Глава 51

Видимо, Жучок сегодня ушел пораньше, Кремов никого в офисе не застал. Внутренне возликовав, он заперся изнутри на защелку и опрометью бросился к столу.

Из конверта выпала коротенькая записка на четверти листа. Дробленным старческим курсивом Дроздов сообщал: «Водонапорная башня № 3, кирпич под подоконником. Не сдавайся никогда».

Игорь перевернул листок, на обратной стороне пусто. На свету тоже ничего не проявлялось, никаких водяных знаков или борозд тайнописи. Нерв уселся на стул и погрузился в размышления.

Очевидно, старик указывал к чему-то путь – но к чему? Наводка выглядела абсолютно непонятной и скупой. Что за башня номерная? Где она? Спонтанно возникло желание связаться с Аней: может, Дроздов и на словах что-нибудь передавал? Но Нерв мгновенно одернул себя, хватит шпионских игр с обманутыми красавицами, явками и паролями. Даже теперь совесть угрожала поркой за циничное использование девушки, а уж если присовокупить еще… Казимирова беспокоить тоже не стоило, он слишком ослаб.

Пальцы застучали по ХАЭНу: «Водонапорная башня номер…» «Один, три, семь», – предложил ХАЭНовский поисковик! Игорь не поверил удаче.

Железяка рапортовала: «Водонапорная башня номер три, капитального „Звездного“ проекта. Одна из десяти башен, возведенных беженцами первой волны в … году, одна из двух сохранившихся. Памятник истории местного значения. Расположена у юго-восточной границы бывшего унизавода „Победитель“. Не действующая. Известна важной ролью в производственном и бытовом водоснабжении первого Южного временного округа (ныне Северо-Восточный департамент Защекинского дистрикта Большого Мегаполиса)».

Снимков не было, точных координат тоже.

Из электронной справки следовало, что именно башни, по мнению первых переселенцев, позволили людям выжить, что функционировали башни долго, пока одна за другой не запесковались скважины. Восстанавливать систему не стали, к тому времени Мегаполис подвел дешевую водопроводную воду, что убило экономическую выгоду от собственного водоснабжения в Защекинске.

Игорь жадно впитывал даже малопонятное – например, о причинах загадочного «пескования», среди которых значились коррозия фильтрационных колонн и усугубляющееся абразивное истирание ячеек, или о каскаде фильтров тонкой и грубой очистки, позволяющих получать воду, на сто процентов подготовленную для питья.

Наконец чтение наскучило, он выключил ХАЭН. Кто-то когда-то слишком старательно покорпел над справкой о спущенной в унитаз системе, чтоб Кремов сумел одолеть хоть половину написанного.

Изучив послание Дроздова еще раз, он не нашел ничего нового.

Игорь подошел к окну. На улице зияла первобытная темень, мертвый «Победитель» никак не выдавал себя в ней.

Километрах в десяти к северо-востоку в одиночестве тосковала по людям башня, о которой до сего дня Игорю ничего не было известно. Надо же, позволила выжить куче народу, а в благодарность – нудятина в заштатном электронном каталоге, фактически забытье. Поинтересуйся сегодня у защекинских аборигенов о звездных башнях, так наверняка разживешься лишь недоуменными взглядами, а то и агрессию схлопочешь от иного, заподозрившего в вопросе скрытое издевательство над его крохотными школьными познаниями. Интеллигентов тут на дух не переносили, да. Ну, с аборигенами ясно, а прежние поколения? Что помешало им передать детям знания о своей истории? О периоде адаптации, об узловых моментах тех времен, сооружениях и подвигах?

Нерв вздохнул. Он примерно понимал, что помешало, и тем более злился на немногочисленную группку лояльных, помалкивающих, словно мыши, обо всем, связанном с прежней жизнью.

Кто мог поведать о башнях маленькому Кремову? Никто. Родители пропали, дядька с тетей всегда жили сегодняшним днем. Может, дед Никифор? Может, но не факт. В Улье историю в чистом виде не преподавали, программа, упирая на развитие сообщества и науки Нервов, лишь вскользь касалась попутного контекста, где места башням совсем не оставалось. А у Матвея, Юкэ, Жука и прочих ребят даже приемных семей не было, не говоря уж об образовании.

Выходит, никто не виноват в отсутствии непрерывной памяти поколений – ни аборигены, ни их предки. Обстоятельства оказались сильнее.

Другое дело – лояльные. У этих папы-мамы никуда не пропадали, проблем с образованием, как и с финансами, не наблюдалось. Уж они-то, восседающие на самых важных государственных постах, определяющие курс жизни, обладающие доступом к любым архивам и даже к могилам, могли бы как-то позаботиться об истории!

Игорь горько усмехнулся наивному порыву надежды. Наверное, игнорирование истории, или попросту ее предательство, являлось как раз той ценой, которую платили лояльные за свой комфортный статус. Можно ли их винить? Нерв не знал ответа на этот очевидный еще вчера вопрос. Новые поколения почти утратили связь с далеким прошлым Солнечного и, наверное, уже искренне поверили в его никчемность.

Что говорить о лояльных, если даже Матвей сорвался в «Родничке»?

Повертев записку в руках, Игорь подавил жгучее желание действовать немедля. Прежде ему не доводилось забираться столь далеко на север, там не было ни подходящих «Супер-В» дорог, ни адресатов для «пулевских» пакетов, к тому же башня, по прикидкам, находилась где-то в парке, месте гиблом, что повышало риск ночного предприятия в разы. Игорь нехотя улегся на кровать и закрыл глаза.