– Эй, вы едете домой?

Фэллон, согнувшаяся над открытым багажником, поднимает голову и кивает.

– Да. Приготовим зефир на костре, а дети смогут наловить светлячков, чтобы отвлечься от сегодняшних событий. Вино тоже может понадобиться. – Она смеется. – Хочешь с нами? Мэдок потом отвезет тебя.

– Конечно.

Немногим ранее я отправила эсэмэску родителям, дав им знать, что буду с Мэдоком и остальной компанией и, возможно, останусь у них ночевать.

Помогаю Фэллон погрузить в машину кулер, который ощутимо полегчал после того, как она слила растаявший лед. После чего открываю заднюю дверь, подхватываю свою сумку и бейсболку Лукаса. Покрутив ее в руках, надеваю на голову. Если честно, я могу сколько угодно винить папу за то, что он контролирует меня, но есть другие вещи, не позволяющие мне сдвинуться с мертвой точки. Из-за них я нервничаю перед отъездом в колледж, боясь что-нибудь пропустить дома, чувствую себя слабой и увлекаюсь тем, что, вероятно, не стоит моего внимания.

– Как дела у Лукаса? – прочистив горло, спрашиваю и стараюсь держаться непринужденно. – Часто с ним разговариваешь?

– Только по работе, – отвечает Фэллон, поправив свои очки в черной оправе. – Когда у наших фирм появляются совместные проекты. Он просто… – она умолкает, задумавшись, – обустроил там собственную жизнь, полагаю. Хотя Мэдок с ним общается, не позволяет Лукасу совсем потеряться.

Не сомневаюсь. Мэдоку нравится видеть, как его семья растет, а не уменьшается.

– Интересно, что держит его за границей, – гадаю я, прекрасно понимая, на что действительно намекаю. – Наверное, ему там нравится. Ты не скучаешь по нему?

– Конечно, скучаю, – спешит уверить Фэллон. – Но…

– Но что?

Пристегнув ремень Эй-Джей, она захлопывает дверь машины и пожимает плечами.

– Я уверена, Лукас вернется домой, – заявляет Фэллон. – Все возвращаются. У него была причина уехать. Может, она не совсем нам понятна, только он явно хотел отдалиться, и я уважаю его решение. Лукас знает, где нас найти, когда будет готов вернуться.

– Ну, ему не стоит с полной уверенностью предполагать, что все будут просто его ждать.

Фэллон хмурится, рассматривая меня.

– А кто ждет?

Я опускаю руки, заметив, как мысли завертелись у нее в голове. Вероятно, она думает, что, черт побери, я имею в виду. Да. Кто ждет, Куинн? Больше никто не поставил свою жизнь на паузу ради Лукаса Морроу.

Убрав подушки в багажник, торопливо поднимаю с земли покрывало для пикника.

– Отнесу это Тэйт.

Как можно быстрее удаляюсь от ее пристального взгляда.

Тэйт стоит возле своей машины, усадив спящего сына в детское кресло. Отдаю покрывало, зная, что оно принадлежит ей.

– Спасибо. – Она бросает его на заднее сиденье.

– Собираетесь к Мэдоку или домой?

– Домой, – отвечает Тэйт. – У Джеймса завтра двойная игра, а я пообещала твоему брату обнимашки, раз уж ему придется высидеть два бейсбольных матча за один день.

Она изобразила пальцами кавычки, говоря про «обнимашки». Сообразив, что моя невестка имеет в виду, тихо смеюсь.

– Скажи Джареду, что гонки тоже относятся к спорту, – поправляю я.

Он считает виды спорта вроде бейсбола, баскетбола и футбола скучными. Хоть Джареда и не назовешь атлетом, гонки также требуют навыков и усердного труда. Ему нравится спорт, но только тот, в котором не нужно бегать, стоять или драться с другими парнями за мяч.

Однако мой брат прикладывал максимум усилий, чтобы посещать мероприятия своих детей. Думаю, я еще больше уважаю его за это. Он выделяет время и смотрит игры, вгоняющие его в скуку, потому что по-настоящему любит дочь и сына и хочет поддерживать их любыми возможными способами.

– Джареду несложно заниматься вещами, которые ему не нравятся, ради счастья детей, да? – спрашиваю я. – Наверное, из-за непростых отношений с нашей мамой. Он знал, каким родителем хотел стать и каким точно не хотел.

Тэйт останавливается, задумавшись на мгновение.

– Уверена, это сыграло определенную роль.

Для меня странно, что Джаред видит нашу маму в ином свете. Теперь я лучше понимаю причины, но и без того знала о существовавших между ними разногласиях. Он хорошо к ней относится, они разговаривают, и все же брат первым отстраняется, когда мама его обнимает.

– Он любит ее?

Мне бы Джаред солгал и ответил «да». Тэйт наверняка знает правду.

– Если честно, не могу ответить на этот вопрос, – говорит она. – Джаред многое держит в себе. Они с Кэтрин в своем роде повзрослели вместе, и его детство определенно могло пройти гораздо лучше. Но… – Тэйт делает паузу, подбирая слова, – мне кажется, он также понимает, что все совершают поступки, о которых потом сожалеют. У нее не получится исправить ошибки, допущенные с ним, однако она хотя бы не повторяет их. Кэтрин стала замечательной мамой для тебя, она чудесная бабушка и всегда готова выслушать Джареда, если он решает, что нуждается в ней.

Да, похоже, она права. Со мной мама никогда не обращалась так, как обращается с Джаредом в этой книге.

– Почему ты спросила об этом? – Тэйт заправляет волосы мне за ухо.

Качаю головой, достаю из сумки «Практически никогда» и протягиваю ей.

– Из-за этой книги у меня в голове полный бардак.

Она изучает обложку, открывает страницу наугад и пробегает ее взглядом.

– Так странно.

– Ага. Не могу сообразить, кто это написал. Спрашивала у Джульетты, так как она единственный знакомый мне писатель и не стала бы лгать…

Тэйт продолжает читать отрывок. У нее на лице появляется задумчивое выражение.

– Хм-м-м…

– Что такое?

Глубоко вздохнув, она закрывает роман и возвращает его.

– Здесь описаны довольно личные моменты, не так ли? Будто автор сам прожил их.

– Что ты имеешь в виду?

Оттолкнувшись от кузова машины, Тэйт выпрямляется и смотрит на меня.

– Бритва Оккама, – отвечает она, ссылаясь на научную теорию. – Самое простое объяснение обычно является верным.

Самое простое объяснение. Я опускаю веки, когда приходит озарение.

Разумеется.

– Джаред! – крикнула я вверх. – Ужин готов!

Обходя перила лестницы, врезалась в журнальный столик, стоявший у стены, и воскликнула шепотом:

– Ай!

Я поспешила обратно на кухню, достала из холодильника молоко и замерла. Он пьет молоко? Наверное, нет.

Ну, ему следует его пить. Я шлепнула контейнер на стол и моргнула, потому что в глазах двоилось.

Таймер наконец-то пискнул. Схватив прихватку, вытащила из духовки магазинную лазанью, поставила ее на крышку духового шкафа и случайно столкнула уже стоявшую там сковородку. Когда она со звоном упала на пол, я подпрыгнула.

– Привет.

Я обернулась и увидела Мэдока Карутерса в дверном проеме. Мне до сих пор было неловко сталкиваться с ним в моем доме. Не потому, что знала его отца гораздо лучше, чем думал мальчик, а потому, что он возненавидит меня за все страдания, причиненные его матери, если узнает о моем прошлом.

Джаред тоже меня возненавидит.

– Привет, – наконец-то выдавила из себя слова, отвернувшись. – Не знала, что ты здесь.

– Джаред переодевается, – пояснил Мэдок. – Он попросил меня выйти из комнаты.

Ла-а-адно.

Забросив полотенце на плечо, я сделала глоток вина. На мне все еще было бордовое офисное платье; босиком, я суетилась на кухне, готовя ужин. После работы мы с друзьями заглянули в бар. Я выпила всего несколько коктейлей и ушла пораньше, потому что пыталась больше времени проводить дома ради сына.

– Хорошо, останешься на ужин?

– Э-э-э… – Парень бросил взгляд на лестницу, откуда донеслись тяжелые шаги Джареда. Повернувшись ко мне, Мэдок ответил: – Вообще все выглядит аппетитно, но, думаю, нам нужно уйти.

– Что?

Сын стремительно ворвался в кухню и открыл холодильник.

– Мы уже поели, – сообщил он.

– Джаред! – Я бросила полотенце на стойку, начиная злиться. – Мне пришлось отменить свои планы, чтобы вернуться домой.

– Я должен поблагодарить свои счастливые звезды. – Подняв бутылку апельсинового сока, сын залпом выпил его.

– Довольно, – обиженно выпалила я. – Мэдок может остаться, только вы сядете за стол и поужинаете. Ты никуда не пойдешь.

Швырнув сок обратно в холодильник, он вытер рот рукавом толстовки.

– Джекс позвонил, я ему нужен. Вернусь поздно.

Джаред развернулся кругом и, не удостоив меня взглядом, направился к выходу, Мэдок последовал за ним.

– Знаешь, ты мог бы сделать шаг мне навстречу, – сказала я, наплевав на то, что его друг все слышит. – Мой мир не вращается вокруг тебя.

Парень засмеялся.

– Разве когда-то было иначе?

Он вышел за порог, и Мэдок закрыл за ними дверь.

Стоя посреди комнаты, я услышала, как двигатель машины моего сына взревел, после чего Джаред помчался по улице.

Он просто ушел, словно мое мнение ничего не значило.

Господи, Джаред меня ненавидел. Он уже даже не ругался со мной. Ему. Просто. Было. Все. Равно.

Метнувшись к морозилке, я достала оттуда бутылку водки. Прозрачная жидкость перекатывалась в ледяной емкости, будто густое масло. Я открыла крышку, бросила ее в сторону не глядя и сделала щедрый глоток. Слезы смочили ресницы, когда я зажмурилась. Нет, сын не испытывает ко мне ненависти.

Отхлебнув еще, застонала, наслаждаясь тем, как алкоголь обволок теплом желудок. Завтра все будет хорошо.

Я начала рыдать, глотая водку раз за разом и прекрасно понимая, что лгу себе.

Ничего уже не исправить.

С почти пустой бутылкой в руках поволокла ноги в гостиную и рухнула на диван. Сладкое забвение настолько затуманило разум, что я увидела Джейса. Он улыбался, поцеловал меня в губы, потом под ухом, в уголок глаза и прошептал:

– Кэтрин.

Мир сотрясся. Я дернулась. Ощущение было такое, словно я падаю.

– Кэтрин, проснись, – произнес мужской голос.

Невидимый кулак стиснул мои внутренности, волна тошноты прокатилась по телу.

Дрожа, я оттолкнула чужие руки.

– Мне нехорошо. Оставь меня в покое.

Послышался звук шагов, затем кто-то схватил меня, перевернул и сунул в рот свои пальцы. Я почувствовала давление у корня языка. Рвотные массы подступили к горлу.

– Нет, – простонала, кашляя, однако было уже поздно.

Схватив небольшое ведро, стоявшее передо мной, корчась и кашляя, я опустошила содержимое желудка вместе со всем выпитым алкоголем в мусорный пакет. Рвота обожгла глотку. Меня вновь вывернуло наизнанку. В живот как будто кинжал вонзили.

– О боже, – ловя ртом воздух, я вытерла губы рукавом. – Что ты делаешь?

Прокашлявшись, я сплюнула в ведро, сморгнула слезы, застлавшие глаза, и наконец-то разглядела Джеймса, папу Тэйт, который стоял надо мной.

– Джареда арестовали, – сказал он.

Я перестала дышать.

– Что?

Дрожащими пальцами подхватила свой мобильник со стола, провела по экрану, но не обнаружила ни сообщений, ни пропущенных звонков.

– Он позвонил тебе? – спросила я. Мой сын даже не попытался связаться со мной?

Джеймс лишь вручил мне полотенце, чтобы я привела себя в порядок, обошел вокруг и направился к входной двери.

– Я позвонил знакомому судье. Он назначил залог вместо заключения под стражу до утра. Поторапливайся. Я отвезу тебя.

Десять минут спустя мы вошли в полицейский участок. Мои грязные волосы были собраны в хвост под бейсболкой. Я переоделась в джинсы и футболку.

Уже перевалило за полночь. Джейс не смог мне сказать, сколько времени Джаред провел здесь. Он ушел из дома около шести, думаю, или, возможно, раньше. Покачав головой, попыталась прояснить мысли. Спиртное и приступ рвоты вывели меня из равновесия; в подушечках пальцев покалывало.

В отделении было тихо и малолюдно, однако я сразу же заметила Мэдока, сидевшего на одном из стульев. Увидев меня, он поднялся.

Я вскинула руку, остановив парня.

– Не хочу с тобой разговаривать. Сядь.

На его лице промелькнуло легкое огорчение, но он сел обратно и ничего не сказал. Если честно, я знала, что Джаред, скорее всего, по собственной инициативе влип в неприятности, только в данный момент сын Джейса был последним человеком, помимо самого старшего Карутерса, которого мне хотелось бы видеть.

Подойдя к стойке, я окликнула женщину-офицера, стоявшую у стола.

– Джаред Трент – мой сын, – сказала ей. – Где он?

– С ним все в порядке, – ответила она с таким видом, словно ситуация не требовала никаких срочных мер. – Он в камере. Залог – полторы тысячи. Довольно дешево для такого обвинения, кстати. – Похоже, ее это не радовало. Думаю, знакомый судья Джеймса сделал нам одолжение. – Можете оплатить его в кассе.

Женщина дернула головой в сторону, указав на другую стойку с окошком дальше по коридору.

– Что произошло?

– Он напал на мужчину по имени Винсент Донован, который, очевидно, является приемным отцом его брата.

Я закрыла глаза, вспоминая.

– Э-э-э, наверное. Не знаю.

У Джареда обнаружился сводный брат Джекс. Он встретил его в четырнадцать лет, тем летом, когда я позволила ему навестить отца. Хотя я понятия не имела, кто взял опеку над Джексом. У меня даже мысли не возникло с ними связаться.

Мальчик был примерно на год младше моего сына. Мои подозрения, видимо, оказались верны. Томас изменял мне. На самом деле получается, что любовница мужа забеременела практически сразу после рождения Джареда, судя по такой небольшой разнице в возрасте.

Мать Джекса очень рано бросила его. Так как Томас отбывал срок в тюрьме, мальчика отдали в приемную семью. Я подумывала о том, чтобы забрать его к нам, однако это не представлялось возможным, ведь я даже с собственным ребенком совладать не могла. По крайней мере, пока.

– Ну, – пояснила офицер, – парень утверждает, что мужчина избивал его брата, поэтому он с ним поквитался. У жертвы сломано три ребра, сейчас он в операционной с внутренним кровотечением. К счастью, прогноз положительный.

– Жертва, – усмехнулась я, повторив ее слова, и потерла глаза. Голова кружилась.

Кто бросился на защиту Джекса, когда этот говнюк причинил ему боль? Джаред, вот кто.

А кто бросился на защиту Джареда, когда отец избил его два года назад?

Никто.

Двинув рукой, я нечаянно сбросила свою сумку на пол.

Джеймс нагнулся и поднял ее.

Прищурившись, женщина пристально посмотрела на меня.

– Вы пьяны?

Я расправила плечи и сердито уставилась на нее, забрав свою сумку у отца Тэйт.

– Мой сын – хороший ребенок, – проигнорировав вопрос, сказала я.

Она саркастично кивнула.

– Уверена, вы сделали все возможное для его воспитания.

Развернувшись, офицер ушла. Лишившись дара речи, я оцепенела. Что я могла сказать? Вы неправы? Я не обязана перед вами оправдываться?

Мы прошли по коридору к кассе. Мэдок по-прежнему молчал, но я чувствовала его взгляд на себе. Внеся залог, еле-еле подписала документы, настолько сильно у меня дрожали руки.

– На обработку уйдет какое-то время, – сказал секретарь. – Можете пока присесть.

– Что нам делать дальше? – спросила я.

– Ну, вашему сыну назначат дату судебного слушания. Вам понадобится адвокат.

Я закрыла глаза и, отвернувшись, тихо всхлипнула.

– Адвокат, – повторила шепотом. – Этого быть не может.

– Я могу позвонить папе. – Мэдок подошел ближе. – Он сейчас в Чикаго, но утром приедет. Он вытащит Джареда отсюда.

– Нет, – выпалила я. – Спасибо, сама справлюсь.

Парень несколько секунд стоял с таким видом, словно хотел возразить, однако передумал.

Втроем мы вернулись к ряду стульев и сели. Мэдок выбрал место чуть поодаль.

Джеймс подался вперед, опершись локтями на колени.

– Не знаю, кому из судей передадут дело, но попробую посоветоваться со своим знакомым. Может, что-нибудь придумаем, – предложил он. – У Джареда это первое правонарушение, и я знаю, что он хороший парень.

Кивнув, я дала ему разрешение, в то время как мысли лихорадочно закружились в моей голове. Какое будущее нас ждало через пять лет?

Когда-то давно я приняла дом в подарок ради Джареда, чтобы обеспечить ему лучшую жизнь. И все равно мои страхи постепенно начинали сбываться.

Что с нами станет через год-другой? Пойдет ли Джаред в колледж? Выйду ли я замуж за мужчину, который полюбит меня и каждый вечер будет проводить со мной, уютно устроившись на диване? Позволит ли Джаред мне обнимать его?

Возможно ли, что все кардинально изменится и мы вдруг обретем идеальную, счастливую семью?

Нет, наша жизнь будет такой же, если не хуже. Джаред попадет в тюрьму, как и Томас, потому что я не уделяла ему внимания. По моей вине он оказался здесь.

Я достала телефон из сумки. Мои пальцы зависли над номером, потому что мне не хотелось возвращаться назад. Если это единственный шанс помочь сыну…

– Я должна позвонить Джейсу, – пробормотала, признав поражение.

– Джейсу Карутерсу? – уточнил Джеймс. – Отцу этого паренька, да?

Мельком глянув на Мэдока, который копался в своем сотовом, я кивнула.

Папа Тэйт вырвал телефон из моей руки и настойчиво произнес:

– Он тебе не нужен. Позволь мне разобраться с этой ситуацией.

– Зачем? Почему ты хочешь помочь?

Пытаясь подобрать слова, Джеймс замолчал, а потом сказал:

– Потому что я люблю Джареда. Он мелкий засранец, однако его судьба мне небезразлична. – Мужчина вернул мой мобильник. – Тебе не нужен Джейс Карутерс. У тебя есть друзья. Мы справимся.

Я сжала телефон в руке, встретившись с ним взглядом. Он знал? Мы с Джейсом расстались через несколько месяцев после того, как Джеймс и Тэйт переехали в соседний дом. Он видел Джейса, приходившего ко мне по ночам?

Господи, что Джеймс теперь думал обо мне?

– Джаред уже давно катится по наклонной, – тихо продолжил он, чтобы Мэдок не услышал. – Я не считал себя вправе вмешиваться и держал рот на замке из уважения, но каждому ребенку нужен хотя бы один человек в жизни, для которого он будет самым важным на свете, а я сомневаюсь…

Я сглотнула ком в горле. Мы оба мысленно закончили это предложение.

– Тэйт была для него таким человеком, – подчеркнул Джеймс, – только они больше не общаются. И состояние Джареда усугубляется. Ему необходима помощь.

Уставившись на линолеум, я кивнула, потом вспомнила, что сказала сыну сегодня.

Меня буквально парализовало под гнетом его слов. Все эти годы я понимала, что делала с ним и с собой. Проклятье, я не прозрела внезапно, однако впервые осознала, что виновата в том, как Джаред видел мир и вел себя, гораздо больше, чем его отец. Он злился и ненавидел меня задолго до встречи с Томасом тем летом. На протяжении всей своей жизни Джаред постепенно отдалялся.

Сын должен был стать моим приоритетом.

Сейчас ему не только было безразлично то, что я больше пеклась о себе… Нет, он даже не задавался вопросом почему. Для него такое отношение превратилось в норму. Я была его ужасной реальностью, а не отец.

Кусая нижнюю губу, покачала головой.

– Я так долго принадлежала ему, что забыла, кто я без него. – Разумеется, я имела в виду Джейсона, понадеявшись на понимание Джеймса. – Почему я такая слабая?

– Потому что мы все питаемся ложью, когда наши сердца голодны.

Закрыв глаза, почувствовала покатившиеся по щекам слезы. Да, Джейс ничего от меня не требовал, я добровольно отдавала себя. Не будь его или Томаса, появился бы другой мужчина.

– Мне нужно излечиться, – наконец-то признала я.

– Легко сказать, не так ли? – возразил Джеймс. – Правда в том, что у тебя есть два варианта. Джаред может пожить у меня, пока будешь проходить лечение в реабилитационном центре, или он останется со мной навсегда.

Мой взгляд метнулся к нему.

– Можешь бросить сына, ради его же блага, и пить дальше, до тех пор, пока не сведешь себя в могилу.

Я накрыла глаза ладонями и разрыдалась. Дрожа, ощущала себя голой, холодной, никчемной и пустой.

Конечно, я не хотела этого! Не хотела перестать быть мамой Джареда.

Однако Джеймс прав: ему будет гораздо лучше без меня, чем со мной.

Пока я плакала, мужчина молчал, позволив мне свыкнуться с тем, какой выбор нужно сделать.

– Я люблю своего сына, – сказала ему, вытирая слезы с лица.

– Значит, докажи это ему.