Глава 37
Полезные рабовладельцы
«Апостол», флагман того, что осталось от когда-то великого флота острова Буяна, возглавлял дозорный рейд. Следом шли три корабля: быстроходная «Чайка», галера «Архипастырь Ерема», получившая свое название уже после страшной смерти бывшего духовного лидера Буяна, а также «Буревестник», достаточно сильно поврежденный, но еще способный держаться на плаву корабль. Неисправное судно брать с собой было не очень разумной идеей, но Соловей Будимирович понимал: оставь он корабль в порту – и по возвращении может оный вовсе не найти. В Царьград он привел флот из двадцати восьми вымпелов, теперь осталось только четыре. Кто-то из капитанов продал корабль, кто-то решил искать удачи где-нибудь в более дальних странах… удержать он никого не мог, теперь каждый капитан был сам себе хозяин. Ему повезло, вот эти четыре корабля согласился нанять к себе на службу сам базилевс. Служба почетная, хотя и оплачивалась так себе.
Обычно в задачу отряда входили патрулирование и борьба с пиратами. Очень не хотелось бы встретить кого-то из бывших подчиненных, кого прельстила участь морского разбойника. Вот только сегодня задача стояла иная: нужно встретить и сопроводить до побережья Тридевятого царства караван судов с войсками, которые базилевс послал на помощь своим новым союзникам. Точка сбора была известна только нескольким капитанам: излишняя предосторожность, никто не сможет напасть на хорошо защищенный караван, у степняков флота нет, пираты не отважатся.
Изначально предполагалось, что на помощь русичам будет послан отборный отряд катафрахтов, но базилевс даже увеличил свою помощь. Биться со степняками плыли еще около трех тысяч мужчин с острова Буяна, большинство из них потеряли всю семью и жаждали мести. Соловей не возражал: работы в Царьграде для такого количества здоровых и крепких мужиков не было, лучше так, чем спиваться по кабакам, нищенствовать или разбойничать. До встречи с караваном оставался еще день, так что было время порыскать в окрестных водах: если повезет, изловить пиратов, ну а нет – так просто показать всем стяг: не волнуйтесь, купцы дорогие, базилевс про вас не забывает. Пусть и берет немалую пошлину за торговлю, но и охраняет же! До падения острова торговля в Понтийском море была куда оживленнее, а теперь купцы встречались редко.
– Пять парусов справа по борту! – Наблюдатель в бочке на верхушке мачты сумел кого-то увидать, и флотоводец тут же приник к окуляру подзорной трубы, силясь разглядеть на горизонте эти паруса.
Все так и было, пять одномачтовых кораблей, торговцы или рыбаки… нет, для рыбаков слишком кучно идут; торговцы. На новгородские ладьи не похожи, скорее греческие купеческие суда. Идут прямо со стороны Буяна… интересно, чего купцы там забыли? Надо бы встретиться, представиться, досмотреть. Возможно, контрабандисты; если так, то не слишком ли они отчаянные, чтобы торговать со степняками? Вот сейчас и узнаем… Эскадра взяла право руля, изменив курс на перехват. Флотоводец распорядился поднять сигналы «Полный ход» и «Строй не соблюдать». Быстроходная «Чайка» тут же вырвалась вперед, «Буревестник» ожидаемо стал отставать. Это ничего, пока остановят купцов, пока досмотрят, он и догонит.
Караван купцов тоже заметил приближающиеся паруса и начал убегать. Это не было подозрительно, могли принять встреченных за морских разбойников. Однако торговцы были слишком тихоходными, чтобы уйти от боевых кораблей. В военном корабле что главное? Скорость, живучесть и маневренность. Все остальное приносится в жертву. А в торговце главное – вместимость, чтоб побольше товара набить в трюмы. Контрабандисты, между прочим, тоже скорость ценят, так что их суда обычно быстрые, но «Чайка» бы все равно догнала, уж очень слаженный и опытный экипаж на этом судне. Торговцы разделились и кинулись врассыпную, взяв курс в разные стороны, а это уже было нехорошо: всех пятерых не поймаешь. Теперь три его корабля преследовали каждый свою цель, поврежденный «Буревестник» тащился следом, пытаясь не отстать слишком сильно.
«Апостол» уверенно нагонял свою цель: пузатый торговец, видать, понял, что не уйдет, и спустил парус. Так-то лучше: чего тебе бояться, коль ты не разбойник; досмотрим и отпустим. Тем более что стяги Царьграда уже должны были разглядеть на мачтах.
Соловей первый спрыгнул на палубу купца, обычно флотоводцы не занимались такими вещами лично, но он любил досмотры. На палубе стояли четверо мужиков, одеты в обычную моряцкую одежду, на купцов не похожи, на разбойников тоже. То, что это не пираты, было понятно сразу, никто не пиратствует на таких медленных кораблях, а вот насчет контрабанды вопросы были.
– Кто капитан?
– Там они, – вместо ответа бросил один из мужиков, в красной рубахе, – в каюте прячутся. Только осторожно, их там девятеро.
– Кто «они»?
– Степняки.
Это уже интересно: степняки в море… На «Апостоле» две сотни экипажа, чего им бояться девятерых? Абордажная команда окружила выход из каюты, взяв дверь на прицел самострелов и луков. Соловей вежливо постучал.
– Выходите, братцы, сдавайтесь; вам тут надеяться не на что.
Какое-то время за дверью царила тишина, перемежавшаяся тихим шепотом, но потом дверь открылась. Из проема медленно, стараясь не делать лишних движений, выходили люди в степной одежде. Они бросали сабли на палубу и поднимали руки. Все девять, хорошо.
– Чего везли?
– Не говорят они по-нашему, – заметил все тот же мужик в красной рубахе. – Рабов они везли, для продажи.
– Рабов?
– Точно так. Полный трюм забит людьми. С острова Буяна мы, вот и везли нас на продажу, заработать хотели.
– Проклятье! – Соловей пристально смотрел на поникших степняков, угрюмо столпившихся возле мачты. – Всех этих тварей – за борт!
– Подожди, капитан, – остановил его моряк, – не горячись. Пощади их.
– Ты с ними заодно, что ли?
– Нет, мы такие же пленники, просто морское дело знаем, так что нас заставляли паруса ставить да штурвал держать. Просто… понимаешь, для тех, кто на острове остался, степняки очень сильно различаются. Если видишь на голове шапку из собачьей головы – все, конец. Те всех просто режут. Но там не все такие, есть и обычные кочевники. Так эти вот из вторых будут. Эти не убивали, а просто грабили и в полон брали.
– Какие душки! – сплюнул на палубу один из абордажных матросов.
– Ты, братишка, не был там, когда степняки пришли, не тебе судить. Я с семьей в подвале схоронился, надеялся, что не найдут. А потом люк в подпол открылся, и мы поняли, что нас все же отыскали. Жена и дети – в рев, я топор покрепче сжал. Но знаешь что, когда один из них в подвал к нам спустился и я увидал, что на нем нет собачьего шлема, я от счастья натурально обмочился. Тебе не понять, я пять дней прятался, тайком вылазки делал за едой, видел, что творят с людьми те, в собачьих шапках… Это страшно, меня и сейчас трясет, стоит только вспомнить. Не убивай их, капитан.
– Жизнь рабом, может, и похуже смерти будет.
– Никак не соглашусь, – замотал мужик головой, – жизнь – она жизнь и есть. Даже раб может сбежать, а могут и освободить.
– Раз просишь пощадить, пощажу, – согласился флотоводец. На самом деле ему было очень горько: он понимал, что в том, что случилось с его родиной, есть и его вина. Это он пропустил степняков… хотя была ли у него возможность их не пропустить? Он вспомнил плывущих к острову врагов, что покрыли сплошным ковром практически весь залив.
– А вы куда теперь, в Царьград?
– Нет, на Русь.
– Отлично, возьмите и нас. На Руси рабства нету, сможем новую жизнь начать.
Соловей Будимирович грустно глянул за борт корабля: двоих рабовладельцев они все же упустили. Необходимо быстроходную «Чайку» оставить прочесывать эти воды, чтобы ни одна зараза не прорвалась к невольничьим рынкам; чтобы ни одна тварь…
