Глава 22
Мэдок

Я вытер рот ладонью. Всю дорогу домой из колонок гремела музыка. Я весь день ходил кругами, раздумывая, стоит ли ехать на гонку. Гадал, потащит ли Тэйт с собой Фэллон, надеялся, но в итоге отбросил эту затею.

Почему-то Фэллон решила не задерживаться в Нотр-Даме. То есть отказалась даже попробовать дать нашим отношениям шанс. А я был слишком горд, чтобы гнаться за ней. Или, может быть, прав Джаред: стоит проявить больше упорства.

Мне нужен был хоть какой-то знак, намек от нее, доказывающий, что мои усилия не напрасны. Когда она в первый раз написала, я ничего не ответил, так как сидел с друзьями по команде у себя дома, смотрел платную трансляцию поединка и ждал.

Если она не знала, что сказать, то пусть разберется, черт возьми. Но как только она стала все больше и больше открываться, я подключился. Она соскучилась, она хотела, чтобы я приехал. Джаред был прав. Я не мог снова позволить ей уйти. Если бы она опять попыталась оттолкнуть меня и сбежать, я бы прижал ее к стене и не отпускал до тех пор, пока эта взбалмошная девчонка не объяснит, в чем дело. Встречаемся мы или нет, но мне нужно было знать, что за фигня с ней творилась.

А когда она начала флиртовать, я тут же схватил ключи от машины.

Ровно через час и пять минут я подъехал к дому Тэйт. Половина улицы уже была заставлена машинами гостей вечеринки, которая шла полным ходом в соседнем доме, у Джареда и Джекса.

Припарковавшись на противоположной стороне улицы, я вышел из машины и тут же заметил Фэллон, выбегавшую из парадной двери дома Тэйт.

Она была одета в коротенькие пижамные шорты и серо-белую бейсбольную футболку в обтяжку, а тонкий ремешок маленькой сумочки проходил через ложбинку на груди. На ней были кроссовки на босу ногу, так что я мог видеть ее стройные ноги во всей красе, от щиколоток до бедер.

Когда Фэллон распускала волнистые волосы и носила симпатичные пижамки, я ни о чем другом не мог думать.

Я напряг руки, уже готовый задушить ее в объятиях. Она спрыгнула с крыльца, перебежала через улицу и запрыгнула на меня, обхватив ногами талию. Мне хватило времени только широко расставить руки, чтобы схватить ее. Она стала страстно целовать меня, и я сладко застонал, облокотившись на машину.

– Детка, что же ты делаешь? – задыхаясь, прошептал я между поцелуями.

Она целовала меня грубо, быстро и глубоко. То поглаживала язык и отстранялась, чтобы ухватить верхнюю губу, то снова с силой прижималась. Я держал ее за талию, а она льнула все сильнее с каждым поцелуем.

Нам не нужно было тратить время на разогрев: пожар сразу охватил нас обоих. В паху все сгорало от нетерпения. Вцепившись пальцами в спину Фэллон, я жадно целовал ее. Когда она страстно прижималась ко мне, я слышал ее глухие стоны.

Я развернулся, прислонил ее спиной к двери машины и немного ослабил хватку. Она запустила руки мне в волосы, а потом взялась за мои щеки и снова глубоко поцеловала.

Тяжело дыша, я отстранился и прислонил кончик носа к ее. Она залезла руками мне под футболку и провела рукой по животу. У меня пробежали мурашки.

Она ловила меня губами, но я ловко уворачивался. Подтянувшись повыше, Фэллон обхватила мою шею и стала покрывать губы, щеки и подбородок легкими, нежными поцелуями.

Член давно был готов прорвать джинсы. В этот момент мне безумно хотелось оказаться с ней наедине. Тогда я мог бы овладеть ею прямо здесь и сейчас.

– Мэдок, – ее шепот прозвучал так, будто она мучилась от боли.

– Тсс, – остановил ее я и снова потянулся к ее губам.

Но она отстранилась.

– Нет, мне нужно кое-что тебе сказать.

Я остановился и посмотрел ей прямо в глаза. И только в этот момент заметил, что на ней не было очков.

Ее прекрасные зеленые глаза смотрели на меня слегка испуганно. Она даже немного покраснела. Боже, как она была прекрасна.

– Мэдок, я люблю тебя, – прошептала Фэллон. – Я влюблена в тебя по уши.

Я сжал в кулаке ее футболку и чуть не уронил.

Казалось, что сердце падает вниз, куда-то под грудь, в желудок. Лоб покрылся испариной, а ноги задрожали.

Она испуганно смотрела мне в глаза, но было ясно, что она осознает, что сейчас произнесла. Я снова и снова прокручивал в голове ее слова.

Опустив голову, я прищурился.

– Ты действительно именно это хотела сказать? – спросил я.

Она кивнула.

– Я всегда тебя любила. А теперь мне нужно очень многое тебе рассказать.

Я крепко сжал ее в объятиях, и мое лицо расплылось в самой широкой и искренней улыбке, на какую я был способен.

– Ничто не имеет значения, – сказал я и запечатлел на ее губах такой крепкий поцелуй, что аж дыхание перехватило.

– Эй, ребята! – послышался крик с другой стороны улицы, где шла вечеринка. Не прерывая поцелуя, я вытянул руку в сторону дома Джареда и показал средний палец.

Послышался смех.

– Как бы сильно я ни хотел посмотреть на то, как вы двое занимаетесь сексом, я правда не хочу потом зачищать весь Интернет от второй части «Тинейджеры безумствуют».

Фэллон уткнулась мне в шею, обняла и рассмеялась.

– О чем это он? – спросила она.

Да это длинная история. Джекс был компьютерным гением, и он определенно был прав. Нам стоило убраться с улицы.

– О Джареде и Тэйт, – я наклонился и поцеловал ее. Я был заведен как никогда. – Объясню как-нибудь в другой раз. Пойдем в дом.

– Нет, – она покачала головой и продолжила покрывать поцелуями мои грудь и шею. – Отвези меня домой. К себе в постель. Запри меня у себя в комнате и не выпускай, пока не доведешь до исступления, в котором я смогу только кричать твое имя.

Я опять прижал ее к машине и снова впился в губы, в отчаянии хлопнув рукой по двери. Боже милостивый, я ведь так сильно хотел ее прямо здесь и сейчас.

За спиной послышались возгласы и смех, и я понял, что за нами наблюдают, услышав, как кричит на нас Джекс, пока остальные только смеются и улюлюкают.

– Я люблю тебя, – прошептал я, не отрываясь от ее губ. – Поехали домой.

Дорога домой превратилась для меня в настоящую пытку. Фэллон ни на секунду не переставала трогать меня, покусывать ухо, поглаживать по ноге… Мой член уже был твердым как сталь, и больших усилий стоило не съехать на обочину и не заняться сексом прямо здесь.

– Извини, – еле дыша, прошептала она мне на ухо. – Я перегибаю, да?

– Конечно, нет, – мы въехали в ворота Севен Хиллз, и я рывком включил шестую передачу. – Мне нравится, какой ты стала. Но сейчас это просто невыносимо.

Она выдохнула, обдавая мое ухо теплым воздухом. Я зажмурился и сцепил зубы. Я так долго не вытерплю.

– Мэдок, скорее отвези меня в постель, – упрашивала она.

С тихим стоном я влетел на дорожку и дернул ручник, паркуясь рядом с домом. Фэллон вышла из машины быстрее меня, я обошел свой GTO, взял ее за руку и потащил к входу.

Отперев дверь, я потянул ее за собой, и мы побежали через фойе вверх по лестнице.

– Мэдок! – донесся из-за угла голос Эдди. – Фэллон!

– Привет, Эдди! – хором поздоровались мы, ни на секунду не притормозив.

– О боже, – послышалось вслед, когда мы уже вбежали на второй этаж и вынужденно остановились, чтобы отдышаться. Бедная Эдди.

Фэллон добежала до моей комнаты первой и толкнула дверь с такой силой, что та с размаху стукнулась о стену, и стена задрожала от удара. Она развернулась ко мне лицом. Я перешагнул порог, глядя ей в глаза. Она попятилась вглубь комнаты, робко, маленькими шажками, будто в замедленной съемке, опустив на пол сумку и на ходу сбрасывая обувь.

Не отрывая от нее глаз, я закрыл за спиной дверь и запер на замок.

– Я хочу заключить сделку, – бросил вызов я, подходя к ней.

Она обжигала меня взглядом.

– Что за сделка? – спросила Фэллон, снимая с себя футболку через голову и швыряя на пол.

Я заметил набитый у нее на боку валькнут. Не крупный, но я раньше никогда не видел его. Надо будет не забыть спросить, что он означает.

– Если ты, – грозным тоном начал я, – посмеешь покинуть кровать без моего разрешения в ближайшие двенадцать часов, то тебе придется сделать татуировку с моим именем…

Я улыбнулся.

Она удивленно повела бровью.

– …у себя на попе, – закончил я.

Она улыбнулась в ответ, а я продолжал медленно приближаться, наслаждаясь видом ее бархатистой кожи и белого кружевного лифчика.

– Договорились?

Я взялся рукой за ворот и стянул футболку через голову. Ухватив за пояс ее шорты, спустил их с попки и уронил на пол.

– Я не уйду не попрощавшись. Я вообще больше не уйду, Мэдок, – пообещала она.

– Так мы договорились? – требовательным голосом повторил я.

– Да.

Когда я подошел вплотную, она провела ногтями по моему животу, и я весь напрягся. Расстегнув мой ремень, она вытащила его из штанов. Сбросив ботинки, я завел руки ей за спину и расстегнул лифчик. Снимая с нее этот бесполезный элемент гардероба, я приоткрыл рот и выдохнул, глядя на ее полную грудь и темные затвердевшие соски.

Но когда она стала расстегивать мне штаны, я остановил ее, схватив за руку.

– Еще рано, – прошептал я, прикусив зубами ее нижнюю губу.

Ах этот привкус ванили, тепла и дома! Я даже представить себе не мог, что можно хотеть чего-то или кого-то сильнее, чем ее.

Я потянул ее губу на себя, и она негромко застонала, затем выпустил ее и проскользнул руками в трусики, стягивая их вниз.

Я чувствовал себя как ребенок в День независимости. Повсюду взрывались фейерверки.

Она стояла посреди комнаты голая, а я в джинсах уселся в мягкое кресло в углу комнаты.

Ее глаза расширились, она водила ими из стороны в сторону.

– М-м-м, что ты делаешь?

– Сядь на кровать.

Она стояла на месте секунд десять и смотрела на меня, а потом наконец опустилась на бирюзовое одеяло и передвинулась в центр кровати. Поджав колени, она обняла их и стала похотливо поглядывать на меня, стараясь при этом выглядеть как можно невиннее.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Ее в беспорядке рассыпанные локоны, изгиб талии, сочные подкачанные бедра… Под своей мальчиковой одеждой Фэллон скрывала настоящие сокровища, и я был единственным счастливчиком на свете, которому повезло видеть все это собственными глазами.

Она едва заметно улыбнулась, провоцируя меня.

– И что теперь?

Я наклонился и оперся локтями на колени.

– Когда ты в последний раз каталась на скейте? – спросил я.

Моргнув, она нервно рассмеялась и спросила:

– Ты спрашиваешь меня об этом сейчас?

Она была права. Этим вопросом я уничтожил всю атмосферу, это было как ведро ледяной воды на голову. Но в любом случае я ждал ответа.

– Ну, – неуверенным тоном начала она, – думаю, пару лет назад. Тогда я жила еще здесь.

– А почему ты забросила скейт?

Она пожала плечами с таким видом, словно не находила что ответить.

– Не знаю.

Я встал и приблизился к ней на несколько шагов.

– Тебе просто надоело?

– Нет.

– А почему тогда?

Я остановился и скрестил руки на груди. Фэллон обожала кататься на скейте. Она надевала наушники и часами пропадала в парке «Ирокез Мендоза», иногда с друзьями, иногда одна.

Облизав губы, она слабым голосом ответила:

– Думаю, сначала я просто не хотела получать удовольствие. Не хотела улыбаться.

Это прозвучало так, будто она чувствовала себя виноватой. Но с чего бы ей испытывать вину?

– Ты злилась на меня? – спросил я. – За то, что я не стал тебя искать?

Она кивнула и продолжила так же тихо:

– И за это тоже.

– А сейчас почему не катаешься?

Тогда я думал, что она уехала по собственной воле. Мне и в голову не приходило искать ее, потому что я был уверен: она просто решила сбежать от меня.

Наши глаза встретились.

– Нет, я больше ни в чем тебя не виню. Мы были маленькие, – она отвела взгляд и добавила, – слишком маленькие.

Полагаю, она была права. Я тогда понимал, что мы делаем нечто опасное, но был так поглощен ею. Мне было наплевать. И когда она решила остановиться и повзрослеть, я, наоборот, пустился во все тяжкие. Конечно, я не трахал все, что движется, но уж точно не мог похвастаться, что хранил себя для нее.

Я подошел еще ближе и остановился у края кровати.

– Почему ты никогда не пыталась вернуться домой?

– Я пыталась.