Глава 152
С улицы донеслись возбужденные возгласы, а затем – пронзительный крик. Маевцы дружно прильнули к окнам, но Жуков тотчас заставил всех сконцентрироваться и каждый бросился к заранее определенному посту обороны.
– Ребята, тревога! Где Эльф с Ротором? Неужто за периметром? – воскликнул Май.
Кто-то ему ответил, что видел их у задних ворот, где они возились с железками от пищевика. Май, мгновенно оценив ситуацию, бросился к задним воротам. Паша с близняшками поспешили в подвал.
Игорь понял, что это за крик.
Ему стало плохо, на лбу выступил пот, сердце обволокло давящей болью. Он с трудом доковылял до парадной двери и, растолкав баррикадирующих ее ребят, вывалился на порог. Позади послышался панический возглас Паши и топот множества ног. Внутренний метроном пугающе неестественно завис в крайнем положении, словно воткнулся в желе и не смог вырваться. Небо над головой серело предгрозовой серостью, деревья замерли. Штиль.
Вспахивая ногами-утюгами пыль при каждом шаге, Игорь спешил за периметр. Метрах в тридцати по улице виднелась толпа «альтернативщиков», они стояли, окружив что-то. Игорь побежал. Он врубился в толпу как ледокол, разбрасывая людей по сторонам. Успел заметить Андрюшу, оправдывающегося с обескураженным видом перед какими-то девчонками.
На булыжной мостовой лежал мертвый Гришка. В темно-багровой луже, свернувшись калачиком, прижав руки к животу. Игорь со страшным гортанным воплем бросился к нему, схватился за грязные мокрые Гришкины волосы, ткнулся лбом в его остывающее ухо. По обонянию ударил крепкий запах свежей крови, под языком в ответ на соль и горечь запульсировали фонтаны. Глотнуть не хватало сил. Кричал Игорь страшно, но не слышал себя, изо рта, носа, глаз вместо звуков и слез выплескивалась противная слизь. Кажется, только сейчас взрослый ребенок с грустными глазами отказывался идти с Маем и Кремовым в их новый дом-крепость, сокрушался о каких-то лишь ему понятных вещах, по-воробьиному ежился в своем стареньком комбинезоне, а теперь… ничего не изменить! Игорь в исступлении ударился головой о Гришкину руку, затем еще раз.
Если бы Кремов мог наблюдать ситуацию со стороны, если бы он, не имея к происходящему отношения, хотя бы попытался чувственно прикоснуться к ней, то сжег бы себе нервы совершенно. Пламя жестокого горя, бившее из него сейчас, пробрало и окружающих «альтернативщиков», застывших в гробовом молчании.
– Кто?! – наконец выдохнул Игорь.
Он был почти уверен, что его не слышат. Вскочив на ноги и вытерев лицо, он огляделся. Ближайшие отшатнулись с испуганными гримасами. Взгляд остановился на Дриме. У того было серое лицо, и вообще он казался каменным истуканом, лишь пара волосинок еле-еле шевелилась на Дримовском чубе.
В груди у Игоря заклокотало. Не сводя глаз с Виктора, он задрал голову, словно закинул противовес перед броском. Вдруг откуда-то слева послышалось:
– Этот его убил!
Кремов повернулся. От Андрюши во все стороны расступались люди. Тот затравленно озирался, сжимая в руке короткий кривой ножик.
– Он… Он провоцировал… – проблеял гнилозубый.
Трусливое ничтожество не раскаивалось в поступке!
Его заботила лишь сохранность собственной шкуры, так внезапно кинутой на произвол судьбы переменившимися отчего-то дружками. Подлец зарезал беззащитного Гришку из-за затаенной обиды на Мая, из-за полученной оплеухи и перенесенного унижения, выместил на том, кто по определению не мог ответить, свою низменную злость. Осознание, что эта тварь задержится на белом свете еще хоть немного, невыносимо жгла Нерва.
Дрожа от ярости, стиснув зубы и сжав кулаки, он пошел на Андрюшу. Тот поначалу попятился, но вскоре уперся в цепочку парней, хмуро преградивших дорогу к отступлению. Тогда Андрюша преобразился: в глазах вспыхнуло злобное остервенение, он расставил ноги, отвел руку с ножом вправо и, заорав, побежал на Игоря. Единственным осмысленным маневром, на который хватило Кремова, стал поворот корпуса левым боком к противнику и резкий бросок навстречу. Гнилозубый уколол по дуге, однако сблизившийся Игорь оказался внутри замаха и ножик лишь чиркнул лезвием по правому, тыльному, боку. В это же время безымянный палец Игоря воткнулся Андрюше в глаз и с чавкающим звуком вошел дальше внутрь черепа. Вторая пятерня сжала горло подонка. Тот испустил леденящий душу хрип и снова ударил ножом. Почувствовав острую боль в боку, Игорь повалил Андрюшу на землю. Кремов превратился в бесноватое животное, подстегиваемое чудовищной яростью: усевшись на своей жертве, перехватив ее руку с ножом, он принялся лбом бить по Андрюшиному лицу, словно молотком. Завоняло больными разбитыми зубами.
Вначале подонок пытался отвечать: преодолевая захваты, тыкал Игоря ножиком, извивался, колотил его коленями в спину, но с каждым полученным по лицу ударом его сопротивление угасало.
Внезапно Кремов ощутил, что уходит сила из рук, закружилась голова. Очевидно, уколы в бок не прошли бесследно. Ужаснувшись перспективе не добить Андрюшу, он схватил его, уже обмякшего, за волосы, навалился всем весом и стиснул челюсти на Андрюшином горле. В нос, в глотку, в глаза хлынули потоки крови. Чуть не захлебнувшись, Игорь со звериным рычанием рванул головой вверх. Послышался хруст разрываемой плоти, бульканье и шелест падающих на мостовую капель, как при дожде. Теперь дело сделано.
Андрюша выгнулся дугой, конвульсивно схватился руками за горло и задергался в агонии. Девчонки вокруг истошно завизжали, кого-то неподалеку тошнило.
Игорь слез с тела противника, встал на четвереньки. Его вырвало. Затем он сел и попытался вытереть лицо рукавом, но одежда пропиталась кровью насквозь, так что ничего не вышло. Сняв куртку, он вывернул ее наизнанку и повторил попытку. Получилось гораздо лучше.
На землю упал пурпурный листок неправильной формы. «Жаль, теперь мидокоциальный компьютер испорчен бесповоротно!» – промелькнула мысль.
Из левого бока струилась кровь, не слишком обильно, но достаточно для того, чтобы через некоторое время Игорь отправился вслед за Андрюшей. «Не-е-е-е-ет! Теперь дудки! Ни в коем случае не умирать!» – пришла мысль. Взгляд сфокусировался на подрагивающей ноге Андрюши, а затем переместился выше и уперся в Дрима. Тот хмуро и пытливо разглядывал Игоря, словно борясь с внутренней дилеммой.
– Быстрее! Быстрее пропустите! – раздался клич Дока Брауна неподалеку.
Игорь повернул голову: рядом стояли Май, Яшка и Лапкоплав. У последнего на щеках играл румянец, глаза блестели азартом. Он задиристо преграждал дорогу всем, кто пытался подойти к Игорю, именно к Лапе обращался Док. Май сосредоточен на все сто процентов – плотно сжатые губы, ледяной взгляд; сейчас Жуков лихорадочно оценивает обстановку, просчитывает варианты развития событий.
Нерв не чувствовал облегчения. Он встал и, пошатываясь, направился к Дриму. Порывистое движение друзей пресек взмахом руки. В воздухе снова повисла гнетущая тишина. Игорь выглядел страшно: лицо землистого цвета, синие круги под глазами, слипшиеся волосы, весь в крови, с рассеченным лбом. Он шел как одержимый, прожигая взглядом цель. Дрим не прятался и, кажется, приготовился ко всему, тоже остановив сторонников, намеревавшихся помешать Игорю. Кремов на последних шагах ускорился и, с силой размахнувшись, ударил Дрима растопыренной пятерней по груди. Дрим отшатнулся назад, не попытавшись ни уклониться от атаки, ни ответить. На его куртке, прямо в районе сердца, зажглась красная клякса.
Несколько дримовцев немедленно оттеснили Игоря назад, к подоспевшим Маю и ребятам.
У Кремова полились слезы, смешиваясь с кровью из рассеченного лба.
– Ради чего?! – выдавил он. – Скажи мне!
Дрим хранил молчание. Что-то надломилось в нем, и теперь он не знал, как поступить. Наконец он собрался и произнес:
– Завтра снимут блокаду, это точно. Но нам все равно, нас уже здесь не будет завтра… Они же убить тебя хотели, Кремов, а ты все равно оправдываешь все мерзости ДОТа! Почему ты такой упертый?! Можно было стать одним из нормальных свободных людей!
– Откуда вся твоя уверенность? Почему ты решил, что ты нормальный, а он, – Игорь указал на Гришку, – отброс?
– Я, по крайней мере, не заказывал убийство гражданина Солнечного «Альтернативе», чтоб не марать ручки! – мрачно парировал Дрим.
– Что?.. Что ты такое говоришь? – вырвалось у Кремова.
Ну конечно! Вот почему Виктор не интересовался судьбой Дарьи. Он точно знал, как и когда она покинула Скалу. Он точно знал, на сколько возведена стена: на столько, чтоб хватило времени прикончить Кремова, и срок этот Дрим запрашивал у ДОТа сам. Нет никакого критического износа нервов Игоря, а отключки наверняка вызывались «лечебными» пилюлями…
Все отразилось на лице Кремова, его взгляд потух. Дрим с интересом наблюдал. И понятно теперь, почему никто в толпе не роптал, не удивлялся переменам и надобности назначенного сражения с маевцами: не зря же Виктор, не таясь, намедни раздавал чипсы в оригинальной упаковке. Нет никакого склада в горах. Очевидно, завтра «Альтернатива» в полном составе планирует отбыть в землю обетованную, к тем, кто их снабжал «деликатесами».
Тем временем Молчун подал знак, и толпа послушно потянулась в сторону дримовской крепости. Тело Андрюши завернули в парусину, моментально пропитавшуюся кровью, и поволокли туда же.
– Ты убил Славянина? – спросил Игорь.
– Не было выбора, – ответил Дрим, запнувшись, – его взгляды устарели, он чуть не сорвал контакт с юго-западными друзьями. Что нам оставалось? Продолжать бренчать на гитарках? Перепахивать и дальше грязь во всей округе в поисках съедобных корешков, чтоб протянуть зиму? Нет уж, нам предложили альтернативу, настоящую! Славянин этого не понимал, за то и поплатился.
– А со мной зачем тянул?
– Я ублюдкам из ДОТа не доверяю. Откуда было знать, может, ты их наживка? Может, они всю возню с заказом твоего убийства нарочно разыграли, а сами секли через тебя же, чем мы тут занимаемся? Может, это подстава? Да и вообще, грохни тебя сразу – ДОТ и стену долой, а нам она очень нужна была, стеночка-то! Сегодня мы всю вашу компанию собирались потрясти на прощанье. Он все понимает, он умный, гад, – кивнул Дрим на Мая, – а ты повелся.
– Что теперь будешь делать, Витя? – спросил Май.
– А что теперь? Вы такой спектакль тут сопливый разыграли, что и рука не подымается на вас. Святоши! Живите в своем солнечном отстойнике дальше, завтра воссоединитесь со всем этим паскудством. Валентиныча жаль, хоть и слил старик. Да и вы оба просто дураки, а дураков жалеть следует. Вон Док расчувствовался даже. Мы бы еще задержались на Скале немного, но Лова там, за стенкой, подняла шум. ДОТ больше не может тянуть со сносом. Придется бросить кучу интересных штук здесь, обстановку «Медузы» например. А она – история наша.
– Кто меня попросил убить? – спросил Игорь.
– Какая разница? Впрочем, если у вас замес начнется на почве мести, то это лишь на пользу городу пойдет, встряхнете нафталиновые залежи, – ответил Дрим. – Волкова. Удивлен? Обещала, что в награду завалит Скалу ресурсами, а ДОТ снимет опеку над нами полностью. Как же, поверил я! Только она в дураках осталась, еще и стеной помогла.
Он развернулся, чтобы уйти.
– Ты недооцениваешь ДОТ, – мрачно произнес Игорь. – Не я тот, кого тебе нужно здесь опасаться.
Виктор обернулся. В его взгляде читалась такая торжествующая уверенность, что слов не требовалось. Он и не сказал ничего, только хмыкнул.
После ухода Дрима к делу подключился Док. Раны Игоря оказались неглубокими, но крови вытекло достаточно. Прямо на месте Док оказал всю необходимую помощь, перевязал голову, а уходя, пихнул в руку Игорю какой-то сверточек.
– Только не жадничайте, Кремов! По одной, а то и по половине, сильное! Это не совсем наркотик, скорее, обезболивающее. Оттуда, качественное. «Мельдониум»! Привыкания ноль, – многозначительно напутствовал Док. – Раны у вас больше резаные, колотая одна, и та от ребра по касательной. Лечение простое: отдыхайте, меняйте повязки. Справитесь? Вот и отлично. Боюсь только, сотрясение мозга приличное, удары вы впечатывали как ненормальный… Голова не для такого… Ну, таблетки здесь самое оно.
Затем и он ушел.
Пока Док возился, Лапкоплав сбегал в крепость и с несколькими ребятами-помощниками погрузил тело Гришки на тачку. Теперь они катились обратно, процессия виднелась уже на полпути к дому.
Закапали первые крупные капли. Дождь быстро набрал силу, будто стремясь одним махом смыть кровавые лужи и грязь с брусчатки, растворить в небесной свежести человеческие грехи, повисшие в воздухе.
Май и Игорь обнялись.
– Прости, Маечек. Прости меня! – выдохнул Нерв. – Я так подвел, так подставил тебя!
– Все обошлось, Игорь. – Май впервые обратился к нему по имени. – Все позади. Похоже, Гришка уплатил своей жизнью за наши, а вы прошлись по тоненькой жердочке и сделали его жертву ненапрасной. Может… в этом и крылся единственный выход?
Они потихоньку побрели домой. Яшка поддерживал Кремова под руку. Мутило. Игорь достал из пакета Дока пилюлю и закинул в рот. Полегчало немедленно. Нерв почувствовал, каких душевных ресурсов стоил умнице Маю прошедший день. Май мобилизовал команду, приготовил ее к неизбежной битве, позаботился об обороне крепости, просчитал перспективы – и вдруг все перечеркнул его ближайший товарищ, которому Жуков доверял безгранично! Знал ли Май, что Гришку используют для провокации? Конечно знал, но, понимая уязвимости в собственном положении, принял тяжелое решение отдать того на растерзание. Иначе пришлось бы выходить на улицу, а Дрим только этого и жаждал. Когда же в ловушку попал Кремов, Май не устоял, дал слабину. Он отрекся от себя, простился с жизнью и в сопровождении надежного Яшки да непреклонного в лихом мушкетерстве Лапкоплава ухнул в омут.
Каково ему было оставлять беременную Пашу, каково понимать, что все катится к чертям? Наверное, он собирался отдать жизнь подороже, нанести побольше ущерба врагам напоследок, чтобы Пашины шансы и остальных маевцев хоть чуток возросли! Возможно, в какой-то параллельной вселенной их уже давно убили? «Нет! – подумалось Игорю. – Эта вселенная единственно правильная и возможная!» Внезапно вновь накатило опустошающее отчаяние из-за Гришки и тут же на смену ему почти эйфория: «Живы! Живы-то все же!» Дождь усилился.
