Глава 31
Дуэль

За треском огня, конечно, нельзя было услышать, что творится снаружи, так что теперь я в ошеломлении наблюдал за толпой собравшихся. Народ был занят попытками обезопасить соседние строения от пожара, мое столь фееричное появление было проигнорировано. Правда, тихо уйти все-таки не удалось. Как только я отошел на безопасное расстояние от горящего дома, дорогу заступил десяток солдат во главе с ланом Трихе:

– И как прикажете все это понимать, лан Варден? – ледяным голосом поинтересовался тысячник.

– Да как хотите, так и понимайте, – мне в тот момент в самом деле было не до разговоров, потому я совершенно не собирался миндальничать. – В вашем городе развелось слишком много столичных тайников. Приличному человеку и шагу ступить негде. А теперь прошу прощения, у меня дела.

С этими словами я попытался обойти тысячника, но он снова заступил дорогу, да еще дал отмашку подчиненным, которые тут же начали нас окружать.

– Придется их отложить, – бросил лан Трихе. – Я не позволю, чтобы в моем, – это слово он подчеркнул особо, – городе гости, которым предоставили убежище, устраивали пожары и творили все, что захотят. Здесь не передовая, лан Варден. Головорезы, забывшие правила поведения в цивилизованном обществе, должны быть изолированы от общества.

Тысячник так и лучился довольством. Еще бы, такая проблема и так легко разрешилась! Угроза власти, которую он видел во мне, резко исчезла – ему даже делать ничего не потребовалось. Лан Трихе вещал громко, с выражением. Настоящий оратор. Явно рассчитывал, что случайные зеваки услышат и разнесут по всему городу, еще и приукрасив. Уже к вечеру все обыватели будут видеть во мне одуревшего от крови маньяка, который устраивает пожар просто, чтобы полюбоваться языками пламени. Если бы не три девушки, которым до сих пор требовалась помощь, я бы не сдержался. Бросился бы на лицемера с кулаками, чем только подтвердил его слова. Я и теперь не знал, что ответить. В отличие от Инги, которая, кажется, на некоторое время потеряла сознание, и только несколько секунд назад пришла в себя. Подняв голову с моего плеча, актриса чуть повернулась, явив всем интересующимся свое чумазое, покрытое сажей личико и вежливо поинтересовалась:

– С каких пор, благородный лан Трихе, в цивилизованных городах принято похищать приличных девушек, вязать им руки и угрожать расправой?

Аргумент попал в цель. Это было заметно не только по лицам случайных свидетелей, даже солдаты Первого легиона начали переглядываться и вопросительно посматривать на командира. От тысячника это не укрылось, и он попытался исправить ситуацию. Чуть позже я сообразил, что способ он избрал крайне неудачный, просто провальный, но в тот момент я опять чуть все не испортил:

– Приличных – не принято, – язвительно улыбнулся тысячник. – А вот дорогим проституткам грех жаловаться. Такие неудобства – это их профессиональный риск.

Госпожа Инга Краус известна и любима в Артании. И Цветтюхе – не исключение, тем более она уже успела дать представление, которое обсуждали все кому не лень. И отзывы были исключительно восторженные. Уверен, никто не одобрил бы слов господина тысячника. Но мне в тот момент было все равно. От ярости даже скулы свело, я шагнул к лану Трихе, забыв о том, что на плечах у меня Инга и Маргарет, а в руках по-прежнему сверток с Говорной. Остановил только горячечный шепот госпожи Краус:

– Эрик! Не надо! Пожалуйста, только не нужно его бить! Он отдаст приказ, и нас бросят в тюрьму!

И все же оставить так просто слова главы Цветтюхе я не мог. Слова сами прыгнули на язык:

– Лан Трихе, вы недостойны зваться благородным. Я требую ответить за свои слова. Здесь и сейчас.

Кажется, тысячник сообразил, что перегнул палку. Глянув по сторонам, он увидел, что даже его подчиненные смотрят на командира с недоумением. Он все-таки попытался исправить ситуацию:

– Как благородный лан и как тысячник Первого легиона, я не собираюсь принимать вызов от командира, который даже не смог сохранить собственный легион и скрывался непонятно где с шайкой беглецов целых полгода, пока страна терпела поражение в войне и переживала смерть законного короля. Как комендант Цветтюхе, я обязан заключить под арест преступника, устроившего пожар в центре города. Десятник! – он повернулся к подчиненному. – Разоружите задержанного!

– Нет уж, подожди-ка, десятник, да и вы, лан Трихе, не спешите с арестом, – раздалось вдруг из-за спины тысячника. Только теперь я заметил, что участников конфликта резко прибавилось. Видимо, не только я был слишком поглощен ссорой. Комендант явственно вздрогнул, услышав голос у себя за спиной. И было чего пугаться – оказывается, пока мы выясняли отношения, к месту событий подошел Альберт в компании наемников и еще трех десятков моих бывших подчиненных.

– Я человек не благородный, – продолжил бывший десятник. – Но не дурак, и вранье на раз замечаю. Вы, господин тысячник, наверно, забыли, что легион лана Вардена – единственный, который по-прежнему сопротивляется первородным. Кроме того, лан Варден является сейчас главой города Кеймур, который он со своими людьми отбил у врага. Да, здесь, в Цветтюхе, из-за превратностей военного времени оказалась часть охотничьего легиона, однако то, что мы временно поступили в ваше подчинение, не означает, что мы вышли из состава своей тысячи. Так что по всем законам арестовать лана Вардена вы не имеете права.

– А если вы не захотите принять вызов от лана Вардена, – добавил вдруг Тикль, – то прошу принять его у меня. Я, знаете ли, тоже оскорблен вашими словами.

– Ты еще кто такой? – прошипел комендант.

– Лан Тикль Арно, к вашим услугам, – представился полным именем наемник, чем меня изрядно удивил. – Третий сын лана Акселя Арно, чьи земли расположены в благословенной Рунии. По законам своей страны, как младший я не имею права передать свой титул детям, однако сам по-прежнему остаюсь благородным. Так что вы не уроните честь, скрестив со мной мечи.

– Нет уж, предпочту лана Вардена, – хмыкнул тысячник. Поняв, что драки не избежать, он расслабился и даже, кажется, немного успокоился. Все-таки язык стали для него тоже более привычен, чем словесные баталии. Здесь он чувствовал себя более уверенно, и у него были на то основания – уж с мечом командир бывшего столичного легиона обращаться умел виртуозно. В отличие от меня. Это, кстати, понимали и все присутствующие, в особенности Тикль, с которым мы провели не одну учебную схватку. Ясно теперь, откуда у парня такой опыт в фехтовании – наверняка все наследство, которое смог передать ему отец, это умение владеть мечом. Наемник, кстати, был здорово раздосадован, что ему не удалось перетянуть на себя внимание тысячника. Лан Арно отлично знал, что у меня шансов выйти победителем в предстоящей дуэли не так уж много.

– Что ж, как вызванная сторона, я выбираю дуэль на мечах, – не стал оригинальничать лан Трихе. – До смерти конечно же. Раз уж у меня нет возможности наказать преступника по закону, остается уповать на традиции.

Для меня выбор оружия сюрпризом не стал. Глупо было бы предполагать, что тысячник выберет что-то удобное сопернику. Более неудачным для меня оружием могло стать, наверное, только копье – вот уж с чем мне вообще не приходилось работать, в отличие от любого обычного солдата.

Я, наконец, избавился от своей ноши – подоспевшие друзья аккуратно приняли всех трех девушек, освободили их от тряпок и даже начали растирать руки. Тикль, обняв так и не пришедшую в себя Маргарет, тихонько давал мне наставления:

– Ты, командир, главное не затягивай, – вполголоса убеждал наемник. – Не играй в благородство. Двигаешься ты очень быстро, этого от тебя не ожидают, но по технике, уж прости, отстаешь. Но что-то все-таки умеешь, а этого от тебя не ждут. Так что удиви этого напыщенного индюка, хорошо? Смертельно удиви. Лучше вообще первые несколько секунд изобрази полного неумеху, он ведь поверит. Дай ему расслабиться. Этот Трихе не станет сразу наседать по полной. Он и так уже облажался, если вместо драки он устроит убийство, его даже свои подчиненные не поймут. Так что не бойся поначалу слегка дать ему фору…

Я слушал, согласно кивал, но следовать наставлениям не собирался. Денек у меня выдался суматошный, я уже сейчас едва стоял на ногах, и устраивать игры с комендантом у меня просто сил не было. Как и желания. Очень уж хотелось вбить слова негодяя ему в глотку. Да и полного ужаса взгляда госпожи Краус мне хватало, чтобы понять – не стоит слишком затягивать развлечение. Девушки и так натерпелись, устраивать Инге лишнюю нервотрепку будет просто жестоко.

Место для поединка подготовили быстро – мои солдаты и подчиненные коменданта просто образовали круг диаметром шагов двадцать, вот и вся дуэльная площадка.

Первый выпад противника показал, что все выкладки Тикля гроша ломаного не стоят. Не получить полторы ладони стали в брюхо удалось только диким напряжением сил – мне едва удалось повернуть корпус, пропуская острие меча в считанных миллиметрах. Да и то обратным движением лан Трихе прошелся по моему левому боку. Если бы на мне не было кольчуги, разрез вышел бы чудный, с таким бой продолжать просто не получилось бы. Тысячник рисковал этим ударом, рассчитывая на то, что я не успею среагировать. И риск опытного мечника оправдался. Если бы я ударил в ответ в тот момент, когда противник провалился вперед, бой на этом бы и закончился. Я был слишком ошеломлен и не успел ответить. К тому же сказывалась усталость.

Следующие два удара лана Трихе я тоже почти пропустил. Я был достаточно проворен, чтобы не дать себя зарубить, но от легких ранений меня спасла только кольчуга. А лан Трихе и не думал отступать, только усиливая напор. Прошло несколько секунд боя, я только и делал, что отступал. Возможностей для маневра оставалось все меньше – за спиной в паре шагов солдаты. Следующим ударом тысячник готовился поставить точку в дуэли. Глаза противника блестели торжеством, мышцы на руке вздулись в предвкушении удара. В этот момент я наконец смог войти в то состояние, к которому стремился с начала боя. Время замерло, все вокруг остановилось, и я в том числе. Забавно было видеть меч тысячника всего в двух десятках сантиметров над моей головой. Да уж, не жалеет меня лан Трихе. А ведь мы оба на одной стороне, оба хотим прекратить кровавую вакханалию, в которую погрузилась Артания. Я изо всех сил напряг мышцы на ногах и правой руке. Кажется, в этот раз удалось начать двигаться даже раньше, чем я отпустил свою магию.

В результате шаг вышел очень стремительным. И удар, которым я завершил этот шаг, тоже получился куда сокрушительнее, чем я мог показать в привычном состоянии. Крестовина меча вспорола щеку тысячника, несколько зубов вместе с комочками крови вылетели изо рта, а сам лан Трихе отлетел на несколько шагов, рухнув под ноги своим солдатам и выронив меч. Только теперь я почувствовал, что удар противника тоже не остался безрезультатным. В последний момент я шагнул под удар и оказался слишком близко. Большая часть могучего усилия лана Трихе прошла втуне, острие меча свистнуло, не встретив сопротивления, но так силен был этот удар, что даже грань лезвия прорвала кольчугу за правым плечом.

Больно было адски, я повалился на колено, чувствуя, как по спине стекает струйка крови. Тем не менее дело было еще не закончено, так что я заставил себя подняться и подойти к противнику. Комендант Цветтюхе лежал без сознания и без признаков жизни. Я присел рядом, вгляделся в обезображенное лицо противника. На секунду показалось, что мой удар сломал тысячнику шею, но, нащупав левой рукой жилку на шее, почувствовал слабое биение. Жив.

– Заберите командира, ему нужен лекарь, – обратился я к солдатам Первого. – И когда очнется, передайте, что его жизнь теперь моя. И я дарю её Артании. Если у него еще осталась хоть какая-то честь, он поймет, что от него требуется. И пошлите наконец за помощью! А то, действительно, чего доброго пожар разойдется.

До отвращения пафосная речь, но сейчас это только на пользу. Нельзя пренебрегать малейшей возможностью улучшить ситуацию. Эти мои слова скоро разнесут по всему городу, и когда лан Трихе придет в себя, ему просто придется что-то сделать, если он не хочет растерять остатки уважения собственных людей.

Подняться во второй раз было еще сложнее, но я справился и пересек дуэльный круг еще раз, только тогда упав на руки своим людям. Сознания я так и не потерял, но находился на грани, с трудом воспринимая происходящее. Меня куда-то несли, потом стаскивали кольчугу и поддоспешник, перевязывали рану. Все это происходило будто с кем-то другим, даже вспышки боли от неловких движений не вывели меня из полубессознательного состояния. В глазах прояснилось, когда кто-то начал потихоньку заливать в глотку целебный отвар. Состав я узнал – тот самый, который когда-то погубил пленного эльфа. На людей, помимо прочего, он оказывает снотворное действие, чего мне было совсем не нужно.

Я закашлялся, повернулся на бок, выплевывая то, что уже успело попасть в желудок.

– Рано! – прохрипел я. – Не время спать.

– Ты что творишь, командир! – возмутился Тикль, который и оказывал мне помощь. – Пей, это чтоб не так болело. Видел бы ты, что у тебя на спине!

– Говорю же, если я сейчас это выпью, то вырублюсь минимум на полсуток. А у нас нет времени. Потом полечусь. Найдите мне десятника, лан Арно, если не трудно.

– Тьфу, пропасть! – выругался Тикль. – Ты бы не издевался, командир! У меня от благородного только приставка к фамилии. Я потому и не говорил раньше, чтоб не потешались надо мной! Сейчас приведу.

– Подожди, – остановил я наемника. – Где барышни?

– Командир, ты в себе? Вот же они!

Действительно, я только теперь обратил внимание, что в гостиной мы не одни – все три спасенные барышни разложены по диванам, и вид у них хоть и бледный, но умирать вроде бы никто не собирается.

– Да, вижу, прости, – ответил я. – Давай все-таки позови Альберта. Нам нужно срочно отправляться в Альтиг.

Покачав головой, Тикль вышел, а я, с помощью Рина и Бурундука, подошел по очереди к каждой из подруг. Собственной энергией я поделиться не мог, иначе рисковал все-таки лишиться сознания, однако разогнать кровь девушкам было в моих силах. Заодно убедился, что печень и почки каждой не собираются отказывать под ударом ядов, которые попали в кровь от погибших из-за застоя крови клеток и от угарного газа. Ничего, оказалось, не так уж сильно они пострадали.

Альберт вошел как раз, когда я закончил с Говорной. Шаманка, как и ожидалось, пережила неприятности легче остальных. Настоящей лекаркой ей не стать, это еще Квотар говорил, но обезопасить себя от самых неприятных последствий приключения вполне в ее силах. Собственно, гоблинша больше пострадала от перенапряжения, когда пыталась сдержать вызванных духов. Отметив для себя, что нужно не забыть узнать, почему она не ушла темной тропой и не побежала за помощью, вместо того, чтобы героически устраивать пожар, я повернулся к десятнику, который терпеливо дожидался окончания лечебных процедур.

– Альберт, обстоятельства изменились. – Я решил обойтись без предисловий. – Мы выдвигаемся как можно быстрее. Сегодня. Собери всех, кто готов идти. Проблему с продовольствием придется решать на ходу. Мы нужны в столице.

– Ты чего, тысячник? – удивился Альберт. – Уж теперь у нас с этим никаких проблем не будет. Люди же все понимают. Новости о сегодняшнем происшествии уже разошлись, весь город бурлит. Все только и думают, как бы помочь солдатам лана Вардена! Да если клич бросить, с нами половина Первого легиона пойдет. Да и кроме него добровольцев полно.

Я задумался, пытаясь решить, нужен ли нам Первый легион. С одной стороны, Хамелеон ясно выразился: «Бери столько людей, сколько сможешь». Но хорошо ли получится, если такое великолепное и боеспособное подразделение фактически развалится, я не знал. Оставив эту мысль на потом, я ответил:

– Вот что, наших, кто пойдет, бери всех. С добровольцами не связывайся. Мы не сможем их организовать. А вот насчет Первого легиона… Ты не знаешь, лан Трихе как себя чувствует?

– Уже пришел в себя, – с готовностью ответил Альберт. – Но выздоравливать будет не меньше недели, и то только с помощью хороших лекарей. Очень уж ты качественную оплеуху ему отвесил, тысячник.

– Знаешь… – я все никак не мог решиться. – Собирай кого можно, а мне помоги одеться. Хочу с ним поговорить.

– Тебе бы полежать, лан Варден. – Альберт просительно посмотрел мне в глаза.

– Належусь еще, когда помру, – отмахнулся я. – Ничего страшного со мной не произошло. Крови потерял прилично, но рана чистая, ничего важного не задето, даже кости целы, хотя я сам не понимаю, как так получилось. Меч по лопатке, должно быть, скользнул, да и удар далеко не в полную силу прошел. В общем, ерундой рану не назову, но и помирать не собираюсь. А значит, надо шевелиться. И вот что, распорядись, чтобы ту черную карету тоже запрягли, хорошо? На ней поеду, а то пешком я сейчас не ходок. Да и вообще, в столицу на ней поедем. Очень удобный транспорт, как оказалось. Не трясет почти.

– Да уж, странные предпочтения у тебя командир, – ухмыльнулся десятник. Теперь уже бывший – быть ему сотником, определенно. – От этого ужаса даже конюхи шарахаются. Где только раздобыл такую?

– Так у тайников угнал, согресских, – я даже удивился, что десятник до сих пор не знает эту историю.

Альберт поспешно выбежал за дверь, и только потом я услышал его жизнерадостное ржание. Не захотел, должно быть, побеспокоить своим хохотом натерпевшихся девушек, вот и убежал.