Глава 26
Немного о кисах

Илья не до конца понимал, почему вчера вечером все прошло совсем не хорошо. Аленушка и так на него обижалась за то, что Илья зарезал на ее глазах баюна, а во время вчерашнего доклада и вовсе разрыдалась. Чего это она, из-за какого-то пророка… прям как по родному плачет. И вот теперь ему нужно будет показать ей еще и это. Илью даже посетила на какое-то время шальная мысль: «А может, не надо?..» – но он эту зловредную мыслишку тут же отогнал – надо. С другой стороны, вряд ли юная княгиня сможет невзлюбить его еще сильнее, ну так что он теряет?.. Богатырь приближался к палатам девочки, у самой двери дорогу ему заступил Колыван:

– Куда без вызова? Не положено.

– Поговорить мне нужно с княгиней, пусти, я по делу.

– Я сказал – не положено! Вызовут – придешь.

Был бы это кто другой – возможно, Илья и внял бы предостережениям, но Колывану, которого он считал повинным в смерти своих друзей, уступать не хотелось вовсе.

– А я сказал – мне по делу!

– Не пущу! – Колыван выхватил меч; второй стражник, что стоял вместе с ним на посту, тоже обнажил оружие.

Обычно Илья хорошо понимал, что не стоит нарываться на княжескую стражу, но вот сейчас ему как будто вожжа под хвост попала: не собирался он уступать, и все тут. Вместо того чтобы пререкаться, богатырь просто ударил второго стражника легонько по голове, так что тот сразу кулем свалился на пол, и плечом оттеснил Колывана к стене. Однорукий богатырь воспринял это как нападение – вот дурья башка! – и ударил мечом. Это было совсем глупо, даже в своем двуруком прошлом Колыван никогда бы не совладал с Ильей, а сейчас уж и подавно. Захоти Илья убить княжеского стражника, тот никак не смог бы отбиться, но вместо этого он просто спустил строптивца с лестницы.

– Вот и ладненько, – улыбнулся Илья, глядя, как обидчик летит вниз с грохотом и ругательствами. Избавившись от назойливой охраны, богатырь, постучавшись, открыл дверь.

Аленушка сидела на постели, готовясь отходить ко сну, но шум снаружи ее изрядно напугал.

– Не бойся, – поспешил успокоить девочку богатырь, – это всего лишь я.

– Что это за шум был? – настороженно поинтересовалась девочка.

– Ах это… не обращай внимания, это мы с дядей Колываном немного поспорили.

Девочка шмыгнула носом и пристально смотрела на богатыря, ничего не говоря, но с самым что ни на есть разобиженным видом.

– Это ты на что дуешься, – решил уточнить Муромец, – на то что я пророка не спас или на то что баюна твоего обезглавил?

– На все! – в сердцах выпалила девочка. – Ты злой и плохой! Ты меня все время обижаешь.

– Пророка я не мог спасти, он был мертв задолго до того, как мы пришли.

– А обещал.

– Обещал и сделал все, что мог. Кто же знал, что Китеж такими злыднями захвачен…

– И кису убил, – уже чуть ли не плакала девочка, – пушистик был хороший.

– Так я поэтому и пришел, – ободряюще улыбнулся богатырь, – я других таких же кис нашел. Вот хотел тебе показать…

– Знаю я твою кису, кота то есть, он слишком заумно изъясняется, а еще он меня оскорбил, назвал бестолочью.

– Нет, тот Кот Ученый всех бестолочами считает, даже меня. Я других нашел, родичей твоего баюна, они такие же, как он был.

– Такие же? – Девочка даже не поверила. – Пушистые и разговаривают?

– Ой, да их замолчать не заставишь! – Богатырь протянул руку. – Пойдем покажу, сама все увидишь.

– Я только оденусь, – тут же начала собираться Аленка, – а ты отвернись.

На выходе Муромец ожидал встретить Колывана, но того в тереме не было. Интересно, куда он мог деться? В то, что однорукий бросит свою подопечную, Илья не верил, у него даже чесались руки дать тому еще разок по зубам. Загадка разрешилась, когда богатырь вывел девочку из терема. Колыван привел единственную подмогу, с которой Илье связываться не хотелось. Рядом с одноруким, привалившись к стене, возвышался сам Святогор.

– Собрались куда-то? – самым невинным образом поинтересовался гигант.

– Собрались. – Илья и не думал сдаваться, он и так сегодня много чего пережил и готов был разметать любой заслон. Любой, кроме этого, с таким противником ему было не совладать, вот только у богатыря кроме кулаков есть еще язык.

– Понимаешь ли, Илья, – вздохнул гигант, – не дело это – силой решать подобные вопросы. Не я ли тебя учил: на любую силу найдется другая, да такая, что пересилит. Будь на моем месте кто-то, кто хуже знает тебя – и вовсе мог бы решить, что ты похищение задумал.

– Только последний баран мог бы такое подумать. – Илья злобно взглянул на Колывана, тот ответил ничуть не менее озлобленным взглядом. – Правительницу надо учить. Вот ты ее историям всяким учишь, а я покажу, как оно в жизни бывает. Это полезная наука, хоть и не слишком приятная.

– Это ты о чем?

– Я же знал, что баюн не может быть один. Я эту породу знаю: где один, там и все семейство. Так что я начал искать, ну и нашел их схрон.

– Ты нашел семью пушистика! – обрадовалась девочка, а вот Святогор помрачнел и нахмурился:

– И как там?

– Как обычно и бывает, – пожал плечами Илья, – у них лежбища всегда одинаковы.

Теперь старший богатырь замолчал ненадолго, после чего спросил:

– Ты правда считаешь, что ей можно это видеть?

– Убежден, что нужно. – Илья произнес это так уверенно, что Святогор лишь грустно усмехнулся:

– Ладно, доверюсь тебе. Вот только пойдет ли наука впрок…

– Нет, погоди, – встрял в разговор молчавший до этого Колыван, – ты что же, отпустишь ее вот с этим?

– Не находишь, Илья, что и ее охраннику стоит с вами сходить? – Святогор усмехнулся и похлопал стража по плечу. – Он у нас по богатырским меркам молодой, ему тоже будет полезно. Да и спокойнее. А то, что ты ему вломил, да еще на посту – это не дело, извинись.

– Перетопчется.

Илья повернулся и пошел к реке, Аленушка неуверенно двинулась за ним следом, Колыван угрюмо побрел за своей подопечной, то и дело проверяя, хорошо ли выходит из ножен меч. Святогор грустно глядел вслед удаляющимся; когда странная процессия скрылась из виду, гигант тяжело вздохнул и тихо выругался про себя.

– Тут воняет, – пожаловалась Аленушка, прикрывая рукой нос, – не хочу туда лезть…

– Что поделаешь, милая, – Илья вздохнул, – пушистики вот так живут. Запах неприятный, но тут уж ничего не попишешь. Обычные кошки запах скрывают, потому что он их жертве выдает, но баюны влезают прямо в мозг, так что у них чистоплотность не развилась, она им без надобности. Этот вход никто из людей не видел и запах не чуял, только богатыри. Идем, я подсвечу. Ты носик платочком прикрой, не так будет смердеть.

Подавая пример, богатырь, нагнувшись, первым полез в узкий лаз, что скрывался за заброшенным сараем возле реки. Аленушка, не желая лезть в вонючее место, попыталась найти поддержку у Колывана, но тот лишь угрюмо глядел в землю. Вздохнув, Аленка решительно шагнула в нору. Илья освещал дорогу факелом.

– Это хоть безопасно?.. – недовольно проворчал Колыван, замыкавший процессию.

– Со мной-то? – Илья недобро усмехнулся. – Со мной – безопасно.

Он нарочно это высказал таким манером, чтобы поддеть однорукого стража, тот это понял и дальше предпочитал молчать.

– Тут кости!.. – Аленка вскрикнула, споткнувшись о кучку костей, лежавших на земле.

– Повсюду, – кивнул Илья, – в основном детские. Баюны – они, знаешь ли, страсть как любят детишек.

– Они их что, едят?.. – Аленка не на шутку испугалась. – Но пушистик говорил, что никого не ест, что это все ложь…

– Знаешь, – Илья многозначительно поднял с земли детский череп и показал княгине, – вот он бы с тобой поспорил.

Аленка от ужаса закрыла рот руками, чтобы не закричать: с черепа еще свисали куски кожи и не до конца сгнившего мяса.

– Ой…

– Это был мальчик, – богатырь повертел череп в руках, – лет девяти. У него, наверно, были мама и папа, которые его любили. И правительница, которая позволила, чтобы баюн жил в городе…

– Не надо! – взмолилась Аленушка. – Давай вернемся…

– Надо, – Илья так же многозначительно посмотрел на девочку, – надо, милая. Да мы уже и пришли. Только я первым войду: я их закрепил, когда тут был в прошлый раз, но нужно убедиться, что все в порядке. Да и напугать стоит: они, когда сильно испуганы, не могут в чужие головы влезать, я уж эту породу знаю.

Илья первым заглянул в пещеру, очень скоро он вышел и позвал девочку:

– Идем, пушистики ждут.

– Не хочу, – Аленка не решалась двинуться дальше, – не надо. Я все поняла.

– Нет, еще не все, – Илья взял девочку за руку и, прилагая небольшие усилия, буквально затащил ее в пещеру, – вон они, пушистики.

В углу пещеры сидели несколько баюнов, каждый из которых был прикован за шею крепкой цепью. Цепи шли к длинному железному штырю, который был вбит в землю и уже изрядно откопан. Звери не сидели без дела, но их пленитель был слишком опытен, чтобы допустить ошибку и позволить пленникам сбежать. Теперь было понятно, что же так воняло, снаружи находились уже обглоданные кости, а вот внутри пещеры был настоящий пиршественный зал. Детские тела разной степени обглоданности были повсюду; головы, руки и ноги – все это покрывало пол почти сплошным ковром. Всюду были кровь и запах мертвечины.

Аленушка закрыла руками глаза, как только Илья факелом высветил всю ужасную картину.

– Я обещал тебе пушистиков, – усмехнулся богатырь, – вон их тут сколько, хочешь?

Девочка помотала головой, боясь открыть глаза.

– Не хочу…

– Ты пойми, милая, – Илья приблизился к ней близко-близко, – я же это делаю не для того, чтобы тебя помучить. Просто ты должна понять, что я вот такое вижу не в первый и даже не в десятый раз. И когда я твоему питомцу жизнь укоротил, я все это знал. Мы, взрослые, много знаем такого, чему вам стоит поучиться.

– Я же не знала… – Девочка плакала, не открывая глаз. – Я только хотела говорящую кису. Добрую и пушистую. Я не знала…

– Ты не знала. – Илья нежно погладил девочку по плечу. – Ты прости, я вначале на тебя злился, но ты же просто ребенок, Святогор был прав, ни в чем ты не виновата. Но вот здесь есть и тот, кто виноват; тот, кто обязан был тебя защищать, а не защитил.

– Я защищал, – подал голос Колыван, – вот только не мое дело решать, что правитель хочет, а что нет. Я приказы выполняю…

– Твое, – грубо оборвал его Илья, – твое это дело. Ты богатырь, и твое прямое дело – изничтожать чудовищ. Это наша сущность. Да, многие балуются чем-то еще: Святогор государственными делами занимается, Марья мастерит всякие поделки чудесатые, ты охраняешь. Но все мы – богатыри, и главное, для чего мы существуем, – это истреблять чудовищ, сие есть наша главная задача. Все остальное – в свободное от этого время. Людям баюны могут в голову влезть, всякие мысли внушить, но не нам. У тебя нет и не может быть оправдания.

– Князь Даниил умело использовал баюна, – не сдавался Колыван, – был приказ не трогать его. Я против приказа не мог пойти…

– Мог. Мог и должен был, – Илья обрывал другого богатыря грубо, с ненавистью, – и Даниил тоже должен был бы ответить, ну да с мертвого какой спрос. А вот с тебя спрос будет. После войны, это я тебе обещаю.

Илья склонился над ухом богатыря и прошептал ему на ухо так, чтобы не слышала девочка: «Убью тебя, паскуда, после войны…»

Муромец отошел от поникшего Колывана и снова обратился к Аленушке:

– Так что с пушистиками будем делать?

– Что?..

– Я спрашиваю, чего делать будем с пушистиками? Ты их больше к себе не хочешь – может, отпустим?

– Отпустим?

– Ага. Будут бегать на воле, – Илья легонько поддел носком сапога детскую голову, – продолжат питаться.

Девочка замотала головой.

– Так я жду твоей команды, – вопросительно поглядел Илья на испуганную девчонку, – а то опять скажешь, что злой богатырь обижает добрых кисочек. Ты княгиня, ты и командуй.

Какое-то время Аленушка стояла молча, прижав к глазам ручонки; Илья терпеливо ждал, и только напуганные баюны что-то пищали. Наконец девочка выпрямилась, убрала руки и взглянула своими ясными васильковыми глазами на сбившихся в клубок чудовищ.

– Убей их. Убей их всех.

– Вот это молодец, – похвалил Илья, – это по-нашему! Можешь выйти и не смотреть, это уже не обязательно. Мою проверку ты выдержала.

– Я останусь и буду смотреть, – решительно произнесла княгиня. Теперь она стояла прямо: уже не испуганная девчонка, а разгневанная правительница, чьим подданным причинили вред. Илья даже отступил немного, видя подобную решимость.

– Ах, хороша… прав Святогор: будет из тебя толк. Зря я не верил.