Глава 69

Сквозь дрему почувствовалось чье-то присутствие.

– Игорюша! – послышался полушепот. – Спишь ишо?

Игорь открыл глаза и в дверном проеме увидел деда Никифора. Он усох сильно, но даже если бы Нерв встретил его в мегаполисной толчее, то непременно узнал. Те же усы, та же улыбка и ласковый взгляд, даже морщины те же, даром что глубже и чернее стали.

Игорь поспешно вскочил с кровати и обнял деда, от которого пахло отсыревшей тканью и куревом.

За окном хлестал дождь и завывал пуще вчерашнего ветер. Темно, хоть и утро. Дед Никифор подбросил дровишек в топку, снял верхнюю одежду.

– Прасковья с Ганкой в дом звали, но я отбился. Они нам сюда харчи принесли. Сидай за стол, перекусим.

Игорь оделся и последовал предложению деда.

– Я тебя еще две недели назад поджидать начал. Что так долго? – поинтересовался тот.

– Откуда вам о моем приезде известно было? – удивился Кремов.

– Откудова! Вам! – передразнил дед добродушно. – Мальцом ни разу деда на «вы» не называл. «Дед, дай свистульку! Дед, возьми на ручки!», а зараз диво дивное, пындытность городская – уже «вы». Я тебя, внучек, может сердцем чуял, знал, что рядом ты.

Игорь смущенно улыбнулся и снова обнял деда. Шевельнулось потревоженное невзначай желание забраться к нему на руки, жаль, несбыточное.

Они не успели позавтракать, появился дядька и безапелляционным тоном потребовал всех в дом. Дед Никифор хитро подмигнул Игорю: мол, уважим хозяина.

На семейном совете обсуждались варианты трудоустройства Игоря, солировали дядя и тетя. Предлагали профессии комбайнера («а что – вона у него мотоцик какой, значь, с техникой в ладах, люльку приделаем, будет кукурузу домой возить»), мельника («мешки тягать и семечку на масло перегонять научат, а там и сноровка подоспеет») и даже плотника в станичной мастерской («плотник – кум, туда на первый случай помощником, а через год-другой поднатореет, да сам плотничать учинит»). Ганна то и дело хохотала, представляя брата, непривычного к сельской жизни, то в машинном масле, то в муке с головы до пят, то в стружке – девичья смешливость, что с ребенка взять? Петруха под одобрительные взоры отца высказывал мнение. Дед молчал. Игорь в обсуждении тоже почти не участвовал. Все варианты ему казались вполне нормальными, тем более войти в ремесло с рекомендации уважаемого в станице дядьки было бы намного легче, чем с улицы.

– А может, – неуверенно предложил дядька, – в степь? В заготконтору по мехам?

– Нет! – внезапно воспротивилась тетя. – Он с города только, какая степь? Поди, зверя в глаза не видел! В степу ноги с непривычки сносить до костей запросто, да и ружжо Игорюша в руках сроду не держал. Не приведи господи! Забыл, как в прошлом году Ильича Запобегайло самострелом убило? Мне ваши ружья все нервы вымотали. Не пущу!

– И правда, в степу опыт годами наживается, – пошел дядя на попятную.

Вдруг заговорил дед:

– Шабаш, молодята! Вы хлопцу насочиняете зараз. Дочка, я Максиму обещал, что Игоря научу трапперскому делу. Что мне, век в брехунах дохаживать?

Тетя Прасковья в отчаянии заломила руки. Если мужа она могла приструнить, то шансов тягаться со свекром у нее не было никаких. Дед Никифор выдержал паузу и в тишине закончил:

– С годок в конторе пообвыкнется, а там еще раз побалакаем. Года с меня достаточно станет для обещания. А кума Запобегайло, царство ему небесное, пьянка убила: ей все равно, самострелом ли кокнуть или в колодце утопить. Порфирий Коровин, помнишь, утоп в колодце? Так что, Игоря теперяча к колодцам не подпускать?

Тетя промолчала и в этот раз. Скорее всего, аргумент деда про год ее немного успокоил. Петруха с дядькой заговорщицки перемигнулись.