Джайя и Зикомо выбрались из скрытого от посторонних глаз туннеля на Дне Города. Разоренный Город предстал перед их глазами. В нос ударил резкий трупный запах вперемежку с ароматами горящих на верхних ярусах костров и жарящегося мяса. Дно устилали тела погибших: трайсы с детенышами, братья Воины и Охотники, до последней капли крови защищавшие родное гнездо, предатели, лежавшие рядом с Послушниками Солнца, которые легко опознавались по выкрашенным в красный цвет головным иглам, все без разбору нашли последний приют в общей могиле.

Идти было тяжело. Джайя не мог перебороть себя и наступить на мертвое тело. Казалось бы, мертвецу уже все равно, а Джайя испытывал омерзение. Приходилось выбирать, куда поставить ногу, от этого движение замедлялось и напоминало замысловатый ритуальный танец. Пляска смерти, последняя дань уважения павшим. Зикомо ступал за Джайей след в след.

Откуда-то сверху донесся хохот и улюлюканье, свист рассекаемого воздуха. Джайя задрал голову и увидел какой-то мешок, падавший ему на голову. Он толкнул Зикомо в грудь и сам отпрыгнул в сторону. Угодил лапой в рыхлый мертвый живот, поскользнулся и рухнул. Упал лицом к лицу с оскаленным в гримасе агонии мертвецом. С трудом Джайя проглотил рвущийся наружу крик. Обернулся и увидел, что мешок, упавший с верхних ярусов, оказался мертвым телом интрайда.

Джайя не успел подняться, как новое мертвое тело полетело ко Дну. И начался телопад. Захватившие Город Послушники Солнца чистили верхние ярусы от мертвецов. Они сбрасывали их вниз, в единый могильник. Джайя по трупам отполз в сторону, прижался к холодной и мокрой стене и стал ждать, выставив перед собой огнец, на случай, если его заметят. Зикомо занял место напротив.

А тела все падали и падали. Одно за другим с громким плюхающим звуком, разбрызгивая вокруг себя воду и кровь. Медленно росла гора мертвецов. Многих из них Джайя знал. Вот, перекувырнувшись в воздухе, упал возле подъема на галерею первого яруса старик Гамс, баловавший детишек поделками из дерева. Вот упала недалеко от него веселушка-хохотушка Луша с выжженными глазами. Вот пролетел и в двух шагах от Джайи упал на голову, и нелепо подвернул ее храбрец Дот, один из видных охотников племени.

Один за другим они все падали и падали вниз. Те, кто когда-то составляли цвет и гордость племени Наездников Солнца. И, казалось, им не будет конца и края. От ужаса Джайя онемел, его глаза расширились и взирали на страшное зрелище с жадностью. Он не хотел пропустить ни одного мгновения, ни одного тела. Чтобы все запомнить и впитать в себя, чтобы потом он мог вернуть этот ужас, весь до капли, предателям, мерзавцам и проклятым Послушникам Солнца.

Зикомо застыл напротив него, вжавшись в стену, и по его каменному лицу было видно, что он переживает те же чувства. Только один раз он дернулся к куче мертвецов, но сам же и погасил порыв. Закусил губу. По подбородку побежала тоненькая струйка крови. А в глазах застыла невыносимая боль. Это случилось тогда, когда сверху на общий могильник упало тело Аски, вырастивший и выходившей его трайсы, ее он считал своей матерью.

Тела стали падать все реже и реже, и наконец телопад затих.

Джайя отлип от стены. Он дрожал, а по лицу текли злые слезы.

Джайя сделал первый неуверенный шаг к подъему на верхний ярус. Надо было выбраться из могильника. Зикомо понял его намеренье и по кругу, по стеночке заскользил к другу, боясь наделать шума и привлечь внимание падальщиков, засевших наверху. Джайя осторожно переступал через мертвецов, но перед одним из них остановился.

По мертвому телу он увидел, как погиб Наездник Солнца. Отчаявшийся боец сражался до последнего, крутился, словно адский волчок, отражал сыпавшиеся на него со всех сторон выпады, наносил точные хлесткие удары, останавливая прущих на него сверху врагов, стрелял из огнеца энергетическими шарами. Об этом свидетельствовали черные угольные разводы на стенах, все, что осталось от попавших под удар врагов. Но врагам не было видно конца, и тогда несчастный решился на страшную, но заслуживающую восхищения смерть. Не каждый способен на такое. Он собрал всю энергию, бродившую по телу, в единый центр и выплеснул ее наружу, одновременно с этим все спинные и головные иглы выстрелили в разные стороны, сея хаос и смерть. Концзю, ритуальное самоубийство, выжигало за считанные мгновения трайдеса, лишая его всех жизненных сил.

Скрюченное лысое тело несчастного лежало на повороте, возле него Джайя насчитал с десяток вражеских трупов. Он ушел сам и забрал с собой врагов. Жаль – не всех. Чем выше они забирались, тем больше концзю попадалось им навстречу. Не в силах остановить врагов, Наездники Солнца выбирали почетную смерть, лишь бы сдержать, хоть на миг остановить продвижение врага.

Джайя сделал шаг вперед и пригнулся, заслышав угрожающий свист. С верхних ярусов мимо него пролетели два светящихся бесформенных комка. Они разбились о могильник, расплескивая вокруг себя жидкое зеленое пламя. Оно мгновенно расползлось по всей куче мертвецов, обволакивая ее. Мертвые тела поплыли, потекли, почернели, съеживаясь, изменяясь. Запахло гнилью и паленой кожей. Джайя почувствовал, как к горлу подступил тошнотворный комок проглоченного ужина. И чуть не вывернул его на камни. Курган мертвецов горел, источая отвратный запах, при этом не было дыма. Какое-то жуткое колдовство Послушников.

Позади раздраженно зашипел Зикомо, призывая двигаться дальше. Нельзя вдыхать вонь мертвецов. Можно пропитаться ею, и когда смерть придет за душами умерших, напутает и заберет твою. Но ноги сделались каменными. Стоило усилий, чтобы заставить их двигаться.

Джайя шел с замершим сердцем, смотря себе под ноги, чтобы ненароком не наступить на мертвецов, поэтому и пропустил появление сортрайдов.

Резкий окрик заставил вздрогнуть. Джайя вскинул огнец, готовясь выпустить энергетический шар, но увидел с десяток нацеленных на него огнецов. Тут уж как не крути, а придется сдаваться. Вдвоем им не справиться с лучшими воинами сортрайдов. Их слишком много. Джайя опустил огнец и осклабился в угрожающей ухмылке. Он повел головой из стороны в сторону, оглядывая окруживших его Послушников Солнца с ярко выкрашенными красной ритуальной краской головными иглами.

И тут Джайя заметил, что нигде поблизости нет Зикомо. Этот прохвост умудрился скрыться при приближении врага. Неужели он его предал? Струсил и предал. Невозможно. Зикомо не такой. Зикомо отважный. Он за другом пойдет в самое пекло Солнца да вытащит. На него можно положиться. Он просто, увидев врага, спрятался в коридорах яруса, затаился и ждет, когда сможет помочь и выручить его.

Эти мысли придали Джайе уверенности. Он опустил бутон огнеца к полу, признавая поражение, и гордо выпрямился.

Страшно подумать, на одно мгновение он решил стать концзю. Отстрелить от себя все иглы, чтобы забрать с собой на тот свет все эти мерзкие рожи.

Ближайший к нему Послушник резко подался вперед, взмахнул огнецом и заехал бутоном под подбородок Джайе. Клацнули зубы. Голову резко подбросило вверх. Джайя не удержался и упал на спину, поджимая иглы. Во рту появился привкус крови.

Послушники набросились на него, словно стая падальщиков. Со всех сторон на Джайю посыпались удары. Он, как мог, уворачивался, закрывался, но тщетно. В этот момент Джайя понял всю глупость их затеи. Они решили, что смогут справиться с врагом там, где спасовали взрослые. Наивные самоуверенные идиоты. Боль от ударов накатывала волнами, убаюкивала. И когда сознание Джайи готово было покинуть его, раздался резкий, режущий слух крик, и Послушники отступились.

Джайя сжался в комочек, как бывало в гнездах трайс, когда мир вокруг казался таким незыблемым, ласковым и солнечным, и зажмурился, пытаясь спрятаться от страшной реальности. Но ему не дали. Кто-то сильный и грубый подхватил его под плечи и резко вздернул на лапы. Неожиданный удар в живот раскрыл глаза, сдобренные слезами, и Джайя уставился на подошедшего к нему предателя.

Изуродованное, словно прошедшее через молотилку, обожженное, покрытое запекшейся коркой лицо с единственным уцелевшим в дневной битве глазом было знакомо Джайе. Красавчик Зубери, первый помощник вождя Хондо, теперь вряд ли кто-нибудь назвал бы его так. Проклятый предатель, взбаламутивший неокрепшие умы молодых интрайдов и приведший в Город Послушников Солнца. Сердце Джайи вспыхнуло. Должно быть, это и был тот самый гневлец. Глаза полыхнули ненавистью. Зубери увидел и коротко наотмашь ударил Джайю по лицу. Джайя принял удар и выстоял, не упал на колени перед предателем. Зубери довольно осклабился и закаркал.

Зубери спросил, что делает здесь Джайя. Почему он вернулся? Он сказал внимательно наблюдавшим за ними Послушникам, что знает мальчонку. Один из юнцов, только вступивших на путь выбора и поднявшихся к поверхности из гнезд трайс. Из него можно вырастить хорошего воина, преданного Послушникам. Или можно убить. И как им поступить, он сейчас узнает. После чего вновь повернулся к Джайе и повторил вопрос.

Пришлось придумывать на ходу и изворачиваться. Как же они были глупы, что не придумали историю на случай, если их схватят в плен, и придется врать. Джайя, захлебываясь слезами (как оказалось, их просто пустить, никогда не подозревал в себе таких талантов) и словами рассказал, что никуда он не возвращался. Он все время находился здесь, на самом Дне Города. Он в гуще битвы, больше похожей на смертельную свалку, получил удар по голове (Джайя изогнулся и показал внимательным слушателям крупную шишку, надувшуюся на виске) и упал на пол. Чудом его не затоптали, хотя помяли страшно. Только он ничего не чувствовал, потерял сознание, а когда очнулся, вокруг остались одни мертвецы. Ох, он и испугался. Да еще эта жуткая вонь, а когда потом сверху начали падать трупы, чуть не обгадился, но решил пробираться наверх, где могли быть живые и не так воняло.

Один из Послушников авторитетно заявил, что мальчишка врет.

Джайя ожег его презрительным взглядом, но смолчал. Он ждал ответа Зубери. Последнее слово оставалось за ним. Зубери не спешил отвечать.

Если мальчишка поднимался к живым, то почему напал на добрых Послушников, спросил он.

«Ах, они у тебя добрые, мерзкая падаль, – подумал Джайя, но вслух сказал лишь, что испугался. Послушники появились неожиданно и сразу накинулись на него. Если они такие добрые, то почему побили его?» – Разве так полагается поступать добрым трайдесам.

Зубери зловеще ухмыльнулся и сказал, что мальчик теперь его. Он берет выжившего в ученики. Если не запорет, то сделает правой рукой. Ведь он теперь вождь возрожденного племени Наездников Солнца, и ему нужны помощники, чтобы восстановить практически уничтоженное бездарным управлением прошлого вождя, проклятого Хондо, племя. Зубери распорядился отвести мальчишку наверх и накормить.

Джайю грубо толкнули в спину, и он пошел вперед. Его со всех сторон окружили Послушники. Зубери шел где-то сзади, но Джайя слышал, о чем переговаривался он с одним из Послушников.

Неизвестный говорил предателю, что скоро в Город прибудет правая рука вождя Послушников Солнца, Иглас. Он хочет говорить с Зубери. Ему есть, что передать Зубери от нового вождя сортрайдов, Ардайя. Зубери говорил, что с радостью примет славного Игласа, о подвигах которого много слышал. Ему есть что обсудить с Игласом. Прежние договоренности, достигнутые с предыдущим вождем, Камайем, должны быть соблюдены слово в слово. Он должен получить право возродить племя таким, как им он его видит. За это он обязуется возродить право предков, так высоко чтимое Послушниками Солнца. Неизвестный, видно, он возглавлял боевые отряды Послушников, отправленные на штурм Города, сказал, что обо всем этом Зубери стоит поговорить с Игласом. Он – слово и дело вождя Ардайя. Неизвестный уверил Зубери, что никто не станет нарушать договора. Только вот по голосу неизвестного Джайе показалось, что он сильно кривил душой. Зубери сделал свое дело. Он предал родное племя. Предателей одинаково ненавидели и Наездники, и Послушники. Теперь он не нужен. От него избавятся.

Они еще о чем-то говорили, но Джайя их уже не слушал.

Послушники вывели Джайю на третий верхний ярус, когда-то здесь находилась пещера славного и доброго воина Дота. Ныне здесь горели костры, стояли треноги, между которыми висели вертела с крупными кусками жарящегося мяса. Возле костров сидели, стояли, бродили бывшие интрайды, гнусные предатели, и Послушники Солнца. Первые выглядели подавленными, словно лишь сейчас они начали понимать, что совершили этим днем. Вторые торжествовали и смотрели на всех свысока победителями.

Джайю толкнули в спину, и он плюхнулся на задницу возле одного из костров. Все это время он так и не выпустил их рук огнец. Ему тут же сунули обжигающий кусок мяса, только что снятый с вертела, и приказали: «Ешь!» Джайя пригляделся к мясу. Кажется, оно когда-то принадлежало бормотуну. Значит, есть можно. Он очень опасался, что Послушники жарят на кострах части тел убитых ими интрайдов, но, к счастью, ошибся.

Впившись в кусок мяса, Джайя тут же почувствовал пробудившийся голод. Скользнув взглядом по толпе предателей и врагов, он увидел мелькнувшего за поворотом Зикомо и улыбнулся. Они вырвутся отсюда и отомстят за всех убитых. Страшно, кроваво отомстят.

Успокоившись, что друг его не бросил, Джайя принялся поглощать мясо и на время забыл обо всем.