Ларк сидел за столом с родителями.

– Роза, наверное, разозлилась бы на нас, если бы узнала, что мы едим ее любимый овощной пирог без нее, – сказал Ант, улыбнувшись.

– Я так скучаю по ней, – сказала мать Ларка.

– Не думай об этом. Благодаря Благословенным она сейчас в хороших руках. – Ант взял руку Кнот в свою. – Это так мило со стороны графини Райаны и Протектора Тиберия, что они заботятся о нашей девочке.

– Принцесса и вправду очень приятная девушка.

– Да, – кивнул Ларк.

Она была больше чем просто приятная. Она была невероятная. Невероятно мужественная, невероятно веселая и невероятно сильная. Рейна.

Когда она смотрела на него, он прекращал мыслить. Его сердце билось быстрее, и он позволял себе расслабиться на мгновение. Но Ларк боялся, боялся своих собственных чувств. Хотя она уже давно заняла место в его сердце, было правильнее избегать ее. Что, если его снова заставят выбирать между Рейной и Розой? Что, если ему снова придется предать принцессу? Чем больше он ее любит, тем больше он будет сомневаться. А когда речь идет о Розе, ему нельзя сомневаться. Поэтому о его чувствах к Рейне нужно было забыть. Ради нее и ради Розы.

– Скажите… А вы не хотели, чтобы все было по-другому?

– Что именно? – спросила Кнот, откладывая вилку в сторону.

– Ну, все.

– Все происходит так, как должно происходить, сын, – это была любимая присказка его отца.

Ант воспринимал любые удары судьбы спокойно, и Ларк всякий раз этому удивлялся. Он просто рисовал себе Двойку на лбу по утрам и уходил из дома, наполненный оптимизмом. И точно так же он возвращался домой, вне зависимости от того, насколько тяжелым был день. Он не жаловался, смывая двойку со лба, не жаловался, когда вытягивал усталые ноги, и даже тогда, когда получал на работе синяки, которые пытался ото всех спрятать.

Кому-то может показаться, что он трусливый или слабый, потому что никогда не делал ничего против несправедливости в своей жизни. Но у него были неиссякаемые внутренние силы. Он был скалой в диком бурлящем море.

– У нас есть мы. И это – самое важное.

– Да, папа. Так и есть.

– Я горжусь тобой, что бы ни происходило. Ты храбрый парень, и мы благодарны тебе за то, что ты заботишься о Розе, – сказала Кнот, взяв Ларка за руку.

Его отец положил руку на плечо сына.

– Но ты должен быть осторожным. Слышишь?

– Я стараюсь.

Но Роза была для него куда важнее. И это никогда не изменится. Это не может измениться.

– Мы тебя очень любим, – они хотели успокоить его этим, но эти слова были для него тяжелым грузом. Он нес ответственность за свою семью. Если бы они знали, что он сделал и что он собирается сделать…

– Я тоже вас люблю.

Позже Ларк лежал в своей кровати, пока его родители сидели на кухне и тихо разговаривали.

Ларк закрыл глаза, но картины, появлявшиеся перед его глазами, не успокаивали его. Поэтому юноша снова открыл глаза и уставился в потолок, где слабо светились лампочки. Они были уже в ночном режиме.

Этот округ был невероятно чистым. Иногда Ларк даже не понимал, что здесь он больше не столкнется с сажей и смогом в воздухе и на стенах. Он сел на кровати и включил ТехДек, наличие которого в комнате, судя по всему, было обычным делом в Авентине.

Фотография Рейны заставила его вздрогнуть. Она стояла рядом с невероятно привлекательным парнем, который влюбленно на нее смотрел.

Ларку было больно видеть их вместе. На мгновение ему стало стыдно за свои ноги и за то, что он такой слабый. Он был слабым и некрасивым. Как он только мог подумать, что Рейне он, Тройка из Серого округа, может быть хоть как-то интересен?

Но потом он увидел ее взгляд. Хотя она и улыбалась, это была совсем не та улыбка, которую она дарила Ларку. В этой улыбке не было привязанности и теплоты. И почему-то с тех пор, как парень стал Тройкой, эта улыбка Рейны не изменилась.

– Ларк? – Его мать постучала в дверь и вытянула шею, чтобы заглянуть в комнату.

Он быстро выключил ТехДек.

– Да?

– Тут какая-то девочка, которая утверждает, что она твоя подруга.

– Конечно, я его подруга! – Рэн протиснулась в комнату мимо Кнот и элегантно уселась на кровать Ларка рядом с ним. Она выглядела еще лучше, чем в их прошлую встречу, будто специально наряжалась для него. Ларк никогда бы не подумал, что она носит платья, но на ней как раз таки был этот предмет гардероба. Хотя бо́льшая его часть была прикрыта черным пальто.

– Мы бы хотели, чтобы нас не беспокоили.

Кнот посмотрела на Ларка, чтобы убедиться, что он согласен с этим.

– Совсем скоро будет комендантский час, юная леди, – напомнила женщина, прежде чем закрыть дверь.

– Комендантский час! – передразнила Рэн и усмехнулась, глядя на Ларка. – Тогда мне придется спать здесь!

– Что ты здесь делаешь? – спросил Ларк.

– Ненавижу быть одна, знаешь ли. Когда я остаюсь одна, я слишком много думаю.

– Ну, думать, вообще-то, иногда полезно. Попробуй как-нибудь.

– Чтобы стать такой же грустной лужицей, как ты? Нет, спасибо! – воскликнула девушка.

– А почему ты тогда ко мне пришла?

– Я по тебе скучала. – Рэн откинула свои голубые волосы назад и одарила его сердечной змеиной улыбкой.

Ларк редко встречал людей, чьи эмоции менялись бы так быстро. Казалось, будто кто-то сидел рядом с Рэн и переключал ее настроение с помощью пульта. Сейчас это был режим флирта.

– Надеюсь, ты тоже по мне скучал? – она скользнула пальцами по его руке.

– Я… – он колебался. – Наша последняя встреча была не очень приятной.

– Да ладно! Мы давно все забыли и простили, сладкий мой, – она махнула рукой.

– Я рад это слышать, – Ларк вспомнил о своем разговоре с Тиберием. – Я много думал и готов внести свой вклад…

– Ой, правда? – Рэн не спускала с него глаз.

– Я… Я знаю, вы во мне разочаровались. Но это не значит, что я не буду вас поддерживать.

– Так же поддерживать, как принцессу Райану? – режим флирта быстро выключился, и вместо этого взгляд Рэн стал холодным.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что вы в Белой Жемчужине очень мило смотрелись вместе. – Девушка за секунду вытащила пистолет из своего пальто и приставила ствол к его груди. – Не пытайся этого отрицать. Шипы растут везде и все знают.

– Я… мы… – Ларку стало плохо, пока он лихорадочно пытался придумать решение этой проблемы. Что знала Рэн? Была ли она в курсе его договора с Тиберием? Нет, это невозможно. Тогда бы он уже был мертв.

– Что такое? Из-за меня ты потерял дар речи? – Рэн подняла одну бровь.

– Я… Мы с Рейной хорошие знакомые.

– Знакомые? По-моему, вы куда больше, чем просто знакомые. Ты ей очень нравишься, умник. – К его удивлению, она игриво поднесла оружие к его лбу, а затем убрала его в карман. – Держи своих друзей близко, а врагов – еще ближе. Это знакомство может стать для нас очень полезным, Ларки.

– Как это? – Ларк спрятал свои трясущиеся руки под одеяло.

– Ах да, еще кое-что, – Рэн наклонилась к нему и провела рукой по щеке юноши. – Извини, что я переборщила с обвинениями. Мы не будем ни к чему тебя принуждать.

Ларку захотелось увеличить расстояние между ними, но он уже был на краю матраса.

– Я не люблю глупых игр. Благословенные и так слишком много врут, поэтому мы, Шипы, должны быть честными друг с другом. Поэтому я прямо выскажу тебе то, что думаю, – она вертела голубую прядь между пальцами. – Я разочарована в тебе. Ты прячешься за своей сестрой и думаешь, что ты лучше, чем мы. Но ты не лучше. Мы все сидим в одной лодке. Все мы убийцы.

– Да, я тоже убийца, – кивнул Ларк. – Но…

– Тихо! – Рэн прижала палец к его губам. – Я еще не закончила. Мне кажется, у тебя сформировано неправильное представление о нас. Мы не дети, играющие в войну из-за того, что Благословенные украли у нас конфетки. Мы боремся за свободу и за лучший мир.

– Я знаю, за что вы боретесь.

– А мне так не кажется. Потому что ты сражаешься только за себя самого.

– Неправда.

– Ты эгоист, Ларк. Все, что ты делаешь, ты делаешь для своей семьи. Поэтому Мот тебе не доверяет. Он считает, что тебе плевать на нашу революцию, потому что ты заботишься только о себе, – Рэн нахмурилась. – Не беспокойся, красавчик. Я знаю, что ты поможешь нам освободить мир от искусственно созданных Благословенных. Потому что это единственно верное решение. Они виноваты во всем, что происходит в стране Хоуп, – она улыбнулась так уверенно, что Ларку стало страшно.

Рэн слезла с матраса и встала на ноги.

– Пойдем. Я покажу тебе кое-что.

– Я не могу пойти с тобой, сейчас комендантский час.

Рэн рассмеялась, как будто Ларк пошутил. Она была не из тех, кто слушал чьи-то возражения. Внешне она совсем не была похожа на Болта, но эта девушка была не менее опасна. В ее сердце горело упорство, смешанное с щепоткой безумия. Смесь, которой Ларк боялся. Он ни секунды не сомневался, что эта девушка сможет сжечь весь Авентин только для того, чтобы уничтожить Благословенных.

Чуть позже Ларк шел за ней по улицам Авентина, пытаясь скрываться от дронов и часовых. Пару раз они почти столкнулись с ЧистоБотами, которых было много ночью. Они, правда, совсем не были заинтересованы в двух странниках, гуляющих по улице во время комендантского часа. Их больше волновала чистота дорог и стен.

– Хочешь немного позлить ботов? – прошептала Рэн и вытащила свой баллончик, чтобы написать «Золото в пепел!» на месте, по которому только что прошелся ЧистоБот. – Так намного красивее!

– Куда мы идем?

– Не будь таким нетерпеливым. Скоро узнаешь.

Они добрались до внешней границы жилого комплекса, где расположились слуги. Хотя они шли потайными путями и старались оставаться в тени, чтобы не столкнуться с дронами и часовыми, Ларк на каждом углу вздрагивал, боясь, что их кто-нибудь поймает.

– Долго еще?

– Мы уже на месте! – Рэн топнула ногой.

Вдруг под их ногами открылся круглый люк, а место, где они стояли, подсветилось синим цветом. Ларк знал, что это было.

– Это мусорный бак. – В Авентине они были под землей для экономии места и для того, чтобы местные жители не чувствовали запаха.

– А ты умный парень, – ухмыльнулась Рэн.

Она шагнула к стене, в которую был интегрирован маленький ТехДек. На нем можно было посмотреть время, когда увозят мусор, и, при необходимости, можно было вызвать помощника.

– Привет, – сказала Рэн.

– Пожалуйста, выбросьте ваш мусор в отверстие. Обо всем остальном мы позаботимся сами, – сообщила система.

Рэн ухмыльнулась.

– Диких хорьков нельзя приручить.

ТехДек зашумел, зажужжал, и вдруг экран совсем погас. Отверстие закрылось на мгновение, а когда оно открылось вновь, платформа была подсвечена зеленым и ярко-розовым цветами.

– Что происходит? – тревожно спросил Ларк, когда Рэн подошла к нему сзади. Она наклонилась к нему так близко, что он чувствовал ее дыхание около своего уха.

– Утилизируем отходы! – с этими словами она вытолкнула его из МедСтула в отверстие. Он рефлекторно закрыл лицо руками, чтобы защитить голову. Вокруг сгущалась темнота. Он ожидал сильного удара, но вместо этого приземлился на мягкий коврик. Из его легких будто выдавили весь воздух, когда он погрузился в ткань.

– Шипы растут везде! – крикнула Рэн откуда-то сверху.

Ларк прищурился и поднял голову. В комнате было темно, и он видел только очертания.

– Посторонись!

Он выпрямился и попытался с помощью рук отодвинуться в сторону. Судя по всему, он сделал это недостаточно быстро, потому что кто-то прыгнул на коврик, схватил его за воротник и утащил в темноту.

Инстинктивно Ларк приготовился встретиться со своим противником. Он сжал руки в кулаки, повернулся и ударил.

– Что здесь делает этот предатель? – зарычал Мот, с легкостью увернувшийся от удара Ларка. Он отпустил его, но только для того, чтобы помочь Рэн протащить МедСтул через отверстие.

– Ты знаешь, я питаю к нему слабость. – Рэн прыгнула вниз, прокатилась по коврику и вскочила на ноги.

– Скучала по тебе, дорогой!

– Мы не виделись полдня, – огрызнулся великан.

– Знаю! Это очень долго! – Рэн бросилась ему на шею и погладила его ядовито-зеленые волосы. Мот разрешил ей это сделать, хотя и пробормотал себе под нос что-то вроде «осторожно, микробы». Потом он повернулся к Ларку.

– Ты в нем уверена? Ты знаешь, что случится, если он раскроет наше убежище.

– Не раскроет. Доверься мне, – прошептала Рэн, отпустив Мота. – А если и раскроет, я сама его убью. Пойдемте, мальчики.

– Ну ладно. Ты здесь главная. – Мот поставил МедСтул перед Ларком.

Ни он, ни Рэн даже и не пытались помочь парню на него залезть, хотя это и не было необходимо. Они смотрели на Ларка, а тот, пытаясь не показывать, как ему больно, залез на стул. Он не принял вечерние обезболивающие от Фуфу и теперь страдал. Казалось, будто тысячи иголок пронзили его ноги. Эта боль отдавалась даже в спине.

– Все нормально? – спросила Рэн.

– Конечно, – он не хотел показывать своей слабости, потому что не любил чувствовать себя беспомощным.

– Если ты готов. – Рэн повернулась и шагнула в коридор.

– Что здесь такое? – спросил Ларк, опуская свои ноги в крепления.

– Это база. Самая главная база Шипов, – сообщила Рэн. – Здесь прячутся самые смелые и самые сильные.

Они зашли в комнату, в которой стояли красивые золотые колонны, уже отжившие свое. В стенах были ниши, закрытые решетками. Судя по всему, решетки тоже когда-то были золотыми.

Комната была пустой, если не считать одинокого ЧистоБота. Рэн уперлась руками в бока и крикнула:

– Кто голоден?

Она сняла свой рюкзак и открыла его. Из него на пол повалились упаковки конфет, такие же, какие Рейна с Ларком ели в Белой Жемчужине. Вдруг вокруг стало что-то шуметь. Решетки отодвинулись в стороны, в комнате стало светло, и маленькие тени заскользили в комнату со всех сторон.

– Я!

– Я!

– Я! – раздавалось со всех сторон.

– Не покалечьте друг друга.

– Добро пожаловать к Диким Хорькам! – сообщила Рэн, встав рядом с Ларком и положив руку на его плечо.

Рейна бесцельно бежала по Белой Жемчужине. Она почти никого не встречала на своем пути, потому что было поздно и большинство людей уже сидели дома. Время от времени она видела дронов и людей, идущих с ночного дежурства. Но Рейна не хотела возвращаться на вертолетную площадку, где Найф ожидал ее в планере, и она решила пойти в обход.

В офисе Амигдалы все еще горел свет. Судя по всему, Благословенная сказала правду, когда сообщила о том, что после смерти дочери утопает в работе. Рейна хотела постучаться в дверь, как вдруг услышала знакомый голос, который заставил ее замереть.

– Мы должны выяснить, что он знает, – сказал Тиберий.

Рейна прижалась к стене и напряженно слушала. О ком говорил ее отец?

– Я пойду на все, чтобы заставить его говорить.

На мгновение Рейна подумала, что он говорил о Болте. Она не была бы удивлена, если отец пытался выудить информацию из главаря повстанцев.

– Мы не знаем, понимает ли он нас, – сказала Амигдала. – Он не сказал ни слова.

Это не было похоже на Болта, который очень любил поболтать.

– Мы должны наблюдать, чтобы узнать, почему они здесь, – голос Тиберия звучал напряженно.

– Мы не можем утверждать, что они хотят нам навредить, – вздохнула Амигдала.

– Правда? А что, ты думаешь, произойдет, когда люди узнают правду? О них и… о нас?

Сердце Рейны подскочило в глотку. О чем никто не должен был узнать?

– Об этой войне нельзя забывать просто так.

Рейна подумала об аде за стеной и странных машинах, которые они с Кассианом там увидели. Может быть, Тиберий говорил о них?

– Подумай о том, что никто не должен знать о его присутствии.

– Только у меня и у моей команды есть доступ, – сообщила Амигдала.

Рейна услышала чьи-то шаги, приближающиеся к двери, и выбежала в другой коридор. Она спряталась на полу за кулером и затаила дыхание, слыша, как ее отец и Амигдала покидают комнату и идут в другом направлении.

Кто к ним пришел? В ее голове был бесконечный поток мыслей, и она пыталась понять, что значило то, что она только что услышала. Может быть, это была какая-то из этих машин?

Они стояли в красивой комнате, в которой была куча клеток, оборудованных шторами и матрасами, почти как жилые комнаты.

– Где мы находимся? – Ларк следовал за Рэн на своем МедСтуле.

– Это старый зоопарк. Они содержали химер и мутантов в клетках, – сказала Рэн и шагнула к одной из них.

На ТехДеке, интегрированном в стену, была написана информация о мутировавших кошачьих хорьках, которые когда-то здесь жили. Девушка пошла дальше и нажала пальцем на другой ТехДек, который рассказывал что-то о теневых пронырах. Но вместо теневых проныр в комнате сидело трое детей, играющих в магнитные шарики.

– Теперь это место стало заброшенным складом…

– А что здесь делают дети?

– Я же тебе сказала. Мы Шипы, и это наша база. – Она упала на кресло, которое, как и многие другие предметы, было очень старым.

– Но это же дети…

– Дети, которых мы спасли, – она помахала мальчику, одетому в школьную форму, похожую на ту, что Ларк носил в Сером округе. Форма была ему мала и сильно натягивалась на плечах. – Это Баг! Он, как и ты, из Серого округа.

В руке мальчика был поводок, а рядом с ним бегала крыса-мутант, которую ребенок все время гладил. Зверек, казалось, видел только его: они даже двигались как единое целое.

– Его семья умерла под обстрелами БомБотов. Он бежал в палаточный городок, но, будучи Двойкой, он не смог там долго оставаться. Его хотели депортировать обратно в Серый округ. Правда, Баг?

– Да. – Мальчик стеснительно прижал к себе свою крысу.

– Почему ты здесь? – спросила Рэн, и ребенок снова встал на ноги.

– Благодаря Шипам, – ответил он, демонстрируя свой перечеркнутый штрихкод на руке. – Они забрали меня из лагеря и привезли сюда. Теперь у меня есть новый дом и новый друг, – он указал на крысу. – Шипы теперь моя семья. Моя и Красноглазика.

– Баг поддержит нас в нашей борьбе, – добавила Рэн.

– Конечно, мы поддержим. – Мальчик снова указал на крысу и улыбнулся. – Они даже не заметят, как мы подкрадемся!

– Видишь, Ларки? – Рэн наклонилась к Ларку и положила голову ему на плечо. – Мы совсем не такие плохие, как тебе кажется.

– Нет, вы хуже, – прорычал юноша. – Вы используете этих детей. Они беспомощны, а вы делаете из них солдат в своей войне.

– Это Благословенные украли их детство, а не я, – Рэн ударила Ларка между лопаток. – Но я защищаю их, в отличие от Благословенных. Я позволяю им найти смысл жизни. Так же, как Шипы когда-то помогли мне, когда я совсем расклеилась, – она покачала головой. – Ты вообще знаешь, как люди живут в этих лагерях? Нет, не знаешь. Благодаря твоей подружке-Благословенной у тебя и твоей семьи не было этого печального опыта, правда?

– А ты в нем живешь, что ли?

– Нет, но я в нем работаю и раздаю пищу и медикаменты. – Она скрестила руки на груди.

«Как практично», – подумал Ларк.

– Если ты – один из нас, почему ты постоянно ставишь нашу деятельность под сомнение? Мы помогаем этим детям, а ты видишь в этом только плохое.

– Потому что все в этой жизни нужно ставить под сомнение. Прежде всего свои собственные мысли, – ответил Ларк.

– О, правда? – Рэн на мгновение замолчала. – Поэтому ты вечно сомневаешься в себе?

– Тебе бы тоже это не помешало.

– Я считаю, что делаю все правильно. – Девушка снова скрестила руки на груди.

– Я просто не хочу, чтобы дети пострадали. – Ларк знал, что ни в чем ее не убедит.

– Я знаю. Я тоже этого не хочу, но они уже пострадали.

– Она права, – подтвердил Баг. – Шипы спасли нас и дали нам новый дом. Мне очень нравится здесь. А Рэн для нас как старшая сестра.

– Ах, Баг! – черты лица девушки смягчились, и она погладила ребенка по голове. Через мгновение она хлопнула в ладоши и повернулась ко всем остальным.

– Так, Хорьки! Кто хочет послушать историю?

Младшие из детей восхищенно закричали и сели вокруг Рэн.

– Мне нравится твой стул! Он может перелететь через стену? – спросила маленькая девочка.

– Боюсь, что нет, – улыбнулся Ларк. – Над водой он тоже не летает, к сожалению.

Пока Рэн рассказывала детям историю о гигантских говорящих ящерицах, она будто бы изменилась. От дикой мятежницы ничего не осталось. Когда она сидела там и пыталась сымитировать крик ящериц, которых называли динозаврами, она была похожа на маленькую девочку, которой когда-то была. Девочка из Рубинового округа. Что же с ней случилось, что она так возненавидела Благословенных?

Ларк осмотрелся. Помещение было большим. Позолота отклеивалась от стен, и они были расписаны граффити – типичными лозунгами Шипов.

Когда он проехал в соседнюю комнату, свет автоматически включился, и Ларк увидел стеклянную стену, за которой когда-то был гигантский бассейн. Теперь стекло было разбито, а за ним Ларк обнаружил склад с ящиками. Но это было не все. В коридорах тоже были ящики: они стояли друг на друге и доходили почти до потолка. Они были похожи на те, что он видел в поезде. Он поехал дальше и почувствовал сильный запах, который стоял в комнатах и становился сильнее по мере приближения к ним.

«Мир грызунов» было написано на арке между комнатами, но буквы уже почти выцвели. Из комнаты доносился шорох и визг. Ларк заехал в комнату и выяснил, что в клетках все еще кто-то живет. Ну, или снова. Коричневые зверьки прыгали по веткам и бегали по деревянным мостикам за стеклом. Крысы-оборотни. Они сновали по полу и лезли на стены. Но зачем Шипам столько крыс?

– Эй, малыш, что ты тут ищешь? – прорычал Мот, последовавший за Ларком.

– Просто смотрю, что тут есть. Зачем вам столько крыс? – спросил парень, повернув свой стул к великану.

– Мы их обучаем, – ответил Мот, пожав плечами.

– Зачем?

– Они как мы. На них смотрят свысока, принимая их за мерзких животных. Их недооценивают, пытаются их уничтожить, но, какие ловушки бы ты не выставлял, сколько бы яда ты им не подбрасывал… Крысы никогда не умирают, – мужчина провел рукой по стеклу. – Те, кто ползает по полу, однажды станут причиной падения высокомерных правителей. – Довольная улыбка промелькнула на его губах, и Ларку стало интересно, как этот человек оказался среди Шипов. Он попытался рассмотреть его татуировку, но это место, как и всегда, было тщательно прикрыто.

– А теперь вали отсюда, парень. Тебе здесь делать нечего.

Ларк направил свой МедСтул обратно в холл, в котором Рэн читала сказки детям.

Вдруг он замер. Перед ним висел портрет Хейл. Она выглядела красивой. Девушка смотрела через плечо и грустно улыбалась, а ее волосы развевались на ветру. Ее глаза были белыми от лунной болезни. Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, и на мгновение позволил себе утонуть в горе. Хейл. Его Хейл. Она стала одной из лиц восстания. И это при том, что ее никто не знал. Они назвали ее художницей свободы. Слова, которые были написаны под портретом, тронули Ларка, и на мгновение он смог понять, почему Рэн так хотела сражаться.

«Я за мир, в котором ты не должен быть идеальным».

– Ты все еще здесь, парень, – Мот схватил Ларка и повернул его вместе со стулом в другую сторону.

– Да… извини, – ответил он. Ларк снова посмотрел на Хейл через плечо, и Мот понял.

– Она… Она тебе очень нравилась, да? – спросил великан более мягко, отпуская Ларка.

– Да, – он повесил голову. – Она была… она была мне как сестра. Я очень по ней скучаю.

– Ну… – Мот смущенно почесал голову. Судя по всему, слезы Ларка тронули его. Очевидно, в этот раз он не хотел убивать его. – Хочешь… чего-нибудь выпить?

Это было самое милое, что Мот когда-либо говорил. Он повел Ларка мимо ящиков в кухню, в которой когда-то готовили еду для животных. Теперь там были банки с напитками и еда для Диких Хорьков. Мот сел за стол и позвал СервисБота, который принес им выпить.

– Что это такое? – Ларк скептически изучал жидкость.

– Не переживай. Это не яд, – Мот громко рассмеялся. – Вино из дикого яблока. Любимый напиток жителей района Шлуммер.

Ларк слышал об этой местности. Шлуммер располагался в восточной части Зеленого округа. Там были небольшие деревни, окруженные зелеными полями, где и росли дикие яблоки.

– Ты оттуда? – осторожно спросил Ларк.

– Я человек мира, – ответил Мот. – Много где был.

– По работе?

– Не совсем, – Мот поднял рукав и обнажил место, где должна была находиться татуировка. Там было пусто.

– Ты призрак.

Мот хмыкнул в знак согласия и опустошил свой стакан.

– Как ты встретил Рэн?

Мужчина посмотрел вдаль.

– Тогда я работал недалеко от Рубинового округа. На ферме спринтеров, – сказал он чуть позже. – Фермер был хорошим человеком. Не смотрел на меня с осуждением. Потому что был сторонником системы. Я кормил животных. Мне нравилась эта работа. И тишина, – на его губах проскользнула улыбка, такая мимолетная, что Ларк подумал, что ему показалось. – А потом я увидел ее. На скале. Ее волосы тогда еще не были голубыми. Они были розовыми. Солнце только встало, и я подумал: что делает такая маленькая девочка из Рубинового округа так далеко от города? – он на мгновение замолчал. – Она прыгала. Собиралась покончить с собой. Я побежал к скале, и она там лежала. Вся в крови. Я думал, это все. Но эту девочку так просто не убить! Она была жива. Я нашел спринтера и довез ее до фермы. У нее сломалось лишь несколько костей. Фермер знал одного врача, и тот ее вылечил.

– Почему она хотела покончить с собой?

– Это тебя не касается, малыш. – Мот заказал у СервисБота еще один стакан вина. – Это было другое время. Сейчас у нее новая жизнь.

– Жизнь Шипа.

– Да. Прямо как у твоей Луноглазки. И у тебя, если ты хоть что-то поймешь.

– Да. – Ларк сделал глоток.

– Эй, милые мои. – В дверях появилась Рэн. – Я очень рада, что вы подружились, но мне придется прервать вашу доверительную беседу. – Она вприпрыжку подошла к столу и показала Моту записку. – Мы только что получили новость из палаточного городка.

Они обменялись взглядами. Ларк с любопытством вытянул шею, но Рэн сказала:

– Мне жаль, дорогой. Я думаю, тебе нужно возвращаться домой.

– Домой?

Что бы они ни собирались делать, было ясно, что рисковать они не могли.

– Да. Если ты проявишь себя человеком, которому можно доверять, мы, может быть, возьмем тебя с собой в следующий раз. – Девушка вывела его из комнаты, пока Мот читал записку.

– Ты не боишься, что я расскажу кому-нибудь о вашей базе? – спросил Ларк.

– Ты же не будешь сдавать детей! – ответила Рэн с наигранным удивлением. – Бедные невинные детки, прямо как Роза. Их вышлют в шахты Питча. Разве ты сможешь жить с этим?

Она была права. Ларк не сможет поступить так с Хорьками.

– А теперь иди домой и отдыхай. Мы встретимся даже раньше, чем ты сам этого захочешь. Поверь мне.

Ларк верил.