Глава 20
Поселок железодобытчиков

Необходимость каких-то объяснений сознавал не только я, но и хозяева дома. Серьезный разговор у нас состоялся вечером, после возвращения Юстуса. Не сразу, правда. Сначала мужчина долго отмывался после работы, потом Паулина накрывала на стол. Судя по приготовленным блюдам, хозяева не бедствовали: на столе хватало мяса, да и вообще пища была разнообразная, хоть и простая. Присутствовали и соленья, и сладости, которые уж совсем редко можно встретить на крестьянских трапезах. Юстус заговорил, только утолив первый голод:

– Гадаешь, почему не расспрашиваю? – будто невзначай поинтересовался Юстус. И не дожидаясь подтверждения, ответил: – Да неинтересно мне. И Паулине. Ты мне помог, хотя мог мимо пройти. Даже вроде как должен был мимо пройти, потому что ты и так на ладан дышал. К тому же у тебя-то, судя по всему, какие-то долги есть, и ты к ним относишься серьезно. Ну а мы с Паулиной свои уже отдали. Пятнадцать лет отслужили. Я дослужился до первой сотни первого легиона Согреса. Паулина тоже, маркитанткой. Хотя ей и биться доводилось – знаешь ведь, как оно бывает, когда враг до обоза дошел. Да не коси глазом, вижу я, что знаешь. – Юстус весело хмыкнул, заметив мое смущение. – После уж осели здесь. Все по указу его величества. Либо на границу, либо в ином каком месте, где требуется. Мы вот здесь потребовались. Уж скоро полторы дюжины лет обретаемся. Двух сыновей вырастили, они теперь в Глеотине. Студенты оба. Дозволением его королевского величества для ветеранских детей обучение в университете бесплатное, вот и обучаются. Четыре десятка дворов тут у нас, ветеранов. Железо копаем. Рудного-то в Согресе нет. На оружейную сталь закупают, а из нашего так, больше инструмент какой или для еще каких надобностей. Летом копаем да сушим, а уж зимой плавим что накопали.

Бывший сотник глотнул морса, прокашлялся.

– Ну да что-то я в сторону ушел. Давно к нам гости не забредали, вот и болтаю почем зря. А говорю я это к тому, чтоб ты знал – твоих секретов нам не надо. Только одно, парень, прошу: если что против Согреса замышляешь, скажи честно. Неволить не стану, ничего тебе от меня не грозит. Слово. Попрошу только, чтоб ушел сразу. Сам отправлюсь в Соборное село, что в двух днях отсюда – там и сообщу о тебе. Времени, чтобы уйти, у тебя будет достаточно.

– Не замышляю. Клянусь, что дела мои с Согресом не связаны. – Я чуть задумался и решил рассказать немного больше – просто чтобы успокоить гостеприимных хозяев. – Из Артании я. И в страну вашу прибыл по делам Артании, никакого вреда вам не несущим.

– То мог бы не говорить. Артанца в тебе, уж прости, за версту видно. Ты уж, парень, не обессудь, но на догляда ты не тянешь. Видал я тайников, те другие совсем. Впрочем, не буду ничего спрашивать. Верю тебе. Ну а раз так – будь гостем. И не спорь, оправиться тебе нужно. Рана на груди зажила почти, но она тебя чуть не сломала совсем, а ты в дорогу отправился, не залечив ее до конца. Потому и горячка началась. Спешишь, по всему видать, да только если сейчас путь продолжишь – вообще никуда не дойдешь и дело не сделаешь. Так что сам думай, но коли не дурак, то со мной согласишься.

Я бы и хотел поспорить, но прекрасно понимал, что Юстус прав – мне действительно необходим отдых. Хотя бы пара дней. Вот только совсем промолчать было бы нечестно:

– Меня ищут. Могут и к вам зайти. Я, конечно, попытался следы запутать, да и сил у них немного, но ищут те, кто этим делом на жизнь зарабатывают. И они, если что, долго говорить не станут, за ножи возьмутся и за арбалеты.

– За ножи? Здесь? – И Юстус и Паулина искренне расхохотались. – Ох, парень, ну если ты за собой армию привел, тогда мы, может, напугаемся. А так – разве что развлечемся. Давно у нас разбойников не появлялось!

Серьезный разговор на этом завершился. У меня даже имя так и не спросили, как выразилась Паулина, «Настоящего все равно не назовешь, а выдумать мы и сами можем». Больше о моем темном прошлом и настоящем мы не говорили. До самого вечера я слушал рассказы о службе в войсках Согреса. Без особых подробностей, так, забавные случаи из жизни. Рассказали хозяева и свою историю. Паулина была маркитанткой. Я почему-то был уверен до этого, что маркитантка – это такая проститутка для военных. Должно быть, остался стереотип из прошлой жизни – в Артании такой должности не было. Однако в реальности оказалось по-другому. Случалось, конечно, всякое, но в основном маркитантки в Согресе – это такие суровые дамы, которые обстирывают солдат, кормят их, помогают раненым и вообще заведуют обозом. Случалось Паулине и в боевых действиях поучаствовать: когда враг нападает на обоз, принадлежность к слабому полу не только не спасает, а, скорее, помешать может. Солдаты любых армий при виде вражеских женщин редко вспоминают о целомудрии и джентльменском отношении. Паулина, как оказалось, вполне умело обращается с топором и копьем, а уж ее лекарские навыки я смог оценить на собственном опыте.

Сам же Юстус благодаря армии смог пробиться из самых низов. Двенадцати лет от роду он оказался круглым сиротой. Выжил один из немногих в деревне после вспышки холеры, которую принесли проезжие купцы. Деревню спалили полностью, чтобы прекратить распространение болезни. Выжившим, после истечения срока карантина, предложили скромную компенсацию – едва-едва хватило бы на то, чтобы обустроиться на новом месте. Да и то, только если сил хватит. Юстусу было двенадцать лет, и он совершенно не знал, что ему с этими деньгами делать. В общем, мой хозяин в свое время поступил так же, как и я, только ему пришлось гораздо сложнее. Двенадцатилетних в армию Согреса не принимают. Три года он прожил перекати-полем, выданные в качестве компенсации деньги частью спустил, частью потерял – я подозреваю, что наивного мальца только ленивый вокруг пальца не обвел. В результате к вербовщику он пришел, едва ему исполнилось пятнадцать, еще и пару лет возраста приписать пришлось.

Ну а дальше… Послужить пришлось на всех границах. Юстус участвовал в трех войнах, две из которых Согрес закончил с непонятными результатами. Ну, это когда обе стороны с гордостью сообщают, что войну выиграли, а по факту просто деньги кончились у обеих сторон. Третья война, с рунийцами, соотечественниками Тикля, вышла удачнее, однако именно по ее завершении Юстус решил обзавестись семьей и заняться каким-то более мирным трудом. Две награды «За храбрость» просто так не даются. Опытный уже солдат решил, что третью ему если и дадут, то посмертно, и решил из армии уволиться, благо имел на то полное право – пятнадцать лет, необходимых для выхода в отставку, он уже выслужил. Да и любовь у них с Паулиной как раз приключилась. Дослужился Юстус аж до звания сотника – и это несмотря на низкое происхождение! – первой тысячи, в которой большинство командных должностей занимали гораздо более родовитые господа. Так что удерживать его не стали, скорее восприняли уход с облегчением. Однако просто так уйти со службы в Согресе нельзя. Считается, что если уж давал присягу его величеству, служба становится для тебя пожизненной. Потому и направились Юстус с женой строить новое поселение на этом богом забытом болоте. Стране нужно железо. Впрочем, оба ветерана своей новой жизнью были довольны, вот только порой бывало скучновато, особенно после того, как детей отправили на обучение, так что мое появление оба восприняли как способ развлечься.

Оставаться кому-то обязанным не люблю, поэтому к делу развлечения хозяев подошел со всей ответственностью. Цирковых номеров, конечно, мне не устроить, а вот рассказать мог многое. И конечно, больше всего про войну в Артании. О своих собственных приключениях я промолчал, но раз уж ни для кого не было секрета, откуда я родом, почему бы не утолить любопытство хозяев? С моего разрешения Паулина сбегала к соседям, так что в комнатку набилась целая куча народа – послушать о жизни сопредельного государства хотели многие, тем более что какие-то новости до них все же доходили, давно разжигая интерес.

В результате моя словоохотливость, конечно, вышла мне боком. Хотя напрасно я на себя наговариваю. Неприятности ждали меня в любом случае, шила в мешке не утаишь.

Утро я встретил в отличном настроении – насколько оно может быть отличным в моем положении. Лихорадка окончательно ушла, и теперь я отчетливо чувствовал, что иду на поправку. Небольшая слабость никуда не исчезла, но ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал еще два дня назад, она не выдерживала. К тому же соображать я стал значительно лучше. Теперь, вспоминая свои последние решения, я мог только удивляться, в какую задницу загнал сам себя. Как можно было так слепо слушать намеки мэтра Алкина? И зачем я вообще решил уйти от девчонок? Своим бегством я фактически расписался в том, что это именно я увел склянку с кровью из-под носа у тайной службы Артании. Хуже было бы, только если бы я решил развесить по столице объявления о том, что украл драгоценный сосуд с кровью.

Догадываюсь, зачем это было необходимо самому мэтру Алкину – я своим бегством хорошенько расшевелил представителей тайной службы Артании. Им пришлось действовать в спешке, а в таком случае неизменны ошибки. Уверен, подчиненные мэтра Алкина выявили многих агентов Артании на своей территории. А вот зачем лишние приключения понадобились мне, я и сам понять не мог.

С одной стороны, по отношению к подругам я поступил просто отвратительно. Все мои размышления о том, что я не хочу втягивать Ингу в грязные игры, не стоят и ломаного гроша, хотя бы потому, что она уже по уши в них втянута. Вспоминая свое поведение в день выступления актрисы на столичной сцене, я сам себе поражался. Откуда у меня взялась эта непонятная обида, даже злость на девушку?

В результате на деле все мои попытки «отвести от актрисы беду» являются именно тем, чем выглядят на первый взгляд. Я получил желаемое и свинтил, оставив напарницу разбираться с возможными проблемами в одиночестве. Понадеялся, что мэтр Алкин о ней позаботится. Да этот лис, если нужно, собственную мать под удар подставит! И ведь самое паршивое – не исправишь ничего. Я был готов плюнуть на остатки собственной гордости и вернуться в столицу, да только теперь это было бы действительно опасно. Нет уж, выкручиваться нужно самому.

Юстусу появился в доме именно в тот момент, когда я пришел к этой, в общем, очевидной мысли. Уже то, что бывший сотник прервал работу и вернулся домой в середине дня, говорило о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Глядя же на досадливо наморщенные брови хозяина дома, я сделал вывод, что новости он принес нерадостные. Так и оказалось.

– Ищут тебя, парень. Уже, почитай, нашли. Ходил сегодня один мутный тип, все расспрашивал, не было ли каких прохожих у нас в деревне в последние дни. У нас болтать-то не принято, да и чужаков мы обычно не привечаем, да только сам ведь понимаешь, не тайники. Он помимо того, что расспрашивал, сначала в трактире сидел полдня, разговоры слушал. У нас многие, кто хозяйства не держит, там просиживают, благо за железо его величество платит достойно, есть на что посидеть. Обычно-то дела находят и такие, а сегодня что – есть, что обсудить, да о чем поболтать, вот и чесали языки как бабы. А этот, зараза, тихо сидел, не отсвечивал. Даже и не сразу заметишь. Поначалу-то на него сильно внимания не обращали. Трактир придорожный, мало ли что за человек. У нас тут не совсем глухомань, всякие люди бывают, но все больше проездом, да только ночь переночевать. Потому сильно в разговорах не сдерживались. Тебя не обсуждали, не подумай. Про Артанию твою говорили да про эльфов рассуждали. Ну, знаешь ведь, дурацкие разговоры, что, мол, «если бы нам пришлось, то мы бы им сразу пинка под зад дали», и всякое такое. Потом глядят – а посетитель-то уши навострил. Ну, примолкли тогда, да только уж поздно было. А он видит, что разговоры поутихли, подсел к ребятам и начал спрашивать. Никто, конечно, ничего ему не рассказал, но по молчанию внимательный тайник тоже многое узнать может. Так что считай, знают теперь, что ты здесь. За то, что напасть могут, ты не опасайся. Народ у нас опытный, никто озоровать не даст. Да только не навечно же ты у нас поселишься…

Вот и закончилось мое благостное пребывание в поселке железодобытчиков. Особого выбора, куда двигаться дальше, не было, только возвращаться на флёфенский тракт. Как оказалось, эта дорога дальше не вела, просто делала петлю, соединяя другие такие же поселки, и снова выходила на тракт. Одно хорошо – Юстус твердо пообещал, что соглядатаи меня не увидят и о моем уходе никто не узнает.

Так оно и вышло. Остаток дня и почти всю ночь я провел в постели, отлеживаясь впрок или готовя оружие в дорогу, а рано утром, за пару часов до рассвета, меня разбудил старый сотник. Для похода все уже было готово – я сам принимал живейшее участие в подготовке. Мне, правда, неловко было пользоваться щедростью хозяев, но и отказаться не получилось. Да и не хотелось, честно говоря. Во-первых, Паулина собрала мне в дорогу внушительный мешок с провизией. За то время, что провел в доме отставников, я успел убедиться – в этой спокойной, немного меланхоличной женщине уживается множество талантов. И талант поварихи не стал исключением. Готовила супруга Юстуса просто великолепно. Никаких изысков, но даже самые простые блюда получались у нее исключительно вкусными. Самое главное, она прекрасно знала, что может понадобиться в дороге. В мешок мой, не слушая возражений, она сложила несколько кусков копченой лосятины, сухари, завернутые в вощеную материю вяленые и сушеные овощи. Звучит просто, но даже такая простая пища получилась у Паулины просто великолепно. А самое главное, все это, занимая не так уж много места, могло поддерживать мои силы несколько дней.

– Ну-ну, нечего отнекиваться, – хмыкнула женщина, когда я все-таки попытался возразить. – Тебе сейчас к людям лучше подольше не выходить, а больше у нас еды особенно не добудешь. Леса-то только на юге, здесь охотиться не на кого. А тут, если слегка тянуть, и на неделю хватит. Можно так лопать, можно похлебку сварить, если будет возможность костер развести. Крупы я тебе на такой случай отсыпала, а не понадобится, так и подашь какому убогому.

Я смущенно поблагодарил. Мне в тот день пришлось говорить слова признательности еще не раз. И когда мне выдали мою одежду, выстиранную от крови и аккуратно залатанную, и когда выдали еще один комплект, который мне предстояло надеть. Юстус принес от кузнеца набор болтов для арбалета и пару десятков снарядов для самострела.

А когда утром Юстус притащил кожаный пояс с двумя ремнями, перекинутыми крест-накрест через плечи, я и вовсе не знал, как выразить свой восторг. В отсутствие кольчуги, которую пришлось пока отправить в седельную сумку, пояс предоставлял хоть какую-то защиту, к тому же сел как влитой. На нем удобно разместилась парочка метательных ножей и лекарский набор, да и для заветной склянки с кровью нашлось удобное отделение. При желании можно было там разместить и весь оставшийся арсенал, вот только это мне пока было не нужно.

– Не попадайся, парень, – только ответил мне отставной сотник, когда я попытался выразить свой восторг. – Хочу как-нибудь еще прочитать о твоих подвигах. – С этими словами он плюхнул передо мной тоненькую стопку каких-то листков, в которой я с удивлением узнал газету. С ума сойти. В Артании это нововведение только начало распространяться, до войны, но так и не снискало популярности. После войны и революции первое и единственное издание было закрыто. Здесь, в Согресе, печальная участь обошла аналогичное предприятие стороной. Газета была датирована вчерашним днем, и я с удивлением увидел короткую заметку:

«Пятеро покойников было найдено на дороге между д. Приозерной и с. Логовым. Все пятеро погибли от рук одного неизвестного. По сообщениям стражи, схватка была жаркой, неизвестные лиходеи резали друг друга без жалости. Имена погибших неизвестны, убийца также остался не узнанным. Стража просит свидетелей, буде таковые найдутся, сообщить любые сведения о происшествии в любое отделение. О вознаграждении ничего не сказано, однако гражданский долг каждого жителя Согреса всемерно помогать страже, стоящей на защите нашего спокойствия».

Забавная статья, но заинтересовала меня не она. Я так и прикипел взглядом к другому листку, где сообщалось следующее:

«Известная актриса и певица, госпожа Инга Краус объявила о досрочном прекращении гастролей. По словам певицы, ситуация на родине требует ее немедленного возвращения. В стране назревает голод, возможно продолжение гражданской войны. В это тяжелое время г. Краус не может оставаться вдали от Артании и спешит как можно быстрее вернуться, чтобы разделить с соотечественниками все тяготы и оказать посильную помощь гражданам, воодушевив их на преодоление испытаний своим искусством. Весь Согрес поддерживает самоотверженную девушку и с тревогой следит за событиями в соседней стране. Надеемся, что смутное время там скоро закончится. Вместе с тем все ценители искусства опечалены таким скорым завершением гастролей. Те несколько концертов, которые дала г. Краус, имели огромный успех, а выступление во дворце снискало горячую похвалу от его величества Вильгельма III. Подробности о самом выступлении, а также о происшествии, случившемся сразу после него, вы сможете прочитать в следующем номере».

Я с трудом оторвал взгляд от статьи. Боюсь, мне не удалось скрыть своего интереса – подняв глаза, я успел заметить, как переглянулись Юстус с Паулиной. Впрочем, не важно. Я вдруг понял, что ужасно волнуюсь. Что за происшествие, о котором говорится в газете?

– Да возьми ты эту газету, если так полюбилась, – хмыкнул Юстус.

Я только после его слов заметил, что вцепился в бумагу изо всех сил, чуть не разорвав страницы. Благодарно кивнув, я засунул газету в сумку. Все, что меня интересовало, я уже прочитал, но и отказываться не стал. Еще раз перечитаю. И обязательно куплю следующий номер, как только окажусь в населенных местах. А теперь пора все-таки в дорогу, тем более Юстус начал поглядывать на меня совсем уж недоуменно. Явно не такой реакции ожидал, когда показывал мне статью, в которой описывались мои «подвиги».