Глава 21
Эти несколько дней промелькнули как во сне. Впрочем, почему «как»? Я действительно просыпался только поесть. И, к счастью, мне действительно ничего не снилось – я просто проваливался в черную пустоту, и порой мне вспоминались чьи-то слова: мол, сон – все равно что маленькая смерть. Уж не Чайки ли? Нет, он недостаточно поэтичен для такого…
Когда я открывал глаза, то неизменно видел рядом Лалиру: она сидела, скрестив ноги и положив руки на колени, похожая на диковинное изваяние из черного камня. Обычно молчала, но иногда гудела под нос какую-то монотонную мелодию без слов, от которой тянуло в сон сильнее, чем от зелья Фергии. Наверно, присматривала за мной, а может, тоже приходила в себя: я замечал, постепенно джанная становится прежней.
Чем занималась сама Фергия, я не знал, но догадывался – распускала слухи. Она ведь сказала, что придумала, как объяснить исчезновение Аю… Надеюсь, меня предупредит о своем плане.
Надежды моя оправдались: когда я наконец почувствовал в себе достаточно сил для того, чтобы самостоятельно выбраться из дома, Фергия обнаружилась на излюбленном своем месте – она возлежала на веранде, ела сливы и задумчиво изучала какой-то трактат весьма заслуженного вида. Я бы сказал даже, древнего.
– Ожили немного? – спросила она, не оборачиваясь. – Тогда идите искупайтесь. А то магия магией, но от вас все-таки попахивает. Чистая одежда вон там, на камушке сложена. Обещаю, подглядывать не стану!
«Да хоть обсмотрись», – невежливо подумал я и последовал совету, потому что Фергия была совершенно права.
– Не капайте! – сказала она, стоило мне подойти поближе. – За эту хронику мне хранитель библиотеки рашудана голову открутит без всякой магии!
– То-то вы ее грязными руками листаете. – Я присел немного поодаль, потому что с мокрых волос действительно капало.
Фергия посмотрела на меня так, что я невольно устыдился: о чем это я, она ведь маг… Гм, а что тогда мешает ей защитить книгу не только от сливового сока, но еще и от воды? Опять ее шуточки?…
– Ага, по лицу вижу, что ваш мыслительный процесс пришел в относительную норму, – подтвердила Фергия мою догадку и села, заложив книжищу листком с какими-то пометками. – И внешность тоже. Правда, вы все равно выглядите, будто после долгой болезни, но это нам на руку.
– Рассказывайте, что вы придумали, – попросил я. – Только покороче и помедленнее, потому что соображаю я все-таки еще не очень хорошо.
– Ничего, я повторю, если надо будет. Да вы и так уловите идею: вы тяжело болели. Притащили заразу из какого-то путешествия – все же знают, что вы довольно долго отсутствовали, тут не подкопаешься. До дома вы добрались, а тут уже слегли. Аю, как самоотверженная жена, никого к вам не подпускала. Выходила, только сама… – Фергия развела руками. – Как по-вашему, складно?
– В целом да. Только почему никто ничего не знал? Даже слуги, которым якобы запрещено было ко мне подходить? Они мгновенно разнесли бы новость по базару. Та же Фиридиз – вы будто не знаете, какая она сплетница! Чтобы заставить ее молчать, ей язык надо отрезать, только она ведь и жестами объясниться сумеет…
– А вы к себе не поехали, чтобы не перезаразить всех домочадцев, потому что чувствовали – дело неладно, – выкрутилась она. – Поехали ко мне, я же ведьма, мне никакая болезнь не страшна. Но жене сообщили, конечно, она и примчалась, а ее поди останови – даже я бы не взялась.
– Не сходится, – подумав, сказал я. – Ведь все видели, что я вернулся, несколько дней был дома, и что мы с Аю уехали в Проклятый оазис вместе.
– Вейриш, ну кто – все? Вы на отшибе живете, так что о вашем возвращении знали только слуги…
– Которые обожают сплетничать. Даже если вы можете заставить их забыть обо всем, то кто-то из них наверняка уже сказал знакомому, что шодан вернулся. А всему Адмару память менять – на это ни у кого могущества не хватит!
– Н-да, этого я не учла, – самокритично ответила Фергия и задумчиво почесала в затылке. – Тогда… тогда при первых признаках заболевания вы с Аю поехали ко мне, чтобы обезопасить остальных.
– Не пойдет. Я за неделю почти со всеми шуудэ близко пообщался.
– Ну и что?
– То, что мое поведение не вяжется с желанием якобы спасти остальных от болезни. То, что я шуудэ не пожалел, еще сойдет, все-таки не родственники… Но ведь люди, которые им прислуживают, могли разнести заразу по всему Адмару! И уже наверняка разнесли, на базар-то ездили, и не раз.
– Может, эта болезнь не из тех, которые передаются по воздуху, – мрачно ухмыльнулась Фергия. – Мало ли что вы подцепили от какой-нибудь шуадэ и наградили этим всех своих женщин.
– От таких болезней если и умирают, то не в считаные дни. И чтобы вылечиться, вовсе не обязательно обращаться к Белой ведьме, любой колдун с базара справится. Тут же порт, эта зараза на каждом углу, так что клиентов у них предостаточно…
– Чтоб вам, Вейриш, такую идею загубили, – проворчала она. – Но теперь я вижу, что вы действительно способны мыслить здраво.
– Так вы что, снова меня испытывали?
– Конечно. Или вы думаете, что, когда эта история пришла мне в голову, я не подумала первым же делом о свидетелях? Увы, память я менять не умею, тем более, как вы верно выразились, с целым Адмаром никто не совладает. Может, Лалира бы сумела, но она не в лучшей форме, сами видели.
Я только вздохнул: просил же говорить по делу, но нет, какое там… Заставить Фергию молчать, кажется, еще сложнее, чем Фиридиз! И я, право, скучал по немногословию Флоссии…
– И каков же настоящий план?
– Помните, я сказала, что наврала магам рашудана, будто кто-то сунул нос в мое зелье и оно взорвалось? Ну вот, и менять в настоящей истории ничего не придется, только вместо зеркала будет котел.
– В смысле, это я полюбопытствовал?
– Не на Аю же сваливать? – резонно ответила Фергия. – Ну и вот… была бы я рядом, может, успела бы ее спасти. Вам тоже досталось, но меньше, вас удалось выходить.
– А как же джанная? Она почему не охраняла ваш котел и подпустила нас к нему?
– Во-первых, она не сторожевая собака. Во-вторых, вы мои друзья, откуда же ей знать, что вам нельзя подходить к моим вещам, если я об этом не предупредила? В-третьих, она пыталась предостеречь, но…
– Понятно. Могу представить, как на меня станут смотреть: мало того что сам по глупости чуть не погиб, так еще любимую жену, считай, убил.
А чего я, собственно, ожидал? Так все и было. И я действительно не представлял, как показаться людям на глаза! Честное слово, история с неизвестной болезнью звучала намного лучше, хотя и не выдерживала никакой критики. С другой стороны… в ней я тоже выглядел не лучшим образом.
– Перестаньте, Вейриш, вам сочувствуют, – сказала Фергия.
– То есть вы что… уже рассказали эту байку в городе?
– Конечно, не терять же время понапрасну. И еще: вы же сами мне твердили, что Адмар – это не Арастен и тем более не Север, здесь иное отношение к женщинам. Забыли, что ли? Так что Аю-шодэ жалеют, конечно, но и превозносят: она, как подобает верной жене, спасла своего мужа и господина ценой собственной жизни! Ну а ваш дурацкий поступок… Кто никогда не подглядывал в чужие окна и за заборы, пусть первым вас осудит! И откуда вам было знать, что на ведьмино варево постороннему даже смотреть нельзя? А даже если я предупредила, вы не восприняли всерьез – я хоть и колдунья, но тоже женщина…
– Ясно…
Фергия была совершенно права, но менее тошно от этого мне не стало.
– Вас саму из Адмара не выгонят за такие вот… зелья?
– Руммаль пытался что-то ворчать, но я покаялась и клятвенно пообещала впредь глаз не спускать с таких вещей. И вообще, он сам виноват: если бы не потребовал явиться немедленно, то я бы не оставила зелье на огне. А потом нам стало не до того.
– Зачем вас вызвали-то? – решил я сменить тему. – Что они там такое обнаружили в этих подземельях?
– О!.. – выразительно сказала Фергия и умолкла. – Нет, это нужно запивать. Ургу-у-уш! Свари ойфа, да покрепче!
– Иду, шади… – раздался печальный ответ.
Пришлось подождать, пока он принесет дымящийся ойфари, кое-какую снедь… Только после этого Фергия взялась рассказывать.
Была она, как всегда, многословна, а когда я наконец уловил суть, то вышло вот что.
После представления, которое учинила Лалира, сыновья рашудана всерьез взялись за дело, заставили хранителя библиотеки со всеми помощниками работать денно и нощно – сам Аскаль составлял им компанию, – чтобы отыскать в дворцовых хрониках любые упоминания о подземных и тайных ходах. Джанная-то может проникнуть куда угодно, а вот люди – увы, если не будут знать входы и выходы. Контрабандистов допрашивать – пустое занятие, тем более Фергия права: не под самым же дворцом они таскают товары…
Но вернемся к дворцу. Он стоит на этом месте не первый век, его не раз перестраивали, какие-то записи уничтожали как неугодные новому рашудану, какие-то просто потеряли или их сгрызли мыши и жучки, поэтому путаница в описаниях получилась колоссальная. Наверно, рашудан мог бы снова призвать Лалиру и попросить помочь, но отчего-то не стал этого делать. Вероятно, хотел посмотреть, как станут выкручиваться наследники и придворные…
Так вот, когда Аскаль понял, что таким методом они будут искать что-то определенное до скончания дней своих, то спросил совета у Хаксюта, а тот ожидаемо поинтересовался, зачем рашудану столько чародеев, если они не могут отыскать скрытые проходы?
Конечно, распоряжался этими чародеями никак не Аскаль, но главный советник рашудана Ларсий заметно присмирел в последнее время и против требования отправить скольких-то чародеев искать подземелья нисколько не возражал. В конце концов, не обязательно направлять на такую скучную и временами грязную работу самого уважаемого Руммаля и прочих его солидных коллег – у них ведь масса подмастерьев. А обнаружить полость в земле, воду или что-то еще способен даже зеленый ученик. Если же не способен, то что он делает во дворце рашудана? Такой бездари место разве что на базарной площади, но и оттуда его старый Уммаль клюкой прогонит!
Ученики и подмастерья ожидаемо восприняли задание как серьезный экзамен. Решили, наверно, что не справившихся с заданием с позором выставят из дворца (а может, кто-то нарочно пустил такой слух), поэтому трудились не покладая рук. И действительно кое-что обнаружили…
Кое-что! Это мягко сказано: огромный скальный массив, на котором высился дворец, был источен подземными ходами, как муравейник, что уже продемонстрировала Лалира. Большая их часть не была делом рук человеческих: очевидно, в незапамятные времена ходы проточила вода, совсем как в том подземелье, где томилась в плену змеедева. Все верно: на месте пустыни когда-то цвели сады и текли полноводные реки, только ушли в землю – где-то навсегда, где-то, как в оазисе Игирида, притаились недалеко от поверхности. Вода, как известно, камень точит, вот она и источила… А когда земля дрогнула и рельеф изменился, появился этот вот холм. Часть ходов, естественно, обвалилась сразу же, часть – со временем, но некоторые остались в целости и сохранности. Те, у которых имелись выходы наружу, через какое-то время нашли контрабандисты и стали использовать как склады. Может, где-то имелись и выходы в город или за его пределы, исследовать все пока не успели. Но теперь, похоже, адмарской страже предстояло превеселое занятие – подкарауливать и вылавливать тех, кто шныряет если не под самим дворцом, так рядом с ним… К слову, в обширные дворцовые подвалы тоже вело несколько лазов, проделанных уже людьми, а когда и с какой именно целью – неведомо. То ли кто-то пытался сбежать, то ли, наоборот, решил подкопаться снизу и ограбить сокровищницу – установить оказалось невозможно. Все эти тоннели давно осыпались или были заделаны, в отличие от самых глубоких, а когда – опять-таки неведомо. Говорю ведь, в хрониках множество лакун, местами перепутаны даты…
– Словом, Вейриш, там не только тоннели, там нашлось несколько довольно больших залов, – сказала Фергия, допивая остывший ойф. – Вероятно, в незапамятные времена, когда хозяева дворца еще не позабыли о тайных проходах, это были хранилища: там нашлись огромные сундуки, вернее, то, что от них осталось – оковка, замки, петли, и то все разлеталось в ржавую пыль от одного прикосновения. Содержимое либо тоже рассыпалось прахом, либо его давным-давно оттуда забрали.
– Очевидно, нашлись не только сундуки?
– Ну да. В одном таком зале особенно удачливый ученик из младших обнаружил нишу в стене, замурованную и, мало того, на совесть зачарованную. Руммаль с помощниками двое суток возился, прежде чем сумел распутать заклятия! Говорит, колдовство старинное, и если бы он не учился как следует у своего отца и деда, а те у предков, то ни за что бы не сумел вскрыть тайник.
– Вот это признание! – не поверил я. – Только по нему одному можно сделать вывод, что нашлось нечто весьма ценное! Или опасное… Что это?
– Зеркало, – ответила Фергия, и я почти не удивился. – Большущее зеркало в человеческий рост, в позолоченной раме на львиных лапах. А еще в нем ничего не отражается.
– То есть… такое же, как то, что хранилось у Иррашьи?
– Вейриш, я же сказала – на львиных лапах, а не на птичьих! Ну и в целом оно попроще. Оправа, говорю же, золоченая, местами облезлая, без особенных украшений. А в целом похоже, да… Мода, наверно, такая была.
– И… что дальше?
– Дальше… – Фергия потерла переносицу. – Руммаль попытался понять, что это за штука такая – ему прежде не приходилось видеть таких зеркал. Ну, не то что чародей, обычный человек сразу сообразит – если зеркало ничего не отражает, значит, с ним что-то неладно. Но ничего не вышло, только начали какие-то тени мерещиться. Тогда Руммаль повелел закрыть зеркало тканью поплотнее и зачаровал на всякий случай, а то сунется кто-нибудь сдуру… И приказал искать в хрониках все о странных зеркалах. Тут уже проще было, он сумел примерно определить, в каком веке замуровали эту штуковину.
Я выдохнул с облегчением.
– Ну а Аскаль послал за мной, – закончила она, – так вот совпало по времени, надо же…
– Может, найденное зеркало почувствовало поблизости другое и… гм… захотело, чтобы его нашли? В смысле Дженна Дасс захотел?
– Мне тоже пришло это на ум, Вейриш. Кто его разберет… Главное, я особенно помочь не могла, не выкладывать же им все, что мы успели узнать? Вернее, кое-что я рассказала, но сослалась на старинные легенды о колдовских зеркалах, в которые нельзя смотреться, не то увидишь что-нибудь ужасное. Ну или они похитят твой разум, это как пойдет… И вот тут-то Руммаля осенило!
Я даже вздрогнул от ее крика.
– Он что-то вспомнил?
– Ну да! Он вспомнил старую-престарую легенду, которую ему рассказывал прадед, а тот услышал от своего… в общем, не важно, – сама себя перебила Фергия. – Главное вот что…
Когда-то очень давно пустыня еще не подступила вплотную к Адмару, Данжеру и прочим береговым государствам Юга. В те времена люди кое-что помнили об Империи и знали – в глубине континента скрываются заброшенные и разрушенные города, а в них таятся несметные сокровища… Сколько искателей поживы сгинуло там – не сосчитать, сколько погибло, нарвавшись на ловушки, обычные и волшебные, – тем более. Но некоторые все-таки возвращались с добычей, когда богатой, когда не слишком, и сбывали ее тем, кто готов был заплатить подороже. А это почти всегда были или любители редкостей, или правители, желающие доказать, что именно они – наследники великих императоров… Как же это сделать, если не при помощи древнего венца, жезла или даже портрета, на котором изображенный человек отдаленно напоминает рашудана? Да-да, портреты тоже можно было отыскать – зачаровывали их на совесть, и время, жара, ветер и песок не повредили им.
Но в этот раз кладоискателю попалось таинственное зеркало, и он, надрываясь, дотащил его до Адмара и продал за большие деньги во дворец, после чего бесследно исчез. Впрочем, его судьба нас интересовать не должна, в отличие от судьбы зеркала.
Фергия сказала: в отличие от исторических хроник, хозяйственные книги редко правят или уничтожают, а зря, там все записано. Удалось найти, когда и при каких обстоятельствах зеркало попало во дворец, даже уплаченная кладоискателю сумма значилась!
Теперь, установив точную дату, можно было покопаться в хрониках, и тогда-то обнаружилось неладное. Кое-что откровенно вымарали, чего-то не хватало, но в итоге, сопоставив разные источники, чародеи с примкнувшей к ним Фергией постановили: зеркало убрали с глаз подальше, потому что оно кому-то показалось опасным. Кому и почему – опять-таки неясно, но дело не в том. Главное – его замуровали в подземелье в тот самый год, когда голову Ирдаля-отступника подняли на пике над городскими воротами…
– Вот все и сошлось, – прошептал я.
– Что вы там бормочете, Вейриш?
– Говорю – я понял, почему Ирдаль решил захватить власть. И почему он вдруг возжелал сестру.
– И почему же? – сощурилась Фергия.
– Аю ведь объяснила в письме, а вы его читали, – ответил я. – Дженна Дасс завладел Ирдалем – это же очевидно! Тот был весьма честолюбив, иначе не посягнул бы на золотой трон. Наверно, и зеркало приобрел у искателя сокровищ именно ради того, чтобы похваляться наследством древнего рода. Тут-то Дженна Дасс его и взял!
– Продолжайте, Вейриш, – подбодрила она.
– Наверно, сперва дух из зеркала посулил Ирдалю помощь, а тот не отказался: в борьбе за золотой трон все средства хороши. Уверен, сперва он не заподозрил дурного, а потом стало слишком поздно: Дженна Дасс вошел в него и завладел его разумом – вот откуда все рассказы о том, что Ирдаль будто обезумел. Но этого ему не хватило. Ирдаль, уж наверное, был сильным человеком, если и без поддержки духа обрел такую власть! Поди удержись в его разуме… – Я вздохнул и завершил: – Дженна Дасс желал настоящего воплощения, поэтому ему нужен был ребенок Ирдаля, да не от простой женщины, а от той, в которой тоже течет древняя кровь. Кроме Ирдаллы, рядом никого подобного не было, и он решил овладеть ею…
– Именно, Вейриш. Все сходится, – без улыбки сказала она. – И если бы Ирдалла не сбежала, Дженна Дасс давно очутился бы на свободе. Это было именно то зеркало, в котором его заточили в незапамятные времена и в котором он якобы сгинул окончательно.
– Почему вы так уверены?
– Так написано было на обороте. Не на адмари, конечно, потому меня и позвали – Руммалю показалось, что буквы похожи на арастенские, но хоть он язык и знает, слов разобрать не смог.
– А вы смогли, конечно, – пробормотал я.
– Разумеется. Не зря же дед пытал меня старинными манускриптами… Нет, врать не стану, я тоже не все поняла, – скромно сказала Фергия, – но общую суть уловила. Теперь Руммаль стал хоть чуточку меня уважать, а я узнала полное имя Дженна Дасса, оно нам пригодится…
– Вы не отвлекайтесь, у меня и так голова кругом идет!
– Ах да, я не закончила… Если говорить об Ирдале и Ирдалле, то не важно, что эти двое были близнецами, магии Дженна Дасса хватило бы на то, чтобы избавить ребенка от возможных неприятностей. Не помню, упоминала ли: знаю пару близнецов-северян, у обоих магия настолько сильна, что ни детям их, ни внукам с правнуками не угрожают ни уродства, ни болезни.
– Но тогда получается, что голову Ирдалю оторвали как-то иначе! Разве бестелесный дух мог такое проделать?
– Если находился внутри – запросто, – уверила Фергия. – А вот куда он делся потом… Вряд ли обратно в зеркало, значит, захватил еще чье-то тело, да так и отправился гулять по Адмару.
– Данна Ара говорила, Ирдаль всех прогнал, когда затеял это так называемое колдовство с призывом духа.
– Мало ли что она нам наплела с чужих слов: ее самой тогда и на свете не было… Лет-то сколько прошло, Вейриш! Очевидцев не осталось, в хрониках дыры размером с сам Адмар, а передаваемым из уст в уста легендам верить нужно с шестого на двенадцатое, там переврано если не все, то многое… – Она перевела дыхание и добавила: – Похоже, кто-то о чем-то догадывался, раз уж зеркало надежно спрятали. Может, придворные чародеи или кто-то из челяди приметил неладное, как теперь узнаешь?
– Странно, почему они его не уничтожили…
– У них, очевидно, не нашлось под рукой дракона, а обычный маг с этой штуковиной не справится, – покачала головой Фергия. – Она заколдована на совесть, и распутать эти чары попросту нереально. Нет, если убить на это лет сто, тогда, возможно, что-то получится, но я не стала бы биться об заклад. Все-таки древние маги знали и умели намного больше нынешних!
– Зеркало хотя бы можно было утопить в самом глубоком месте залива, там ни один ныряльщик не достанет.
– Как видите, эта мысль то ли не пришла им в голову, то ли они ее отринули по здравом размышлении. Может, не рискнули выпустить опасную вещь из рук, может, у них были иные соображения. Ну, например: море иногда становится сушей, и наоборот, так что когда-нибудь зеркало может всплыть, фигурально выражаясь, и неизвестно, в чьи руки оно попадет. Я почему читаю эту вот хронику, – она постучала по переплету пальцем, – надеюсь найти хоть какие-то упоминания о зеркале, но нет, глухо… Попадается кое-что интересное, да все не о том.
– Почему же Иррашья была уверена, что ее зеркало – то самое, в котором заточили Дженна Дасса? На нем вроде бы ничего не было написано, вы не помните?
– Не было, – ответила Фергия. – Что до заклятий и прочего… Сдается мне, его оставили в императорском дворце для отвода глаз, а настоящее узилище спрятали куда подальше. Туда, где его в итоге откопал любитель поживиться в древних развалинах… Такие вещи не так-то просто утерять. Знаете, думаю, даже если бы его утопили, непременно кто-нибудь или зацепил его сетью или якорем, или подводное течение вынесло бы зеркало на отмель…
Она тяжело вздохнула, заглянула в ойфари и крикнула:
– Ургу-у-уш! Еще ойфа!
– Бегу, шади!
– Мне кажется, или он перестал изображать насмерть замученного жестокой хозяйкой раба? – не удержался я.
– Перестал. Видел же, как тут полыхнуло. Представил, наверно, что с ним сталось бы, если б я не прихватила его с собой, вот теперь и старается угодить.
– А Лалира сказала, вам велели взять Ургуша с собой, чтобы не разболтал, куда вас позвали…
– Ну да, Даллаль приказал. В смысле, я сказала «как же я без своего слуги, вдруг понадобится», а наш шлемоблещущий воитель пошевелил усами, нахмурился, сообразил, на что я намекаю, и велел Ургушу седлать коня. – Фергия кинула в рот очередную сливу, выплюнула косточку и закончила: – Одним словом, он понял, что лучше от меня не отходить. Со мной, может, не очень весело и порой страшно, и вообще я всячески угнетаю несчастного слугу, да вот только без меня шансы на бесславную гибель повышаются стократно. Верно я говорю, Ургуш?
– Верно, верно, шади, – проворчал он, ставя на стол полный ойфари и забирая пустой. – Если б ты еще поменьше молола языком, цены бы такой хозяйке не было…
– Может, тебе самому язык укоротить? – поинтересовалась Фергия, и Ургуш мгновенно исчез с глаз долой. – Видали, опять ему что-то не так… Не удивлена, что его тогда предпочли забыть в оазисе: он наверняка надоел всему каравану, включая верблюдов, хуже назойливой мухи!
– С зеркалом-то что? – перебил я. – Вам ведь не позволят увезти его из дворца, так? А пытаться призвать Дженна Дасса прямо там слишком опасно.
– Да и не выйдет, Вейриш. Зеркала действительно были связаны: когда вы тут устроили пожарище и расплавили наше, дворцовое раскололось на мелкие кусочки, не склеишь. Оправа осталась цела, да что с нее толку?
– Искренне надеюсь, что Дассу, если он был внутри, тоже досталось…
Фергия кивнула и взялась за «пальцы джанная», а я задал вопрос, который давно уже не давал мне покоя:
– Как полагаете, когда я… ну… Это был зов? Как у нас случается в минуту опасности, слышали о таком?
– Слышала, конечно, – сказала она. – Но это был не зов, я бы распознала – мама научила. Она же вашего дядю так звала, когда вы в Арастене в переплет угодили, так что в курсе… Ну и еще: если б вы действительно звали на помощь, Иррашья уже была бы здесь, ей ближе всего. Ну или ваши родители, я же не знаю, где они обитают. И нет, Вейриш, я не стану отпускать шуточки вроде «Зови, не зови, никто не откликнется, кому ты нужен». Гарреш-то уж точно бы явился, окажись поблизости. Может и прилетит еще… не помешал бы!
Я тоже полагал, что не отказался бы от помощи старших, но промолчал. Вообще не считал себя вправе давать советы после того, что случилось по моей глупости. Знал, что мне придется жить с этим, знал, что никогда этого не забуду…
В точности, как в учении Забытого: за мою ошибку я расплачусь вечностью наедине с собой, потому что самый жестокий судья человеку – он сам. Я не человек, но это, право, такие мелочи…
