Глава 17
Комплекс — Опасная встреча — Лазутчик — Милосердие
Поначалу мысль о том, что через болота надо продраться в разгар ночи, показалась счастливой находкой, но, как и для большинства идей Фрея, реальность не оправдала ожиданий. Фрей решил, что несколько километров до спрятанного комплекса пробужденцев не так много, но он не учел местность. Через пару часов тяжелой медленной ходьбы через засасывающую грязь и тростники, он уже был готов согласиться, что лучше всего было отбросить всякую скрытность и перейти к старой доброй прямой атаке с фронта.
Делу совсем не помогало, что он самую капельку заблудился. Указания Триники, в лучшем случае, не отличались точностью, и он уже начал бояться, что они пропустили базу, затерянную в густых джунглях. Он послал Джез поискать направление, и она канула в темноту, как дикий зверь, спущенный с поводка. Получилось отлично для всех тех, кого это касалась. Без них она двигалась быстрее, но и вся группа чувствовала себя лучше, когда ее поблизости не было.
Луна встала, но увидеть что-нибудь было очень трудно. Белый туман таился в долинах, лежал на воде и клубился между изогнутыми корнями деревьев мангрового леса. В темноте скользили и двигались какие-то животные, некоторые неприятно большие. В горячем воздухе гудели насекомые, их жужжание и свист изменялись от слабо-надоедливого до болезненно-громкого.
Особенно бесновался Малвери. К гулу насекомых добавилось похмелье, и он выглядел так, словно был готов кого-нибудь убить.
— Как вы думаете, у нас хватит пуль, чтобы перестрелять любую гребаную тварь в дельте? — с надеждой спросил он.
— Я за то, чтобы попробовать, — сказал Пинн, которого тоже не впечатляло их положение.
— Эй, вы, двое, где ваш дух приключений? — насмешливо сказала Ашуа. — Втяните полные легкие этого прекрасного болотного воздуха! Ооо, мне кажется, что это аллигатор!
Пинн и Малвери жаловались со времени выхода, останавливаясь только тогда, когда один из них спотыкался и падал в омерзительную воду. Ашуа, с другой стороны, похоже, наслаждалась вылазкой на природу. Фрей знал, что большую часть жизни она провела в городах и, судя по ее разговорам, можно было подумать, что никогда раньше не видела деревьев.
Сило не жаловался, как всегда. Фрей был рад иметь его рядом. Каким-то образом, зримое присутствие муртианина помогало ему держаться. Он всегда мог рассчитывать на этого человека.
Пелару молча следовал позади, выбирая дорогу в горячем мокром подлеске. Фрей с подозрением поглядывал на него. Чего он добивается? Торговцы слухами славились нейтралитетом, но Фрей не мог избавиться от ощущения, что у элегантного такийца есть какая-то цель. Чем скорее этот человек покинет «Кэтти Джей», тем лучше, но пока им не встречалось безопасное место, где можно было бы его высадить, и Фрей, безусловно, не собирался оставлять его без присмотра, пока они играют роль двойных агентов в сердце территории пробужденцев.
Фрея раздражало, что Пелару, единственный из всех, оставался чистым. Он сам и все остальные были потными, грязными и усталыми, но такиец каким-то образом отделался только каплями грязи на ботинках и даже не запыхался.
«Такийцы. Даже в болоте они остаются гниющими и надменными сверхлюдьми».
— Кэп, — прошептала ему в ухо Джез. Фрей подпрыгнул и схватился за сердце.
— Больше не делай так, — выдохнул он.
— Кэп, извините, — сказала она ровным голосом, словно вообще не извинялась, и посмотрела сквозь него сияющими волчьими глазами. — Я нашла его.
Фрей испытал такое облегчение, что даже забыл смутиться от того, что оказался так близко к ней.
— Отличная работа, Джез, — сказал он. — Веди.
Вскоре они заметили далекие огни, пробивавшиеся сквозь туман. Комплекс окружала глухая стена, с которой лился свет электрических ламп, освещавший мокрую болотистую землю. Они пошли напрямик к главным воротам и нашли грязную дорогу, ведущую обратно к базе. Сило выбрал относительно скрытое место, с которого была видна дорога и ворота, и они уселись среди грязи, корней и поспешно удирающих тварей.
Фрей неуверенно оглядел укрепление. Открытые главные ворота находились под усиленной охраной. Металлическая стена выцвела в мокром воздухе и была усеяна пятнами лишайника. Комплекс был спроектирован аккуратно и внимательно, в отличие от мешанины ветхих зданий в основной части базы. Совершенно невозможно было соорудить его за то время, что шла война. А это означало, что пробужденцы появились в дельте Барабака задолго до того, как вообще осознали, что это база.
— Кэп, мне кажется, что мы могли пойти по этой дороге прямо от базы, а не ломиться напролом через вонючие болота и еще много чего, — сказал Малвери, поправляя очки.
— Не сработало бы, — сказала Ашуа. — Я тут поспрашивала, когда была снаружи и добывала эти штуки. — Он шлепнула по рюкзаку на спине Сило — одному из трех, набитых предметами, украденными Ашуа в лагере; Фрей очень надеялся, что они не понадобятся. — На всем протяжении дороги расставлены стражи.
— Кроме того, — вмешался Фрей, — я подумал, что ты и Пинн не прочь сбросить пару кило.
— Ой! — сказал Пинн, поглаживая живот. — Это же первоклассный кусок мяса, ты, придурок!
— Кэп, как хорошо, что ты заботишься о нашем здоровье, — сказал Малвери.
— Я всегда такой заботливый.
Все почувствовали себя лучше после того, как увидели комплекс. Даже Малвери жаловался не всерьез. Док обрадовался возможности нанести удар ради Коалиции и успокоить свою совесть. А Фрей радовался тому, что Малвери слегка приободрился. Док был в депрессии с самого начала гражданской войны, и исчезновение Крейка вряд ли помогло из нее выйти.
«Крейк, тебе лучше быть в порядке, ты, идиот».
Мысль о Крейке напомнила ему о клипсе. В болоте он не одевал ее. Голоса в ухе отвлекали, а он мог сосредоточиться только на чем-то одном. Сейчас он вынул ее из кармана, прицепил и прислушался.
И не услышал ничего. Фрей начал волноваться. А что, если Триника сунула руку в карман и нашла клипсу? Или переоделась? Но тут он услышал приглушенный голос. Он нахмурился и сосредоточился на звуке, стараясь не обращать внимания на голоса болота. Вскоре он смог разобрать слова.
— …скоро приедете в комплекс, выдающиеся капитаны. — Этот елейный голос он не знал. Какой-то случайный фанатик, несомненно, псих. — И я прошу вас не рассказывать никому о том, что вы сейчас увидите. Это абсолютная тайна.
Фрей разрешил слабой улыбке коснуться его губ. О, она может не говорить никому, если захочет. Но он все равно узнает.
Триника убьет его, когда, в конце концов, обнаружит в кармане побрякушку. Или засмеется и скажет, какой он умный. На самом деле это зависит от ее настроения; он должен рискнуть. Но ее рассказ о растущей угрозе со стороны экипажа глубоко взволновал его, и он хотел присматривать за ней. Он не даст ей улизнуть опять.
Возможно, ее ранит, что он не доверяет ей. Да, он влюбился, но не поглупел.
— Они едут сюда, — сказал он остальным.
Вскоре на дороге появились две грохочущих повозки, каждая на шести огромных колесах. Пара «Рейнфорд Оверлендов», бронированных вездеходов. Фрей видел их не слишком часто — в такой большой и разнообразной стране, как Вардия, жители предпочитали летать, а не путешествовать по земле. Но Ашуа рассказала им, что эта зона запрещена для полета, а кольцо противокорабельных орудий готово сбить любого нарушителя. Очевидно, пробужденцы не хотели рисковать и пускать сюда даже челноки.
«Они, безусловно, что-то затевают, — подумал Фрей. — Что-то грандиозное».
— Кэп, она на одном из этих «Оверлендов»? — спросила Ашуа.
Фрей кивнул.
— Похоже, ты действительно в нее втюрился, а? — сказала она.
— Ты понятия не имеешь насколько, — пробормотал Малвери.
Ашуа толкнула дока локтем:
— Оставь его в покое. Мне кажется, что это весьма мило. Никогда не считала его романтиком.
— Ребят, быть может, хватит обсуждать мою личную жизнь? — пожаловался Фрей.
— Или ее отсутствие, — встрял Пинн. — Кэп, когда в последний раз тряслись твои яйца?
Малвери закашлялся, стараясь подавить смех. Ашуа, которая подавила его не столь успешно, спросила:
— Ага, кэп. Выкладывай. Когда в последний раз кто-нибудь, э, тряс твои яйца?
— К вашему сведению, мои яйца трясла одна из самых прекрасных чертовых женщин на земле! — сказал Фрей. — А сейчас заткнитесь, я пытаюсь слушать.
Малвери наклонился к Ашуа, прикрыл рот и указал на вездеходы, едущие по дороге ниже их.
— Хранит себя до свадьбы, — театрально прошептал он так, чтобы все услышали. Даже Сило улыбнулся.
— Клянусь, я выпихну тебя коленом под зад в следующем порту, — пробормотал Фрей, тряхнув головой.
Вездеходы остановились перед воротами, из караулки появились два стража. После короткого разговора с водителем первой машины, он махнул рукой, разрешая проехать. Однако второй вездеход не двинулся с места. Пассажирская дверь на боку скользнула в сторону, и наружу выбралась темная фигура.
«О, черт», — подумал Фрей, и у него оборвалось сердце.
Император.
Он был одет с ног до головы в облегающую черную кожу. Из-под капюшона плаща виднелась гладкая черная маска. Сквозь маску сверкали глаза, единственное доказательство того, что внутри вообще кто-то есть, но Фрей уже видел императоров без маски и знал, что они не люди. Они были скорее демонами, чем людьми, оболочки верующих, отравленные чудовищными симбионтами из эфира.
Император, омываемый яркими потоками света, стоял посреди дороги, один. Потом он медленно повернул голову и подозрением уставился на ту часть болота, где прятались Фрей и его экипаж.
«Он чувствует нас, — подумал Фрей, и паника затопила его сознание. — Сейчас он найдет нас!»
Страх обрушился на него, впечатывая в землю подлеска. Это было не желание остаться невидимым, но необходимость. Он хотел зарыться в грязь и исчезнуть. Все, что угодно, лишь бы избежать этого ужасного обвиняющего взгляда. Он был виновным, неверующим, еретиком; если император заметит его, если этот страшный взгляд, как луч света, пронзит его насквозь, он станет прозрачным, и все увидят его грязную нелепую душонку. Фрей схватился руками за землю и захныкал, как младенец.
Остальные тоже это почувствовали. Их лица исказились от страха, в глазах появилось отчаяние. Как можно победить такой ужас? Фрей знал, что это чувство вызвано силой императора; он уже испытывал его раньше. Но знание не уменьшило страх ни на йоту.
Он посмотрел через плечо и увидел Джез, на лице которой был не страх, а гнев. Она оскалила зубы, которые казались острее, чем обычно. Глаза закатились, как у безумного зверя. Она превращалась; демон в ней пытался выйти наружу. Но это не может произойти, не должно! Хотя как-то раз Фрей видел, как она убила императора, казалось немыслимым, что она сможет сражаться с силой, которая подавляла их.
Один страх превозмог другой, и Фрей схватил ее за запястье, чтобы удержать. Голова Джез со щелчком повернулась к нему, и она посмотрела на него так, словно хотела разорвать его горло зубами. Но тут еще одна рука схватила ее за другое запястье. Пелару. Из них всех он казался самым спокойным, пострадавшим меньше всего. Он пристально смотрел на Джез, она пристально смотрела на него, и напряжение между ними было таким, что Фрею почти стало стыдно, что он при этом присутствует; он словно вторгся во что-то глубоко личное и сокровенное.
Но Джез осталась там, где была, прикованная этим взглядом к земле, и не двинулась.
Наконец, пронизывающий взгляд императора отвернулся от них, и страх тут же прошел. Фрей лежал и тяжело дышал. Он услышал, как дверь «Оверленда» закрылась и вездеход уехал. Но он не осмеливался поднять голову, пока дорога не опустела и не вернулась тишина.
— Что это было? — с круглыми от изумления глазами спросила Ашуа.
— То, против чего мы боремся, — сказал Фрей. — То, что мы получим, если пробужденцы победят. — От перенесенного испытания он пришел в ярость. Император унизил его не в первый раз, и, внезапно, ему очень захотелось помешать пробужденцам опять сделать с ним это дерьмо.
— Кэп, а что с твоей женщиной? — спросил Сило.
Фрей вспомнил о серьге. Он положил руку на ухо, чтобы отсечь шум болота и прислушался.
И ничего не услышал.
Его лицо помрачнело:
— Это штуки работают, когда они достаточно близко, верно? Я хочу сказать, когда мы летаем недалеко друг от друга?
Никто не ответил, потому что не было необходимости.
— Ничего не слышу, — сказал он, и в груди опять поднялась паника. — Словно она исчезла.
— Ну, — сказал Пинн. — План «А» крякнулся.
— Мы должны идти внутрь, — сказал Фрей. — Что-то не так. Звук не должен был пропадать полностью. Что-то…
Большая рука Малвери тяжело легла на его плечо.
— Кэп, мы идем с тобой, — сказал он. — Давай заглянем внутрь, а?
Болото кипело жизнью. Темноту наполняли тысячи звуков, взглядов и запахов. То, что остальным казалось сбивающим с толку шквалом звуков, для Джез было чудесной сложной мелодией. Она слышала все: трепетание спящей птицы на насесте, шаги чего-то многоногого через подлесок, писк лягушки, которую поймали челюсти хищника. Насекомые прорывались через перегной, ночные мошки носились над почти неподвижной водой, лениво текущей к морю.
Так много жизни, и она, мертвая, посреди ее.
Тем не менее, она не чувствовала себя мертвой. Все ее тело отозвалось на появление императора. Ее демон зашевелился внутри, поднялся совсем близко к поверхности и все еще таился там. Она чувствовала его силу. Когда-то она боялась его, но сейчас знала, он не то, чего надо бояться. Он — часть ее.
Из-за болота доносился далекий вой стаи. Маны, в их городах за Погибелью, огромной облачной шапкой, окружавшей северный полюс планеты. Для нее их вой казался музыкой, разжигавшей желание и обещавшей дом. Каждая следующая капитуляция давалась легче. После города азриксов она прекратила сопротивляться; с этого момента изменение пошло очень быстро, и она приняла его.
Но потом появился Пелару.
Она тряхнула головой. «Сосредоточься. Кэп дал тебе работу. Сосредоточься».
Она сидела, сжавшись в комочек, среди ветвей, высоко над землей. Прямо перед ней возвышалась стена, за которой находились здания и палатки самого комплекса. Повсюду виднелись очаги яркого света, которые отбрасывали темноту прочь. Воздух был мокрым и душным.
На стене стояло столько стражей, что подойти к ней незамеченным было невозможно. Но широко раскинувшиеся ветки деревьев наклонялись близко к периметру, и никто на них не глядел.
Потоки света вырывались наружу, освещая болото. На их фоне стражи казались тенями. Как только члены экипажа очутятся на свету, они тоже станут тенями, и даже самым близким стражникам будет трудно увидеть их. Но сначала нужно подняться на стену.
Периметр комплекса соответствовал ландшафту, и поэтому был неровным. Она выбрала то место, где стена выгнулась, и листва закрывала ее от других стражей. Здесь стоял один единственный страж, который перестал даже делать вид, что патрулирует этот участок. Он облокотился о парапет и курил, рассеянно глядя наружу. Кончик его самокрутки сверкал из-за ослепляющей световой занавеси.
Когда она решила, что нужное мгновение пришло, Джез начала. Она пробежала по веткам и прыгнула, неслышно пронеслась через воздух и приземлилась на галерее, шедшей по верху стены. Страж успел увидеть что-то краешком глаза, но не оценил опасность, пока не увидел ее, бегущую прямо на него. Во всяком случае до того мгновения, как увидел ее лицо, блеск глаз и оскаленные, как у зверя зубы. Она бросилась на него и сломала шею раньше, чем он успел позвать на помощь.
Она припала к стене рядом с трупом, с дикой улыбкой на лице. Ее переполняла радость охоты. Вот ради такого стоило ждать. Она хотела еще.
Но нет. У нее есть задача. «Оставайся сосредоточенной».
Быстро оглядевшись, она поняла, что ее не заметили. Галерея была защищена парапетом с обеих сторон. Пока она оставалась низко, никто не мог заметить ее. Сейчас самое главное — секретность. Она это помнила.
Что теперь? Веревка. Да, веревка, и тогда медленные смогут последовать за ней. Она привязала ее, бросила конец вниз и сразу забыла о ней. Вместо этого она повернулась к мертвому человеку, осторожно взяла его подбородок и стала наклонять его голову туда и сюда, изучая его лицо. Пустые глаза глядели вверх. Она пыталась что-то почувствовать и не смогла. Тело потеряло всякий смысл. Будет ли ее труп таким же невпечатляющим?
На стену выбрался Малвери, пыхтя как паровоз. Как и на Джез, на нем была бежевая сутана, которая с трудом вмещала его живот. Обязательные очки куда-то делись, лысая макушка сверкала от пота, на лбу выделялся Шифр, аккуратно нарисованный синими чернилами. Тяжело дыша, он постоял, упершись руками в колени.
— Никогда не смогу к этому привыкнуть, — прохрипел он.
Он плюхнулся на пол рядом с парапетом, посмотрел на Джез, потом перевел взгляд на труп и нахмурился.
— Это действительно было необходимо? — спросил он.
Джез удивилась.
— Он стоял у нас на пути, — сказала она.
— Он только мальчик. Ты могла просто вырубить его.
Джез хотела было поспорить, но слова как-то не составлялись. Когда она такая, речь казалась неуклюжей, ненужной и утомляющей. Вместо этого она отвернулась. Что ей его неудовольствие? Он ничего не понимает. И никто из них не понимает. За исключением Пелару.
Она посмотрела, как торговец слухами ловко проскользнул над парапетом. Он только мельком посмотрел на нее. Но понял, что она здесь.
Она очень много думала о Пелару, но мало что придумала. Его любовником был полуман; тем не менее, когда они нашли Осгера, он оставил растерзанный труп гнить. Он вынес ее из храма в Коррене — ей рассказали об этом — и вроде бы сказал, что любит ее; тем не менее, он так разозлился из-за этого, что почти не может ее видеть.
Она никогда не испытывала сильных чувств, никогда не знала, как высказать их. И она не могла расшифровать Пелару. Она бы хотела исследовать это новое, болезненное и чудесное чувство, но знала, что не в состоянии.
Пелару оставался загадкой. Время от времени она слышала обрывки мыслей всех остальных, их мысленные монологи незвано вплывали в ее сознание. Но не мысли Пелару. Он был мертвой зоной. Что-то затуманивало ее восприятие, держало ее на расстоянии.
«Кто ты такой?»
Как только все перебрались через парапет, она перебросила веревку на другую сторону и сбросила труп вслед за ней. Прилегающая к стене область комплекса была слабо освещена — какое-то здание закрывало ее от лагеря. Они спустились вниз. Джез отвязала веревку и спрыгнула за ними.
Она нашла их, когда они прятали труп в укромном месте. Все были одеты в сутаны, которые украла для них Ашуа. Некоторые носили бело-красные спикеров, а некоторые серые — стражей. У настоящих спикеров Шифр был вытатуирован на лбу, а не нарисован, и оставалось надеяться только на то, что никто не будет слишком пристально всматриваться. Джез обратила внимание, что Фрей надел сутану стража, то есть у него Шифр был вышит на груди, а не вытатуирован на лбу. Привилегия капитана. В результате его тщеславие не пострадает от уродливой штуки на лбу; он оставил это Малвери, Джез и Пинну.
Единственным, кто избежал унижения, оказался Сило. Его заставили остаться снаружи и наблюдать за воротами. Такиец еще мог сойти за вардийца, если повезет, но только не муртианин, находящийся не в Самарле. Ему дали клипсу Пинна, на всякий случай, но никто не сомневался, что сигнал пропадет, как только они окажутся внутри.
Когда все были готовы, к ним обратился Фрей:
— Ладно. Ну, мы здесь, давайте пойдем внутрь и там немного пошарим. Постарайтесь выглядеть так, словно вы местные. Джез… — Он с сочувствием посмотрел на нее. — Ты вроде как выдаешь нас.
И только тут она сообразила, что припала к земле, как хищник.
— О, простите, кэп, — пробормотала она и встала прямо. «Так трудно сосредоточиться».
Они вошли на территорию комплекса. Рядом располагались склады и гаражи. Грязная дорога, шедшая от ворот, разделялась на несколько других, которые вели к различным частям обширного комплекса. Здесь было припарковано еще несколько «Оверлендов», повозки поменьше и тракторы.
Здания казались смесью старого и нового. Некоторые были построены достаточно давно, на их стены наросла плесень, а дождь и солнце оставили свои отметины. Между ними стояли заросли палаток, перемежавшиеся с простыми сборными домиками, привезенными в транспортниках. Мужчины и женщины, одетые в сутаны, сновали во всех направлениях. Похоже, в комплекс допускались только пробужденцы.
— Чем они тут занимаются? — вслух поинтересовался Малвери.
— Война требует много бумажной работы, — заметил Пелару.
— То есть ты думаешь, что это командный центр всех сил пробужденцев? — спросила Ашуа.
— Не исключено, — кивнул Пелару. — Их крепости — слишком очевидная цель, и у них нет превосходства в воздухе. В таком случае самая лучшая тактика — спрятаться.
В воздухе чувствовалась лихорадочная активность. Пробужденцы либо быстро ходили, либо бежали. Джез заметила это, как и кэп.
— Триника говорила, что должен появиться сам Лорд высший шифровальщик, — сказал он. — Может быть, поэтому они носятся, как угорелые.
Ашуа присвистнула и огляделась:
— Большой босс? Когда ты хочешь завести нас в дерьмо, ты действительно заводишь нас в дерьмо, верно, кэп?
— Нельзя сказать, что мы не были в местах получше, — ответил Фрей. — Давайте найдем Тринику. Где она, там и все ответы. — Он опять прислушался к серьге, но, очевидно, ничего не услышал.
— Ну, и как мы можем найти ее здесь? — спросил Малвери, глядя на комплекс.
— Там, — ткнула пальцем Джез.
Все последовали за ее взглядом. Она глядела на огромное каменное здание на другой стороне лагеря, высоко поднимавшееся над соседями. Простое и безобразное, со скошенными сторонами, оно имело отчетливо военный вид.
— Что в нем особого? — спросил Фрей.
— Я могу… — Она замолчала. — Я в нем что-то чувствую.
Она не смогла найти правильное слово, но выразила суть. Из этого здания лилось что-то тревожное. Что-то такое, что жужжало в ее сознании. И это ей не нравилось.
Остальные, неубежденные, посмотрели на нее. И тогда заговорил Пелару:
— Она может быть права. Я хочу сказать, что, если вы хотите кого-то впечатлить, это самое логичное место. А ведь это и есть цель собрания капитанов, верно?
Неожиданного вмешательства Пелару оказалось достаточно, чтобы убедить остальных, тем более что других идей не было. Они в обход пошли к зданию, держась на краю комплекса. Они встречали других пробужденцев, но никто не обратил внимания на группу одетых в сутаны людей, шедшую среди дюжин таких же групп.
Когда они подошли ближе к зданию, жужжание в голове Джез стало громче, и она поняла, что не ошиблась. По коже побежали мурашки. Там была сила, мрачная, демоническая. И настолько могучая, что сбила с толку слабого демона, заточенного в клипсе, лежавшей в кармане Триники. Если Триника действительно там, это объясняет, почему они потеряли с ней контакт.
— Что-то… — начала она, но опять слова не хотели выходить. Демон в ней все еще находился слишком близко к поверхности, пробужденный встречей с императором и этой новой угрозой. — Впереди что-то плохое, — напряженным голосом сказала она.
— Ну, и что в этом необычного? — прокомментировал Малвери, глядя на здание. Он перевел взгляд на Фрея: — Ненавижу себя за то, что так говорю, но, кэп, ты должен подумать. Ты вообще рассматривал возможность того, что мы идем прямо в ловушку? Вроде бы это не первый раз, когда Триника нас кидает.
— Тебе не надо говорить об этом, док, — ответил Фрей. — Первый знак чего-нибудь такого, и мы отсюда свалим.
— А разве это не первый знак? — сказала Ашуа, указывая на Джез. — Полуман только что предупредила нас, что впереди что-то плохое. Я бы сказала, что это и есть первый знак.
Фрей округлил глаза:
— Лады, второй знак. Как насчет этого?
Ашуа пожала плечами:
— Мое дело сказать.
Вход в здание стерегли четверо стражей, рядом стояла пара «Оверлендов» с еще несколькими повозками. Джез решила, что это и есть тот конвой, который они видели раньше.
— Что-нибудь от Сило? — спросил Малвери.
— Мне кажется, что я что-то слышу, — сказал Фрей, прикрывая ухо рукой. — Очень слабо, но… — Внезапно он приободрился. — Не Сило. Не могу разобрать. Но я слышу голоса.
— Ну, без стрельбы через главный ход не войти, — сказала Ашуа. — Давайте поглядим сзади.
Они на порядочном расстоянии обогнули здание, стараясь не показываться никому на глаза. Второго входа не было, но сзади они нашли место, где к этому зданию примыкало другое, почти вплотную. В темном переулке не было света, зато в глухой стене было окно, у самой крыши.
— Джез? — спросил Фрей. — Сумеешь в него забраться?
Джез показала зубы, что у нее сходило за улыбку. Она выхватила веревку у Пинна, повесила себе на плечо и бросила себя вверх. Распластавшиеся по стене руки держались за камень с нечеловеческой силой. Зацепиться не за что, но она все равно ползла вверх. Вполне хватало мельчайших трещин. Она взбиралась по стене с жестокой радостью в сердце, радуясь тому, что на мгновение освободилась от экипажа. Они замедляли ее. Все замедляли ее.
Она проскользнула в окно и спрыгнула в коридор, выложенный металлическими плитками и освещенный электрическими лампами. Стояла тишина, но ощущение странной силы этого места заставляло воздух шуметь, в ее ушах. Она прикрепила веревку, сбросила ее вниз и, не в силах ждать остальных, отправилась на разведку.
Она исследовала коридор до конца, но обнаружила только закрытые двери. Все ее ощущения настолько перепутались, что она не смогла обнаружить кого-нибудь поблизости, так что она вернулась, как раз вовремя, чтобы найти Малвери, перелезающего через подоконник.
«…даже заметить меня? Разве я не молился? Разве я…»
Она застыла. Обрывок мысли, пролетевший через сознание. Не Малвери. Кого-то другого.
В конце коридора открылась дверь. Она побежала. Страж, вошел внутрь, молодой белокурый человек со стрижкой «горшком», винтовка висит на спине. Он едва успел удивиться, как Джез схватила его за горло и прижала к стене.
Страж повис, пятки бесполезно били об пол. Глаза от ужаса выпучились, лицо покраснело. Джез глядела на него с злобной гримасой на лице.
Она могла нажать на шею посильнее. Она хотела нажать. Кости в его шее треснули бы, как кучка прутиков.
Она ударила его в подбородок, и страж осел, холодной кучей упав на пол.
Она посмотрела на мужчину, лежавшего у ее ног. И тут на ее плечо легла тяжелая рука. На этот раз она не вздрогнула.
— Молодчина, Джез, — сказал Малвери теплым голосом, который она так редко слышала в последнее время. — Молодчина.
