Послесловие
«Смех Циклопа» произрос из истории, случившейся со мной в 17-летнем возрасте. Я уже год писал «Муравьев», но роман по неведомым мне причинам застопорился. Я давал его читать друзьям и видел, что он выпадает у них из рук, им никогда не хватало времени его дочитать. В рукописи было как-никак 1500 страниц (тогда я восторгался «Дюной» Фрэнка Герберта и «Саламбо» Флобера, мне нравились эпические полотна, сражения, дух приключений). Что-то не клеилось, но я никак не мог понять, что именно.
Прорыв произошел в Пиренеях, во время похода в горы. Нас было восемь человек. Сначала нас поливал ледяной дождь, потом у одного из нас случился приступ астмы.
В час ночи (вместо пяти вечера) мы добрались до горного приюта. Мы замерзли, проголодались, вымотались, в кровь стерли ноги, отморозили пальцы, нам слышался волчий вой.
В небе не было ни луны, ни звезд, приходилось довольствоваться фонариками.
Мы сбились в кучку, как загнанные звери, и один из нас предложил «для разогрева» устроить конкурс анекдотов.
Мы травили по очереди анекдоты, часто неудачные (смеялись через силу, ради приличия), чтобы забыть про голод и холод. Один из нас спросил: «А этот, про желтый теннисный мячик, слыхали?» Мы покрутили головами, готовясь к очередной ерунде.
«Ученик сдает экзамены на отлично. Отец хочет наградить его велосипедом, но он говорит:
– Спасибо, папа, я всегда мечтал о велике, но если ты хочешь доставить мне настоящее удовольствие, то подари кое-что другое: желтый теннисный мячик.
– Но ты же не играешь в теннис! – удивляется отец.
– Не играю.
– Может, лучше набор мячиков?
– Нет, всего один. Но обязательно желтого цвета.
– Зачем тебе?
– Папа, ты спросил, чего бы мне хотелось, я ответил. Если тебе обязательно хочется понять смысл подарка, можешь подарить велосипед, но огромного удовольствия это мне не доставит.
Удивленный отец уступает и покупает мячик.
Через несколько лет отличная оценка уже на выпускном экзамене. Отец хочет купить сыну мотоцикл. Но тот отвечает: да, об этом все мечтают, но лично у него другая мечта: желтый теннисный мячик.
– Опять? Куда ты девал тот? И потом, ты, кажется, так и не стал играть в теннис.
– Не спрашивай, папа, когда-нибудь я объясню. Если ты действительно хочешь меня порадовать, то это единственное, чего мне по-настоящему хочется. Мячик, всего один, желтого цвета.
Отец уступает и покупает.
Сын учится на врача и превосходит успеваемостью весь курс. Отец хочет снять квартиру-студию, чтобы сын жил рядом с университетом. Но он отвечает, что предпочитает квартире желтый теннисный мячик.
– Ты так и не хочешь сказать почему?
– Когда-нибудь объясню.
Потом сын женится, отец хочет подарить машину, но сыну снова подавай желтый теннисный мячик.
– Ты же до сих пор не теннисист! Может, хоть белый для разнообразия? Или коробку с шестью желтыми? Так мы хотя бы выиграем время.
– Нет, один, желтый.
Отец снова дарит ему мячик.
Потом сын попадает в аварию. Он серьезно ранен. Отец мчится в больницу, где слышит от врача, что дело плохо, сын не выкарабкается, даже ночи не протянет.
Безутешный отец входит в палату к сыну, тот лежит весь в бинтах и в трубках.
– Какой ужас! Сынок!..
Из-под бинтов доносится:
– Я знаю, зачем ты пришел, папа. Завтра меня не станет. У тебя есть право знать.
– Не говори так, ты должен жить!
– Нет, врач сказал, что надежды нет. Я ждал тебя, чтобы раскрыть секрет.
– Нет, сынок, это совершенно не важно.
– Важно, папа. Ты столько лет хотел подарить мне велосипед, мотоцикл, квартиру, машину, но я раз за разом предпочитал желтый теннисный мячик. Тому есть конкретная причина. Подставь ухо, я раскрою тебе секрет. Я хотел желтый теннисный мячик, потому что… а-а-а-а…
И он умирает».
Наш друг замолчал, и воцарилась страшная тишина. Потом все набросились на него и жестоко защекотали в наказание за разочарование.
– Мерзавец! Как ты посмел так нас надуть?
Но одновременно произошло нечто, очень сильно меня поразившее.
Пока он рассказывал, мы позабыли обо всех невзгодах похода, о волдырях, кровавых мозолях, приступе астмы у нашей подруги, волках. Всех так заворожил этот желтый теннисный мячик, что все остальное стало не важно.
Кульминация рассказа заставила нас поволноваться. Потому мы и кинулись на рассказчика, вместо того чтобы только вежливо посмеяться, как над остальными малоудачными анекдотами. Благодаря этой простой истории мы испытали некое физическое чувство.
У меня в голове произошла вспышка. Вот он, великий секрет захватывающего изложения! – сказал я себе. – Придумать «желтый теннисный мячик»!
И я стал переписывать «Муравьев» по принципу «желтого теннисного мячика» – таинственного погреба. Семья унаследовала дом с запертым погребом. Спускавшиеся туда говорили: «То, что я там видел, до того немыслимо, что я даже не могу вам сказать, что это». Книга начала эксплуатировать читательское воображение. Читатель, сам того не зная, при каждом спуске действующего лица в погреб придумывает, что тот видит, но не хочет рассказывать, потому что это слишком невероятно.
Так анекдот научил меня искусству рассказчика.
И по-моему, всякий хороший рассказ сродни хорошему анекдоту.
«Улисс» Гомера: человек десятки лет плавает в Средиземном море, только чтобы потом, при встрече, жена сказала ему: «Надеюсь, ты мне не изменял».
«Граф Монте-Кристо» Александра Дюма: человек из сил выбивается, чтобы осуществить месть, а отомстив, задумывается, не лучше ли было бы отказаться от мести.
«Мадам Бовари» Флобера: провинциальная блондинка совершает от скуки одну глупость за другой.
«Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго: умственно отсталый горбун влюбляется в танцовщицу-цыганку и удивляется, что она его отвергает.
Потом я стал гадать, кто же тот гений, изобретший историю о желтом теннисном мячике, кто же стал, не ведая этого, моим «учителем».
Я попытался подняться к истокам. Я нашел несколько вариантов этого анекдота, в том числе про «китайскую ширму», где все в точности наоборот.
Парень говорит отцу: «Мне хочется узнать, что это за история о китайской ширме, про которую в нашей семье нельзя говорить». Отец в ответ бьет его кулаками и ногами и выгоняет из дому – с одобрения матери. Парень прячется у своей невесты. После венчания та спрашивает, почему не пришли его родители. Он объяснят, что из-за того, что он упомянул историю с китайской ширмой. Женщина немедленно аннулирует брак и уходит от него. На работе он рассказывает о своей беде хозяину. Тот спрашивает, почему все от него отворачиваются, и он объясняет, что это результат его интереса к «истории с китайской ширмой». Хозяин звереет, хватает нож для бумаги и втыкает ему в сердце. Умирающий спрашивает врача, почему все хотят скрыть от него историю с «китайской ширмой». Врач в порыве гнева отключает его от аппаратов поддержания жизни».
Сколько людей воспользовались этой «механикой желтого теннисного мячика»? Чудесно, что эти анекдоты превращают рассказчика в сказителя и изобретателя. Анекдоты – настоящие заготовки для романов.
Изобретателя «желтого теннисного мячика» я так и не нашел, зато заразился страстью к анекдотам – недооцененному и пренебрегаемому литературному жанру, считающемуся пригодным разве что для детей и для любителей побалагурить после сытной трапезы.
Пять лет назад я начал размышлять о том, как реализовать эту мою страсть к анекдотам и передать их мудрость (лично я их запоминаю с большим трудом). Я написал рассказ «Там, где рождаются шутки», включенный в сборник «Рай на заказ». На вопрос, какой рассказ понравился им больше всего, читатели – пользователи интернета ответили, что этот занимает одно из первых мест (второе, сразу после «Завтра – женщины»).
Таков генезис «Смеха Циклопа».
Мне хотелось продолжить приключения Исидора и Лукреции, эти герои мне очень нравятся. Порой автор становится другом придуманных им самим персонажей и ждет новых встреч с ними. Вот я и связал «Там, где рождаются шутки» с «Расследованиями Исидора и Лукреции».
P.S. Персонажи и события в этой книге полностью вымышлены, всякое сходство с реально существующими или существовавшими людьми и событиями совершенно случайно.
P. P. S. Тем не менее я спешу поблагодарить всех моих друзей – профессиональных юмористов, рассказавших мне о жизни за кулисами комического ремесла: о конкуренции, продюсерах, финансовых условиях, механике скетчей.
P. P. P. S. История о полном зале несмеющихся зрителей произошла на самом деле с бельгийским юмористом Ришаром Ребеном. Он действительно промучился полтора часа перед многочисленной и совершенно безучастной публикой. На самом деле всем этим людям заплатили, чтобы они не смеялись: их снимало телевидение.
P. P. P. P. S. Огромная благодарность всем интернет-пользователям, которые выкладывали и отбирали шутки на www.bernardwerber.com.
