Глава 8

Кларе случалось видеть погибшие миры. Обычно боевые маги Долины в такие места не спускались – что делать на погосте? – но порой приходилось, когда именно этого требовал наниматель – любой ценой, скажем, добыть некий артефакт.

Вообще в мёртвых мирах ничего удивительного, конечно, нет, они рождаются и умирают, как и всё, созданное Творцом в пределах сферы Упорядоченного; мир, как и человек, может погибнуть от тысячи причин. Или жители устроят магическую войну, или светило изменит отчего-либо свой бег по небосклону, лишая землю тепла и влаги, иссякнет ли по какой-то причине поток великой животворной силы, питающей и поддерживающей жизнь во всём, дышащем и движущемся, – итог один: мёртвая каменная твердь, парящая в Межреальности бессмысленным и страшным грузом. Напоминанием, как хрупка и уязвима на самом деле жизнь.

Впервые Клара увидала такой вот гранитный скелет некогда буйно цветшего мира в одном из первых своих походов, совсем ещё юной; тогда ей, помнится, подумалось: «Какое счастье, что мы из Долины! Уж у нас-то подобного никогда не случится!»

Тогда она ни на йоту не сомневалась в неприступности родного дома и во всемогуществе его хранителя, великого Архимага, мессира Игнациуса Коппера.

С тех пор многое случилось. Полученные в походах шрамы от вражьей стали, ожоги от чужих молний или огнешаров; победы, редкие-редкие неудачи, выполненные задания; и да, мёртвые миры.

К ним всё равно невозможно привыкнуть. Смертен человек, смертен и маг, хотя и долгоживущ; однако мир, казалось, жить должен долго-долго, несмотря ни на что.

Не всегда, как оказалось.

Они все – полтора десятка магов Долины да столько же вожаков наёмных дружин – застыли, безмолвно глядя на пустой мир, ещё недавно изобиловавший жизнью, служивший домом для множества существ, а теперь сделавшийся им могилой.

Мир был обычный, плоский, – и исполинские, протянувшиеся на тысячи лиг от края до края трещины на каменной его поверхности всё ещё багрово светились таинственными и грозными письменами, словно последним предупреждением. Только багровые, постепенно гаснущие разломы в камне – и больше ничего. Мир сгорел, погиб в ужасающем пламени, а убийцы его всё ещё лениво кружили под светом бесполезного отныне местного солнца, как будто всё ещё отыскивая внизу что-то живое.

Как будто кто-то мог уцелеть в этом огне!..

В мёртвых небесах не осталось облаков, и крылатые белоснежные создания видны были ясно – так же, как и угольно-чёрные их тени, скользившие по раскалённым каменным равнинам и по ложам выкипевших морей.

– Тридцать, – Дик д’Ассини глядел из-под руки. – Тридцать и ещё один, похоже, предводитель. Guurak agronk!..

– Ричард, дорогой, что за выражения, здесь всё-таки дамы!.. – укорил чародея старый лекарь Динтра.

Он, как и в предыдущей экспедиции, пошёл добровольцем. На немой вопрос Архимага ответил, что коль уж он один из тех, кто всю кашу эту заваривал, то ему и расхлёбывать. Да и попрактиковаться в полевых условиях лишний раз не помешает.

Клара постаралась не очень задумываться над тем, что в устах многоопытного целителя означает «попрактиковаться в полевых условиях». В конце концов, пусть в отряде будет хоть один настоящий врачеватель – прочие-то целители не изъявили желания участвовать в походе, несмотря на явленную Архимагом необходимость.

– Сударь мой Динтра, а что тут ещё скажешь?.. Ни-guur… э-э, ничего о них не знаем, никогда подобного не видели, как с ними справляться – понятия не имеем!.. Как тут в бой-то идти?!

– Никто и не пойдёт, – Динтра расправил плечи.

– Как это «не пойдёт»? – возмутилась Рика Рикарди. – А если они и к Долине подберутся, что тогда? Дик верно говорит, ничего о них не знаем, по сути – беззащитны!..

– Ну, уж в Долине-то мы отобьёмся!.. Вы, дорогая, по младости не помните, а я вот как раз наоборот, помню очень даже неплохо. Рог’Дромос и его Бешеный Мириад – забыли?

– Изучали на уроках военной истории, – сухо оборвал Динтру Ричард. – Но то когда было!..

– Вот именно! – подхватила Рита, не снимая руки со своей знаменитой сабли. – «Было это давно и неправда». Уверенность в себе, досточтимый Динтра, это прекрасно, но… Вы что же, не видите, что они сделали с этим несчастным миром? И справились весьма быстро – мы подходили, там ещё дрались, а сейчас тут уже ничего живого.

– Минуточку, минуточку! Справедливости ради, дорогая Рита, мы не видели, как эти существа кого-то уничтожали, – пробасил Динтра.

– Сударь мой Динтра, я вас умоляю! – Рита аж руки воздела в негодовании, похоже, всамделишном. – Что тут ещё придумать-то можно? Мы же всё сами видели, как они молнии вниз метали, на наших глазах!.. Неужто спорить будете?

– Ни в коем случае, дорогая Рита, спорить с красивой женщиной – не уважать её красоту, – усмехнулся целитель. – Молнии видели, да. Мы это не отрицаем. Помните, как там у законников? «Увидишь распростёртое тело и человека, держащегося за рукоять вонзённого в труп ножа – не торопись объявлять его убийцей, – возможно, он нагнулся, чтобы вынуть кинжал из груди поверженного». Мы не видели, как эти, хм… ангелы кого-то убивают.

– Что за чепуха?! Бред! Ерунда!.. – раздались негодующие возгласы со всех сторон. Маги возмущённо загомонили, и даже Клара смутилась. Старый лекарь, конечно, никогда не бросал слов на ветер, но всё-таки, всё-таки…

Д’Ассини вдруг шагнул вперёд, встал перед врачевателем, вперил в него горящий взгляд.

– Желаете спуститься вниз и самолично собрать доказательства, сударь мой целитель? – в голосе Ричарда ожидаемо прорезался металл. – Валяйте!.. Я вас не держу, сами к нам напросились. Так что вперёд, за справедливостью! Только не лезьте под руку, когда мы тут будем зачищать окрестности.

Чародеи примолкли; в воздухе – или, вернее, в том, что заменяло его в Междумирье – ощутимо запахло дуэлью.

Толстый одышливый Динтра не шелохнулся, так и стоял, скрестив руки на груди, глядя на разбушевавшегося д’Ассини с ласковым укором, словно на больного, не выполнившего предписания целителя.

– Ну-ну, Ричард, дорогой, не стоит так остро воспринимать…

– Как это «не стоит»?! – вскипел тот. – Мир. Убили. На наших. Глазах!.. Имеющий очи да видит! А вы, любезный лекарь, наводите какую-то тень на плетень, и это ещё мягко сказано!..

– Тень на плетень, хм, хм, – ухмылялся Динтра, да так уверенно, что растерялся, кажется, сам Ричард.

Растерялся, но не уступил.

– Эти создания – одна сплошная магия высших порядков; думаю, все это ощутили, даже и без ухищрений наших предельщиков. Присмотритесь, друзья – и вы, дорогой Динтра! Поглядите, как они движутся, у них там что-то вроде резервуара силы, не будь я д’Ассини, честное слово!

Клара последовала совету – и в самом деле присмотрелась к плавному и непрерывному движению неведомых созданий: часть их держалась ближе к центру погибшего мира, они вились, точно осы перед гнездом, а меж ними, невидимая простым глазом, действительно плескалась сжатая, смотанная в тугой клубок сила.

Ай да Ричард, ай да молодец!..

Клара обернулась к нему, но Дик не дал ей и рта раскрыть.

– Заметили, да? Все увидели? А теперь подумайте, где они всё это набрали!..

Динтра аккуратно кашлянул.

– Набрали с гибнущего мира, конечно же, Дик, дорогой. Это не так трудно. Предсмертный ужас, муки, отчаяние, сама смерть – мощнейший источник. Это, простите уж меня, старика, есть самые азы магии крови.

– С гибнущего?! – оскалился Ричард. – Ну да. С гибнущего. С ими же и погубленного!

Маги только и могли, что переводить взоры с одного из спорщиков на другого; встрять никто не решался.

– Здесь, любезный мой, важно не ошибиться, – ласково промурлыкал Динтра, словно речь шла самое большее о том, гномояд какой выдержки и крепости взять для пунша. – Ибо твари эти вполне могут быть не убийцами, но трупоедами. Падальщиками. Могильщиками.

Дик остолбенело уставился на старика.

– Д-докажите!

– И докажу, – невозмутимо кивнул тот. – Вы, друзья мои, слишком увлекаетесь внешним подобием. Если кто-то вьётся над погибшим миром, собирая с него силу, аки пчела нектар со цветка – значит, они и есть его убийцы.

– Магия крови! – выкрикнула Рита, теряя терпение. – Магия крови – это что?

– Это – магия крови, дорогая, – казалось, терпению Динтры нет предела. – Заклинание донельзя мощное. Отзвуки ещё можно уловить, возмущения расходятся далеко – чары сильные, но очень простые. Ручаюсь, вы уловите и отражение тех, в кого они были направлены.

– З-зачем? – не поняла Рита.

– Хотя бы затем, любезная моя госпожа, чтобы понять, стоит ли приближаться к этим созданиям вообще, – снисходительно пояснил лекарь. – Ибо если Дик прав, то тут надо поднимать всю Долину, без исключения, и чародеев изо всех близлежащих миров, где мы имеем хоть какое-то влияние, да в придачу ещё и просить мессира Архимага самолично возглавить нашу армию. А если это просто падальщики – тут я всецело согласен, надо как следует всё разведать, выяснив заодно, каким образом этот мир убил себя и отчего эти создания очутились тут в столь подходящий момент.

– Отзвуки и отражения, значит? – сощурился д’Ассини. – Это можно. Это хорошо придумано… друзья, кто поможет?..

Ловить отзвуки сильных заклятий – занятие донельзя муторное, маги его, мягко говоря, не слишком любят – с хоть сколько-то изощрёнными чарами всё слишком неопределённо, они очень быстро тают, исполнив свою задачу; а простые удары такой мощи встречаются весьма редко.

Однако сегодня вот встретился.

И находились они, по счастью, достаточно близко для того, чтобы можно было зафиксировать остаточные колебания заклятий.

– Мелвилл, ставь кристаллы…

– Линда, у тебя сеть найдётся?.. О, мифрил!.. Лин, я тебя люблю, ты это знаешь?

– Мел! Пять минут назад ты признавался в любви Рите, если я не ослышалась!

– В самом деле? Это был не я. А, нет, я, потому что у неё нашлись руны лунного серебра.

– А у меня есть солнечное золото, немного, но есть…

– Значит, Лин, я полюблю тебе двоекратно!

– Изменщик! – фыркнула Рита, хлопнув Мелвилла по затылку.

Ричард бегал кругами, торопя всех.

Вскоре несложное, на скорую руку слепленное, но вполне годное для улавливания далёкого эха устройство было готово.

Динтра помогал, подсказывал, непременно сопровождая это присловьем: «а вот видел я как-то раз, мессир Архимаг в таких обстоятельствах…»; работа спорилась.

– Давай! – с мрачным нетерпением скомандовал Ричард, и Мелвилл аккуратно передвинул спусковой камень в видящее положение.

По нитям растянутой мифрильной сети (применяется для ловли и удержания огнедышащих, огнетворных и огнеметальных созданий) побежали длинные цепочки алых огоньков, в фокусе задрожало и заколыхалось багряное нечто – то ли дым, то ли туман, то ли то и другое вместе.

– Уловили вроде, – услыхала Клара бормотание Динтры.

Уловили, да; в дымном хаосе стремительно возникали и таяли картины – мрачные приземистые здания, храмы с широченными лестницами, площади, заполненные толпами людей – руки воздеты, словно в едином молении. Фронт заклятия распространялся стремительно, однако, насколько могла видеть Клара, небеса над миром были самые обычные, затянутые кое-где обычными же облаками; и никаких следов загадочных «ангелов».

А потом чары достигли своей цели – похожей на исполинского ежа цитадели, ощетинившейся клыками островерхих башен, тёмный камень с распростёртым на нём нагим человеческим телом – белизна кожи на чёрном монолите.

Взмах серпа – грудь жертвы раскрылась, хлынула кровь; и в следующий миг заклятие достигло цели.

Всё исчезло; всё заместил собой огонь.

Несколько мгновений чародеи молчали, изумлённо таращась на картину, угасающую в фокусе сетки, растянутой по сложной дуге.

– Да, досточтимые, – кашлянул Динтра. – Нам очень с вами повезло, очень. Породить столь чёткое видение могла магия лишь исключительной мощи. И мы оказались тут вовремя, эхо не успело угаснуть.

– Они воевали друг с другом… – проговорила Линда, отрешённо глядя на мёртвый мир, где по-прежнему кружили загадочные создания.

– Во всяком случае, начали воевать они именно что друг с другом, – кивнул целитель. – Что, конечно, наводит на мысль, что «ангелам» этим, скорее всего, и не потребовалось никого убивать.

Теперь настала очередь Клары бросить украдкой взгляд на Ричарда – как он, после этакого афронта?

Но, к её изумлению, Ричард д’Ассини не выглядел ни растерянным, ни даже обескураженным.

– Прекрасно! – громко объявил он, потирая руки. – Лучшего и желать нельзя!.. Милейший господин Динтра, примите мои извинения. Что ж, если это и впрямь падальщики, слетевшиеся на, гм… на отзвук магической войны, сотрясавший Междумирье, нам и впрямь стоит приблизиться. Выясним всё! Потому что молнии их, боюсь, у них не только для погребальной тризны. Ну, давайте, давайте, друзья, собираем вещи, каждый – свои!..

Чародеи задвигались, зашевелились, Линда сматывала свою мифрильную сеть.

– Как вы догадались, Динтра, милостивый государь? – Ричард вновь стоял перед Динтрой, такой же, как и всегда, прямой, красивый, уверенный в себе – разве что щёки стали чуть розовее обычного.

– Элементарно, Ричард, – Динтра пожал плечами, покряхтел по-стариковски. – Лупить молниями по мёртвому уже миру нет никакого смысла. Это больше походило на сброс той силы, которую наши стервятники, прошу прощения за неаппетитное сравнение, не могли переварить и самым банальным образом срыгивали. Мир именно уничтожили, он выжжен – а никакой завоеватель не будет так поступать, ибо ему нужны и земли, и недра, и богатства, в них скрытые; и, самое главное, нужны рабы. Сжигать дотла леса, испарять моря – к чему это? Другое дело, если драка вспыхнула среди своих, если магия вырвалась из-под спуда и её не смогли укротить. Вот тут нашим крылатым собирателям действительно раздолье открылось – и ненависть, и жажда мести, и ужас, и осознание неминуемой гибели… – он покачал головой. – Бездонный колодец, бери да черпай. И они черпали – столько набрали, что едва удержать могут.

– Логично, – развёл руками Дик. – Спасибо за урок, досточтимый Динтра. И простите ещё раз мою… несдержанность.

– Помилуйте, дорогой, о чём вы? Какая такая несдержанность?

Ричард улыбнулся своей знаменитой улыбкой, явив белоснежный ряд идеальных зубов.

– Благодарю вас, уважаемый целитель. Поистине, хороши б мы были без вашего совета!..

– Ну, бросьте, Дик, бросьте. Командуйте, необходимость произвести глубокую разведку ведь никуда не делась…

– И мы её произведём!..

…Маги стояли тесным кружком, слушая Ричарда.

– В общем, так. Если не считать, что силу эту наши крылатые визави…

– С собой принесли? – мрачно пошутила Рита. Её, похоже, накрывает, подумала Клара, накрывает, несмотря на весь опыт.

Накрывает – это когда ты увидел-пережил нечто донельзя жуткое, преодолел на опыте, на злости, на гордости – а потом до тебя доходит весь кошмар случившегося и мир начинает уходить из-под ног.

– Очень смешно, – фыркнул Дик. – Нет, силу они выкачали из этого несчастного мира, друзья, и каким-то образом сумели сохранить. Теперь мы все видим, что опасения нашего уважаемого Архимага были небеспочвенны, отсюда и впрямь может исходить страшная угроза для Долины. Для Долины и, не побоюсь этого слова, для всего Упорядоченного.

– А если присмотреться, – медленно добавил Мелвилл, – то мы наверняка увидим и жилу, пуповину, по которому они эту силу куда-то качают, верно?

Динтра кивнул, хотя до сих пор лицо его сохраняло скептическое выражение.

Да, угроза, словно бы соглашался старый целитель, но надо ещё выяснить, откуда она на самом деле исходит.

– Ты прав, дружище, – Дик д’Ассини хлопнул Мелвилла по плечу. – Там действительно должна быть жила, эдакую мощь удержать в одном месте никому не под силу. Этим-то мы и воспользуемся. Установим точно, на что способна эта белокрылая армия и кому служит. Может быть, тому самому Игнису, а может быть, и нет.

– Никак, заразился скептицизмом от Динтры, дорогой? – насмешливо промурлыкала Рита.

– Нисколько, Рита, нисколько – прошу прощения, почтенный Динтра! Ваше мнение мы во внимание принимаем, просто не всегда соглашаемся… Разделимся на две группы. Одна отвлекает этих крыланов, другая совершает глубокий обход. Задача – подобраться как можно ближе, проследить, есть ли на самом деле путь отвода силы и если есть, то в каком направлении. Нет возражений?

– Хорошо, – сказала Клара, которой надоело молчать. – Слишком обще, но хорошо. Так и поступим. Но дружины, я думаю, разумнее будет оставить в резерве.

Маги заспорили, кто-то доказывал, что на самом деле для отвлекающего маневра следует задействовать дружинников, другие возражали, что такой маневр – лишь бессмысленная гибель для не владеющих магией, третьи предлагали ограничиться просто разведкой под удерживаемой всем отрядом завесой невидимости…

Клара опять замолчала. У неё единственной из всех боевых магов, отправившихся в поход, не было своего отряда. Прошлую свою дружину она отослала по домам, а новых за всеми экспедициями набрать не успела.

Так вот и получилось, что вместе с Кларой Хюммель выступила только валькирия Райна, оказавшаяся после отмены наёмнической пограничной стражи не у дел. «Возьмите меня с собой, кирия, – Райна была мрачна, но решительна. – Мы ведь уже ходили с вами в походы, вы меня знаете. И знаете, что без войны мне нет жизни – мне придётся покинуть Долину, если вы не наймёте меня на службу. А я бы не хотела уходить».

Клара тоже не хотела бы, чтобы валькирия оставляла пределы Долины магов. Да, Долина от этого, может быть, не потеряет в могуществе, но уж точно потеряет в своём очаровании – она перестанет быть прежней Долиной загадок и чудес без валькирии Райны, без привратника Гормли, бессмертного хранителя Гильдии боевых магов; без големов-библиотекарей в богатейшей вивлиофике Академии, без зловещего призрака Часовой башни, без эльфа Хрондальфа, открывшего в Долине курсы Кулинарной магии (Хрондальф утверждал, что он абсолютное исключение из правил, ибо скорее Творец возвратится в Упорядоченное, чем кто-либо из Перворождённых займётся низменным искусством приготовления еды). Словом, Клара многое готова была отдать за то, чтобы Долина оставалась неизменной и прекрасной, и самое простое, что она могла для этого сделать, – взять в поход валькирию.

К тому же Райна была идеальной спутницей – отличалась немногословием, отлично владела любым оружием (многие боевые маги учились у неё фехтованию) и умела отыскать дорогу в самой глухой местности, хоть в пустыне, хоть в лесной чащобе.

Сейчас Райна застыла за спинами магов, опираясь на короткое копьё – взор ощупывает пространство, сама не шелохнётся, прямо-таки часовой на посту. Что она делает здесь, с нами? – в который раз задалась вопросом Клара. Валькирии ведь из рода Древних богов, мы для неё даже не дети – мошки-однодневки, но она всё-таки здесь…

– Клара! – Дик д’Ассини подошёл незаметно, так что чародейка даже вздрогнула. – О чём задумалась? Надеюсь, о предстоящем деле, правда?..

– О деле, о деле, – проворчала Клара. – С тобой разве о чём-то ещё задумаешься?..

– Вот и прекрасно, – Ричард сверкнул белозубой улыбкой. – Ты ещё не выбрала направление? Я бы хотел, чтобы ты присоединилась к группе разведки. Им как раз нужен командир, человек опытный и хладнокровный.

– Небеса и бездны, Ричард, уж мне-то можешь не льстить… – Клара закатила глаза. – Хорошо. Кто ещё пойдёт?

– Линда, Мелвилл, Седрик с Гильомом и вы с Райной. Больше не нужно.

Клара кивнула. Хороший выбор, правильный – братья Седрик и Гильом Леклерки слыли в Гильдии лучшими путепроходцами, кто-то из них (или оба сразу?) даже преподавал в Академии основы безопасного передвижения в Межреальности; Линда и Мелвилл составляли прекрасную пару разведчиков и следопытов, Райна, даром, что сама не была магом, ощущала чужую волшбу лучше кого бы то ни было. Да, отличная группа.

– Риск, конечно, крайне велик, – улыбка на губах Ричарда погасла. – Куда выше, чем мне хотелось бы. Терпеть не могу лезть башкой в осиный рой, ничего об оном не ведая, но выбора у нас нет.

– Молнии у них получались неплохие, – мрачно заметила Клара. – Силу они, может, и срыгивали, как Динтра говорит, но не хотела б я под это срыгивание угодить.

– Именно, – кивнул д’Ассини. – Поэтому со мной пойдут все, кто хорошо умеет ставить щиты, а также рассеивающие и отклоняющие чары. Вы – другое дело. Не ввязывайтесь ни во что, пожалуйста. Геройствовать будем позже, а пока нам нужны достоверные сведения.

– Без твоего бесценного комментария я, само собой, об этом догадаться не могла, – огрызнулась Клара. Наставительный тон Ричарда откровенно бесил.

– Извини, – ухмыльнулся чародей. – Но ты знаешь, долг командира – повторить с бойцами перед боем все азы, даже если те и помнят их назубок.

– Ладно, – проворчала волшебница. – Пойду соберу свою группу. Поставлю задачу и… повторю азы.

– И прекрасно, Клархен, дорогая! – д’Ассини похлопал её по плечу и умчался.

«Не ввязывайся ни во что», – с неприязнью подумала Клара. Пожала плечами, с усилием отгоняя непрошеные злые мысли.

Мысли о том, что Ричард очень уж удачно составил план, где на самом опасном месте оказалась его главная конкурентка.

Отказываться – недостойно боевого мага, того, кто любит Долину всей душой. Сомневаться – недостойно товарища по Гильдии, какими бы ни были отношения между вами.

– Сделаем что возможно, кирия, и будь что будет, – за плечом Клары мраморной статуей стояла валькирия. Как всегда, могучая, невозмутимая и готовая к сражению.

Для задуманной разведки боем пришлось пробить с десяток новых коротких троп, причём быстро, без шума и так, чтобы не выдать себя белокрылым созданиям, так и кружившим над погибшим миром. Пришлось долго высчитывать дрейф здешних потоков силы, воздействия близлежащих миров, поправку на собранную ангелами мощь (которая, в полном согласии с предположением Мелвилла, постепенно иссякала) и на тот громадный узел, лежащий дальше и связанный, по мнению Архимага, с миром Игнис.

Ричард нервничал – крылатые существа в любой момент могли покинуть бесполезный мир, и не бежать же за ними вдогонку?

Однако ангелы словно ждали, пока пришельцы из Долины закончат все расчёты, приготовления и подберутся ближе.

Клара со своим маленьким отрядом выдвинулась заранее. Путь они проложили между тремя крупными островками Дикого Леса и довольно сильно уклонились в сторону.

Все шестеро залегли в зарослях, предварительно очищенных от колонии неизвестных, но весьма крупных и кусачих инсектоидов, похожих на муравьёв-переростков.

Очищенных исключительно при помощи мечей и кинжалов, никакой магии, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Отряду пришлось попотеть, Линде Монтресси едва не отхватили пол-лодыжки, спасли лишь стальные поножи, сама Клара едва избежала ядовитого плевка в открытое забрало. Волшебница в последний момент успела уклониться, и жёлто-зелёная жижа потекла по кольчужному хауберку. Стальные, укреплённые магически кольца с тихим хрустом осыпались, резко запахло кислотой – хорошо, что под доспехом был ещё плотный кожаный воротник подкольчужницы.

– А, чтоб тебя, опять чинить!..

Лучше всех инсектоидов изничтожала Райна – скупыми, меткими и стремительными ударами; Клара могла только порадоваться, что взяла её в поход.

– Как обстановка?.. – Клара повернулась к братьям Леклерк, разложившим под хищными кустами свои амулеты. Гильом и Седрик – близнецы, большая редкость в Долине – совершенно одинаковым движением обернулись к ней.

– Пробить тропу сложно, – заявил Гильом (или Седрик?).

– Слишком велико возмущение самой Межреальности, – прибавил Седрик (или Гильом?).

– Придётся прокладывать путь зигзагообразно, нас наверняка заметят.

– Но ещё сложнее придётся при отходе.

– Пространство вот-вот потеряет стабильность.

– Оно едва держится.

– Мы рискуем вылететь в незнакомые области Междумирья, сколь угодно далеко от Долины.

– Делать нечего, – Клара покачала головой. – Как ещё к этим ангелам подобраться?

– Вот поэтому, – то ли Гильом, то ли Седрик значительно поднял указательный палец, – для отхода мы предлагаем временные маячки. Они создадут точечные возмущения в ткани Межреальности; прокладываемый путь к ним потянется.

– Благо здесь Междумирье весьма однородно.

– Тропа зацепится за любой из маяков.

– В общем, пойдём по буграм аки по ровну, – закончила волшебница.

– Примерно так, – хором ответили близнецы.

– Да всё будет отлично, – беззаботно заметил старина Мелвилл, отвлекаясь от созерцания ангелов в простую, немагическую дальновидную трубу. – Способ хорош, дорожка отхода продержится сколько нужно, только мы не сможем её быстро закрыть. Может получиться, что сами их на след наведём. А? Как насчёт возможности всё в один миг бы обвалить, ребята?

Братья переглянулись. Хоть и члены Гильдии боевых магов, они редко участвовали в походах, предпочитая безопасные и почётные должности адъюнкт-профессоров Академии, и планировать боевые операции не умели. И вообще, кажется, мысль о вероятной и скорой гибели начала доходить до них только сейчас.

– Иначе не получается, – наконец промолвил один из них. – Без маяков почти наверняка провалимся, откуда и сам мессир Архимаг не вытащит. Но мы…

– Постараемся обойтись самыми слабыми маяками. А обвалить, Мелвилл… Обвалим.

– Вошьём в заклятие саморазвал, и всё. Так что, Клара? Ставим?

– Ставьте!

Пока братья возились, распихивая свои талисманы под кустами на всех трёх островках, Мелвилл не сводил дальновидной трубы с ангелов, всё ещё круживших над погибшим миром. Поверхность его уже остыла, багровый огонь в трещинах угас, и мир казался издали просто тёмным куском камня.

– Всё время таскаю эту штуку в походы, – пробормотал Мелвилл, наводя на резкость, – не поверишь, работает не хуже заклятия, а надёжностью-то выше будет… Клархен, иди сюда, смотри! Наши выдвигаются!

Клара Хюммель и сама почувствовала лёгкую судорогу силы – маги Долины пробивали пространство, готовясь атаковать. Она приняла у Мелвилла трубу: к тёмной громаде мира серебристыми росчерками устремились тропы, а по ним – дружины в полном вооружении, предводительствуемые магами.

– Пошли… – пробормотала Клара. – Эй, Седрик, Гильом! Вы готовы?

Братья, закончившие устанавливать маячки, продрались к ней сквозь заросли.

– Готовы, Клара!

– Мы здесь!

– Выдвигаемся по команде, – Клару охватила лёгкая дрожь, как всегда перед сложным, опасным делом. – Седрик, Гильом – прокладываете дорогу, держите тропу. Мелвилл, Линда – собираете всё, что сможете, где ваши амулеты? Мы с Райной прикрываем.

Маги нестройно отозвались, что, мол, все готовы.

Клара не отрывала взгляда от развернувшихся боевых порядков. Ричард постарался, чтобы атака выглядела бы настоящим, полноценным наступлением.

Дружинники шагали в полном вооружении, топорщились частоколы копий и алебард, тяжело хлопали отрядные знамёна, колыхались значки – у кого они были. Маги частью выдвинулись вперед, прикрывая пехоту, частью – оставались позади, и Межреальность искрилась от выставленных магических щитов. Вот отряды разделились на три колонны, наступая тремя разными путями; соединиться они должны были только возле самой верхней из небесных сфер, где кружили крылатые создания.

Среди ангелов произошло едва уловимое движение, и от общего их облака отделилась окутанная белым сиянием фигурка.

Клара напряглась. Им следовало выдвигаться немедленно, как только Ричард и остальные отвлекут ангелов на себя – может, вступив в бой, а может, окажется достаточно и простой демонстрации.

Однако навстречу отряду д’Ассини устремился всего один крылатый. И не самый большой – один из тех трёх десятков, что вились вокруг медленно тающего вместилища силы.

Белые крылья сложились, существо опустился на тропу перед головным отрядом. Клара различала выступивших вперёд боевых магов – вот колышется белое перо на берете Ричарда, вот сияет тёмно-золотым навершие посоха Роба Кламона, вот искрит ярко-синим меч Гедеона Заппы… Да, Ричард всё же истинный боевой маг, первым встречает противника, не бежит, не прячется за чужие спины!..

Магический щит перед наступающими уплотнился, покрылся радужными бликами – сколько же они тратят сейчас на защиту?.. Ох, как бы не выложились раньше времени!

Ангел, однако, не смутился.

Он развёл крылья и вскинул руку, словно призывая услышать его. А может, и впрямь заговорил?.. Однако маги, лишь ненадолго остановив дружины, вновь двинулись вперед. Нагнулись копья, сверкнули выхваченные из ножен клинки.

– Что там происходит, молнию им в лоб? – пробормотала Линда. Сила содрогалась, туго натягивалась – чародеи готовили ударные заклятия. Ангел вскинул ладонь, и от неё разбежалось во все стороны призрачное, чистое сияние, постепенно слабея и рассеиваясь.

– Щит! – выкрикнула Клара, однако и Мелвилл, и Линда, и даже братья-теоретики – никто не сплоховал. Валькирия Райна прикрылась щитом вещественным, изукрашенным резными гномьими рунами.

До их островка сотворённая ангелом сфера докатилась уже едва видимой, заметно ослабевшей. Но всё равно – незащищённые заклятием хищные кусты на глазах скукоживались, увядали, осыпались почерневшей трухой.

Мелвилл выругался, Седрик с Гильомом одновременно выхватили кинжалы – как будто тут могло помочь обычное оружие.

– Спокойно! – гаркнула Клара. – Не чуете ничего, что ли? Это ж сила, просто сила, ничего больше, никаких сложных чар! Как ураган или лавина!.. Надо не отбивать, надо отводить!.. Все поняли?

Её спутники поспешно закивали.

И в самом деле – посланное ангелом заклятие было могучим, но очень простым. Самые начальные формы, самые незатейливые удержания. Ребёнок так горки из песка строит.

В отрядах, движущихся вперёд, однако, никто не сбился с шага, никто не рухнул. Щиты выдержали удар, боевой порядок не нарушился.

И маги не тянули, тут же ответили. Пространство вокруг ангела расцвело сполохами рвущихся заклятий, от элементарных огнешаров до сложных построений типа «рыбачьей сети» или «ледяных пальцев». Ричард заранее распределил, кто и чем ударит – задать крылатым побольше задачек, увидеть, чем и на что они ответят – будь это настоящий, серьёзный бой, огнешары, конечно, никто бы не метал.

От сонма кружащих крылатых фигурок отделились ещё несколько; в тот же миг Клара опустила трубу и рявкнула:

– Пошли!..

Всё-таки боевые маги, даже ушедшие на академическую работу, оставались боевыми магами. Из-под Клариных ног мгновенно развернулась тропа, ведущая вниз – туда, к тёмному, безжизненному миру, минуя облако кружащих над ним белых фигурок.

Клара бросилась вперёд, выставив рубиновую шпагу, отряд торопился за ней. Тропу близнецы проложили безукоризненно – она спускалась круто, но не слишком, заходила сбоку, через какой-то едва заметный отнорок, так что отряд оказался на месте куда скорее, чем ожидал противник.

Дорога заканчивалась в поднебесье; Клара не собиралась спускаться ниже, в мир, откуда вполне можно было и не выбраться.

Они остановились на самом краю, где мутный свет Межреальности уступал безжалостному сиянию местного светила, не смягченного облачной тенью. Ангелы плавно кружили совсем рядом – близко, близко, очень близко! – и чародейку сразу обдало нестерпимым жаром: и от близкого, очень яркого солнца, и от крылатых созданий, источавших обжигающую, чистую силу, и от ослепительной точки под ними, в которой сосредоточилась невиданная мощь.

Здесь, в воздухе мёртвого мира, действительно плескался резервуар силы, удерживаемый на месте крылатыми созданиями – Клара чувствовала беспрерывно плетущиеся заклятия, сгорающие и сразу обновляющиеся; магию сжимало и стискивало, умещая в крошечный объём. Она зажмурилась, не в силах смотреть на эту колоссальную мощь – всё равно что светило сжать до размера яблока.

Но и канал, которым сила куда-то истекала, тоже был, Мелвилл не ошибся.

Сейчас всё зависело от их быстроты, потому что ещё немного – дерзких заметят и атакуют. Но если бы даже не атаковали, долго оставаться тут было невмочь: палило близкое светило, сбитая в плотный клубок сила тоже источала жар, незримый, но от этого не менее убийственный.

– Мелвилл, Линда – быстро, быстро, пока нас никто не видит! Гильом, Седрик – готовы?..

По лицам струился пот, от яростного света даже на полупрозрачную тропу падали пугающе резкие, плотные тени. Мелвилл, закусив губу, запускал один за другим амулеты-измерители: в одном зашиты заклятия, исследующие метрики пространства, другой записывал показатели силы вокруг, третий – динамику её течения… толчок, толчок, толчок – талисманы оживали, принимались за работу, но им требовалось время.

Линда Монтресси лихорадочно чертила в воздухе сложные, многорунные построения. Черты и дуги на миг застывали ледяными узорами, а потом сыпались сверкающими крошками вниз, на мёртвую землю – и давали бесценные сведения обо всех изменениях здешних магических потоков за последнее время.

Прозрачный кристалл в свободной руке Линды вспыхивал и вновь угасал, равномерно, словно бьющееся сердце.

А Клара до рези в глазах всматривалась в сияющие хороводы крылатых существ над головой. Когда же, когда… Ага! Вот от нижнего кольца, кружащегося прямо над собранной в точку силой, отделились три фигурки и плавно заскользили к ним.

– Уходим!

– Мне ещё две минуты надо, – отрезал Мелвилл, застыв над своими устройствами.

– Мы не отобьёмся, Мел. Они нас сожгут. Просто утопят в силе. Собирай манатки и бежим!

– Ещё. Одну. Минуту.

Клара по-орочьи выругалась. Таков уж Мелвилл – если считает, что нужно время, значит, хоть умри, а задержись. Братья Леклерки тоже заметили скользящих к ним ангелов и одновременно судорожно сглотнули. В другое время Клару бы позабавила эта их синхронность, но не сейчас – не хватало ещё, чтобы часть отряда впала в панику!

Одна надежда на Райну – валькирия и в смертельной опасности никогда не теряла головы.

– Седрик, Гильом – заклятия держите, раскроете по моей команде!..

Братья дружно кивнули. Они, похоже, ещё верили, что им удастся отступить, а вот Клара уже понимала, что придётся отбиваться, и хорошо, если хоть кто-то из группы вообще успеет унести ноги.

– Линда, готова? Отлично. Мел, заканчиваешь?

Ангелы, как ни странно, не атаковали издалека, как поступила бы сама Клара. Пока что они просто приближались, скользили, расправив белоснежные крыла, и чародейка уже различала кое-какие детали их облика. Белое сияние окутывало их, не давая рассмотреть отдельные мелкие черты, они словно бы скрадывались слоем света, но всё же Клара ясно видела, что ангелы разного роста и разного сложения. Интересно, откуда они взялись? Как возникли? Мифический Спаситель их породил или что-то ещё?..

– Мел?..

– Я всё. – Маг щелчками гасил один амулет за другим.

Они почти успели. Едва Мелвилл сгрёб угасшие амулеты в охапку, едва братья Леклерки дали ход своему заклятию – перед тропой, в трёх шагах от Клары, повисли в воздухе три сияющих создания.

Смотреть на них было больно, но волшебница не отвела глаз.

– Всем полная готовность, – проговорила она одними губами. – Как только я их отвлеку – бегите. Приказываю не оглядываться и не возвращаться.

Райна позади едва заметно переступила и перехватила копьё. Это означало: «Кирия, я вас не брошу, пусть хоть весь мир рухнет», – однако Кларе уже некогда было вступать в пререкания.

Ангелы висели в воздухе недвижно, едва поводя крыльями. Черты их лиц тонули в ослепительно-белом сиянии, чуть заметно выделялись лишь глаза и губы – казалось, из-под белейшего света проступает бездонная тьма. Клару затрясло – настолько они казались чуждыми абсолютно всему привычному; любой безумный колдун, любой спятивший людоед был всё-таки человеком, а эти… эти… Страх вцепился Кларе в горло – она отогнала его привычным усилием воли, заставила себя смотреть прямо. Райна встала у неё за плечом, уверенная, готовая к бою, и от этого сделалось легче.

– Покайтесь, и будете спасены, – прошелестел ангел, что выдвинулся вперёд. Шёпот его, правда, напоминал грохот катящихся камней.

Речь была понятна – язык Долины. Откуда он его знает – или это всеобщие чары Спасителя, говорящего на всех ведомых и неведомых наречиях?

– Кто вы? – ответила Клара вопросом. Ей очень хотелось прикрыть ладонью глаза. – Откуда? Почему напали на этот несчастный мир?

– Покайтесь, и будете спасены, – прошелестели уже все трое; позади Клары вскрикнула Линда, словно от боли. Шёпот оглушал, лишал воли и силы.

– Кто вы? – крикнула Клара, взмахнув рубиновой шпагой, но крылатые существа снова не снизошли до ответа. Что ж, раз они не настроены вести беседы, придётся действовать иными методами.

Рубины в эфесе шпаги полыхнули алым, Клара почерпнула силы из своего оружия – здесь, где потоки сбивались с привычного русла, не так легко оказалось использовать силу обычную, ту, что вольно течёт сквозь Межреальность и миры. Кончик зачарованного клинка взлетел, очерчивая классический отпорный щит, а левой рукой волшебница швырнула в сторону ангелов множественный огнешар – единственное, чем сейчас могла отвлечь ангелов. Спасение – во внезапности.

– Бегите! – заорала она, и соратники не заставили её повторять дважды.

Огнешар на глазах раздвоился, растроился, и вот уже целый хоровод огненных сфер, плюясь искрами, атаковал противников. Жаль только, что истинный огнешар всего один, остальные – обманки… но пока крылатые отбиваются, группа должна уйти достаточно далеко.

Ангелы, однако, быстро поняли, что к чему. Передний вскинул ладонь – точь-в-точь как тот его крылатый собрат, что опустился на тропу перед отрядами Долины; хлынувший поток силы сбил волшебницу с ног. Магический щит прогнулся, промялся, но выдержал первый натиск; Клара заскрежетала зубами, пытаясь удержать заклятие. Ещё немного, ещё, надо дать своим уйти подальше!..

Тем более что обрушили на неё не какие-то изощрённые чары, а вновь, как и в первый раз, просто чистую мощь, едва придав ей форму и направление.

Сейчас – сменить щит с отпорного на рассекающий – подготовить отводной…

Она задыхалась и хрипела, однако сумела выстоять те несколько мгновений, что требовались для новой защиты. Первый заплот рухнул, сметённый напором чистой мощи, но силу ангелов встретил второй, острым клином направленный вперёд, разрубавший поток, словно могучий утёс – бурные морские волны.

Стало легче. Сила с воем струилась справа и слева от Клары, настолько плотная, что становилась видимой. Огненная дымка, прошитая молниями, вгоняла в дрожь – но сейчас чародейка могла продержаться куда дольше. Она не атаковала; с этими созданиями не потягаешься в чистой мощи, здесь нужны изощрённые чары, которые в один миг, с бухты-барахты не сплетёшь.

Клин – вытянутый, плоский, словно клинок меча – защищал саму чародейку и безмолвно замершую за её плечом Райну. Валькирии не требовались команды; она сама прекрасно знала, что её копьё, пусть и с отличным оголовком из гномьего горна, сгорит в обрушенной на них с кирией Кларой лавине.

Ангелы, однако, оказались способы не только давить чистой мощью. К переднему присоединились два его сотоварища, поток внезапно изменил направление, изогнулся, словно змея, ударил в бок; Кларин щит разорвало в клочья, и сама волшебница покатилась бы кувырком, если б не Райна.

Валькирия осталась стоять неколебимо, лишь согнувшись, словно под ураганным ветром, и уперевшись в тропу своим копьём.

– Держитесь, кирия!

Клара попыталась ответить, ударить – хоть чистой магией, хоть честной сталью, но не смогла и рукой шевельнуть. Сила, что исходила от ангелов, накрыла её – но не давящим, удушающим ударом, нет. Нечто словно спеленало Клару по рукам и ногам, потащило вверх, к ангелам, к ослепительной мощи, которую они собрали с этого мира, точно пчёлы с медоносного луга. Боевой маг Клара Хюммель с изумлением почувствовала, как отделяется от своего тела, воспаряет, поддаётся этой тянущей, необоримой силе. Её словно замыкало в некую западню, ловушку, капкан, не позволяя вырваться.

Только что ангелы таранили её защиту могучим, но бесхитростным потоком чистой магии; сейчас же в дело пошла сложнейшая система заклятий, изощрённый каскад, разделявший, казалось, её тело и душу.

Мир вокруг стремительно померк, в нём остались только три горящие белым огнём фигуры и Клара. И, кажется, кто-то ещё, стремящийся, как и она сама, призрачным росчерком к раскрытой ангельской длани.

– Вы не покаялись, – теперь ангел словно бы шептал ей в ухо – печально и понимающе. – Вы не покаялись, но Спаситель велик и милосерден, и вы спасётесь через нас…

Клара сопротивлялась изо всех сил, но бороться с ангелом было всё равно что пытаться остановить океанский вал, накрывающий с головой и тянущий в море. Она пыталась вывернуться из этой хватки, выскользнуть, зацепиться, и, несмотря на явную бесплодность попыток, это её спасло.

Хватка внезапно ослабела; Клара рывком села, ощупывая себя. Ощущения были – точно она тонула, и в последний момент её, уже наглотавшуюся воды, выдернули на поверхность. Волшебница сидела на тропе, тяжело дыша – кажется, она и впрямь только что едва не умерла, – а перед ангелами, упрямо нагнув голову в островерхом шлеме, с копьём наперевес стояла Райна.

– Убирайтесь, – валькирия говорила с усилием, но голос её был твёрд. – Хотите добраться до кирии – сразитесь сперва со мной!

Тот ангел, что парил впереди всех, склонился и благословил Райну знаком Спасителя. Точнее, попытался благословить; валькирия вскинула копьё, древком отбила знак.

– Оружие моё – из ветви священного ясеня, выросшего прежде вашего Спасителя; у тебя нет надо мной власти!

Рука ангела задрожала, он не смог завершить жест; однако крылатое создание вдруг печально улыбнулось:

– Мы ещё встретимся, дочь Древних богов. Мы встретимся, ибо грядёт Великое Спасение, и все найдут место в благодати Его, даже такие, как ты.

Все трое как один повернулись и взмыли вверх, к своим товарищам, кружившим над заметно потускневшей силой.

Клара закашлялась, Райна тотчас же заботливо склонилась к ней.

– Кирия, вы целы? Не ранены?

– Я… кх-кхе… ничего, жива. А ты, Райна?..

– Я в порядке, кирия.

– Арх-кх-кха, Райна, ч-что эт-это…

Валькирия усмехнулась:

– Они попытались исторгнуть вашу душу – уж кто-то, а я хорошо чувствую подобную магию, мало кто способен ею пользоваться…

– Ис-исторгнуть?

– Исторгнуть, кирия. Разорвать связь ваших души и тела, душу – пленить, а тело распалось бы само.

– А… кх-кхе… а как же ты… почему же ты…

– Почему же я устояла? – Валькирия вновь скривила губы в злой усмешке. – Этот крылатый демон сказал правду, я из рода Древних богов – вот потому и устояла. Вот почему они со мной ничего не смогли сделать. А вот с нашими спутниками… – Райна нахмурилась.

– Что?..

– Вставайте, кирия, вставайте, надо идти. Если эти налетят всем скопом, то и я не выдержу. Пойдёмте, надо догнать наших – с ними не всё хорошо, я чувствую…

Клара, превозмогая головокружение, поднялась.

Отряд они нашли выше по тропе; Линда, Мелвилл, братья Леклерк – все лежали вповалку. На миг Клару обожгло ужасом, что они мертвы – но нет, вот застонал и пошевелился старый греховодник Мелвилл, дёрнулась, заскрежетала зубами Линда.

Клара с Райной бросились к ним.

– Б-братьев с-спасай, – прохрипел Мелвилл, едва приоткрыв глаза и узнав чародейку. – Им досталось… они дорогу держали…

– Глубоко их загнало, – валькирия оттянула веко сперва у Седрика, затем у Гильома. – Глубоко загнало, но ничего, вытащить можно, силы только надо и время. В лагерь их доставить, кирия, целитель Динтра помог бы…

«Целитель Динтра!» – обожгло Клару.

Что там с их главными силами, с отрядом Ричарда д’Ассини?..

После того, как Рико с родителями и односельчанами побывал в Лаонте, после того, как собственными глазами видел ушедшее в зенит воинство Спасителя, жизнь и впрямь изменилась. Вот раньше Рико б и сам подивился да рукой бы махнул – ан нет, всё правдой оказалось.

Нет, помершие ещё пока не вернулись, и пёс Черныш пока ещё тоже, зато пролился на их село – а взрослые говорили, что и на весь Игнис – небывалый дождь силы. Дождь благодати Спасителевой, как не уставал повторять отец Северино.

Всё теперь давалось легко, словно играючи. Взрослые, смеясь, справлялись с работой, раньше потребовавшей бы целого дня; множество занятий, раньше Рико досаждавших, теперь просто сделались ненужными – мусор словно и не копился, а девался куда-то сам, навоз перестал вонять, и чтобы убрать целый хлев, хватало нескольких движений лопатой. Перестала кусаться зловредная мошка; солнце не палило, а светило нежно, бережно, словно стараясь ничего не засушить ненароком.

Выпали дождики, ровно в том числе, как нужно было; всё зеленело, всё радовалось, и люд радовался тоже. Исчезли куда-то тоска и грусть с неуверенностью; всё у всех спорилось, всё получалось.

Если это и есть Спасение, рассуждал Рико, валяясь под кустом на берегу ручья с верным другом Нино, то замечательно. Черныша б ещё вернуть, и совсем здорово будет. Прабабушки с прадедушкой он почти не помнил; а вот бабушка с дедом бегают да скачут, ровно молодые. Говорят, хвори да лихоманки с ломотьём прошли, как рукой сняло.

Правда, молодость к ним тоже пока ещё не вернулась.

Но это, важно говорил отец Северино, будет, непременно будет – ибо Спасение наступает не единым мигом. И Дни Последние – они идут, и должны идти.

Правда, даже в оные Дни есть хотелось всё равно.

И казалось, что жизнь продолжается – люди возились в огородах и фруктовых рощах, везли на торжище товары, торговали: святые отцы говорили, что до того самого мига как Он изменит всё и Игнис вознесётся со всеми обитателями, живыми и вернувшимися из-за грани смерти, жить надлежит как жили, прославляя Его и радуясь Его милостям.

Сила лилась на Игнис, сила для всех, даром, и пусть никто не останется обойдённым!..

Великого магистра переполняла радость. Нет, не тихая и светлая, но огневая, яростная, требующая действий. Его кабинет в Лаонтском соборе казался ему тесной клеткой; наслаждаясь пролившейся на мир силой, Великий легко, вприпрыжку, взбегал по узким винтовым лестницам на самую верхотуру, к устремлённой в небеса серебристой стреле Спасителя.

Он застывал там, глядя вниз, на радостный город. Никогда ещё Лаонт не был так счастлив; никогда ещё так не веселились его обитатели. Начальствующий в точности выполнил приказ – в мире Неххора собрать силу; тамошние жители, увы, успели вцепиться друг другу в глотки, ничего не слушая и ничему не внимая. Начальствующему оставалось лишь принять высвободившуюся мощь, скорбя и проливая горькие слёзы, что Спасение этих несчастных откладывается – до мига, когда запасённого будет достаточно, дабы возвысить их из посмертия до Ока Спасителева.

Правда, явилось и некое препятствие. Нет, не из Идиллии, как можно было представить – из неведомых глубин Сущего, куда не достигло ещё Его слово. Явились могущественные маги, не желавшие слушать обращённые к ним увещевания.

С ними можно было бы сразиться – во имя и во славу Спасителя, – однако Начальствующий принял иное решение. Его долг – спасать впавших в глубокие грех и ересь, чтобы сила шла бы на Игнис, обеспечивая предсказанный ход Последних Дней. По этой силе станет Он судить, когда глянет на деяние рабов своих; не всякие победы угодны Ему, но те, что двигают Спасение и Возвышение.

Эти же маги, буде станут упорствовать, не уйдут от Его гнева, и Святой Меч покарает их в должное время. Если они попытаются преградить Начальствующему путь – что ж, тем лучше. Если нет – великий план, великая работа будет свершаться по заветам пресветлых пророков.

Но, во всяком случае, Он помогает тем, кто сам себе помогает. Конечно, Спаситель всемогущ, и достаточно одного дуновения Его, чтобы спасся весь мир, но разве это справедливо? – а Он прежде всего именно воплощённая справедливость.

Поэтому в подземельях монастыря Всех Сил Святых, в катакомбах Лаонтского собора день и ночь неустанно продолжается великая работа.

Очень скоро к Начальствующему отправится подмога. Жаль, очень жаль, что добрый ловец Эварха добыл только один субстрат для Трансформы, только один! – и не успел уже содеять на благо Игниса более ничего, будучи поражён грехом и карой неверия.

И всё-таки глубоко в душе Великого точил червь недостойного сомнения. Конечно, Он не оставит верных рабов своих, однако, однако… Этих неведомых чародеев надлежало бы встретить по всем правилам, раз и навсегда отбив охоту вмешиваться в дела верных Его слуг.

Медлить нельзя. Игнис переполнен силой Веры; все знают, что настали Последние Дни, видят зримое тому подтверждение, – и этим можно и нужно воспользоваться.

Времени верным на то, чтобы измениться, сделавшись носителями Его меча и света, уже не так много. Но зато святая вера заставила всех возрадоваться на Игнисе, это, конечно, поможет.

Ты успокаиваешь себя, магистр, с укором подумал он. Не для того Он выбрал тебя Своим рабом из рабов, чтобы ты скрывал собственные мысли, пытаясь от них отмахнуться. Готовым надо быть ко всему – на то Он и поставил тебя Великим, чтобы спросить строже, чем со всех остальных.

В тех, кто счастлив встать в ряды воинов Его, недостатка не будет; был бы толк. Всё-таки тех, кто шёл за Начальствующим в первой волне, готовили долго и особым образом; достанет ли теперь времени?

Невольно взгляд Великого вновь и вновь падал на скромный ларец тёмного дерева – никакой лишней роскоши; ларец, где хранились «Речения святого Серапиона-пророка» – настоящие, полные «Речения», никем и ни разу целиком не скопированные.

Да, пророк Серапион… мудрый старец, оставивший на удивление точные пророчества о Последних Днях, подсказавший немногое, но очень важное в том деле, что позволило сотворить Начальствующего; пророк Серапион, явившийся из ниоткуда и оставивший после себя одну только гробницу.

Гробницу да вот этот манускрипт.

Магистр быстро распахнул крышку, осторожно достал старый том, переплетённый в тёмную кожу. Это оригинал, точнее – целое их собрание, отдельные речения и наставления святого пророка, писанные его собственной рукой. Не позднейшие пересказы, неверные и неточные – нет, только и исключительно им самолично законченные.

Далеко не всё из этого вошло в народные свитки, широко известные по всему Игнису; куда больше осталось скрыто просто потому, что отнюдь не все способны были понять мудрые слова – детей ведь не учат сразу самому сложному.

Магистр осторожно листал толстые пергаментные страницы – разного качества, разной сохранности. Иногда написанные пером пророка строчки шли ровно и спокойно; иногда – метались, налезая одна на другую.

Вот они. Святой пророк уже тогда во вдохновенном прозрении своём видел, что понадобится верным слугам Спасителя.

«А верного, сердцем твёрдого, неколебимого, сперва в камору подземную заключи, на три седмицы, дабы постом и молитвой мысли очистил свои и тело. Если же нет времени на то, то пусть ночь без сна и пищи проведёт во тьме кромешной, абсолютной; воды же давай ему сколь пожелает. Выведя же его из каморы, сонные чары на него наложи, а как сонные чары сложить, я раньше говорил. Когда же уснёт он тихо и счастливо, молитву творить начинай, взывай к Спасителю сугубо и трегубо, дабы пожаловал он силы рабам своим. Силу Спасителя нашего сжимая по спирали, молитвенными знаками, рунами святыми, с Пришествия первого оставшимися, на Его Стреле начертанными. Руны расположи, как рука моя изобразила, дабы Сила Его как в воронку входила. Жилы на руках верного ланцетом острым открой, да смотри, чтобы заразу не занести, для чего протирай кожу обильно алхимической водой; в одном разрезе воронку приходную помести, кристаллами с инклюзами истинного серебра составленную; другой же разрез держи открытым, дабы кровь вытекала; оную собери, она тебе ещё понадобится…»

Всё предусмотрел мудрый старец. Сильный, видать, маг был. Природный, самим Спасителем направленный, ибо как иначе могло всё это работать, если не по соизволению Его?

Магистр аккуратно опустил бесценную книгу обратно в ларец. Даже от простого касания решимость его укреплялась и вера сильнела, сомнения, недостойные верного, распадались пеплом в огне истинного убеждения.

Мудрый поспешает медленно.

Начальствующему очень скоро потребуется помощь.

Однако верных надобно избирать с умом. Нельзя, чтобы ушли братья, сильные в магии Спасителя. Нельзя, чтобы ушли искусные мастера, сведущие хронисты, знающие наставники – Последние Дни последними днями, но Спаситель учил быть готовыми ко всему. И он, Великий магистр, в точности последует Его Слову.

…Рико видел, как пришли за отцом Северино. Ну, как «пришли» – великая честь была объявлена ему, честь стать одним из особо избранных в рати Спасителя нашего; друг Нино согласился, что такого удостоится лишь самый-самый, и непонятно было, чего ж отца Северино пришлось хоть и со всем почтением, а вести под руки.

В общем, не понял этого Рико. Во-первых, Дни Последние и так наступили, и жизнь на самом деле изменилась; во-вторых, всем всё равно должно вознестись и спастись, так что рыдал отец Северино, наверное, от счастья. От иной радости, слишком большой, сказал отец, даже у самого верного рассудок помутиться может.