Глава 14
«Станции утешения» для убийц
В первой половине декабря 2000 года мировые СМИ сообщили, что в Токио созван интернациональный трибунал, цель которого — расследовать преступления, совершенные армией Японии во время Второй мировой войны в отношении comfort women— женщин, принуждаемых к сексуальному обслуживанию военных.
Трибунал был организован по инициативе неправительственных организаций; идею его проведения выдвинула базирующаяся в Токио известная феминистическая организация Violence Against Women in War-Network («Насилие в отношении женщин в условиях войны»), а поддержали ее общественные организации из шести азиатских стран, пострадавших от Японии во время Второй мировой войны.
Женский трибунал по «сексуальному рабству» был организован по модели известного общественного трибунала 1967 года, который рассматривал военные преступления, совершенные в ходе войны во Вьетнаме. Его инициаторами выступили английский философ Бертран Рассел и французский мыслитель Жан-Поль Сартр. Разумеется, процесс 1967 года не имел прямых юридических последствий, однако оказал большое влияние на мировое общественное мнение, так как вскрыл многочисленные факты военных преступлений.
Женщины азиатских стран, испытавшие сексуальное насилие во время Второй мировой войны, впервые публично заговорили о своем жутком опыте в начале 1990-х. Некоторые из них потребовали компенсации со стороны японского правительства и, разумеется, наказания виновных. В японский суд было подано восемь исков. Однако японские суды отказались удовлетворить предъявленные требования.
Женский трибунал 2000 года квалифицировал факты «сексуального рабства» как военные преступления. Решения его, как и решения «вьетнамского» трибунала, не имели прямых правовых последствий, однако моральное и политическое значение самого факта проведения такого мероприятия неоспоримо.
В заседаниях приняли участие юристы, взявшие на себя роль общественных судей; были заслушаны свидетельские показания жертв «сексуального рабства», которое, как было установлено, санкционировало японское правительство. Обвинители поставили своей целью установить ответственность высших военных чинов японской армии, включая императора Японии, за совершение преступлений против женщин.
На заседание прибыли более шестидесяти женщин из Китая, Восточного Тимора, Индонезии, Нидерландов, Северной Кореи, Филиппин, Южной Кореи и Тайваня. Выступая одновременно и свидетелями, и жертвами, они рассказали чудовищные вещи.
Главными обвинителями стали два эксперта из Америки и Австралии. Еще шесть экспертов из азиатских стран, где проживали жертвы преступлений, готовили обвинительные заключения. От лица обвиняемых, как и положено, выступали защитники.
На этом необычном процессе присутствовало более тысячи человек — японцев и граждан других стран. Женский трибунал напомнил, что Токийский международный трибунал 1946–1948 годов не рассматривал факты сексуального насилия, так что слушания 2000 года стали первым публичным разбирательством такого рода преступлений, совершенных во время Второй мировой войны. Тут следует напомнить, что согласно Статуту Международного уголовного суда акты сексуального насилия, совершенные во время военных конфликтов, составляют «преступление против человечности», то есть являются военными преступлениями, подлежащими уголовному наказанию.
Токийский международный трибунал 1946–1948 годов действительно не рассматривал как отдельное преступление сексуальное насилие. Тогда такие факты воспринимались скорее как неизбежный эксцесс военного времени. Правда, о том, что творила японская солдатня во время резни в Нанкине, было сказано. И приведенные факты свидетельствовали, что это были отнюдь не отдельные «эксцессы»…
В специальных борделях для японских солдат во время войны находились, по разным данным, от 200 до 400 тысяч женщин из Китая, Кореи и других стран. Так называемые «станции утешения», а иначе полевые бордели, начали открываться еще в 1930-е годы. В 1932 году генерал-лейтенант Ясудзи Окамура обратился к командованию с планом об организации для армии публичных домов. Мотивировал он свое предложение тем, что японские солдаты массово насилуют женщин и заражаются от них венерическими заболеваниями. К тому же у местного населения в результате усиливаются антияпонские настроения.
Первую «станцию» открыли в Шанхае. Сначала там работали японские женщины, прибывшие добровольно. Но с увеличением популярности подобных заведений туда начали привозить заключенных из филиппинских и индонезийских лагерей, а также набирать местных женщин. Японские военные власти планировали иметь одну сексуальную рабыню на каждые 30 солдат и офицеров. Японские женщины предназначались главным образом для офицеров, а кореянки и китаянки — для солдат.
Объявления, вывешенные японцами на улицах, обещали «работу для девушек», которым предлагалось стать «санитарками особого типа» за приличные деньги. Работа «особого типа» оборачивалась заключением в борделях, и отказаться от нее было уже невозможно.
Идею одобрили, и «станции утешения» стали появляться по всей Азии. Условно они делились на три группы. Первая находилась в полном подчинении военных, и за ней осуществлялся жесткий контроль. Еще одна группа контролировалась частными лицами, но по факту тоже была в распоряжении военных. Третья группа, достаточно малочисленная, считалась «народной» — девушками из таких борделей могли пользоваться как военные, так и обычные японцы, а в некоторых, пусть и очень редких случаях — даже представители других наций.
Казалось бы, проблема была решена достаточно радикальным способом, но изнасилования женщин не прекратились. Вероятно, дело было в том, что «станции утешения» работали не «за бесплатно», а стоимость услуг для некоторых солдат была слишком высока. Они предпочитали искать «развлечений» на стороне, а не «пускать деньги на ветер». Цена «входного билета» для рядового была 5 иен, офицерам «удовольствие» обходилось дешевле — 2 иены.
В одном только Китае функционировало около 280 борделей для японских солдат и офицеров. (Данные самих японцев на 1942 год.)
Девушкам приходилось обслуживать по 20–30 солдат в день, а после роста популярности борделей — по 50–60 человек в день. Время работы борделей строго регламентировалось и, более того, указывалось максимально возможное время «процедуры»: сначала 30 минут, потом сочли, что хватит 10–15 минут… С девушками «работали» врачи, которые должны были контролировать их здоровье, но они не отличались ни профессионализмом, ни милосердием. Наоборот, многие сами насиловали своих «подопечных».
С 1944 года из жительниц Кореи начали формировать «добровольные» трудовые отряды. Формально декларировалось, что девушки и женщины будут работать на ткацких фабриках, секретарями в армии и санитарками, но на самом деле они попадали на «станции утешения». Вербовщики работали неустанно, некоторых девушек выкупали у их семей, и они становились «собственностью государства».
В число сексуальных рабынь попадали подростки 14–16 лет и даже совсем маленькие девочки.
Бывало, что в бордель попадали после облав, устроенных на улице. Например, гражданке Нидерландов пришлось провести годы в борделе до освобождения острова Ява в 1945 году.
Когда на оккупированных территориях уже некого было вовлечь в проституцию, «станции утешения» пополняли пленницами из концлагерей.
Одна из доживших до наших дней «женщин для утешения» вспоминала, как солдаты ворвались в дом ее семьи «за рисом». Вместе с рисом забрали и ее. Женщин силой заталкивали в грузовики и увозили туда, «где в них была нужда».
Корейские девушки считались особо ценным «товаром» — они хорошо говорили по-японски, так как с 1910 года Корея была японской колонией. Кореянки были абсолютно бесправны. К тому же в Японии и на подконтрольных ей территориях проституция была легализована (и мало чем отличалась от рабства).
«Станции утешения» обычно размещались в бараках, обнесенных колючей проволокой. В комнатах не было ничего, кроме циновок и раковины. Зачастую в одной комнате «работало» несколько девушек. Чтобы не сойти с ума от ужаса и унижений, многие женщины воровали у солдат опий, еще больше пытались покончить с собой: горстями ели лекарства, вешались на полотенцах или собственной одежде. До конца войны дожили немногие, так что «батальоны комфорта» вполне можно было бы назвать «батальонами смерти».
Набравшись опыта от нацистов, японцы использовали «медицину» для «контроля над рождаемостью». Широко применялся так называемый «препарат 606», содержащий в своем составе огромное количество мышьяка. Этот препарат провоцировал выкидыши, но чаще — смерть забеременевшей женщины.
Стремясь скрыть свои преступления в конце войны, японцы убивали несчастных сексуальных рабынь. Когда город Сюньчен, неподалеку от Нанкина, был временно освобожден от японцев, китайцы обнаружили здание, в котором лежали обнаженные тела китаянок — несколько десятков. Вывеска над входной дверью гласила: «Станция утешения великой Императорской армии».
После Второй мировой войны инициатор создания «станций утешения» генерал Окамара был признан в Китае военным преступником, но благодаря защите китайского лидера Чан Кайши ему удалось вернуться в Японию.
Надо отметить, что после капитуляции Японии история вернула ей своеобразный долг. Правительственная организация под названием «Ассоциация отдыха и развлечений» призывала японок не допустить массовых изнасилований, которые ожидались со стороны американцев, и… добровольно заняться проституцией. К январю 1946 года в Ассоциацию было завербовано 55 тысяч женщин. За временную работу проститутками вербовщики обещали предоставить в будущем работу на заводах или в государственных учреждениях. В основном на предложение откликнулись девушки в возрасте от 14 до 25 лет. Максимальный заработок проституток в борделях для американских солдат составлял около двух долларов. За порядком в кварталах «красных фонарей» следили военные патрули. Армейские врачи еженедельно осматривали проституток, но ожидаемого результата это не дало: среди солдат стали распространяться венерические заболевания. Так, в 34-й Австралийской пехотной бригаде гонореей и сифилисом через полгода оккупации болели 55 % личного состава. Руководство оккупационной администрации было вынуждено распространять среди проституток дефицитный пенициллин.
Как следствие, американцы стали настаивать на ликвидации проституции в Японии, и к ноябрю 1946 года осталось лишь нескольких кварталов «красных фонарей» на всю страну. Схожей была ситуация и в соседней Корее, где японцы после 1945 года оставили огромное число армейских «женщин для утех»…
