Глава 9

-4-

Покидая дом Макгрегоров, спутники не обменялись ни единым словом. Томас лишь чопорно попрощался с управляющим, вышедшем проводить гостей, а охотник ограничился скупым кивком. Выйдя на улицу и прикрыв за собой решетчатую дверь калитки, Томас, первым делом с тревогой окинул улицу подозрительным взглядом. Его тревоги оказались напрасными – поблизости не обнаружилось ни усатого бандита, ни других подозрительных личностей. Никлас, заметивший тревожный взгляд спутника, в свою очередь бросил долгий взгляд вдоль улицы, потом пожал плечами и двинулся в сторону моста. Маккензи половчее ухватил трость и зашагал следом, стараясь приноровиться к широкому шагу охотника за головами.

Надвигался вечер. Хотя стрелки часов только подползали к пяти часам, улицы Лонбурга уже окутал полумрак. Тяжелые свинцовые тучи, висевшие над остроконечными шпилями столичных домов, грозили вот-вот разразиться холодной моросью. Прохожие, спешившие по Парковой улице, кутались в плащи, плотнее надвигали на лоб кепи и котелки, некоторые поправляли теплые клетчатые шарфы, ставшими весьма модными в этом сезоне. От реки тянуло холодом и сыростью.

Погода не располагала к беседе, но Томас все же поглядывал на своего спутника, выбирая подходящий момент для разговора. Охотник за головами шел вперед твердым и уверенным шагом, глядя прямо перед собой. Его узкое лицо выглядело серьезным, сосредоточенным, словно Никлас решал в уме довольно сложную задачу. Молодому ученому такое выражение лица было знакомо – не раз он видел подобное в аудиториях и лабораториях Университета.

-Послушайте, мистер Райт, - решился, наконец, Томас, когда впереди замаячил мост. – Ваши сегодняшние наблюдения были очень ценны для нашего расследования. Но неужели вы все еще придерживаетесь версии, что по улицам столицы бродит странное кровососущее существо, напоминающее человека?

Узкие губы охотника сжались еще больше, превратившись в едва заметную ниточку. Не поворачивая головы, с преувеличенным вниманием разглядывая раскинувшийся впереди мост, Никлас сделал пару шагов и лишь потом ответил:

-А мне казалось, что современные ученые охотно признают то, что их знания о мире довольно ограничены, и в природе существует нечто, до чего они еще не добрались со своими линейками и каталогами.

-Современная наука, - с нажимом произнес Томас, - оперирует знаниями, что могут быть подтверждены теорией и практикой. Безусловно, существует множество областей, где наши знания ограничены. Но за все время научных наблюдений за природой, вампиры и подобные им мифические существа, пока не попадали в поле зрения ученых.

-Очень дипломатично, - помолчав, отозвался охотник. – То есть, пока вы не поймаете вампира и не проведете вскрытия, то его, как бы, не существует?

-Примерно так, - сдержанно откликнулся Томас.

-Надеюсь, - медленно произнес охотник за головами, - что вам первому выпадет подобная честь, мистер Маккензи. Если, конечно, наше расследование успешно завершится.

-Надеюсь, что нет, - мрачно заметил Томас. – Не хотелось бы, чтобы у меня появилась слава первооткрывателя вампиров.

Никлас повернулся, смерил ученого долгим взглядом, но ни ничего не сказал. В полном молчании они дошли до моста через Тару и дружно двинулись по его брусчатке в направлении набережной.

-Знаете, Томас, - сказал охотник, когда половина моста осталась за спиной. – Я никак не пойму, чего ради вы вязались в это дело.

-Как это ради чего? – искренне удивился ученый. – Леди Эмма попросила меня о помощи и я, как джентльмен, не мог отказать даме!

-То есть, вы участвуете в расследовании из-за девушки?

Маккензи собрался возмутиться, но промолчал. Он обдумал эту мысль. Потом обдумал свой ответ. И ответ не понравился ему самому, потому что четкого ответа не было. Конечно, ему хотелось помочь Эмме Макгрегор, и, возможно, заслужить ее расположение. Но на самом деле, все началось раньше, чем в его дверь постучалась рыжеволосая племянница профессора.

-Насколько я понял, - продолжил Никлас, - вы заинтересовались смертью профессора Макгрегора еще до того, как леди Эмма приехала в город.

-Да, - нехотя подтвердил Томас. – Но позвольте спросить, почему вы этим интересуетесь?

-Хочу знать, пойдете ли вы до конца, - твердо ответил охотник за головами. – Хочу знать, что побуждает вас, молодого ученого Лонбургского Университета, расследовать это дело, хотя вы, насколько я понял, уверены, уже пришли к выводу, что смерть профессора Макгрегора – несчастный случай.

-Я действительно пока склоняюсь к версии о несчастном случае, - немного раздраженно отозвался Томас. – Судя по записям Макгрегора, он много чем интересовался, и какой-нибудь из ядов вполне мог оказаться у него на столе, несмотря на все заверения его управляющего. Но я не исключаю и другие версии.

-Но вы намерены копать дальше?

-Копать? – изумился Томас. - Ах да. Ну что ж, да, я собираюсь копать, как вы выразились, дальше. Даже если смерть профессора это несчастный случай, все равно вокруг этого дела слишком много непонятного. Я хочу знать, чем он занимался, почему все это держалось в тайне, и почему умерли все те, кто занимались этим делом. Мне хочется знать, почему какие-то оборванцы уже дважды пытались лишить меня жизни! Это достаточный мотив для моих действий, мистер Райт?

-Вполне, - лаконично согласился охотник за головами. – Очень уважаемый мотив.

-А теперь извольте объяснить, что вы имели в виду, когда сказали, что хотите быть уверенны в моих намереньях.

Охотник немного помолчал, замедлил шаг, разглядывая серую гладь реки, что тела под мостом ровным и гладким потоком.

-Я охочусь на вампира, - тихо сказал Никлас. – Давно и безуспешно. И у меня тоже нет твердых доказательств его существования. Я не видел его в лицо, не держал его за руку. У меня есть только следы, что он оставляет за собой. Даже не следы - намеки. Закрытые комнаты, куда никто не мог проникнуть, обескровленные тела, иногда – следы уколов или порезов на телах. Я хочу доказательств. Хочу закончить свою охоту, закончить эту игру. Схватить чудовище за шиворот и вытащить на белый свет, чтобы раз и навсегда разрешить все вопросы. Понимаете?

-Понимаю, - сдержанно отозвался Томас, немного удивленный такой страстной речью. – Практика должна подтвердить теорию, иначе… теория останется теорией.

-Что-то вроде того, - задумчиво произнес Никлас. – Но чем больше мы углубляемся в это расследование, тем больше всплывает мелочей, не относящихся к моей охоте. И эти мелочи собираются в такой большой ком, что моя охота начинает отходить на второй план. Понимаете?

-Не совсем, - честно признался Маккензи. – Какой второй план?

Никлас остановился, поправил свои грубые перчатки, что не шли ни в какое сравнение с новым изящными лайковыми перчатками ученого, потом обернулся к Томасу и заглянул ему в глаза.

-Мистер Маккензи, - сказал охотник. – Давайте начистоту. В Лонбурге творятся странные дела. Я хочу разобраться в том, что происходит. Дело уже не в вампире, он, похоже, лишь часть чего-то большего. Чего-то очень серьезного, и, боюсь, смертельно опасного. Я хочу знать, вы действительно хотите разобраться во всем этом и пойдете до самого конца, или для вас это лишь игра, и вы просто хотите произвести впечатление на девушку?

Томас, пораженный такой бесцеремонностью, вскинул голову, намереваясь дать наглецу соответствующую случаю отповедь, но наткнувшись на острый и невероятно серьезный взгляд охотника за головами, лишь покачал головой. Пару минут назад он думал о том же самом, пытаясь разобраться в самом себе, и Райт лишь озвучил его собственные сомнения.

-Я хочу помочь мисс Макгрегор, - медленно произнес ученый, - но, как вы справедливо заметили, я заинтересовался этим делом еще до того, как она приехала в Лонбург. Загадка смерти профессора действительно вызывает у меня интерес. Я хочу знать, кто, зачем, почему. Хочу знать все. Хочу вытащить все это за шиворот на белый свет, чтобы больше не осталось никаких вопросов. Я собираюсь копать это дело, как вы выразились, даже если завтра мисс Эмма навсегда покинет Лонбург. Вы это хотели услышать, мистер Райт?

Охотник за головами, пристально вглядывавшийся в лицо собеседника, склонил голову набок. Его суровое лицо, напоминавшее морду хищника, преобразилось – уголки губ поползли вверх, глаза прищурились и внезапно Райт одарил ученого весьма игривой ухмылкой. Подмигнув собеседнику, охотник за головами стащил с руки свою грубую перчатку и вытянул вперед крепкую шершавую ладонь.

-До самого конца, Томас? – тихо спросил он.

Маккензи заколебался. В его душе родилось странное чувство, такое, что еще ни разу не посещало молодого ученого. Он внезапно понял, что перед ним стоит человек и в самом деле готовый поддержать его, пройти с ним весь путь до конца, и встать рядом с ним плечом к плечу в темном переулке. И не понарошку, не на словах, как принято в Университете, где лучшей поддержкой считается многозначительное молчание во время изложения сомнительной теории. Нет. Это человек из другого мира, из настоящего, из того, откуда Томас Маккензи бежал еще в детстве, чтобы укрыться за книжными страницами от настоящей боли и настоящего разочарования. И от настоящей жизни.

-До самого конца, Никлас, - медленно произнес ученый, стягивая свою тонкую перчатку и крепко пожимая обветренную ладонь охотника за головами.

Райт улыбнулся, снова подмигнул, чуть наклонился и прошептал:

-Отлично, Томас. Теперь я могу положиться на вас. Отправляйтесь в университет и выбейте из этих зазнаек все, что они знают о работе профессора Макгрегора.

-С превеликим удовольствием, - немедленно откликнулся ученый. – А вы отправляйтесь на дно Лонбурга, и выбейте из этой уличной швали ответ на вопрос – какого черта они следят за домом профессора и за мной.

-Не сомневайтесь, - многозначительно отозвался охотник за головами, натягивая перчатку. – Приложу все усилия. Ну, удачи!

-Удачной охоты, - в тон собеседнику отозвался Маккензи. – Встретимся у меня?

-Как только что-то узнаю, немедленно пошлю записку вам домой, - тут же откликнулся Райт.

Отвернувшись, охотник за головами быстро зашагал направо, вдоль набережной, к остановке омнибусов, что виднелась вдалеке, у следующего перекрестка. Томас посмотрел ему вслед, покачал головой и свернул налево, к торговому представительству, где, как всегда, торчали черные крыши кэбов. Томас знал, что нужно поторопиться, если он хочет застать в Колледже Механики хоть кого-то из преподавателей. И он собирался попасть туда как можно скорее, даже если за срочность придется заплатить кэбману вдвое. Долой скупердяйство. Да здравствует охота!

-5-

Колледж Механики, являвшийся частью Университета Лонбурга, располагался довольно далеко от Паркового Острова, и у Томаса было предостаточно времени для размышлений. Кэб шел ходко, подпрыгивая, порой, на выбоинах, но путешествие все равно заняло больше часа, и этого вполне хватило, чтобы Маккензи составил план действий. О, он не собирался метаться по всему Колледжу, хватая за рукав всех встречных. Нет, ученый собирался подойти к сбору информации скрупулезно, последовательно, как к изучению нового для него предмета. И к тому времени, когда кэб остановился на улице Гоуэр, около длинного решетчатого забора, обрамлявшего территорию весьма разросшегося Колледжа Механики, Томас уже знал, что он будет делать.

Расплатившись с кэбманом горстью мелочи, ученый выбрался из экипажа и решительным шагом направился к знакомым решетчатым воротам, распахнутым настежь. Навстречу ему выпорхнула группа студиозов, весьма возбужденных и растрепанных. Отчаянно жестикулируя, они обсуждали результаты какого-то спортивного состязания, - какого именно, Томас так и не узнал, потому что не прислушивался к чужим разговорам. Он просто обогнул шумную толпу студентов и, миновав ворота, вышел на дорогу, ведущую к центральному зданию Колледжа Механики.

Большое поле, засеянное зеленой травой, все еще содержалось в идеальном порядке, не смотря на все усилия студиозов, не признававших дорожек, мощенных плиткой. Основная дорога, широкая, вполне пригодная для движения колесных экипажей, ровная, как стрела, начиналась у ворот и заканчивалась у белых мраморных ступеней основного здания. Именно по ней Томас и направился к главному входу, привычно разглядывая величественные здания Колледжа.

Главное здание было построено больше полувека назад, и его конструкцию Томас, пожалуй, находил несколько претенциозной. Огромное белое крыльцо с длинными и плоскими ступенями, венчали десяток огромных колонн, поддерживающих остроконечную крышу над входом. За ней виднелся большой белый купол обсерватории, возвышавшийся над всем зданием. Основной корпус, хоть и было всего лишь двухэтажным, раскинулся вширь, протянувшись, пожалуй, на целый городской квартал. Томас прекрасно знал, что внутри этого огромного здания предостаточно места для самых разных факультетов, мирно уживавшихся до поры до времени. Увы, энергично развивавшийся Колледж, вечно испытывал недостаток свободного места и потому пару десятков лет назад обзавелся новыми строениями. По краям основного здания были возведены новые корпуса – справа и слева, от чего Колледж стал похож на гигантскую подкову, уроненную на зеленую лужайку. Кроме того, к основным зданиям были пристроенные дополнительные лаборатории, комнатки, крытые коридоры между корпусами и бог знает что еще. Разобраться в этом нагромождении белого и серого камня могли лишь работники хозяйственной службы, что пребывали в состоянии вечной войны с руководством Колледжа из-за недостаточного финансирования.

К счастью, подобные глупости не касались сэра Томаса Маккензи, аспиранта кафедры Механики, основной и самой заслуженной кафедры в этом колледже. Томас в свое удовольствие занимался собственным исследованиями в общей лаборатории, выполнял задания деканата, а порой и читал лекции первогодкам, отрабатывая, таким образом, скудное жалование. Декан кафедры, профессор Мальком Мэй, относился к своему подчиненному с большим уважением, признавая талант и опыт молодого ученого, пусть не обласканного званиями, но богатого знаниями, приобретенными в других колледжах. Кроме того, он весьма интересовался электромеханикой и подумывал о том, чтобы выделить Томасу отдельную лабораторию. В конце года Маккензи надлежало сдать отчет о своих работах и отчитаться о расходах, но до той поры он мог чувствовать себя свободной птицей, не связанной строгим расписанием лекций, докладов и семинаров.

Вспомнив о расписании Колледжа, Томас на ходу вытянул из жилетного кармана часы, щелкнул крышкой, взглянул на неумолимый ход стрелок и прибавил шаг. Конечно, жизнь в Колледже не останавливалась ни на минуту – лаборатории работали круглосуточно, а заседания кафедры порой затягивались далеко за полночь. Но, все же, ученые, особенно отличавшиеся почтенным возрастом, старались придерживаться некоторого расписания. После шести вечера, закончив дневные дела, большинство из них отправлялись домой, оставив залы и лаборатории молодым и настырным аспирантам, стремящихся, во что бы то ни стало, подтвердить свои теории практикой. На часах Томаса сейчас было уже четверть седьмого и ему, пожалуй, нужно было поторопиться.

Взлетев по белоснежным ступеням крыльца и миновав потемневшие от влаги и времени колонны, Томас быстрым шагом пересек главный зал, что располагался у самого входа, и направился к задней лестнице. Центральные кабинеты, как и праздничный зал, относились к факультету Географии, одному из самых почтенных и уважаемых. Зал был уставлен трофеями географов – тут встречались и чучела медведей, и скелеты ископаемых ящеров и даже огромные камни, покрытые загадочными древними письменами. Томасу никогда не нравилось это место – он чувствовал себя неловко под взглядами искусственных глаз мертвых животных и потому всегда старался обойти это место стороной.

Миновав неприятный зал, Томас увернулся от стайки студентов, поднимавшихся с нижнего этажа, и быстро сбежал по ступеням задней лестницы вниз, на поземный этаж. Свернув налево, он очутился в лабиринте узких коридоров с узкими же дверьми, ведущими в крохотные лекционные комнаты, выделенные для не слишком популярных факультетов. Именно к таким и относился, увы, факультет Геометрии. На самом деле эта область знаний весьма ценилась в Колледже, но денег они приносили мало, а меценаты весьма неохотно жертвовали на изучение линий, точек, и сопряжение углов.

Удача оказалась благосклонной к Томасу – не успел он сделать и десятка шагов, как одна из дверей распахнулась, и в коридор вышел пожилой человек в строгом черном костюме. Его лицо густо заросло курчавой бородой, что заметно отличало его от остальных преподавателей, предпочитавших гладкие подбородки.

-Профессор! – позвал Маккензи, ускоряя шаг, - доброго вечера!

Профессор Квентин Нильс, один из главных преподавателей кафедры Геометрии сдержанно кивнул молодому ученому и, захлопнув дверь, вытащил из кармана связку ключей.

-Добрый вечер, Томас, - сказал он, когда Маккензи подошел ближе. – Ищите кого-то?

-Признаться честно – да, - не стал отпираться Томас. – Скажите, вы не видели сегодня Хиллмана?

Нильс засопел в огромную бороду и забренчал ключами, запирая замок.

-Вам то он зачем? – не слишком любезно отозвался он, закрыв дверь. – Уже третий раз на дню…

-Я видел его на похоронах Макгрегора, - тихо произнес Томас, решив придерживаться своего плана. – Роберт выглядел очень… Уставшим. Я, честно говоря, тревожусь за его здоровье.

-Неудивительно, - пробормотал профессор Нильс. – Парень явно не в себе.

-Вы его видели? – немного наигранно обрадовался Томас. – Как он?

-Я этого сумасшедшего не видел уже пару дней. Последний раз он тут был утром того дня, когда хоронили Себастьяна. Роберт прыгал по аудитории как павиан, рылся в бумагах, заметьте, в моих бумагах, и выкрикивал какую-то чепуху. Я тогда не знал о том, что Макгрегор скончался. Думаю, это известие весьма заметно повлияло на рассудок Хиллмана. Уж не знаю почему.

-Значит, он тут не появлялся пару дней, - задумчиво протянул Томас. – А мне он говорил, что состоится объединенное заседание кафедр, посвященное тому проекту. Ну, общему.

-Какому проекту? – профессор Нильс обернулся к молодому ученому, взглянул на него снизу вверх, недоверчиво, и без всякой симпатии.

-Ну, тому, - Маккензи неопределенно махнул рукой. – Год назад несколько кафедр работали над каким-то масштабным проектом, и, вроде бы работы возглавлял Макгрегор…

-Не припоминаю, - сухо отозвался профессор, грозно выставив вперед бороду. – Я в этом не участвовал.

-Весьма жаль, - отозвался Маккензи. – Кажется, это было нечто грандиозное…

-Доброго вечера, - бесцеремонно отозвался бородач, давая понять, что разговор закончен, и, обогнув собеседника, размеренным шагом устремился прочь по коридору.

Томас обескуражено посмотрел ему вслед. Профессор Нильс, конечно, всегда был весьма нелюдимым, но сегодня, похоже, побил собственный рекорд. Судя по всему, день у профессора не задался.

Проводив Нильса долгим взглядом, Томас задумчиво разгладил светлые усики и двинулся дальше. Выполняя свой план, он обошел весь факультет Геометрии, перекинулся парой слов с аспирантами и студиозами, и, так ничего и, не выяснив, продолжил свои поиски. Маккензи заглядывал в открытые аудитории, в комнаты деканов и, встретив хотя бы отдаленно знакомых людей, заводил разговор о совместном проекте кафедр. Увы, все было напрасно – никто не слышал о совместном проекте ведущих ученых.

Потихоньку приходя в отчаянье, Томас обшарил аудитории соседних кафедр, прочесал родную Мелкую Механику, добрался даже до своего декана, профессора Мея. Тот встретил своего аспиранта весьма приветливо, но тоже ничем не смог помочь. Время уходило, утекало сквозь пальцы, и Томас постепенно начал нервничать. Он метался по всему Колледжу, позабыв о своем хитроумном плане, и хватал первых встречных за рукава, пытаясь вызнать у них хоть что-то о проектах годичной давности.

К тому времени как часы на башенке колледжа пробили восемь вечера, аудитории и залы опустели, и Томас понял, что его план не сработал. Он так и не смог ничего разузнать о проекте Макгрегора, а это означало, что завтра ему придется явиться к охотнику с пустыми руками. Медленно шагая по пустым коридорам колледжа, выбивая из паркетных полов гулкое эхо, Маккензи думал о том, что был слишком самонадеян. Пожалуй, его горячность сыграла с ним дурную шутку. Надо было не пороть горячку, пытаясь что-то доказать Райту, а действовать тоньше. Впрочем, еще не поздно. Завтра с утра можно вернуться в колледж, заново пройтись по кафедрам, поспрашивать тихонько у знакомых аспирантов насчет событий годичной давности. И начать надо со знакомых Хиллмана.

Вернувшись в центральный зал, окутанный полутьмой, Томас зябко поежился под мертвыми взглядами чучел. Он собрался уже направиться к выходу, как вспомнил еще об одном месте, где сегодня еще не побывал – о Кафедре Наказаний. Строго говоря, это было глупое и шутливое название одной из аудиторий, где собирались провинившиеся студиозы. Томас понятия не имел, чья очередь сегодня надзирать за бузотерами и лентяями, но решил на всякий случай заглянуть в этот зал. Вдруг это окажется кто-то с кафедры Геометрии?

Медленно спустившись к самому подвалу, Томас прошел до выхода на задний двор и остановился у огромных двустворчатых дверей. За ними было тихо, но ученый знал, что это нормальное состояние для зала наказаний. Приоткрыв одну из створок, он заглянул в аудиторию, - без всякой надежды, просто наобум, для очистки совести.

Длинные ряды столов пустовали. Лишь за одним из них, самым первым, сидели трое прыщавых юнцов в черных мантиях, склонившиеся над одной книгой. На возвышении, за преподавательским столом, сидел абсолютно лысый старикан в старомодном черном сюртуке. В нем Маккензи без труда опознал старину Шимона, одного из преподавателей Химии.

Старик, услышав скрип двери, поднял голову и бросил суровый взгляд на нежданного гостя. Но, узнав его, приветливо помахал рукой. Старец был довольно общительным человеком, вовсе не таким человеконенавистником как профессор Нильс.

Осторожно пробравшись в распахнутую створку, Маккензи поднялся на возвышение и поздоровался с Шимоном.

-Что привело вас в сию обитель скорби? – добродушно осведомился тот, сверкая лысиной. – Неужто хотите меня подменить?

-Увы, - откликнулся Томас. – Вообще-то я искал Хиллмана с Геометрии и забрел сюда совершенно случайно.

-А, Роберт, - улыбчивое лицо старика, изборожденное морщинами, внезапно осунулось. – Парень сам не свой в последнее время.

-Мне тоже так показалось, - осторожно ответил Томас. – Я его встретил пару дней назад… Он был не в себе. Вот, решил узнать как у него дела.

-Очень мило с вашей стороны, Томас, - отозвался старикан. – Но, увы, как раз пару дней я его и не видел.

-Кроме того, он болтал о каком-то совместном заседании кафедр, - закинул удочку Маккензи. – Что-то по поводу старого проекта Макгрегора.

-Старина Себастьян, - с печалью произнес Шимон. – Как же. Так внезапно… Я, увы, слишком поздно узнал. А то бы обязательно пришел попрощаться со старым занудой.

-Так заседания не будет? – осторожно осведомился Томас.

-Заседание? – старик вдруг резко обернулся к залу и рявкнул во весь голос. – Работайте, негодяи! Листайте чертовы страницы, бездельники!

Томас невольно отшатнулся, но Шимон, как ни в чем не бывало, снова улыбнулся.

-Да какие там заседания, - добродушно сказал он. – Что было, то быльем поросло. Роберт, помню, тоже весьма интересовался этим проектом, а зачем? Все кончилось год назад.

-А что за проект? – небрежно осведомился Маккензи, стараясь не спугнуть удачу. – Там, кажется участвовали Буллман и Хоггарт… Что-то крупное?

-Еще какое крупное, - ухмыляясь, отозвался старикан. – Целый корабль.

-Корабль? – искренне поразился Томас. – Какой корабль?

-Пассажирский, - ответил Шимон, кося глазом в сторону нерадивых студентов. – Это давно уж тянулось. Года два назад адмиралтейство попросило Колледж сделать проект нового пассажирского корабля. Самого большого, самого мощного, самого современного, призванного продемонстрировать мощь Оркнейской Империи – ну и тому подобные глупости.

-Левиафан, - выдохнул Томас, озаренный внезапной догадкой.

-Что? Нет! – бросил Шимон, промакивая лысину клетчатым платком. – То есть я слышал, что Невил называл так эту тему, но не уверен, что так назвали корабль.

-Так что произошло? – спохватился Томас. – Почему проекту понадобились остальные кафедры?

-Да что-то серьезное у них там получилось, - сказал Шимон. – Ну, Механика и Геометры это понятно. Наша Химия тоже подтянулась, помню, испытывали состав для тушения пожаров на корабле. Честно говоря, с деталями не знаком. В итоге все закончилось пшиком.

-Пшиком? – поразился Томас.

-Да, - с полной уверенность отозвался старикан, прожигая взглядом шепчущихся студиозов. – Оказалось, что все расчеты касались лишь одной части корабля – его трюма. Все остальное не понадобилось, поскольку, как оказалось, корабль был уже построен. А уж как наши пыжились, лезли вон из кожи, пытаясь рассчитать толщину внутренних переборок… А адмиралтейству, оказывается, всего лишь нужно было рассчитать дополнительное место хранения.

-Понимаю, - отозвался Маккензи, чувствуя, как по спине ползет струйка холодного пота. – Значит, тема закрыта, никакого совещания не будет?

-Сильно сомневаюсь, - сказал старикан. – И в то время особо не трепали языками, все же, государственное дело. А теперь то и вовсе не станут. Да и кому это надо? Себастьян умер, Буллман тоже, остальные куда-то подевались. Все уж забыли эту историю.

-Понимаю, - повторил Томас. – Что ж, спасибо за беседу, Шимон.

-Всегда пожалуйста, - живо откликнулся старикан. – А может того? Подмените меня на один вечерок? Посидите тут с этими оглоедами?

-Увы, - торопливо бросил Маккензи. – Только не сегодня. Меня ждут. Извините, Шимон, у меня назначена встреча.

-Знаю я ваши встречи, молодежь, - старикан задорно хохотнул. – Синие глазки, длинные ножки… Эх, я и сам, помнится, был не прочь сбежать на вечерок из этой обители скорбных наук…

-Позвольте мне осуществить это благое намерение за вас, - в тон старику отозвался Томас, надеясь прервать возможный поток воспоминаний, - хорошего вам вечера, Шимон.

-Удачи, - бросил старикан уже в спину удаляющемуся ученому.

Томас, как ошпаренный выскочил из аудитории, захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Пытаясь отдышаться, он сделал глубокий вдох, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Похоже, он напал на след. На самый настоящий след. Левиафан – отличное название для огромного корабля! Жаль, конечно, что Шимон так мало рассказал. Но если бы он продолжал расспросы, у старика могли бы возникнуть ненужные подозрения. В конце концов, найти огромный современный корабль – не такая уж хитрая задача. Теперь, когда известно, что нужно искать, дело пойдет быстрее. Гораздо быстрее.

Из-за дверей донесся грозный рык Шимона, грозившего страшными карами нерадивым студентам, и Томас вздрогнул. Пора. Пора уходить отсюда, больше здесь нечего искать.

Маккензи оттолкнулся от дверей и устремился в темный лабиринт коридоров Колледжа Механики.