Глава 2
Камелия – моя судьба в твоих руках
– Есть кто-нибудь?
Внезапно раздавшийся голос вырывает меня из воспоминаний, которым я предаюсь, уютно свернувшись под конторкой; я подпрыгиваю и ударяюсь головой.
– Ограбление, – бухаю я, когда незнакомый тип с любопытством свешивается сверху.
– Что вы там делаете?
На меня с тревогой смотрит рослый широкоплечий незнакомец.
– Ищу кое-что. – Я встаю, потирая голову. – А почему вас это волнует?
– А вы имеете право здесь находиться? – Темно-карие глаза подозрительно оглядывают меня с пят до головы.
– За воровку меня приняли? Тогда уж давайте и за дурочку: красть здесь особо нечего.
– Да еще с таким шумом.
Я молча смотрю на него.
– Я проходил мимо, услышал грохот, – объясняет он. – Вот и решил зайти проверить.
Я вспоминаю про опрокинутое ведро.
– А… понятно.
– А вы-то что тут делаете?
Ноги широко расставлены, руки сложены на груди. Классическая защитная позиция у мужчин. Одна из моих первых психологов была специалистом по языку тела и многому меня научила.
Я вздыхаю и качаю перед ним связкой ключей.
– Новый владелец, представляете?
Он изумлен.
– А я думал, магазин достался внучке Розы.
– Откуда вы знаете?
– Ее мать звонила, предупредила, что она приедет. Я Джейк Эшер, у меня тут цветочный питомник.
– А, так это вы Джейк.
– Да… – Джейк явно озадачен. – А вы?..
И не успеваю я рта открыть, как он вскидывает руку.
– Постойте, так вы и есть внучка Розы! – и он кивает головой. – Тогда все понятно.
– Что понятно?
– Ничего особенного, просто ваша мама предупреждала по телефону о вашем характере…
И он умолкает при виде моих сузившихся глаз.
– А давайте заново начнем, ладно? – И он протягивает мне руку. – Добро пожаловать в Сент-Феликс.
Я подозрительно разглядываю его, прежде чем пожать его руку, на удивление широкую. Его пальцы полностью накрывают мою ладонь.
– Спасибо.
Вдруг со стороны шкафа раздается шорох, и в полумраке я вижу, как что-то лезет по полке.
– Что за черт? – вскрикиваю я, едва не нырнув обратно под конторку.
– Все в порядке! – Джейк успокаивающе поднимает руку. – Это всего лишь Майли.
Что-то спрыгивает с полки ему на плечо.
– Это что, обезьяна? – изумленно спрашиваю я, напрягая глаза в полумраке.
– Она самая. – Джейк подходит к дверям и включает свет. – Капуцин.
– Но почему?
Я разглядываю маленького пушистого зверька. Тот настороженно смотрит в ответ и облизывает левую лапку.
– Почему она капуцин? Встретила мама-обезьянка папу-обезьянку…
– Забавно. Я спрашиваю, почему именно обезьянка? Разве не жестоко держать их в неволе?
– В целом я с вами согласен. – Джейк чешет обезьянку под подбородком, и она кладет мордочку ему на руку. – Но Майли – особый случай. Ее тренировали в Штатах для работы с инвалидами, но она не подошла. Слишком независимый нрав для работы в благотворительности. Но Майли привыкла к людям, и выпускать ее обратно в природу было нельзя. Один мой друг-американец рассказал о ней, и я решил ее взять.
Майли гладит соломенные волосы Джейка, а потом, к моему ужасу, начинает перебирать их.
Меня перекашивает.
– Да ладно вам, ничего съедобного у меня в волосах она не найдет, – шутит Джейк и достает из кармана орех. Протягивает его Майли, и та мигом перелетает на вешалку и принимается счищать скорлупу. – Это у нее просто инстинкт.
Я подозрительно разглядываю Майли из-за конторки.
– И вы просто так взяли и взвалили на себя заботу об обезьянке? – с сомнением спрашиваю я. Для меня обезьяны – это животные из зоопарка или из телевизора. Впервые вижу человека, который держит такое дома.
– Ну да, взял и взвалил, – кратко отвечает Джейк. – А в чем проблема?
– Ни в чем! – Я поднимаю руки. – Что вы делаете с обезьянкой, меня не касается.
Джейк меняется в лице, его губы дергаются.
Я соображаю, что ляпнула не то, и краснею. Обезьянка уже прикончила орех и снова недоверчиво таращится на меня.
– Она ест фрукты? – поспешно спрашиваю я. – У меня яблоко с собой.
Джейк кивает.
– Майли любит яблоки.
Я лезу в кожаный рюкзак, достаю зеленое, слегка помятое яблоко и протягиваю его Майли.
– Э-э… – начинает Джейк.
– Она этот сорт не любит?
– Да нет, она, конечно, привереда в еде, но не настолько. Просто оно для нее великовато.
– Ох, конечно! – Я верчусь по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно разрезать яблоко. – Подождите!
И я бросаюсь в заднюю комнату, где бабушка колдовала над цветами, собирая их в неповторимые, порой даже экзотические букеты, при виде которых осчастливленные покупатели начинали сиять.
Я словно делаю шаг в прошлое: комната почти не изменилась. Разве что прибрана получше: наверняка постаралась местная Женская гильдия, или кто там присматривает за магазином.
На полке стоит банка с инструментами, а в ней то, что я ищу: нож. Бабушка подрезала им наискось стебли растений, чтобы они быстрее вбирали в себя воду. Надо же, какие детали иногда вспоминаются. Я беру нож и деревянную доску и иду обратно в зал.
– Да вы не беспокойтесь, – говорит Джейк. – Ей пока для счастья ореха достаточно.
– А это не беспокойство. Я ей предложила угощение, забирать обратно нечестно. Я так никогда не поступаю.
Джейк следит, как я кромсаю яблоко на мелкие куски.
– Так, а теперь что делать?
– Просто протяните ей. Захочет – возьмет. Только учтите, Майли обычно незнакомых не любит… Ох.
Майли уже сидит напротив меня на столе и крошечной лапой забирает яблочную дольку.
– Но вы ей понравились, – заканчивает Джейк.
Мы наблюдаем, как Майли старательно мусолит яблоко.
– А зачем мама вам звонила? – наконец говорю я.
– Что собираетесь делать с магазином? – одновременно спрашивает Джейк и улыбается. – Что ж, сначала дамы. Ваша мама звонила, потому что это я поставляю сюда цветы, и она предупредила меня, что вы теперь здесь хозяйка. Не знаю, в курсе ли вы, но с тех пор как ваша бабушка легла в больницу, за магазином присматривало несколько женщин из местных. Они старались, конечно, но для Сент-Феликса их подход к цветам оказался непривычным.
Мне вспомнился Вуди. Цветы – они и есть цветы. Зачем что-то еще выдумывать?
– Все равно это любезно с их стороны.
– Конечно, – соглашается Джейк. – Вашу бабушку здесь любили. Некоторые даже ездили в Лондон на ее похороны.
– Да, я знаю.
– А теперь ваша очередь отвечать, – говорит он. – Кстати, не давайте, пожалуйста, Майли все яблоко, у нее потом будет живот пучить.
Я подавляю смешок.
– Вообще-то я сама пока не знаю. – Я оглядываюсь по сторонам. – Цветы и я… Это как-то…
Я указываю на свое одеяние: черные джинсы в обтяжку, любимые докмартеновские ботинки бургундского цвета, мешковатый длинный черный свитер.
– Мы плохо сочетаемся.
– Не думаю, – небрежно бросает Джейк. – Я в вас с первого взгляда цветочницу признал.
По идее мне должно быть лестно. Но меня это заявление задевает.
– Тогда, наверное, лучшее решение – продать магазин, – продолжает он. – Взять деньги и отправиться куда-нибудь позагорать на солнышке. Вам бы это не помешало.
– Деньги или солнышко? – уточняю я, скрестив руки на груди.
Джейк криво усмехается.
– Что-то я все время не то ляпаю. Я имел в виду солнце: вид у вас бледноватый.
– Это мой естественный цвет лица, – вскипаю я. – Просто я не мазюкаюсь искусственным загаром, как некоторые свистушки.
Майли вздрагивает от моего повышенного голоса.
– Извини, приятель, – мягко говорю я. – То есть, девочка, леди… Как к обезьянам женского пола обращаются?
– Просто по имени. Обычно этого достаточно.
– Извини, Майли, – тихо говорю я. – Не хотела тебя пугать.
Маленькие глаза-виноградинки с пониманием смотрят на меня с пушистой мордочки, будто Майли вчитывается в мои мысли. А потом с серьезным видом протягивает мне лапку.
– Она хочет подружиться, – объясняет Джейк. – Протяните ей руку.
Я так и делаю.
Но Майли, вместо того чтобы пожать мою руку, аккуратно кладет ошметки яблока мне на ладонь. А потом вспрыгивает Джейку на плечо.
– Извините, – говорит Джейк. – Она иногда немного чудит.
– Ничего, – отзываюсь я, глядя на яблочные ошметки. – Это не первый раз, когда мне приходится убирать чужой мусор, и, думаю, не последний. Вот это мне все охотно доверяют.
Джейк вопросительно смотрит на меня, но я не собираюсь просвещать его на этот счет.
– Выпить не хотите? – спрашивает он. – Тут паб дальше по улице, а вы, судя по всему… Простите, – поспешно добавляет он. – Опять я со своими домыслами.
Я внимательно разглядываю его. С виду неопасный. Вряд ли тип, расхаживающий с обезьянкой на плече, окажется серийным убийцей.
И я киваю.
– А вот это, Джейк Эшер, первая вразумительная вещь, которую вы сказали с тех пор, как сюда вошли.
