам незнакома. Вот, взгляните на карту. Видите, есть две дороги. Основная ведет через другие садовые товарищества, но по ней вы не поедете. Чуть дальше с Симферопольского шоссе есть съезд. Не очень удобный, но вполне пригодный для спуска. Внизу проселочная дорога. Почти прямая и ведет через посадки. Километров через пятнадцать будут заброшенные дачи. Их немного, всего с десяток, может, меньше. Вам придется проезжать через них, остановитесь у третьего дома. Не перепутайте, точно у третьего. Он совершенно не отличается от других, так что смотрите в оба.

– А если он не купится? Или купится, но действовать не станет? Что, если он решит, что мы с вами не стоим его внимания? – предположил Васильев. – Не подумайте, я не сомневаюсь, я просто просчитываю варианты.

– Этого не произойдет, – заверил Гуров. – Зверев – преступник, пусть и нацепил дорогой костюм, но преступником так и остался. А с психологией преступников я хорошо знаком. Он не позволит вам разрушить свою карьеру, даже ценой вашей жизни. Помяните мое слово, так и будет.

– Звучит как угроза, – пошутил Васильев.

– Не смейтесь, Влад, потому что это и есть угроза. И исходит она не от меня, – ответил Лев, и улыбка с лица журналиста сползла сама собой.

К скамейке, на которой сидели Гуров и Васильев, подошел человек в темном костюме. Он поинтересовался, есть ли среди них полковник Гуров, и, получив положительный ответ, отдал конверт. В конверте лежал кусок алого пластика, черной краской по диагонали было выведено название клуба, а внизу обозначен период действия. Карту Андрей Николаевич открыл на год. Увидев это, Васильев аж присвистнул от удивления:

– Щедрый же у вас знакомый! Годовой абонемент в этот клуб стоит целого состояния. Слушайте, когда все закончится, смогу я оставить карту себе? Было бы неплохим бонусом получить доступ в святая святых на целый год.

– Это исключено. Карта выписана в виде личного одолжения, и злоупотреблять доверием человека, который мне в этом помог, я не могу и вам не позволю.

– А в виде премии за вредность труда? – предпринял вторую попытку Васильев.

– За вредность я вам молока куплю. Целых пять литров, – пошутил Лев.

Дольше настаивать Васильев не стал. С Гуровым они просидели еще часа полтора, прорабатывая детали плана и обговаривая возможные варианты развития событий. В итоге план был одобрен и дата начала мероприятия назначена. В загородный клуб Васильев должен был поехать в этот же день, ближе к восьми вечера.

Согласно расписанию Дениса Зверева, этот день был его днем посещения клуба. По какой-то причине в другие дни он мог и отложить поездку, но только не в первый понедельник месяца. Возил его туда личный шофер на личном авто. Депутатским седаном в эти дни Зверев не пользовался. Предполагалось, что Васильев должен попасть в клуб на пару часов раньше Зверева, чтобы успеть осмотреться и при этом не привлекать к себе внимание.

Автомобиль Васильева относился к представительскому классу, а уж в умении с шиком носить дорогие костюмы журналист мог потягаться и с сотрудниками модельных агентств. Да и в целом вид журналист имел весьма презентабельный. Когда требовалось, мог и дипломата, и депутата за пояс заткнуть. После того как Васильев уехал, Гуров вызвал в сквер Крячко, решив, что придется все же посвятить напарника в свои планы. Дачный дом, о котором Лев так долго говорил с журналистом, принадлежал подруге Станислава. Она уже больше двух лет жила на каком-то южном курорте, приезжая в Москву лишь в декабре. Ключи же от дачного домика хранились у Крячко, и Гуров собирался этим воспользоваться.

Стас вскоре появился, причем в дурном расположении духа. По заданию Гурова он больше двух часов обзванивал полицейские отделы и везде получал один и тот же ответ: ориентировка получена, объекты не обнаружены. План Гурова он, как ранее журналист Васильев, назвал порождением мозга безумца, но от участия не отказался. Поворчал насчет того, что Гуров без разрешения хозяйки собирается эксплуатировать чужую собственность, дал пару дельных советов относительно хода операции, после чего полковники, распределив роли, разошлись. Теперь каждому из троицы посвященных предстояло действовать в одиночку.