Глава XV

Маленький отряд добирался до Парижа две недели. С погодой повезло – теплые, но уже не жаркие сентябрьские дни, солнце, спокойная дорога и, надо признать, неплохая компания.

Лейтенант – галантный молодой человек, готовый бесконечно рассказывать о магии и показывать удивительные чудеса.

Виконт – смотрит с обожанием и добровольно взвалил на себя обязанности пажа.

Да и этот Ажан особо не досаждает – старается держаться в стороне, в благородные разговоры не встревает. Только почему-то умудряется раздражать графиню самим фактом своего присутствия. Нет, это даже странно – у нее постоянно возникает желание уязвить, ужалить, лишний раз указать на его место. Никогда у нее не было такого! Подумаешь, простолюдин как простолюдин, еще и Жан, ну что может быть примитивнее. Только вот в нее, в благородную госпожу, при нем как бес вселяется. А тому хоть бы что, даже обижаться не изволит.

Но дело свое знает. Как он с теми нападавшими разделался! Однако больше всего мадам де Ворг поразило объяснение де Савьера, когда она съязвила по поводу ротозейства вояки, прошляпившего удар мага. Оказывается, тот хотел убедиться, что их хотят именно убить! Не цветы подарить, не конфетами угостить, а все-таки убить. Ну не лопух? Только как этот лопух жив остался, она так и не поняла. Хотя этого никто не понял и понять не пытался. Лейтенант, тот просто сказал, что после Сен-Беа уже ничему не удивляется. Мол, если Ажан что-то делает, значит так надо, и не приставайте, графиня, с пустяками.

Вот так, ну и где сословная солидарность?!

А еще неожиданно Ажан оказался интересным рассказчиком. После Безье они с виконтом выдвинулись вперед и до мадам де Ворг долетали обрывки его рассказа. Из любопытства подъехала ближе, да так и ехала рядом до Парижа. И в тавернах садилась за один стол, чтобы послушать историю королевских гвардейцев в выдуманной стране под странным названием Франция. Как живые представали перед ней глуповатый король, хитрый и жестокий кардинал и бесшабашные шалопаи со странными именами – Атос, Портос и Арамис.

Но больше других вниманием мадам де Ворг завладела таинственная Миледи. Пять лет прошло с тех пор, как юная графиня амьенская сбежала из родительского дома с безродным шевалье, который увлек ее рассказами о приключениях, своей таинственной и полной опасностей жизни. И, в общем, не обманул. Иногда она сопровождала мужа в поездках, где они представлялись то дворянской, то купеческой парой, а то де Ворг выступал в роли простого путешественника, купившего на время пути общество дамы с не слишком строгими взглядами на нравственность. Зачем это было надо, де Ворг не рассказывал, но ясно, что не для развлечения. Также, как, очевидно, служил он не самым мелким чиновникам. По крайней мере, от родительского гнева она оказалась прикрыта надежно.

А в рассказах Ажана Миледи твердо знала, кому служила и зачем делала, может быть, не очень благородные, но, несомненно, важные дела. Даже рассказ о ее смерти на пустынном острове не привел графиню в уныние. Она не раз слышала, как отец учил ее братьев: «Бойцов убивают, и это нормально, хотя и горько. Главное – сражаться до конца, а остальное – в руках Божьих».

Рассказ о гибели Миледи Жан закончил в придорожной таверне в поселке Этамп, что в пятидесяти километрах от Парижа. Мадам де Ворг вышла из-за общего стола и села в углу зала, сказав спутникам, что хочет побыть одна. Ее мысли еще продолжали крутиться вокруг приключений полюбившейся героини, когда в зал вошел незнакомый мужчина в пропыленной дорожной одежде. В другой ситуации графиня ни за что не обратила бы на него внимания. Но сейчас ей стало любопытно, как оценила бы его Миледи?

Итак, мужчина один, одет недорого, но при шпаге, скорее всего небогатый дворянин. Когда вошел – явно торопился, но, только взглянув на спутников мадам де Ворг, сразу успокоился, даже, казалось, расслабился. Сел в противоположном от нее углу, где достаточно темно. Оглядывает зал, но на компаньонах графини взгляд не задерживает. Вот он заметил ее, начал приглядываться. Старается делать это незаметно, но женщины такие вещи чувствуют, тут ошибки быть не может.

Подозвал трактирщика, катнул ему монету, чего-то сказал. Сделал заказ? Тогда почему заплатил до подачи? И почему трактирщик взглянул в ее сторону? Именно так делал де Ворг, когда хотел навести справки о ком-либо из посетителей таверны. Подозвать трактирщика, заплатить. И почему-то всегда трактирщики бросали взгляд на тех, о ком рассказывали.

И тут словно бес какой подтолкнул графиню. Она встала и, изображая пьяную, пошла к мужчине.

– Кого я вижу! Никак сам виконт де Шатильро! Какими судьбами?

Мужчина явно растерялся, но вколоченный намертво этикет взял свое – он встал, поклонился:

– Вы меня с кем-то перепутали, мадам де Ворг, я не виконт де Шатильро.

– Но мы знакомы? Вы же узнали меня?

Собеседник явно смутился, но быстро взял себя в руки.

– Да, я встречал вас в Тулузе, но мы не были представлены, – вновь смущение, но теперь явно наигранное, – кто я и кто вы.

В этот момент Ажан что-то быстро сказал де Савьеру и направился к графине.

– Встретили знакомого, ваше сиятельство?

– Не могу понять, господин Ажан, по крайней мере, этот господин меня знает, – пожав плечами, трезвым голосом ответила графиня.

Жан пристально посмотрел в глаза мужчине, и у того, видимо, не выдержали нервы. Откуда-то из-под полы он выхватил два шарика, мгновенно превратившихся в огненные шары. И свалился замертво – заклятье лейтенанта сработало безотказно.

– Ну, ваша милость, ну зачем же сразу так, – голос Жана был полон укоризны, – его же теперь и не спросить ни о чем.

– Как не спросить? А последний допрос зачем? А ну, давай его наверх. Эй, хозяин, быстро нам свободную комнату!

Обалдевший трактирщик даже не подумал возмущаться. Еще бы, когда по твоей таверне такая магия летает, надо быть очень покладистым, чтобы не спалили в азарте.

– Готовься, Жан, помнишь – только три вопроса.

Да, только три вопроса, и трупу безразлично, как воспримут его ответы. Можно спросить: «Кто тебя послал?», а он ответит «Человек», и все – один вопрос потерян. Не из вредности, конечно, – у мертвецов нет желаний и эмоций, просто разрушающийся мозг посчитает, что так правильно.

Тело положили на пол в комнате на втором этаже, де Савьер провел ритуал, и Ажан начал.

– Как звали человека, по приказу которого ты оказался в этой таверне?

– Идальго. – Вот так, ни имени, ни титула, но ведь и не соврал. Ладно, следующий вопрос:

– Как звучал приказ Идальго?

– Приказываю. Следовать за основной группой, убедиться в результатах их работы. В случае неудачи принять объекты под свое наблюдение. Не рисковать, кхе-кхе, – мертвец, по-видимому, сымитировал кашель собеседника, – но при благоприятной возможности ликвидировать. В любом случае о результатах доложить секретарю кастильского посольства дону Антонио де Лера, графу Нахера, – при этих словах Жан почему-то прыснул, но взял себя в руки, правда, с трудом, – представитесь ему посыльным из Севильи, вот это передадите как пароль.

В точку! Более информативного ответа нельзя было и ожидать! Теперь не облажаться бы с последним вопросом.

– Где находится вещь, которую надо передать как пароль?

– Во внутреннем кармане камзола.

Все, что могли, то узнали. Можно было бы спросить, что это за пароль, но где бы потом его искать? Тем более что пароль оказался куском простой серой ткани, не знали бы где искать – ни за что бы внимания не обратили.

Ну вот и хорошо, прямо-таки удачно, можно даже расслабиться… Ага, если бы не мадам де Ворг, вставшая перед друзьями как посланник самой судьбы.

– Кто. Такой. Идальго? – разделяя слова и глядя в глаза Жану, спросила графиня. Именно графиня – в этот момент за ее плечами чувствовались поколения ее грозных предков, мечами и кровью заслуживших этот высокий титул.

– О чем вы, ваша… – наивно попытался успокоить ситуацию шевалье, но был прерван даже не жестом – одним взглядом разгневанной женщины.

– Я тебя спрашиваю. – Мадам де Ворг вновь в упор посмотрела на Ажана.

Отвечать надо, но ведь не скажешь, мол, госпожа графиня, вы жена кастильского шпиона, по вине которого уже погибло множество ваших соотечественников, и который теперь решил стать вдовцом. Не заслужила она такого, так что надо выкручиваться.

– Ваше сиятельство, помилуйте, да откуда же мне знать? – Жан постарался выглядеть убедительно. – Вы же сами все слышали!

– Ты не спросил «кто это», значит, знал!

«Ого! Как в ее голосе уживаются лед и металл!» – удивился Ажан, но ответил, разыгрывая простодушное удивление:

– А если он не знал? Мне господин лейтенант объяснил, что при последнем допросе отвечают главное, стало быть для этого, – он указал на труп, – главным именем и было Идальго. Ну спросил бы я, он бы ответил «Не знаю» и все, один вопрос потерян. А так знаем, что это кастильцы, ваш батюшка найдет возможность прижать этого Нахера, – Жан опять усмехнулся, – и все вопросы решатся. И главное, ваше сиятельство, неужели вы можете подумать, что кто-то из нас может сделать хоть что-то вам во вред?!

Мадам де Ворг подозрительно посмотрела на внезапно ставшие предельно честными лица виконта и шевалье, не по-дворянски сплюнула и, хлопнув дверью, вышла из комнаты. Вот ведь спелись! Врут и не краснеют! Этот Ажан убедителен, но врет же, или она не женщина?! С другой стороны, в чем он действительно прав – эти трое ей точно зла не желают, а проблемы лучше решать в Амьене. И главная из них, о господи, помириться с отцом. Но это уже совсем другая история.