Ведь отец — это тот, кто о тебе заботится, любит тебя…
Он же никогда обо мне не заботился и не любил меня ни единого дня.
Я была инструментом, чем-то, что служит его цели.
Думаю… очень может быть, что я звала его «папой» в знак протеста, ради осторожной насмешки, заметной только мне в этом ласковом слове, звучащем издевательски только в моей голове. Так было безопаснее.
И этого Танос не мог у меня отнять.
Теперь же я вижу, что называть его «папой» даже в шутку было неправильно. Делать это означало соглашаться с извращенным представлением Таноса о правде.
