Глава 24
Злой город
Карающее войско неумолимо приближалось, но в Китеже ничуть по этому поводу не беспокоились, наоборот, Марья Искусница буквально изнывала от нетерпения в ожидании предстоящего штурма. Все приготовления давно были сделаны, но она снова и снова просила Вольгу обратиться в сокола и слетать на разведку. Сокол приземлился прямо на окно и тут же обернулся богатырем.
– У нас небольшая проблема, – без всяких предисловий начал Вольга, – войско ведет Илья Муромец.
– И что? Ты с Муромцем не справишься, что ли?
– У Ильи кладенец. Он твоей… как там эта штука называется, руку отрубит или еще чего.
– Милый, – Марья ласково улыбнулась, – разве это проблема? Я ждала Святогора, с ним было бы сложнее, а то что там Муромец, это только все упрощает.
Вольга прошелся от окна до двери палат.
– Знаешь, меня иногда злит, что у тебя все и всегда предусмотрено. Я просто жду случая, когда ты опростоволосишься, чтобы крикнуть – ага, я знал, что это случится!
– Давно ждешь?
Богатырь нахмурился, но все же неохотно признал:
– Слишком давно… – После этого Вольга вдруг оживился и добавил: – Но я дождусь, я упорный.
Марья громко и звонко рассмеялась.
– Пойдем еще раз посмотрим твой костюм, ты должен сделать все правильно.
– За меня не волнуйся, я не подведу.
Властительница Китежа откинула занавес, и собеседникам вновь предстало необычное творение. Костюм, в который предстояло облачиться богатырю, действительно устрашал. Огромные рога, что-то среднее между бычьими и козлиными, морда, чем-то похожая и на волчью, и на баранью, огромные зубы, каких и у тигра нет. Тело чем-то походило на медвежье, но хвост был длинный, как у коровы, только с шипами на конце. Ноги оканчивались копытами, а руки – острыми когтями. Вид был внушительный и мерзкий.
– Каждый раз как вижу вот это, так хочется ему врезать хорошенько…
– Так и задумано, – Марья гордо осматривала свое творение, – так и должно быть.
– И все-таки, что это?
– Это «враг рода человеческого», – гордо сообщила мастерица.
– Да уж, по его лицу видно, что не друг, но почему именно так выглядит?
– История тут, конечно, есть, его внешность немного позаимствовали у сатиров, что в греческих землях обитали. Ну и приукрасили, не без этого.
– Сатиров помню, – кивнул Вольга, – существа не столько вредные, сколько противные. Постоянно пьянствуют и норовят девок портить.
– Девок портить в таком костюме не получится, – усмехнулась Марья, – зато сможешь дышать огнем.
– Как Горыныч? – оживился богатырь. – Ну-ка, рассказывай давай, чего он умеет.
– Вот за эту веревку потянешь – и полыхнет огнем. – Марья показала железную трубку, ловко замаскированную во рту. – Только смотри, горючей смеси хватит буквально раза на три-четыре, так что не расходись особо-то. Старайся, чтобы это видело много народу. Глаза у него будут гореть красным, я тут пару отражателей поставила, будет зловеще. Рогами можешь кого-нибудь пырнуть, я постаралась их крепко установить, но все же постарайся не обломать. Если ты рога обломаешь, это будет выглядеть не очень устрашающе.
– А еще что-нибудь он умеет?
– Вот тут в руки я вшила полоски из звездного металла, это чтобы ты мог кладенец отбить. Только будь внимателен, они узкие, так что принимай удары только ими. Я тебе дам время потренироваться, не волнуйся.
– Не могу обещать, – улыбнулся Вольга, – хотя надо сказать – подобного я еще не делал; возможно, это будет забавно.
– Да, – спохватилась Марья, – чуть не забыла: «дрожь земли». Подпрыгиваешь и приземляешься на копыта. Я в этот момент включу кое-что в глубине, впечатление будет такое, что земля трясется.
– Это неплохо. – Вольга довольно потер руки. – А хвост зачем?
– Хвост? Просто так, для красоты. Да, еще дым есть и запах серы.
– То есть это чудо будет дымить, вонять серой, дышать огнем и сотрясать землю, сверкая красными глазами? – уточнил еще раз богатырь. – Замечательно; мне уже интересно. А твои железные солдаты?
– Это будет твое как бы войско. Я их буду выпускать кучками, чтобы их порубили, прежде чем завод кончится.
– Вот только есть одна проблема – порубят они твои железяки, увидят все эти винты и шестеренки и тут же поймут: ага, это обманка.
– Ты так говоришь, словно я ребенок неразумный, – обиделась Марья, – во-первых, они все будут вспыхивать через какое-то время. Во-вторых, это не совсем металл, это сплав, и он будет сгорать практически полностью, до кучки пепла. Ну и в-третьих, опять же, вонять серой. Так что ты меня не обижай, я все предусмотрела. Главное, чтобы с тобой все прошло хорошо, истуканы эти уж очень пассивные, нужна центральная фигура действа. Не подведи.
– Будь спокойна, исполню в лучшем виде.
– Вот и хорошо, вот и ладненько. Надевай костюм и пойдем тренироваться дышать огнем и отбивать удары.
Вольга с помощью мастерицы влез в громоздкий костюм, попробовал сжать и разжать кулаки, потопал ногами.
– Не так уж и трудно, только привыкнуть нужно.
– Привыкать как раз не нужно. Как закончишь веселье, потяни вот за этот шнурок: он тугой, чтобы случайно не сработал, так что тяни сильно. Произойдет выброс дыма, костюм спадет и вспыхнет, а ты в дыму убежишь прочь. Превратись в зайца или кота, никто не заметит, я тебя буду ждать в условленном месте.
– Понял, у того самого дуба.
– Хорошо, что понял, теперь пойдем упражняться, времени осталось совсем немного.
– Ты вот только одно мне скажи, – богатырь вдруг стал серьезен, – я понял, что ты хочешь им дать общего врага. Вот только стоит ли оно того? Чем плох был князь Владимир? Зачем ты его убила? Ведь, положа руку на сердце, не самый дурной был правитель, видал я и похуже.
– В том-то и дело, что хороший, – вздохнула Марья. – При нем не прошли бы перемены: зачем что-то менять, когда и так все терпимо?..
– Вот именно, зачем?
– Ради будущего.
– Кто только не использует эту отговорку… Знала бы ты, сколько раз я это слышал!
– Понимаешь, – Марья взглянула богатырю в глаза, – история так устроена, что побеждать в грядущие эпохи будут государства с одним богом. Поверь, так и будет. Все, что мы предпринимаем, сделает Русь сильнее: пусть не сразу, но в итоге.
– Так для этого нам нужно этого мальчишку-пророка убить? Признаться, я до последнего надеялся, что мы его отпустим.
– Никак нельзя. Ты уж предоставь мне варить кашу в человеческих головах. Тут и злодей нужен, и жертва необходима, иначе у богов нельзя.
– Боги, – тихо выругался Вольга, – один или много, какая разница? Если бы кто-то видел хотя бы часть того, что встречал на своем жизненном пути я, он бы сразу понял: никакой бог не допустил бы такого, существуй он на самом деле. А если вдруг какой бог и существует, и допускает подобное, я эту нечисть сам бы зарубил своими руками!..
– Богоборец ты мой… – ласково, но грустно потрепала Марья Вольгу по плечу. – Бог ни тебе, ни мне не по зубам, ты уж поверь. Но мы можем быть хороши каждый на своем месте. И будем, не будь я Искусницей.
Войско шло быстро, насколько это было вообще возможно. Время выбрано удачное, морозец уже сковал грязь, и она не превращалась под ногами марширующих воинов в непроходимое болото, но все же холод еще не был сильным, так что обходились минимальным обмундированием и обогревом. Яков, убегая из Китежа, оставлял повсюду метки и засечки, чтобы легко найти путь назад. Сказывался богатый опыт разведчика, так что войско приближалось к стенам города неумолимо.
Илья Муромец оглядел свое пестрое воинство: здесь были и киевская дружина, и один из галицких полков (Лютополк остался в Киеве, и это Илью только радовало), в одном строю шагали черниговцы – как те, что остались верны царю, так и которые переметнулись. Вернее было бы сказать – как те, кто переметнулись до заключения перемирия, так и те, кто после. Друг друга они недолюбливали, и это еще мягко сказано, так что Илья их поставил в разных концах войска, чтобы поменьше между собой пересекались. Так же нужно было отделить галичан от черниговцев: давняя вражда давала о себе знать, да и недавние события ее только укрепили. Так что враг Илью не сильно беспокоил, главное, чтобы в самом войске не началась междоусобица. Дружина не любила войска триумвирата княжеств, те вообще не признавали никого, у них даже командиры были свои, только номинально подчинявшиеся воеводе.
А ведь совсем недавно практически таким же составом шли воевать с Кощеем, и никакой вражды не было, разве что галичане с черниговцами соперничали. Соперничали, а не враждовали. И не надо было тщательно выбирать, где кому ставить шатры на ночь.
Илья старался идти так, чтобы ночевок было поменьше. Для того чтобы не замерзнуть, приходилось сжигать такое количество древесины, что леса в местах стоянок редели весьма сильно. И вот до Китежа осталось совсем немного. На самом деле Муромец был почти уверен, что никакого боя и осады не будет. Во всю эту ерунду с чертями и жертвоприношениями он не верил совсем. В Китеже сидела Марья, он это знал еще со времен их союза против княгини Аленушки. Вот жизнь как поворачивается, теперь ему приходится вести воинство против недавних союзников… но ничего, пока он воевода – никакой расправы не будет. Придет к ней, они все обсудят, тихо и мирно. А потом Марья все объяснит и сдастся, ну или перейдет на их сторону. Вот так все и будет.
Вот только по прибытии все пошло совсем не так, как того хотел Илья. Город встретил войско Тридевятого царства огнем. У Китежа не было стен, когда-то это был торговый центр, потом стал центром книжничества и науки, но никогда этот град не был военным укреплением. Тем не менее сейчас в воинство Муромца летели натуральные огненные шары, такие, как те, что применялись на кораблях острова Буяна, с греческим огнем. И как прикажете начинать переговоры в таких условиях? Пришлось отдавать приказ к атаке.
Войско нестройно двинулось вперед, кто-то разгружал доспехи и снаряжение, кто-то уже несся вперед. Первой в бой шла дружина, следом бежали галичане, остальные мешкали. Илья в сердцах выругал себя на чем свет стоит, надо было позаботиться заранее и указать кому и где наступать. Он планировал это сделать вечером, но радиус действия метательных машин противника его удивил, хотя от Марьи ждать меньшего было глупо.
Теперь уже корить себя было поздно, надо было спасать ситуацию. Выхватив из ножен кладенец, Илья пришпорил коня и ринулся вперед, грозно выкрикивая команды. Видя богатыря впереди, воинство заметно приободрилось. Из леска выскочили какие-то странные существа, чем-то напоминающие козлов и медведей одновременно. Никогда ничего подобного Муромец не встречал, а уж чудовищ он всяких повидал на своем веку.
Удар меча легко развалил странное существо пополам, да оно и не особо пыталось увернуться. Почему-то у Ильи возникло ощущение, что он ударил по металлу, но существо рухнуло на землю и тут же сгорело в ослепительной вспышке. Серией точных ударов он разрубал следующих тварей, что лезли на него, чудища вспыхивали и сгорали, но новые лезли сплошной лавиной. Теперь в бой вступило уже почти войско, Муромец наблюдал, как справа и слева чудищ протыкали копьями, рубили мечами и топорами, те лезли вперед, грозно крича и махая лапами, но серьезного вреда эта орда закованным в доспехи ратникам не наносила. На какое-то время Илья подумал, что им предстоит легкое избиение врага, словно во главе доброй дружины схлестнулся с дикарями. И тут появился он.
Половина наступающих ратников просто рухнули наземь с его появлением. Из-под земли забил огонь, и появилось чудище, да такое, что Илья поначалу даже немного испугался. Нет, Муромец трусом не был никогда, охоту за чудовищами он тоже любил, но тут ему противостояло что-то невообразимо могучее. У Святогора был прием: просто топнуть по земле и свалить нападавших с ног; богатырь был настолько силен, что дрожь земли распространялась на три-четыре аршина и могла сбить с ног целый отряд в десяток человек, но это чудище топнуло так, что свалилось не меньше нескольких тысяч ратников. Это ж насколько оно было сильнее, чем один из сильнейших богатырей!..
Чудище оглядело притихшее воинство горящими красными глазами; кто-то из задних рядов дал стрекача.
– Сатаний, как есть он самый… – Ратник, стоявший рядом, перекрестился. – Помогай нам господь!
Илья хотел было что-то возразить, но чудище заревело нечеловечьим голосом и ринулось вперед. Ратники в спешке поднимали щиты, готовясь принять удар, но чудище без каких-либо затруднений отбросило от себя целый ряд копейщиков. Разметав строй воинов, чудовище снова страшно заревело и полыхнуло огнем из пасти, словно Змей Горыныч. Это было уже совсем странно, богатырь оказался полностью сбит с толку: что это за твари, что это за чудище, где Марья? Вот только опыт и боевая закалка не подвели: видя, что воинство готово обратиться в бегство, Илья ринулся вперед.
– Галичане вперед, дружина с боков, туровцы бьют из луков!
Илья хорошо знал сильные стороны войск разных княжеств. Галичане традиционно имели хорошую тяжелую пехоту, дружина обладала лучшей дисциплиной. Туровцы, будучи из небогатого княжества, не могли похвастаться хорошими доспехами, но компенсировали это стрелка́ми с дальнобойными луками.
Теперь рать действовала так, как и положено организованному войску. Чудище очень скоро почувствовало на себе, что противостоит не горстке крестьян, а войску. Стрелы утыкали нападавшего, словно ежика, но тот ломал их на лету, ревел и пыхал огнем. Никакие ратники не могли сдержать натиск, и это была главная проблема. Тяжеловооруженные латники попросту отлетали в сторону от могучих ударов. Илья что есть мочи несся вперед; не существует таких чудищ, что сильнее богатырей. Пусть Илья и не самый сильный богатырь, но все же не из последних, да и меч у него непростой, чудища ничего не могут поделать против кладенца, это уж закон природы.
С громким криком Муромец ударил врага, вот только противостоявший ему противник не был простым чудищем. Он легко отбил смертельный удар своей когтистой лапой и нанес удар богатырю с другой стороны. Это было просто невозможно!.. Илья успел прикрыться щитом, вот только толку с этого не было никакого. Он вылетел из седла и покатился по земле, как куль с мукой, хорошо хоть меч не выронил. На какое-то время богатырь даже потерял ориентацию, он стоял и тряс головой, пытаясь восстановить равновесие. Богатырская сила работала, и удалось ему это очень быстро, прошло буквально несколько мгновений.
Вопреки его опасениям, войско не растерялось, а, наоборот, ожесточилось.
– А ну бей его, – кричали со всех сторон, – бей лукавого!!! Загоним обратно в геенну огненную!
Среди дружины и особенно среди воинства триумвирата уже достаточно сильно распространилась новая вера, так что ратники куда лучше своего воеводы знали, чему они противостоят, и сдаваться не собирались.
– Эй, галицкие, жми его слева!
– Давай, дружина, дайте нам его стрелами утыкать!
– Коли́ его слева, он там не видит!
Илья схватил за плечо ратника с крестиком на шее:
– Слышь, служивый, что это за обормот такой?
Спрашивать богатырю у обычного пехотинца про чудище было немного стыдно, но в пылу боя других способов Илья не видел.
– Сие есть Люцифернум, – воин, казалось, даже обрадовался, что его расспрашивает сам воевода; глаза ратника горели фанатичным огнем, – лжец и отец лжи, враг всего живого; а вот эти мелкие – это черти. И сейчас мы их убьем!!!
Ратник кинулся вперед и сбил одного из чертей с ног. Следом неслись остальные; черти убивались легко, хоть и обладали силой медведя, но были достаточно медлительны, а вот их главный был войску пока не по зубам.
– А они еще не верили! – крикнул в лицо богатырю другой ратник; кто такие «они» и во что эти самые «они» не верили – Илья узнать не успел.
Чудище заревело и снова полыхнуло вокруг огнем. В этот раз ему повезло меньше, один из копейщиков, что обошли огромного врага, ухитрился воткнуть копье в толстенную ногу чуть ниже колена. Рев чудовища снова заглушил все, враг топнул, и ратники вокруг снова повалились на землю. Но теперь чудище прихрамывало, и это окрылило войско. Еще недавно казавшийся неуязвимым противник теперь пытался отступить, но воинство не собиралось давать ему такой шанс. Вокруг гремела схватка с чертями, но главная битва кипела именно возле их предводителя. Илья не собирался отсиживаться за спинами своих людей и снова кинулся на врага. Чудовище отмахивалось от наступающих копейщиков и не успело парировать удар, меч вошел чуть ниже спины, прямо под хвост. Чудище опять заревело, Илья готов был поклясться, что услышал слово «зараза!» прямо из уст чудовища, но, возможно, это ругался кто-то из ратников.
Теперь страшный враг уже просто бежал; он снова оттолкнул Муромца, словно это был обычный человек, такое было под силу разве что Святогору, да и то ему пришлось бы напрячься. Нет, кем бы ни был его странный противник, но это точно было не чудовище. Не бывает таких могучих чудовищ, никогда не было. Нешто и правда это что-то новое? Может быть, с новой верой на их землю пришли и новые враги этой веры? Или они всегда тут были, просто прятались? Снова выплыл дурацкий вопрос: а где Марья? Уже сейчас было очевидно, что тут нет не только Искусницы, но и вообще людей как таковых. Чудище бежало в город, войско преследовало беглеца, сметая на своем пути все новые и новые отряды чертей. Откуда их тут столько, где они все были раньше, почему в те времена, когда Илья с друзьями охотился на чудищ, они не встречали ничего похожего?
Забежав на городскую площадь, израненное чудище снова полыхнуло огнем. Илья с удивлением обнаружил, что кожа врага покрыта красной кровью, вот только была ли это кровь врага или раненных им людей – было уже не понять. Теперь враг уже не выглядел грозно: один из рогов отломан, часть зубов выбита кистенем, он тяжело дышал, все его тело истыкано обломками стрел. Нет, вражина, ты совсем даже не неуязвим, пусть ты самый сильный из чудищ, но бой не прошел для тебя бесследно, теперь пришла пора умирать.
Илья приближался осторожно, помня о могучем ударе, следом шли копейщики, им было проще достать врага, длинное древко облегчало работу, а вот мечникам соваться под удары могучих лап было опасно. На соседних улицах черти пытались не пустить его воинов, но успеха не имели. Кольцо вокруг чудовища сжималось, враг водил своей рогатой головой направо и налево, ища выход, глаза горели ярко-красным огнем, но никто больше не боялся. Ратники чувствовали свою силу и видели слабость врага. Зверюга в последний раз взревел и бросился вперед, размахивая лапами, Илья снова ударил мечом, и снова кладенец отлетел в сторону, не причинив врагу вреда. Десяток копий ударили во врага одновременно, но на месте, где только что стояло чудище, заклубился густой черный дым. Ничего не видать; лучники наугад пускали стрелы, копейщики делали выпады в дым, даже Илья пару раз ударил мечом, но клинок лишь прорезал пустоту. Даже с богатырским зрением ничего не было видно. Когда дым развеялся, врага нигде не оказалось. Воины недоуменно оглядывались, пытаясь понять, куда мог скрыться противник, пока кто-то не крикнул:
– Смотрите! – Ратник в одеяниях полоцкого полка указывал на кучку пепла, из которой торчали рог и часть головы с ярко-красным глазом. Остатки буквально на глазах сгорали, обращаясь в пепел, вначале погас глаз, потом истлел и рог. Теперь ничто не напоминало о чудовищном враге, кроме кучи самой обычной золы.
– Отправился в свой ад! – покачал головой один из воинов и перекрестился.
– Поделом, – кивнул другой и тоже зачем-то перекрестился.
Все воины вокруг стали осенять себя крестным знамением, и даже Илья, сам не понимая еще зачем, последовал их примеру.
– Победа! – крикнул кто-то, и тысячи голосов его поддержали.
Где-то еще огрызались черти, но воинство неумолимо перемалывало этих куда более слабых, чем их главарь, врагов. Радость все же была недолгой. Скоро ратники позвали Илью посмотреть на зловещую находку.
На косом кресте висел распятый юноша.
– Это пророк. – Кто-то из дружинников даже заплакал, остальные тоже стояли мрачнее тучи.
– Но ведь говорили, что им нужно в полнолуние его в жертву принести, – растерялся Илья, – полнолуние же только завтра! Мы же успели…
Воины кругом молчали. Какой-то седой ветеран подошел и оглядел тело.
– Он уже дня два как мертв, я лекарь, я вижу.
– Вот злыдни, пошто сгубили, молодой такой.
– Потому что правду говорил, – ответил ему кто-то, – за правду он погиб.
Ратники вокруг зашептались, мнение воинства по большей части было единым: пророк погиб за правду; редкие скептики не находили понимания.
– Ты еще скажи, что и чертей нет, и Люцифернума! – зло возразил кто-то на замечание, что новая религия неправильная, раньше была лучше.
Рать снова зашумела.
– Вот Илья Муромец стоит, он врать не будет, – заметил кто-то.
Богатырь очнулся, заметив, что все взоры направлены на него.
– Я не знаю, мужики, – развел он руками, – не видел я таких чудищ никогда, да и быть такого не может, чтобы чудище богатыря отбросило, да еще и удар кладенца отбило.
– Так это потому что не чудище, а сам Люцифернум, – пояснил какой-то ратник с крестом на шее.
Собравшиеся поддержали предположение одобрительным гулом.
– Может, и так, мужики, может, и так…
– Видишь, даже Илья Муромец подтвердил.
Теперь сомневающихся осталось совсем мало. Продолжить дискуссию не удалось, из соседнего переулка раздался крик:
– Люди, здесь люди!
Илья кинулся к переулку.
– Живые?
– Живые.
Из темного подвала выходили люди, они выглядели уставшими и изможденными.
– Спасители вы наши! – Мужик в хорошей шапке упал на колени перед воеводой и его воинством.
– Погоди, вы кто такие?
– Жители Китежа мы, – загомонили спасенные пленники, – нас черти в плен взяли, всех в котлах сварить хотели и съесть!
– А Марья, Марья где?
– Ее первую убили, – какая-то женщина даже пустила слезу, – самый главный их чертила, большой и с длинными рогами.
Теперь стало понятно, куда делись жители, но чтобы Марья так просто дала себя убить? С другой стороны, сам бы он один на один с этим Люцифернумом никак бы не справился, погиб бы, а Марья хоть и богатырь, но все же женщина… Люди выходили из подвалов, благодарили спасителей, а Илья Муромец стоял посреди всего этого праздника со слезами на глазах и думал, как он скажет Аленушке, что пророка, которого она умоляла спасти, больше нет в живых.
Ратник в кольчуге с символикой черниговского княжества радостно подбежал к костру.
– Глядите, други, зайчатинка!
– Попируем, значит, сегодня, – обрадовался старшина, сидевший возле лагерного костра, – давай сюда, отметим победу!
– За победу! – тут же рявкнул один из воинов, поднимая над головой кружку с медовухой.
Старшина меж тем с удивлением рассматривал принесенную добычу.
– Слушай, ты где его взял-то, зайца этого?
– Там, – указал ратник на пепелище, – как раз где битва была. Его пять стрел пробило, я их обломал. Запрыгнул косой куда не следовало.
– У него глаза человеческие, – неуверенно заметил ветеран, – я такого есть не буду.
Добытчик повернул к себе предполагаемый ужин, чтобы рассмотреть.
– И правда. Вот жуть какая…
– Он вообще странный какой-то, у него еще колени на задних лапах не в ту сторону. Как у человека. Мужики, давайте не будем рисковать, поедим сегодня солонины.
– Ага, закопай его где-нибудь, а то еще потравимся тут все…
