Глава 14

День выдался теплый и пригожий: по-летнему чистое, насыщенное густой синевой небо, яркое солнце. Грохотал прибой, словно приглашал окунуться в бирюзовую гладь, которая простиралась до самого горизонта: весело, совсем по-весеннему кричали птицы. Наполовину облетевшие деревья словно застеснялись своей наготы, лето вернулось. Последний такой день, за ним синоптики обещали сначала резкое похолодание, потом дожди и снег. Лена хоть и шутила, что в ее время говорили «Врет как метеоролог», давно убедилась, насколько точен прогноз погоды теперь. Именно из-за погоды они с Рагнаром и поругались.

Лена хотела в последний теплый день прогуляться пешком и посидеть в лесочке неподалеку у настоящего костра. Рагнар предлагал взять флаер, махнуть на триста километров южнее, где море еще не остыло, и поплавать. Каждый настаивал на своем. Начались взаимные упреки «ты никогда меня не слушаешь». Лена припомнила, как на праздник осени она себе нашла шикарное черное с серебряными звездочками платье, а бывший ворон заявил, что, дескать, он черный цвет не переваривает. Или другое платье – или девушка идет без него. В ответ Рагнар упрекнул, что Лена последнее время с Мефодием засиживается допоздна, обсуждая свои проекты, а ему приходится ложиться одному.

Лена со всем возможным ехидством процедила:

– Днем сам меня учиться заставляешь. Запуск проекта по кулинарии тоже одобрил, и вообще сам меня Мефодию сосватал.

– Не умеешь планировать время. – Рагнар даже не старался сгладить резкость в голосе. – Сначала сидишь до полуночи, потом спишь до обеда.

На этих словах перепалка переросла в полноценный скандал, который закончился, когда Лена в сердцах бросила:

– Правильно про тебя Юриус сказал: самовлюбленный эгоистичный козел. Был таким, таким и остался. Видеть и знать такого не хочу, – и выскочила из комнаты.

Выйдя несколько минут спустя на лестницу, Рагнар услышал, как с силой хлопнула входная дверь. Мужчина пожал плечами, буркнул:

– Ну и иди одна куда хочешь, дура, – и отправился в столовую завтракать.

Там уже сидел Василий, задумчиво оглаживая небольшую бороду, которую отрастил в больнице, а сбривать не стал. Заметив Рагнара, он хлопнул по стулу рукой – садись рядом. После чего спросил с наигранным сочувствием, даже не стараясь придать голосу хотя бы видимость искренности:

– Поругались, да? Орали так, что на весь дом слышно. Ничего. Хочешь, пока ты у нас временно не занятый стал до вечера, с симпатичной девулей познакомлю? Скрасить одинокую жизнь…

Рагнар плеснул в ответ таким мрачным и осуждающим взглядом, что еще немного – и можно им морозить вместо холодильника продукты.

– А давай я тебе просто дам в морду? Больно она у тебя счастливая сегодня. Глядишь, и мне полегчает, и глупостей советовать перестанешь.

Василий укоризненно посмотрел: я к тебе по-хорошему, а ты… Но все же продолжил, хотя и заметил, что Рагнару разговор не по душе:

– Ты же знаешь, я последнее время опять за рисование взялся. Не мое, но врачи посоветовали.

Рагнар настороженно кивнул, пытаясь сообразить, в чем дело. Рисовал Василий нечасто, больше отнекивался, что для него это с детства увлечение в подражание деду, а настоящего мастера из него не выйдет, таланта нет. На взгляд Рагнара, рисовал Василий очень профессионально, да и дизайнер из него оказался отменный. Въехав в дом, он быстро переделал все интерьеры, сделав их уютными и современными. Портрет Лены, который сейчас висел в их спальне, вышел на «отлично». С другой стороны, понять Василия он тоже мог: настоящий профессионал чувствует, в каком деле он достиг настоящей вершины, а в каких занятиях так и останется хорошо натасканным ремесленником. Тот же Рагнар, еще когда жил в столице, считался среди приятелей очень приличным внутрисистемным пилотом, не хуже выпускников профильных гражданских училищ. Но, получив возможность сравнить себя с настоящими профессионалами из Легиона, трезво оценил свой уровень как средненький. Флаеры, к примеру, приехав на Малик, водил, как полагается, – только на автопилоте.

Всерьез за рисование Василий взялся недели три назад, выписавшись из больницы. Врачи хоть и поставили диагноз «полностью здоров», но посоветовали еще пару месяцев отдыха на восстановление, а заодно и упражнения на мелкую моторику. Рисование подошло как нельзя лучше. В результате Василий с мольбертом обошел все окрестности, и дома соседей украсили подаренные пейзажи. Заодно выстроилась небольшая очередь заказчиков с пожеланиями нарисовать картину на ту или иную тему.

– Я за портреты нечасто берусь. Тут надо видеть не внешнее, а внутреннее, без этого портрет будет мертвым аналогом фотографии на холсте. Собственно, поэтому и останусь ремесленником: слишком редко у меня получается. Но иногда соглашаюсь, особенно если очень просят, а заказчице и так сойдет.

Мужчины переглянулись и усмехнулись. Мефодий, который слушал разговор, тоже не удержался и хмыкнул, хотя обычно старался не напоминать, что в доме он вездесущ. Женщин Василий не чурался, с тех пор, как они поселились в Радужном, у него даже случилась парочка романтических приключений. Но в выборе спутницы, пусть и без перспективы на долгие отношения, Василий был весьма разборчив. И очень строго соблюдал для себя правило: «Никакой постели в первую неделю знакомства». Что, впрочем, не мешало девушкам еще до истории с нереем разными способами набиваться к нему «хотя бы на одну ночь» – например, под предлогом «хочу свой портрет», а самой несколько дней позировать в соблазнительном наряде в зазывающей позе. Василий соглашался, но только за деньги. Рисовал, получал гонорар, вручал портрет… и выставлял заказчицу за дверь со словами: «Как и договаривались».

– Неделю назад напросилась ко мне такая вот дамочка. Мефодий, покажи.

Возле стола в полный рост появилась голограмма. На вкус Рагнара, девушку нельзя было назвать настоящей красавицей – высоковата, излишне стройна, хотя темно-синее с серебряными нитями платье до колен и подчеркивало нужные округлости, пряча склонность к худобе. В перекинутой на грудь длинной косе цвета воронова крыла мерцала вплетенная по всей длине нить украшения из крупных и мелких незнакомых густо-синих камней в тон платью. Лицо не худощавое, как можно было бы ожидать, а круглое. Небольшой, немного выпуклый лоб, нос прямой, немного вздернутый кверху. Густые длинные ресницы, взгляд прозрачно-льдистых глаз – чистота и непорочность.

Девушка не понравилась Рагнару сразу, еще в столице навидался таких вот «ангелочков». И тут взор зацепился за деталь: кожа светлая. Возле Радужного летом жарко и много солнечных дней, загар у местных до сих пор не сошел.

Заметив, как задумался товарищ, Василий продолжил:

– Я тоже обратил внимание на загар. Но пока нет повода думать что-то плохое, поверю рассказанной истории: все лето училась в другом полушарии, приехала к родне, увидела мою картину. Захотела себе портрет. К тому же позировать Шани – так ее зовут – всегда приходила в нормальном платье, а не в нижнем белье, как некоторые заказчицы.

С лица Василия разом будто стерли улыбку, пропали смешливые ямочки на щеках. Взгляд захолодел, голос покрылся инеем.

– Первый тревожный звонок был пять дней назад. Стало ясно, что Шани интересуется не мной, а тобой. Такое вполне возможно: ты у нас тоже герой и формально вроде холост. Из меня вытягивали подробности насчет твоих предпочтений настолько профессионально, что я ничего не заметил. Всполошился Мефодий. У него после нерея появилась привычка всех новых посетителей проверять, вот на всякий случай он и прогнал разговор с Шани через лингвоанализ.

Рагнар кивнул и задумчиво потер шершаво-колючую щеку – из-за ссоры он сегодня так и не побрился. Это было уже серьезно. Дальше заговорил искин:

– Позавчера в управляющие контуры дома попробовали подсадить вирус. С помощью искажения. Причем сам факт вторжения не заметили даже ваши детекторы, Рагнар. Наличие вируса определил второй, призрачный контур файервола. Анализ структуры вируса показал, что его автор сумел идентифицировать меня и мой профиль на соревнованиях. Посторонних, кроме Шани, в доме на момент атаки не наблюдалось.

Рагнар замер, переваривая сказанное. Выводы получались нехорошие. Девушка не могла быть из имперских спецслужб или связанных с ними Мастеров искажений. Вторжение в дом урожденного дворянина, тем более при исполнении – а после выявления на планете агента нереев никто не усомнится, что Василий прибыл не просто так, – приравнивалось к государственной измене. Почти наверняка все те же люди, которые устранили Рагнара из столицы и устроили ему контракт с армией. И возможности у противника солидные, если смогли проследить за Мефодием. Хотя до его настоящей личности и не докопались.

– Давай так. Сегодня, как она придет, случайно встретит меня. Дальше под благовидным предлогом я ею заинтересуюсь, ты отойдешь в сторонку. Я утащу эту Шани в спальню. Предполагаю худшее: тренированный к бою Мастер искажений. Но она точно не связана с Легионом, иначе ее бы второй контур не остановил. Для этого есть следующие уровни.

Рагнар зло усмехнулся: формируя защиту, он вложил и знания, и свой опыт пополам с личными разработками. Не так уж часто пластических гено-хирургов переучивают на воронов. Так что за некоторые свои находки на стыке противоположных профессий Рагнар был уверен – их не распознает никто. Система защиты напоминала собой луковицу: не в одном слое противник запутается, так в другом, причем вскрывать разные слои следовало зачастую совершенно противоположными способами.

– А потом я ее соблазню. Сразу как она разденется – ударю искажением. Она обязательно защитится. На этом я ее и поймаю. Есть у нас одна слабость. Если правильно, с резонансом ткнуть, то оба на какое-то время лишимся способностей. Ну а дальше я ее скручу. Даже если эту Шани тренировали, на моей стороне сила, масса и боевой опыт. На всякий случай, Мефодий, веди запись непрерывно. В том числе и в спальне. Василий, будешь наготове. Как начнется драка врукопашную, идешь на помощь.

Василий с сомнением посмотрел на друга, потом с нотками осуждения поинтересовался:

– А Лена? Как она отнесется к тому, что ты потащишь в свою постель другую?

На мгновение в душе шевельнулась совесть, но Рагнар вспомнил утреннюю ссору и раздраженно отмахнулся:

– Во-первых, мы не женаты. А во-вторых, я не для удовольствия, а для дела. В том числе и ради ее безопасности. Переживет…

Чтобы встреча выглядела случайной, Рагнар вышел на улицу. Осень подходила к поселку шагами неспешными, но уверенными. Скоро, по рассказам Мефодия, небо затянет дождь и месяц почти без остановки будет хлестать по стенам домов, барабанить по крышам, мочить голые ветви кустов и деревьев. Но пока листья с деревьев облетели лишь снизу, верхушки покрывала легкая позолота, словно яркая шаль на древесных плечах. Прозрачное голубое небо. Откуда-то прилетел дрозд, сел на соседскую рябину и принялся клевать ягоды. Ненадолго захотелось все бросить, вызвонить Лену и отправиться на прогулку. Но Рагнар быстро убедил себя: наоборот, все складывается как нельзя лучше. Если за ним следят, то Шани уже знает про ссору, обязательно воспользуется случаем и согласится на постель.

Получив сигнал от искина, Рагнар с самым неприкаянно-усталым видом, на какой был способен, вернулся домой и несколько секунд впитывал тепло. На улицу он выскочил легко одевшись: обманулся ярким по-летнему солнцем, пока ждал – изрядно замерз. Дальше самым естественным было отправиться в гостиную-столовую глотнуть чего-нибудь горячего, где он и столкнулся с Василием и гостьей. Сейчас она была одета в юбку и блузку из темно-зеленой ткани, напоминавшей парчу, расшитую золотым и серебряным узорами. На ногах – чулки телесного цвета, но тоже с зеленым узором. В волосах – заколка с зеленым камнем. В длинной косе, как и в прошлый визит, мерцала нить голубых камней. Незнакомка выглядела весьма завлекательно. На мгновение Рагнару показалось, что в ее движениях сквозила змеиная грация, не очень свойственная людям. Но стоило моргнуть, как наваждение исчезло. Да и Мефодий гостью уже проверял: она точно принадлежит к виду Homo.

– О, привет. Знакомьтесь. Это Рагнар, мой земляк. Мы вместе приехали. А это Шани, я сейчас рисую ее портрет.

– И как? Хороший он художник? – улыбнулся Рагнар, заодно наливая себе чаю.

– Хороший, даже очень, – с улыбкой ответила девушка. Выглядело это так подкупающе и чисто, что Рагнар невольно залюбовался ею всерьез. – Но иногда у него получается красивее, чем на самом деле.

– Пририсовал что-то лишнее? – хмыкнул Рагнар и посмотрел на Шани зазывающим взглядом, в котором прозрачно угадывался отнюдь не платонический интерес. – Надо бы взглянуть.

– Ничего и никому я не пририсовывал. Шани и так красавица! Вон, можешь посмотреть.

Василий внес мольберт с холстом, на мгновение поморщился. Одновременно негромко со стороны лестницы загудел пылесос. Пару раз включился и выключился, наконец затих – искин дома подобрал режим, чтобы звук не мешал гостям. Рагнар почувствовал, как сердце екнуло. Оговоренный сигнал от Мефодия, что Шани незаметно попробовала своими способностями коснуться Василия: сегодня ей надо каким-то образом сорвать сеанс рисования.

Фона на картине еще не было. Шани стояла и смотрела куда-то с непонятным выражением: не то мечтает, не то чего-то ждет и ищет. Девушка была полностью одета, платье какое-то старинное, с Земли Изначальной или впавшей в Средневековье колонии эпохи Распада. Образ сказочной принцессы.

– Ну и как, по-твоему, я рисую?

– Неплохо, – без воодушевления признал Рагнар. – Только мнение мое недорого стоит. Я в картинках ничего не смыслю. Похоже, и ладно. Как закончишь, еще раз погляжу.

Василий виновато посмотрел на заказчицу.

– Я сегодня хотел закончить фигуру и начать фон, дальше уже позировать не требуется. Но рука разболелась, рановато перегрузил, похоже.

Быстро, пока Шани сама не начала искать какую-нибудь отговорку не уходить, Рагнар предложил:

– Тогда остается пить чай в компании красивой девушки и развлекать ее разговорами.

Когда Рагнар хотел, болтать он умел замечательно: сказывался немалый опыт по соблазнению приглянувшихся девиц во времена столичной жизни. Вдобавок вся округа знала, что он – бывший флотский врач, много работал в космосе и на самых разных планетах. Шани оказалась умна, неплохо умела вовремя улыбнуться или рассмеяться, поддержать беседу какой-нибудь ответной шуткой. Василий в процессе обольщения незаметно пропал, оставив гостью и Рагнара наедине.

Рагнар сам не заметил, как его накрыла волна вожделенного ожидания. Еще немного – и эта черноволосая девушка прижмется к его губам, поцелует, проведя языком по нижней губе. Пробежит нежными тонкими пальчиками по закаменевшей спине. Рагнар испугался: он больше не играл, Шани и в самом деле его завела. Это не он ее брал, это Шани сама выбирала за него. Судорожно вздохнув, Рагнар сипло предложил:

– Здесь не очень удобно сидеть. Пойдемте наверх.

Шторы в комнате были опущены, царил полумрак.

Девушка на ощупь вошла в комнату, чуть не споткнулась о журнальный столик. Следом шагнул Рагнар. Подчиняясь жадным, но странно неторопливым касаниям, он позволил стянуть с себя рубашку и штаны, остался обнаженным. Повернулся наполовину боком, хватая восхищенные взгляды: да, я хорош.

– Раздень меня, – то ли попросила, то ли приказала Шани, откровенно любуясь и едва не облизываясь.

Восхищенный взгляд гладил почти так же ощутимо, как ладони. Шани подалась навстречу, помогла стянуть блузку и юбку, покорно легла на постель, согнув и раздвинув колени. Сейчас она казалась ожившей скульптурой гениального мастера: ни капли лишнего, безупречно сложенное тело. Стоя над ней, Рагнар не смог удержаться на ногах и буквально упал в постель… В тот же момент послышались булькающие звуки, смешивающиеся с тяжелыми вздохами и глухим ворчанием. Звуки переходили не то в мурлыканье, не то в урчание. Полуприкрыв глаза, мужчина почувствовал, как мягкие ладони коснулись его ступни и стали подниматься выше по телу, обволакивая и согревая. Было приятно, и совсем не хотелось сопротивляться. На самой границе сознания трепетала мысль, что поднялись они в спальню совсем не за этим.

«В конце концов, она же не делает мне плохо», – пронеслось в голове, прежде чем он ощутил кожей жгучее дыхание, а умелый язычок стал искусно обрабатывать все потаенные уголки тела, не пропуская ни миллиметра, пока, наконец, губы не сомкнулись на вздыбленной плоти, а тело не захватило жаром, от которого хотелось растечься по постели, отдаться наслаждению без остатка. Не покорять женщину – а покориться ей… Это Рагнара и остановило. Подчинялся он всегда только тому, кого считал умнее себя. И никогда не принимал хоть что-то, сделанное против воли. Если обстоятельства сильнее – это всегда до того момента, как ты наберешь достаточно своей силы.

Еще минуту Рагнар ждал, балансируя на грани того, чтобы не свалиться в почти наркотический угар наслаждения. И лишь когда уверился, что Шани полностью на нем сосредоточилась, ударил способностями. Если бы девушка не была Мастером искажений, то от воздействия сразу обмякла, потеряла координацию – ментальная встряска действует на обычного человека словно хорошая порция алкоголя в крови. Рагнар ощутил бы касание как погружение во что-то студенистое, влажное. Сейчас же он будто с разбегу ударился о резиновую стену, а потом его отбросило на батут и начало качать, подбрасывая и роняя. Окружающий мир тоже заколыхался, постепенно успокаиваясь вместе с всплесками искажения.

Секунду оба тяжело дышали, заглатывая воздух, как рыба на суше: когда пропадает одно из чувств, ощущение не из приятных – словно внезапно ослеп. Рагнар был готов раньше – один раз такое уже проходил, – сместился, не поднимаясь, и саданул кулаком девушке в солнечное сплетение. Тут же сработал вбитый инструктором рефлекс: хоть и уверен, что ударил на поражение, все равно будь готов обороняться. Рагнар успел откатиться раньше, чем понял – промахнулся. Его удар пришелся вскользь по ноге. И тут же отбил встречный в лицо.

Оба свалились каждый на свою сторону кровати. Замерли, тяжело дыша. Прямой в голову – нырок под руку, боковой в печень. Прямой в челюсть – удар ногой в грудь, отчего сердце получит ушиб и остановится. Не движение, тень движения.

На деле оба бойца почти не шевельнулись, заранее просчитав и свою атаку, и как второй уйдет от нее, чтобы напасть сам. Уровень подготовки Шани был сопоставим со школой Легиона, явно имелся и опыт настоящих схваток. Конечно, за Рагнаром оставалось преимущество в массе и силе, только рисковать он не собирался. Особенно пока был ограничен в возможностях: Шани надо не убить, а взять живой. Искин наверняка поднял тревогу, скоро сюда прибежит Василий, и вдвоем гостью они завяжут бантиком. Вырваться и убежать из комнаты помешает Рагнар. Да и стоит Шани покинуть спальню, как она сразу окажется в зоне действия защитных систем дома.

Та же мысль отразилась на лице Шани. Девушка прикусила нижнюю губу и вдруг стремительным движением ухватилась за косу. Рагнар успел заметить яркую вспышку, почувствовал сильный удар в грудь. Глаза заволокла чернота, спину обожгло болью удара о стену. Рагнар сполз на пол, на секунду или две потерял сознание. Когда очнулся, по-прежнему ничего не видел, в ушах звенело. Рагнар вслушался в происходящее снаружи… и сжался, замер. Там шла перестрелка. «Тох-тох-тох», – шипел армейский разрядник: это, похоже, огрызался Василий. «Фзза-фзза», – тонко свистело-звенело незнакомое оружие: это явно отвечала Шани.

– Мефодий, доклад!

– Насколько могу судить, у вас легкая контузия. Слепота скоро тоже пройдет.

– Копыта тебе в задницу и моему состоянию! Что там?

– Атака искажением. Мои возможности пока ограничены. – В голосе искина послышалась благодарность. – Я обязан вам жизнью. Шани сожгла фальшивое ядро третьего уровня. Одновременно попыталась активировать вирус, который должен уничтожить остаток системы. Заодно нанесла удар по «железу». На данный момент я слеп, ориентируюсь по звуковым сонарам. Замки и защитные системы дома не функционируют. Ориентировочное время восстановления – от двух до пяти часов. На первом этаже закончился бой. Василий встретил Шани, когда она была на лестнице. Завязалась перестрелка. Насколько я определил с помощью уцелевших детекторов, Шани использовала искажение, формируя что-то вроде искусственных разрядов молний. Остановить ее Василий не смог. Жив, преследует. Поднимать тревогу и вызывать полицию мы не стали.

Рагнар молча кивнул. Полицию в их дела, особенно с учетом некоторых эпизодов его биографии, точно вмешивать не стоит. Да и сам Василий явно имеет резоны не привлекать к своим делам внимание обычных служб правопорядка.

Через какое-то время Рагнар начал понемногу видеть, хотя в глазах мелькали цветные пятна. Звон в ушах тоже слегка поутих, слух вернулся, хотя и странно: происходящее в коридоре доносилось как сквозь вату, зато все на расстоянии метра-двух слышалось намного громче и четче обычного. Рагнар сосредоточился на том, чтобы встать, опираясь хотя бы на стену, поэтому услышал шаги за секунду до того, как Лена вошла.

– Что у вас за дебош? Дом разгромлен, какие-то полуголые девицы бегают…

Тут ее взгляд упал на валявшиеся на полу женское белье и блузку, потом на смятую кровать и голого Рагнара.

– Я… Я… – В голосе послышались слезы. – Я тут переживаю, что ему гадостей наговорила. Оказывается, правильно сказала! Я за порог, а он уже кого попало тащит в постель трахаться! Сволочь! Или вы давно знакомы? Видеть тебя не хочу! Никогда!

Хлопнув дверью, Лена выскочила в коридор. Рагнар рванулся следом, но чуть не упал от слабости, запутавшись в вещах на полу. Когда он добрался до двери, та почему-то не открылась.

– Прошу прощения, но не стоит, – раздался голос Мефодия. – Извиняюсь, я воспользовался вашим разрешением вести запись в спальне и наблюдал. От вас Лена сейчас не воспримет никаких аргументов, даже самых логичных. Василий уже вернулся, остановил ее на пороге. Он все объяснит, его она выслушает.

Рагнар молча сел на кровать и обхватил голову руками. Ощущал он себя сейчас на редкость паршиво, и не контузия была тому причиной.