Глава 39
Орхидея – изысканная красота
Мы с Майли стоим на пороге и названиваем в дверь.
Снова открывает Джонни. С большим бокалом красного вина.
– Добрый вечер, Джонни, – как можно вежливее говорю я, стараясь не смотреть на вино. – Могу я поговорить с Кэролайн?
– Э-э… У нее сейчас посетитель, – говорит Джонни, быстро оглядываясь через плечо.
– Ничего страшного, – заявляю я, проходя мимо него в холл. – Я подожду.
– Джонни, что там такое?
Из комнаты слева от просторного холла выходит Кэролайн.
– У нас еще один гость? О… Это вы, Поппи.
Ее улыбка сменяется хмурой гримасой.
Следом за ней в холл выходит Джейк.
– Поппи! – восклицает он, а Майли перебегает к нему на руки.
– Что случилось?
И он устремляет на меня многозначительный взгляд.
– Она уже отдала тебе картину? – ровным голосом спрашиваю я.
– Вообще я как раз собиралась отдать ее Джейку, – говорит Кэролайн, по очереди окидывая нас подозрительным взглядом. – Но теперь уже не уверена…
Джейк мимикой дает понять, что я зря вмешалась и все испортила.
– Вы ее как миленькая отдадите, – совершенно спокойно отчеканиваю я. – А заодно и картину Лу с душистым горошком, и картину Стэна с незабудками. И, – добавляю я, прежде чем Кэролайн успевает меня перебить, письмо королевы Виктории тоже.
Лицо Кэролайн бесстрастно.
– Понятия не имею, о чем вы, – произносит она, метнув быстрый взгляд на Джонни.
– Еще как имеете. Видите ли, я обнаружила у вас винный погреб в саду, с некоторой помощью Майли.
И я подмигиваю обезьянке, с довольным видом восседающей на плече у Джейка.
– Ну и что? Мы имеем право время от времени выпить по бокальчику. – У Кэролайн вырывается нервный смешок. – Что тут такого?
– О, ровным счетом ничего, если только бутылки не украдены из чужого погреба!
– Джонни, убери эту особь из моего дома! – распоряжается Кэролайн, делая легкий взмах рукой в мою сторону. – Я не намерена выслушивать дурацкие обвинения. У меня есть дела поважнее.
– Вроде кражи картин? Да, мы знаем.
Джонни смотрит на меня, но не двигается с места.
– Я видела вино в вашем самодельном погребе. Это бутылки из Трекарлана. И вам прекрасно известно, откуда я могу это знать.
– Джонни! – внезапно визжит Кэролайн, и Майли подпрыгивает на руках у Джейка. – Говорила тебе поменять этикетки, а ты: «да кто их увидит!»
– Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – спрашивает Джейк.
Кэролайн отворачивается, скрестив руки, а пристыженный Джонни стоит как неприкаянный – да у него всегда такой вид.
– Похоже, объяснять придется мне, – говорю я, окинув их презрительным взглядом. – Начнем с того, что… Пожалуй, с того, что вы начали таскать из погреба коллекционные бутылки с этикетками Трекарлана. И затеяли вы это, как только, будучи главой приходского совета, получили замок под свою опеку.
Кэролайн и ухом не ведет, но Джонни опускает голову и устремляет взгляд на ковер.
– И, воруя бутылки, вы наткнулись на коробку с вышитыми незабудками и письмом королевы Виктории и смекнули, что получите неплохие деньги, если соберете оставшиеся три картины.
На этот раз я жду от Кэролайн ответа. Но она угрюмо молчит.
– Ну, хорошо. Тогда вы потолковали с некоторыми… как бы поделикатнее сказать… старыми сплетницами из приходского совета и узнали, куда могли подеваться остальные картинки. И они оказались в пределах досягаемости. Только одну вы не сумели отыскать, хотя она точно оставалась в Сент-Феликсе. И принадлежала она моей бабушке.
Кэролайн передергивается, но по-прежнему не говорит ни слова.
– Вы искали ее, Кэролайн, правда? Изо всех сил искали. Вот почему вы быстро забросили цветочный магазин и оставили его Женской гильдии: вы там ничего не нашли. Думаю, вы вообще на время оставили эту затею с картинками, пока не увидели одну из вышивок у Лу. Так дело было?
Кэролайн разворачивается и прожигает меня взглядом, но по-прежнему молчит, не выдавая себя ни единым словом. И я продолжаю:
– Но не могли же вы просто прийти и снять картинку с душистым горошком со стены. Лу сразу заметила бы ее пропажу и встревожилась бы. И вы терпеливо поджидали, пока Лу не затеяла ремонт и сама не сняла вышивку. Тогда вы предложили провести там собрание Женской гильдии и – опля! – картинка у вас!
– Кэролайн, это правда? – спрашивает потрясенный Джонни.
Ага, стало быть, он знает только про вино, но не про картинки.
Кэролайн бросает на него виноватый взгляд и кивает.
– Мне продолжать? – спрашиваю я.
– Что, это еще не все? – изумлен Джонни.
– Еще чуть-чуть, – заверяю я. – Потом были вещи для распродажи, да, Кэролайн? Вы просто вышли прогуляться и лотерейные билеты купить, и картинка с розовой гвоздикой, третья из коллекции, чисто случайно перекочевала в ваш дом вместе с хламом.
– И тогда вы, – крутнувшись на каблуках, накидывается на меня Кэролайн, – вы, Поппи Кармайкл, явились сюда и все разрушили. Так и знала, что кто-нибудь из вашей семейки все погубит! Всегда так и было! У вас в крови страстишка к доносам!
Джейк и Джонни молча слушают с заинтригованным видом.
– Трекарлан вместе со всеми вышивками был бы моим, если бы Кармайклы не совали нос, куда их не звали. Мне бы не пришлось искать эти дурацкие картинки, которые и так принадлежали бы мне по праву!
– О чем она? – спрашивает Джейк.
– Потом объясню, – шепчу я. Не хочу прерывать Кэролайн, у которой наконец развязался язык.
– Стэнли Маррак, – с горечью продолжает та, – не стоит такого прекрасного дома, как Трекарлан. Он превратил его в игорный притон. Что, не знали про своего драгоценного Стэна? Марраки получили по заслугам. Когда власти прознали, что там происходит, он убрался оттуда с позором, как и мои предки когда-то. А слаще всего было то, что он приплелся в приходской совет ко мне, урожденной Харрингтон, упрашивая присмотреть за замком. Это была отличная месть!
– Так это вы! – вскрикиваю я. Как я раньше не сообразила! Вообще многое из того, что я высказала, основано на догадках, но, судя по реакции Кэролайн, все попало в точку. – Тот анонимный донос был от вас!
И тут до меня доходит кое-что еще.
– Это же вы заперли меня в подвале? – Я покачиваю головой. – Даже не верится. Пойти на такое из-за древней вражды между семьями?
– Некоторые никогда не забывают, Поппи. – На этот раз Кэролайн говорит размеренно, взвешивая каждое слово. – Некоторым очень дорога их семья. В отличие от вас, раз вы о своих родных годами не вспоминали.
– А вот тут вы ошиблись, Кэролайн, – отвечаю я, и голос у меня не менее твердый, чем у нее. – Я очень серьезно отношусь к моей семье. Только вы забыли, что Стэн мне такой же родной, как и Роза. И я никому не позволю трогать своих. Никому, вы слышите? И уж точно не Харрингтон!
– Поверить не могу, что ты это сделала, – говорит Джейк. Мы возвращаемся обратно в Сент-Феликс под светло-розовым величественным небом. Джейк несет Майли, а я прижимаю к себе сумку, где надежно запрятаны три вышитые картинки – незабудки, розовая гвоздика и душистый горошек – и письмо королевы Виктории. – Ты была великолепна.
– Может быть, – отзываюсь я. Как ни стараюсь держать себя в руках, меня все еще трясет.
– Ты еще на удивление мягко с ними обошлась, если учесть, что они грабили дом Стэна. Ты же его обычно так защищаешь. Я бы полицию вызвал.
– Я и вызову, если они не сдержат слово. Вот Вуди развернется, если доберется до них.
– Это уж точно, – соглашается Джейк.
– Но зачем накручивать новые проблемы? Я не хочу, чтобы эта дурацкая вражда затягивалась на целые поколения. Особенно теперь, когда мы знаем, что у Стэна есть наследники – внуки.
Джейк кивает.
– Пожалуй, надо поехать к нему и все обсудить, прежде чем говорить детям.
– Конечно. Я еще расскажу ему про картинки. Он на седьмом небе будет, когда их увидит. А самое главное, что если все сходится, то ему не придется их продавать!
Джейк улыбается.
– Как удачно все складывается, Поппи. Когда ты ему скажешь?
– Когда настанет время, – подмигиваю я. – Я просто счастлива за него. Семья – это все, чего хотел Стэн, и теперь она у него есть. – Я вздыхаю. – Жизнь – хорошая штука, Джейк. Очень хорошая.
– А знаешь, я ведь тебя еще никогда такой счастливой не видел. – Мы как раз подходим к гавани. Джейк останавливается и поворачивается ко мне. Майли соскакивает с его рук и изучает пустой стаканчик из-под кофе, который ветер катит по дорожке. – Когда мы только познакомились, ты была так угнетена и печальна. Ты пыталась это скрыть, но я-то все видел. Я же сам через это прошел и тоже делал вид, будто со мной все в порядке.
Я улыбаюсь. Как же хорошо он меня знает!
– Ты была такой вспыльчивой, Поппи, огрызалась на каждую мелочь. Но ты сильно изменилась, пока жила здесь, и изменилась к лучшему. Я думаю, это Сент-Феликс исцелил тебя, правда.
– Ты действительно считаешь, что я изменилась?
– Определенно. Вчера на празднике ты была такой красивой в светло-голубом платье. Но дело было не только в наряде, Поппи, но и в тебе самой. Звучит избито, но ты расцвела здесь. И превратилась в красивую, умную и отзывчивую женщину.
– Ты столько раз твердил мне, что надо носить что-нибудь цветное. – Я привычно отбиваюсь от комплимента. – Могу я хоть раз прислушаться?
Но тут Джейк придвигается ближе. Совсем как тогда в теплице. Я чувствую тепло его дыхания на лице, вижу веселые морщинки в уголках его глаз и более глубокие борозды, проложенные заботами и горем.
– Но аналогия остроумная, особенно если учесть, как меня зовут.
Морщины на лице Джейка делаются глубже.
– До меня только что дошло, как это прозвучало – про расцветший мак. Совсем избито и старомодно получилось.
Он сникает, и я снова поднимаю его голову, подведя ладонь под поросший щетиной подбородок.
– Не мели чушь, – говорю я. – Никакой ты не старомодный и не старый, если уж на то пошло. И мне нравится, как ты ко мне относишься, всегда нравилось. И то, что ты заметил во мне перемены, потому что они есть. И… – Я на мгновение умолкаю. – И мне очень нравишься ты, Джейк.
Но больше мне ничего сказать не удается: губы Джейка мягко зажимают мой рот.
И едва я начинаю расслабляться и наслаждаться близостью Джейка, как он отстраняется снова.
Нет, только не это! Опять!
– Прости, Поппи! Я не должен был. – Вид у Джейка потрясенный.
– Нет, это так хорошо! – Я снова придвигаюсь к нему. Что опять не так?! Я хочу Джейка, он хочет меня – чего еще надо?
– Ничего не хорошо, у тебя есть парень.
Ох. В пылу момента я совсем забыла об Эше. А ведь мне и правда жарко, не помогают ни ветер с моря, ни волны, разбивающиеся рядом о стену.
– У нас с Эшем ничего серьезного, – говорю я. – Мы просто друзья… с некоторыми привилегиями.
И тут же передергиваюсь: именно так Эш высказался о Джейке.
– И все-таки ты не должна целоваться с другими мужчинами.
Должна признать: мне очень симпатична эта «правильность» Джейка.
– Даже если мне это нравится? – тоном искусительницы произношу я и снова придвигаюсь ближе, но коснуться его губами не успеваю: кто-то зовет меня по имени.
Я оборачиваюсь, вглядываясь сквозь вечернюю дымку, и вижу Эмбер, которая спешит в нашу сторону. И сразу понимаю: что-то не так.
– Что такое?! – Я высвобождаюсь из рук Джейка и бегу к ней.
Вид у Эмбер жуткий, она вся побелела.
– Эмбер, что случилось? Я думала, вы сегодня встречаетесь с Вуди.
Эмбер накрывает ладонью мою руку.
– Поппи, это Бэзил…
