Часть Четвертая - Спокойствие Лазурных Вод Глава 23

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

СПОКОЙСТВИЕ ЛАЗУРНЫХ ВОД

-1-

Капитан Пассажирского Флота Его Королевского Величества Эдвин Рурк стоял у широкого окна, выходящего на правый борт, и всматривался в синеватую дымку у горизонта, скрывавшую побережье. Вчера они миновали Гибралтарский пролив – после остановки в Альхесирасе, где кораблю пришлось провести около суток. При воспоминании о вынужденной стоянке, капитан нахмурился – в порту, расположенном перед проливом, не было причалов, способных принять Левиафан. Припасы пришлось доставлять на лодках, а уголь перегружать с двух барок, подошедших к огромному пассажирскому кораблю. Все было так плохо организованно, что можно было бы заподозрить саботаж. Левиафан и так шел с опозданием на сутки, а тут еще эта вынужденная стоянка.

Эдвин Рурк откашлялся и смахнул с плеча синего мундира несуществующую пылинку. Вышитый золотом воротник, обшлаг рукавов в золотых полосах с Оркнейским гербом – все честь по чести. Капитанский китель так сильно напоминал мундир капитана военного корабля, что Рурк порой забывал, что теперь он на гражданской службе. Это назначение было… неожиданным. Отставка после Такрской компании, была ожидаемой. Потерять во время атаки больше половины боеспособных судов флотилии, но сохранить преимущество на море – такое не проходит незамеченным. Несколько лет он находился в запасе – так это называли в Адмиралтействе. И когда ему, внезапно, предложили командование гражданским судном, пассажирским кораблем, капитан Эдвин Рурк, герой битвы под Санстополем, почувствовал себя оскорбленным. Но потом… потом в Адмиралтействе ему все объяснили. И он принял командование, пошел в этот проклятый рейс, только потому, что после него мог вновь очутиться на военном флоте.

Капитан поправил белоснежную фуражку гражданского флота и отвернулся от окна. Да, окна – ибо назвать иллюминатором эту стеклянную стену у него не поворачивался язык. Огромная командная рубка, так непохожая на военный капитанский мостик парового броненосца, размерами напоминала бальную залу. Огромные укрепленные стекла шли полукругом слева направо, открывая потрясающий обзор на спокойное море, отливающее лазурью. Конечно, пассажирский корабль может позволить себе такое – ему не нужно беспокоиться о шквале вражеских снарядов, способных продырявить даже броневые плиты фрегата.

Рурк отошел от окна, деловитым взглядом окинул помещение мостика – весь этот начищенный паркет, сияющую электрическую люстру, столы и шкапчики, диванчики – весь этот мусор, немыслимый на военном флоте. Хотя, конечно, в новейшей рубке были и преимущества – этого Эдвин не мог отрицать. Штурвал установлен точно по центру, ходит легко и плавно, а главное – рядом машинный внутренний телеграф, доступный и капитану и вахтенному рулевому. Огромный сундук, начиненный электричеством, позволяющая связываться с любым отделением корабля. Поворот рукоятки на Полный Ход, или Стоп – все так просто. Больше не нужно орать в трубку, надрывая глотку, и молиться о том, чтобы главный механик верно разобрал твой хрип.

Пройдясь за спиной рулевого, капитан строгим взглядом окинул наблюдающего, стоявшего рядом с пультом телеграфа, напоминавшим огромный стол, вросший в палубу мостика, покачал головой. Потом направился дальше – к штурманскому столу. Здесь, на Левиафане, не было штурманской рубки – ее роль взял на себя целый угол командной рубки, по привычке именуемой капитанским мостиком. Столы завалены картами, механическими вычислителями, циркулями. Среди этого великолепия возвышается вахтенный штурман, азартно изучающий карту течений. Рядом мнется традиционный матрос-посыльный, обязанный доставлять сообщения штурмана капитану корабля. Теперь в нем нет никакой необходимости, но устав есть устав. Штурманам положен посыльный – значит, будет посыльный.

Рурк медленно проследовал к окнам рубки, выходящим на левый борт, бросил взгляд на спокойные лазурные волны, развернулся. Второй помощник, Литл, долговязый детина, навязанный ему еще в Лонбурге вездесущими бюрократами от Адмиралтейства, все еще колдует над магнитным компасом. Рядом с ним два механика, озабочено переглядываются, делают вид, что размышляют над чем-то невероятно сложным. Проблема с компасом давняя, и решения ей пока не видно. На современных кораблях с железным корпусом, паровыми котлами, и генераторами электрического тока, магнитная стрелка размагничивается и намагничивается как ей вздумается. Тут нужна исключительная осторожность, чтобы сохранить верный курс. Все чаще говорят о том, что пора сделать электрический компас, но это пока все пустая болтовня…

Рурк одарил благосклонным взглядом молоденького матроса, стоявшего на вытяжку у двери, выходящей из рубки на левое крыло капитанского мостика, нависавшего над палубой, и двинулся дальше. Пацан молодец – первый раз в рейсе, и ни одного нарекания. Старпом хвалит, допускает на мостик – значит, парень и в самом деле не промах.

Обогнув столик вахтенных, в любой момент готовых заменить рулевого или штурмана, капитан Рурк медленно подошел к своему месту у огромной стеклянной стены. Тут у него был его собственный столик – с картами, биноклями, компасами и – внутренним телеграфом. Так же имелось и кресло, заботливо привинченное к полу строителями Левиафана. Рурк им не пользовался. И не собирался. Капитан на мостике, сидящий в кресле, как лорд в Палате Совета… Что за бред.

Эдвин остановился у телетайпа, взглянул в окно, вперед, на нос корабля, уверенно рассекающий мелкие волны. Итак, Гибралтар позади. Левиафан выходит в открытые воды, скоро поворот на север, потом вдоль побережья Севильи, мимо владений Порту, принадлежащих сейчас Веймару, а там уже и до Лонбурга рукой подать. Рейс долгий, но легкий. Забрать пассажиров, забрать груз, развернуться, вернуться в порт… Пассажиров мало, не наберется и двух сотен – мало кто возвращается из колоний. А вот груз… Чертов груз исправно обеспечивает бессонницей капитана больше месяца. Хороший рейс, легкий. Но нервный.

-Капитан!

Рурк резко обернулся, хмуря кустистые брови. Чисто выбритое лицо, загорелое, морщинистое, окаменело. У двери, выходящей на левое крыло мостика, прямо рядом с тем самым многообещающим юнцом, стоял посторонний. Невысокий гражданский в черном плаще, без шляпы. Рыжеватые кудри и огромная борода с баками делали его похожим на одичавшего проповедника, возвращающегося из колониальных пустынь после не слишком удачной миссии просвещения туземцев. Узкие плечи, худые руки, весь нескладный, но глаза… Рурку не понравился взгляд незнакомца. Острый, встревоженный, но вместе с тем исполненный уверенности и решимости. Неудачливые проповедники так не смотрят, так смотрят ребята из штурмовой команды, готовые прыгнуть в шлюпки и отправиться на высадку в самый страшный прибой.

Эдвин резко повернулся и зашагал к незнакомцу. Тот пошел ему навстречу, и чертов сопляк у двери даже не подумал его остановить! Зря его хвалил старпом.

На ходу капитан поймал взгляд второго помощника и поманил его пальцем. Тот понял все верно и двинулся навстречу незнакомцу, потянув за собой одного из механиков, копавшихся в компасе.

-Как вы сюда прошли? – резко спросил Рурк шагая навстречу незваному гостю. – Прошу вас немедленно покинуть мостик.

Человек в черном плаще, совершенно неуместном в этих теплых широтах, сам шагнул навстречу капитану и в мгновенье ока оказался с ним лицом к лицу.

-Секретная служба Его Величества, - быстро и тихо произнес он, не отрывая взгляда синих глаз от сурового лица капитан. – Никлас Райт.

Молодой человек быстро поднял руку и поднес ладонь к лицу капитана. В черной толстой перчатке, выглядевшей такой же неуместной, как и теплый плащ, блестел имперский жетон с выбитым номером подразделения и именем. Рурк смерил незнакомца грозным взглядом, грубо выхватил у него из руки жетон, и поднес поближе к глазам. Он хорошо знал эти штуковины – навидался их перед выходом в рейс. За подделку – петля. И обладателю жетона и мастеру его изготовившему. И все же…

Капитан глянул за спину незнакомца – молодой матрос уже шел к ним, а штурман и его помощник поднялись из-за стола. Рурк взмахнул рукой, призывая их вернуться на места. Жетон был настоящим. Во всяком случае, следов подделки капитан не заметил. А в этом чертовом рейсе подобный жетон мог быть у каждого второго.

-Что случилось? – тихо спросил он, возвращая жетон пареньку, что не был похож на секретного агента. – План изменился?

-Опасность, - откликнулся тот в полный голос. – Вооруженная группа пиратов в ближайшее время попытается захватить корабль и направить его к южным островам.

Рурк услышал, как за спиной фыркнул кто-то из механиков, сопровождавших второго помощника, но сам ухом не повел. Да, смешно слышать такое в наше время, но ровно до той поры, пока кто-то не пальнет тебе в спину из армейской винтовки, как это было десять лет назад в порту Кеммета.

-Вы предупредили охрану груза? – тихо спросил Рурк, наклоняясь к самому уху агента. – Капитан Моррис знает об этом?

-Его введет в курс дела мой напарник, - ничуть не таясь, продолжал агент, и Рурк нахмурился, недовольный таким пренебрежением к протоколу секретности. – Но нам нужно действовать быстро. Вы должны предупредить команду, отдать приказ поднять все вахты и приготовится к нападению. Необходимо вооружить ваших людей – всех, кто способен держать в руках оружие.

-Вы это серьезно? – недоверчиво переспросил Рурк. – Конечно, на борту есть оружие, и часть матросов обучена обращению с ним, но, все-таки это не военный корабль. Неужели капитан Моррис…

-Капитан Моррис получит свои приказы, - оборвал Рурка секретный агент. - И очень скоро. Сейчас ваша задача – поднять всю команду по тревоге и сформировать вооруженный отряд. Это приказ, капитан. Не мой. И он не должен обсуждаться.

-Хорошо, хорошо, - раздраженно откликнулся Рурк, сжимая огромные кулаки. – Будь по-вашему. Сейчас я вызову старпома и поручу ему…

Эдвин так и не понял, что произошло – перед глазами вдруг вспыхнули искры, ноги его подкосились, и капитан Левиафана с размаха сел на пол, прямо рядом с секретным агентом. И, подняв взгляд, ошеломленно уставился на чудовищную картину.

Второй помощник, громила Литл, мрачный как на похоронах, приставил к голове секретного агента огромный армейский револьвер. Один из механиков, целился в самого капитана из такого же чудовищного орудия, а второй, встав в центре рубки, водил перед собой аж двумя подобными штуковинами, держа всю вахту под прицелом.

-Литл, - прохрипел капитан. – Ты спятил? Богом клянусь если…

-Заткнись, Рурк, - зло бросил второй помощник. – Первый кто шевельнется, получит пулю! Ясно?

-Литл, - повысил голос капитан. – Ты не понимаешь, это…

Холодный ствол револьвера коротко ткнулся в висок капитана, оборвав его речь на полуслове. Рурк раздраженно мотнул головой. Первый из механиков – щуплый чернявый паренек в замызганной штормовой куртке – придвинулся ближе, встав за спиной Литла, и выразительно прицелился прямо в лоб своему капитану.

-Всем молчать и оставаться на местах, - рявкнул Литл. – Сэм, аккуратней со стариком. Он нам еще понадобится. Мистер Пип – сигнал. Сигнал!

Механик, вооруженный двумя револьверами, осторожно двинулся с места, и сделал пару шагов к пульту внутреннего телеграфа. Настороженно поглядывая на замершую на местах команду, он повернул нужную рукоять, посылая приказ в машинное отделение, и через мгновение над кораблем раздался протяжный гудок – один единственный, но чертовски длинный.

-Ход, - рявкнул Литл. – Стоп машина. Ну!

Механик, поименованный Пипом, шагнул к рулевому, ткнул ему в спину револьвером. Тот, не отрывая взгляда от морской глади, медленно протянул руку и перевел рукоять внутреннего телеграфа в положение «Стоп Машина». Коротко звякнул звонок, подтверждая сигнал, и мистер Пип отступил обратно в центр рубки, подняв оба револьвера.

-Если кто-то из вас двинется, то получит пулю, - грозно заявил Литл, - а потом получит пулю этот старикан. Подчиняйтесь приказам и тогда уцелеете.

Рурк потрясенно смотрел снизу вверх на второго помощника и на механика, стоявших прямо над ним. Он понял, конечно, понял, что происходит, но это просто какое-то безумие.

-Пип, возьми линь, свяжи старика, - процедил Литл пристально разглядывая секретного агента, что был совершенно невозмутим. – Сэмвайс, проследи.

Рурк покосился, окинув взглядом рубку. Вахтенный штурман, мистер Битц, бледный до синевы, сидел за столом с картами, сверля глазами Литла. Помощник штурмана, не успевший сесть, стоял рядом со столом, сжимая кулаки. Матросик у дверей таращился на невиданное зрелище, боясь, кажется, даже вздохнуть. Пираты. Но Литл! Механики! Как они все могли…

Мистер Пип подошел к капитану сжимая в руках длинный линь, видимо заранее припрятанный на мостике. Механик, окрещенный Сэмом перестал целится в Рурка и поднял свое оружие, беря на прицел штурмана, его помощника и бледного как простыня, посыльного. А Литл, опустив револьвер, подступил ближе к секретному агенту, стояшему неподвижно, вскинув руки в перчатках на уровень плеч. Он казался совершенно невозмутимым, и, кажется, даже не удивился.

-Легендарный Никлас Райт, - прорычал Литл, разглядывая бородатое лицо агента. – Меня предупреждали о тебе. Армейская разведка, да?

Агент не ответил. Литл медленно протянул руку, ухватился за бороду, потянул ее, потом резко дернул. Фальшивая борода с противным треском отлепилась, обнажив чисто выбритый и худой подбородок. Секретный агент поморщился, но ничего не сказал.

-Забавно, - проговорил Литл. – Судя по рассказам о твоих подвигах, ты должен быть гигантом с железными руками. А ты – щупленький доходяга. Эй, Райт, с тобой говорю! Я думал ты постарше. Что скажешь?

-Скажу, что в чем-то ты прав, - медленно произнес Томас Маккензи и опустил руки.

-2 -

Когда Ник миновал длинный трап, ведущий с пассажирских палуб в глубины корабля, наверху раздался длинный корабельный гудок. Чертыхнувшись, охотник за головами застучал каблуками, спускаясь все глубже в недра корабля. Он, судя по всему, опаздывал. Чертовски опаздывал. Но это судно…Это лабиринт какой-то. На чертежах все выглядело предельно просто. Верхняя палуба, палуба первого класса, вспомогательная, коридоры, трюм. Все рядом, все близко. Вот только на практике оказалось, что Левиафан действительно огромен.

Сосредоточено сопя, Райт спрыгнул в узкий коридор без дверей, едва освещенный парой электрических свечей, и побежал в его дальний конец, туда, где должен был располагаться вход в секретный трюм.

Он изучал украденные на верфях чертежи Левиафана около суток – с тех самых пор, как им с Томом удалось пробраться на корабль во время его стоянки в Гибралтаре. Дальнее путешествие осталось позади. Скоростные пакетботы, дирижабли, поезда, границы, таможни, – все это слилось в неразборчивой ком воспоминаний. Но они успели – как раз к погрузке. Проникнуть на барку с углем и прикинуться грузчиками не составило никакого труда – рабочих рук в порту вечно не хватало, а пара дублонов, сунутая в нужные руки, была способна творить чудеса. Гораздо сложнее было затеряться среди погрузочной команды Левиафана и выбраться из угольных ям в пассажирские отсеки. Но им удалось и это. Ночь, замешательство команды, когда в углу вспыхнули подозрительные искры, быстрое переодевание – и вот два солидных пассажира бродят по нижним палубам, заблудившись в лабиринтах огромного корабля. Найти укромный уголок в кабель-трюме они смогли лишь через пару часов. В крохотной комнатушке, заваленной бухтами канатов, ненужными на паровом судне, они с Томом и провели ночь. Они изучали все те обрывки схемы корабля, что им удалось достать и составляли план действий. План – дерзкий до безумия и абсолютно сумасшедший – был готов к утру. И вот теперь, когда настала пора действовать.

Ругнувшись, Ник вприпрыжку помчался по коридору мимо запертых кают. Он чувствовал, что опаздывает, более того – он знал это, но не мог ничего поделать. Длинный плащ, скрывавший оружие, развевался, котелок сполз на самые глаза, но Никлас даже и не подумал его поправить – он торопился.

В самом конце коридор заканчивался глухой стеной. Здесь был поворот налево, ведущий в крохотный предбанник, отмеченный на карте как комната инструктажа. В него, с разгона, и влетел Никлас. И встал как вкопанный.

Посреди крохотной комнатки стоял простой стол с пустой столешницей. За ним, на шатком стуле, сидел молодой человек в черном костюме. Его голова была запрокинута к потолку, а на шее виднелся лихой разрез. Из него все еще сочилась кровь, стекавшая по черному рукаву бессильно опущенной руки.

Никлас сунул руку за пазуху, вытащил маленький револьвер и быстро окинул взглядом комнатку. Две двери. Одна – большая, железная, с колесом, управляющим запорами, чуть приоткрыта. Вторая – обычная, деревянная, ведущая в соседнюю комнату, открыта настежь.

Затаив дыхание, Никлас обогнул стол и заглянул в открытую деревянную дверь. За ней скрывалась большая каюта, с двухъярусными матросскими койками и рундуками. Четыре койки по углам – восемь спальных мест. Большинство пустовали, но две, самые ближние к двери… Никлас тихо выругался. На ближайших лежали два трупа. Молодые ребята, укрытые одеялами, они, видимо, даже не успели проснуться, когда чей-то нож располосовал им шеи. Профессиональная работа – быстрая, тихая.

Сжав зубы, охотник оглядел пустую комнату. Постели прибраны, но тут явно жили больше трех человек. Его взгляд зацепился за краешек мундира вывешенного на спинку самой дальней койки. Темно-синий камзол с алым – цвета королевской морской пехоты. Итак, охрана у груза все-таки была. Но почему такая небольшая? Чтобы не привлекать лишнего внимания?

Развернувшись, Никлас вернулся к столу и быстро осмотрел труп сидящий на стуле. Молодой, крепкий, без парика. Видимо, офицер, или дежурный. На полу, около ножки стула – большой армейский револьвер Адамс – точно такой, какой отобрали у Райта при памятном визите в загородный дом Спикера Совета.

Даже не задумавшись, Ник нагнулся, подхватил с пола револьвер. Спрятав обратно в наплечную кобуру свой маленький пистолетик, охотник крепко сжал в сухой ладони рукоять Адамса и обернулся к приоткрытой железной двери. Кто бы это не сделал, они, скорее всего внутри. Караулят вход, или заняты своими делами? Сколько их? Что они хотят сделать с грузом?

Прикрыв глаза и обратившись в слух, Никлас шагнул к двери, осторожно приоткрыл ее и бесшумно просочился в образовавшуюся щель, нырнув в темноту, как в воду.

Трюм, действительно, был огромным, - и темным, как уснувшая преисподняя. Сквозь дверь Никлас вышел на железный навесной помост, уходящий в темноту и огибавший, видимо, весь трюм. Отсюда, вниз, к центру, спускалась большая железная лестница. Из приоткрытой двери лился яркий свет, но его хватало лишь на то, чтобы осветить крохотную площадку из железных прутьев.

Никлас, не собиравшийся стоять на свету, бесшумно скользнул в сторону, за высокую груду деревянных ящиков, стоявших на помосте. Спрятавшись за ними, охотник осторожно выглянул из-за угла, пытаясь хоть что-то рассмотреть в этом огромном зале. После светлого коридора глаза не сразу привыкли к темноте, но через минуту Райт начал разбирать зыбкие очертания предметов. Прежде всего, он осмотрел площадку у входа и увидел еще три тела. Они лежали чуть в стороне, на железном пандусе, с другой стороны от Райта. А еще один труп лежал прямо на железных ступеньках, ведущих вниз, к дну трюма. Похоже, на помощь охраны груза больше нельзя рассчитывать.

Высунувшись из-за ящиков, Никлас собрался было ступить на лестницу, чтобы спуститься вниз, но тут, в глубине зала, вспыхнул свет. Охотник за головами тут же нырнул обратно за ящики, не сводя глаз с разгорающихся огоньков.

К первому огоньку добавился второй, потом вспыхнул еще один… Там, в центре зала, кто-то зажег несколько переносных фонарей и поставил их на пол. Постепенно разгораясь, они давали все больше света. Затаив дыхание, Никлас наблюдал за тем, как из темноты медленно выступают угловатые очертания груза.

Прямо перед фонарями высилась огромная деревянная коробка из грубых досок. Высотой она была с одноэтажный дом, а вот шириной – не больше трех ярдов. Фонари, установленные рядом со щитом из досок, уходящим вверх, в темноту, не могли полностью осветить эту странную конструкцию, но Никлас знал – их поиски закончены. Внутри этой гигантской коробки могло находиться только одно – тот самый артефакт.

Свет фонарей постепенно разгонял темноту в трюме, и Никлас стал замечать детали, ранее скрытые от его глаз. Вокруг артефакта в коробке – ряды деревянных ящиков. Их много, очень много. Сверху, с невидимого в темноте потолка, свисают цепи, веревки с блоками, крюки. За ящиками видны тюки – плотно упакованный в мешковину груз. Да, этот рейс не был только прикрытием – трюм действительно заполнен товарами. Но какими? Имеют ли они отношение к артефакту, или это просто прикрытие?

Перед фонарем мелькнула тень и Никлас замер, вжимаясь в деревянные доски ящиков. Внизу, у артефакта, в ярком свете фонарей, вдруг появился человек. Потом второй. Вдвоем они что-то уложили на пол – небольшую коробку, опутанную веревкой. Потом из полутьмы показался еще один человек, с коробкой поменьше. В полутьме двигались еще тени – двое или трое… Большой отряд. Пять человек минимум. Какого черта они делают? Им же нужно просто повернуть корабль! В самом деле, не собираются же они просто достать громадину артефакта из трюма на ходу…

Не достать – понял вдруг Никлас, заметив еще один ящичек опутанный веревками – взорвать. Это взрывчатка. Зачем? В темноте мелькнул отблеск фонаря на густой копне рыжих волос, и Райт прикусил губу. Эмма. Ну конечно, куда без нее. Отдает приказы, командует, рыжая бестия.

Охотник за головами сжал зубы, высунулся из-за ящика, пытаясь рассмотреть поподробнее, что происходит там, внизу, у артефакта, и тут же, заслышав шорох за спиной, рванулся назад.

Его спасло только то, что он инстинктивно попытался спрятаться обратно в свое укрытие, а не убежать. Рванувшись назад, Никлас чуть не сбил с ног убийцу, зашедшего ему за спину. Рывок охотника за головами застал бандита врасплох – он отшатнулся, ударился о ящики, а затем жертва врезалась в него спиной, вышибая дух.

Рука с ножом, тянувшаяся к шее Ника, проскользнула над его плечом и замаячила в темноте перед самым лицом. Охотник ухватил ее за запястье, потом сильно мотнул головой назад. От вспыхнувшей в затылке боли из глаз брызнули искры, но его противнику пришлось куда хуже – судя по сдавленному крику и хрусту, его нос превратился в кровавое месиво. Не давая убийце опомнится, Никлас ловко вскинул его схваченную руку на плечо и рванул вниз. Рука с ножом неестественно выгнулась в локте и с сухим треском сломалась. Убийца, уже не скрываясь, завопил от боли во все горло, а Ник выкрутив из обмякших пальцев нож, перехватил его лезвием к себе, и ударил за спину – раз, второй, третий. Каждый раз нож туго входил в тело убийцы, не перестававшего вопить. Охотник рванулся вперед, вырываясь из захвата, развернулся, толкнул скрючившегося от боли бандита обратно на стену ящиков, а потом одним ударом вколотил длинный узкий нож прямо в белевший в темноте воротничок рубахи. Убийца захрипел, повалился на пол, хватаясь руками за пробитое горло, но Никлас уже потерял к нему интерес.

Выхватив армейский револьвер, подобранный у стола дежурного, охотник за головами развернулся к трюму. Бандиты, раскладывавшие взрывчатку у артефакта, уже бежали к железной лестнице, - на крик. Один, сжимавший в руке револьвер, добрался до нижних ступенек, и Никлас решил, что ждать больше нечего. Он вскинул свое оружие и выстрелил. Большая свинцовая пуля ударила бандита в грудь и швырнула его с лестницы обратно на пол. Вторым выстрелом Никлас свалил здоровяка, шедшего за своим товарищем. Третий, чуть отставший от напарников, метнулся в темноту и Никлас выстрелил ему вслед – в темный зыбкий силуэт. Пуля из армейского револьвера ударила бандита под лопатку, швырнула вперед. Бедняга нырнул в груду ящиков, развалил ее, и затих.

На мгновение в трюме воцарилась тишина, казавшаяся неестественной после оглушительного грохота выстрелов. Было слышно, как скрипят невидимые в темноте упаковки грузов и звенят свисавшие с потолка цепи. Над головой Ника плыло зыбкое облако порохового дыма, и охотник, бросив на него быстрый взгляд, поспешно нырнул в сторону, обойдя груду ящиков с другой стороны.

Он пристроился у деревянного угла, продолжая держать на прицеле пятно света в центре трюма. Деревянная стена ящика, скрывавшего артефакт, уходила вверх, в темноту, подобно скале. У ее подножья стояли три фонаря и лежали небольшие длинные ящички. Вот и все, что сейчас было видно Никласу. Медленно, стараясь не шуметь, охотник вытащил левой рукой крохотный бельгийский пистолет и сжал его в потной ладони. Сколько их еще осталось? Двое? Трое?

Из темноты вдруг вытянулась длинная палка. Она потянулась к ближайшему фонарю, ткнулась в него, пытаясь опрокинуть, и Никлас тут же выстрелил – наугад, в темень. Пуля канула в недра трюма, оглушительно лязгнув о железо. Палка же опрокинула фонарь и тут же скрылась в темноте. Старый морской фонарь, с водой меж стенок, опрокинулся, и вода залила фитиль.

-Никлас! – тихий женский голос пришел издалека, из темноты. – Никлас, это вы?

Охотник за головами, услышавший знакомые интонации, лишь крепче сжал зубы и прицелился в темноту. Эмма. Ну конечно. Кто же еще.

-Никлас, я знаю, это вы, - продолжала невидимая в темноте девушка. – Хватит палить, сержант. Вы можете попасть во взрывчатку, и тогда нам всем крышка.

Никлас кинул косой взгляд на маленькие ящички, уложенные к основанию огромной упаковки артефакта, но ничего не ответил – не хотел выдавать свое местоположение.

-Давайте лучше поговорим, - продолжала Эмма. – Послушайте, Ник, может, хватит воевать? Мы хотим одного и того же – чтобы эта штука не попала в руки Оркнеи.

Никлас бесшумно отступил в темноту и сделал несколько шагов в сторону, обогнув деревянные ящики слева. Ему пришлось отойти довольно далеко от входа, но он все еще держал его под прицелом. Из открытой двери бил луч света, освещавший железную площадку и лестницу, уходящую в трюм. Никто не выйдет из этого помещения, не получив пулю от бывшего сержанта разведки.

-Никлас, позвольте нам выйти, и никто не пострадает, - продолжала говорить Эмма. – Корабль уже в наших руках. Вы чувствуете, как он замедляет ход? Слышите – машины остановились? Левиафан ляжет в дрейф, мы объявим общую эвакуацию, а когда пассажиры покинут судно, мы уведем корабль на юг, к дальним островам, в одну очень уютную гавань. Никто не пострадает. Слышите, Ник?

-Зачем вам взрывчатка? – крикнул охотник и тут же метнулся в сторону, ожидая выстрела на звук.

Никто не выстрелил и Никлас, перебежавший на другую сторону баррикады из ящиков, опасливо выглянул из-за угла.

-Это на крайний случай, - твердо ответила из темноты Эмма. – Если все пойдет плохо, то… Артефакт не должен попасть в руки Оркнеи. Иначе случится то, о чем так красочно рассказывал Томас. Кстати, а где он? Где наш верный рыцарь на белом коне?

Никлас не слушал низкий, чуть с хрипотцой, голос Эммы. Он уловил какое-то движение в темноте, на самом краю железного пандуса, опоясывающего трюм, и понял, что к нему уже кто-то подбирается. Подняв револьвер, охотник за головами прицелился в темноту, но потом с тревогой обернулся. Если их двое, то разумнее взять цель в клещи. А если их больше?

-Ничего не выйдет, - без всякого смысла выкрикнул Ник, отступая к железной стене трюма, прервав очередную тираду рыжеволосой стервы.

-Выйдет, - донеслось из темноты. – Никлас, мы еще можем заключить контракт, все будет хорошо, мы пойдем вместе этой дорогой…

Темнота в паре шагов от Ника зашевелилась, и охотник без колебания выстрелил в зыбкие очертания человеческой фигуры. Бандит, подбиравшийся к нему, вскрикнул, рванулся вперед, но Ник выстрелил еще раз и револьверная пуля, попав в грудь наемнику, швырнула его обратно во тьму.

Бросив опустевший армейский Адамс, Никлас прыгнул обратно к ящикам – и вовремя. Со стороны лестницы раздался выстрел, и пуля звонко впилась в стену трюма, прямо туда, где секундой раньше стоял Никлас. Он тут же выстрелил в ответ – на вспышку, с левой руки, так и не успев переложить пистолет в правую. Выстрелил два раза – и был вознагражден протяжным криком раненого бандита.

Никлас выстрелил еще раз, целя в то место, что было чуть ниже вспышки выстрела. Из темноты раздался протяжный хрип, а потом грохот – как если бы кто-то перевалился через железные перила пандуса и упал в груду ящиков на дне трюма.

Переложив бельгийский пистолетик в правую руку, Никлас бесшумно вернулся обратно к своему укрытию, туда, где лежал мертвый убийца. Да, они правило отсчитали шесть выстрелов. Чего они не учли – так это того, что у жертвы будет второй пистолет.

-Ну же, Эмма, - насмешливо произнес Никлас, свободной рукой лихорадочно обшаривая тело зарезанного убийцы. – Расскажите мне еще о том, что все будет хорошо.

-Вы об этом еще пожалеете, Райт, - выкрикнула девушка, прятавшаяся в темноте трюма. – Пожалеете, что не приняли мое предложение, когда была такая возможность!

-Взрывчатка, - крикнул в ответ Никлас. – Уберите эту чертову взрывчатку из трюма, и я вас выпущу, Эмма!

В ответ раздалась вспышка цветастой уличной брани, да такой, что у Ника, выросшего на лонбурских улицах, огнем вспыхнули уши.

Охотник, не нашедший пистолета у убийцы, с сожалением вытащил из его горла длинный нож, и снова отступил в темноту. Неплохо бы пошарить в карманах у тех, кто лежит подальше, но выходить из укрытия опасно. Кто знает, сколько их еще там – в трюме? Может, осталась одна Эмма. А может, и нет. И шанс нарваться на пулю…

-Бегите, Никлас, - с насмешкой выкрикнула из темноты Эмма, - бегите, пока открыта дверь! Спасайтесь!

Бывший штаб-сержант армейской разведки Второго Экспедиционного Бангалорского Корпуса бесшумно отодвинулся обратно в темноту, держа пистолет перед собой. Эмма отсюда не выйдет. И не решится взорвать взрывчатку, пока она сама здесь. Но и сам он не может выйти из трюма. Кажется, в той бангалорской игре это называется пат?

Никлас поежился – в трюме было довольно прохладно. От пороховой гари, витавшей над железным пандусом после выстрелов, першило горло. Пот заливал глаза, а ушибленный затылок болел, словно по нему треснули дубиной. Ничего. Он выдержит. Теперь – все зависит от Томаса. Все идет по плану.