Франсуаза Петросян удивительно похожа на Карин Маньяр. Лукреция не может не подумать, что два партнера выбрали себе похожих жен.

– Джимми был раздавлен исчезновением своего главного клиента и лучшего друга, Тристана.

Лукреция Немрод просит ее продолжать.

– Он говорил, что догадывается о причинах исчезновения Тристана, но не знал, как именно это произошло и куда тот подевался.

По мнению Джимми, у Тристана был «пунктик» – происхождение анекдотов. Он без конца твердил: «Когда-нибудь я отправлюсь туда, где они рождаются».

У Лукреции Немрод вспыхивают глаза.

– Речь шла обо всех бродячих, анонимных анекдотах, – продолжает Франсуаза Петросян. – Тристан пересказывал их в своих выступлениях, но помнил, что у них должны быть авторы. Ему не нравилось сознавать себя вором, халявщиком, если хотите, пользующимся тем, что в этой сфере не действует авторское право. Он говорил, что многие шутки слишком четко выстроены и продуманы, чтобы зародиться спонтанно. Ему обязательно нужно было познакомиться с их авторами, с творцами…

Молодая журналистка признается себе, что никогда еще не задавалась этим вопросом.

– Однажды Джимми сказал мне: «Тристан мечтает подняться вверх, к истокам шутки, подобно тому, как лосось поднимается против течения к истокам реки».

– Какая именно шутка поманила его в это путешествие?

– Не помню. Зато я помню, с кем именно он хотел познакомиться первым делом. В одном кафе регулярно собирались любители анекдотов…

Спустя час Лукреция Немрод входит в кафе «Встреча приятелей» в 5-м округе. Это старая пивная, большинство ее завсегдатаев – люди с сединами. В одном углу режутся в карты, в другом мерцают мониторы ноутбуков. Еще несколько человек приросли к стойке и гипнотизируют взглядом свои стаканы.

За стойкой царит хозяин заведения в красной бабочке, с паутиной синих вен на лице.

Его то и дело окликают:

– Эй, Альфонс, мне того же!

– Налей-ка пивка, Альфонс, только не скупись!

Короткие передышки Альфонс использует для болтовни со стайкой жизнерадостных стариков. Он что-то им рассказывает, они важно слушают, кивая головами.

Время от времени компания разражается громким смехом.

Альфонс поправляет свою бабочку и наливает дедам-весельчакам пива из крана.

– Мне, мне! – кричит выпивоха в фуражке. – Я вспомнил еще один, животики надорвете!

Лукреция Немрод терпеливо ждет, пока они утомятся, – так артиллерист ждет прекращения неприятельской пальбы. Спустя примерно час становится относительно тихо. У патрона в бабочке, явно дирижирующего этим странным оркестром, перерыв. Она решает этим воспользоваться.

Она заказывает виски и выпаливает:

– Я расследую исчезновение Тристана Маньяра. Знаете такого?

– Бывший комик? Нет. Он пришелся бы здесь не ко двору.

Она достает фотографию, полученную от мадам Маньяр.

– Чудеса! Вы уверены, что это Тристан Маньяр? Этого типа я видел года три назад. Он зашел и назвался журналистом, изучающим уютные заведения Парижа. Тогда у него была борода.

– Он завел с вами разговор об анекдотах?

– Да, ему было любопытно, почему здесь бьет фонтан хороших шуток. Я объяснил, что весельчаками были еще мои родители. Благодаря анекдотам они познакомились и поженились. Вот и я посвятил жизнь благородному искусству смеха. Мои клиенты знают это.

Альфонс указывает на свою картотеку – шеренгу коробок от обуви – и объясняет, что расставляет их по «сезонному» принципу. Каждой эпохе соответствует особая шуточная мода. Взять хотя бы анекдоты про блондинок. Он не может отказать себе в удовольствии и извлекает из коробки листок.

– «Как называют блондинку, перекрашенную в брюнетку? – Искусственный интеллект».

Или сезон кроликов. «Чем пахнет кроличий помет? Морковкой». А вот бельгийцы. «Как узнать бельгийца на оргии? Только он приходит туда со своей женой».

Лукреция жестикулирует, моля о пощаде.

– Раньше были шотландцы, венгры, евреи, арабы, югославы, негры.

– Ага, расистские шуточки.

– Не только, еще про инопланетян.

– Разве можно быть расистом по отношению к инопланетянам? – удивляется Лукреция

Альфонс достает обувные коробки, набитые карточками, как библиотечные ящики.

– Духовность бок о блок с выпивкой, – объясняет он, снова поправляя свою бабочку.

– Значит, Тристан Маньяр явился к вам в накладной бороде и выдал себя за журналиста. О чем он вас спрашивал?

– Откуда я знаю анекдот про телеведущего.

– Если я не ошибаюсь, Тристан использовал его в своем скетче?

– Что-то такое припоминаю… Я полез в свою «библиотеку» шуток про телевизор, нашел имя того, кто его мне рассказал, и продиктовал адрес. Слушайте, вы мне симпатичны. Хотите хороший анекдот?

– Нет, устала смеяться. Просто дайте адрес и имя того, к кому направили Тристана Маньяра.

Альфонс разочарован, но старается это скрыть.

Лукреция Немрод чиркает в блокноте и говорит себе, что «подъем вверх по течению» на манер лосося грозит затянуться и вымотать силы. Особенно если напарываться на шутников только такого сорта.