Шестьдесят шесть
Мегги чувствует себя неважно. Она не может спать и даже не хочет есть. Она не отрываясь смотрит на фотографию Эйми и волнуется, почему та до сих пор не позвонила. Она давно уже должна была обо всем догадаться – но, может, Эйми просто не так умна, как все эти годы считала Мегги? Иногда, когда мы возносим кого-то на слишком высокий пьедестал, этому человеку просто приходится дольше падать. Мегги проверяет, работает ли телефон.
Работает.
Ей холодно. Она подходит к камину и подбрасывает в огонь еще одно полено. Замечает, что брать его было не больно. Смотрит на занозу, сидящую в пальце, – и видит, что черная крапинка переместилась ближе к поверхности кожи, и теперь словно белый ореол отделяет ее от остальной, розовой, поверхности пальца.
Образовалась корочка.
Тело догадалось, что заноза вредна, и отторгло ее.
Совсем как Мегги отторгла Эйми.
Мегги берет с каминной полки пинцет – там их лежит целых три, разных цветов, на выбор. Затем начинает отковыривать краешки рубца – очень медленно, потому что хочет растянуть удовольствие и потому что знает, сколько радости и удовлетворения получит от процесса.
Какое наслаждение.
Понемногу оторвав всю корочку целиком, Мегги разглядывает занозу, положив ее на здоровый палец: крошечная черная щепочка и кусочек ее кожи, слепленные вместе. Она кладет эту маленькую частичку себя самой на камин. Почему-то ей важно ее сохранить.
Огонь уже разгорелся вовсю, он плюется искрами и потрескивает, желтые язычки пламени кружатся в сумасшедшем танце посреди темной комнаты. Раз уж у Мегги в руках пинцет, ей хочется оторвать от себя еще какой-нибудь кусочек, но случайных волосков на подбородке больше нет. Мегги разглядывает в пыльном зеркале свое лицо, и на какое-то мгновение ей кажется, что она уже совсем не знает, кто она и что она такое.
Но она помнит свое имя, свое настоящее имя, и гадает, помнит ли Эйми свое.
Мегги позаимствовала имя у мертвой женщины, а Эйми точно так же позаимствовала свое у мертвой девочки. Проблема в том, что если заимствуешь у кого-нибудь какую-то вещь, рано или поздно придется ее вернуть. Мегги поднимает палец, в котором больше нет занозы, и начинает писать в пыли свое настоящее имя. Особенно тщательно она выводит букву Э.
