Глава 26
Библиотека занимала красивое здание, построенное из красного и белого камня в стиле Ренессанса, который прекрасно подошел бы кампусу колледжа или парку отдыха. Его действительно окружал ландшафтный сад с деревьями, кустами, лужайками и цветочными клумбами. Ричер пошел по мощеной дорожке, ведущей от ворот, где преподобный Бёрк припарковал «Субару». По дорожкам прогуливались люди, другие сидели на скамейках, кто-то лежал на траве. Все выглядели правильно. Никто не выделялся. И нигде Ричер не видел полиции.
Еще дальше, на улице, за садами, у тротуара стоял белый фургон. Диаметрально напротив «Субару». На другой стороне площади. На боку синяя ледяная надпись, а на каждой букве горка снега. Ремонт кондиционеров. Ричер продолжал идти вперед. Две минуты, сказал Бёрк. Сильное преувеличение. Ему потребуется около пятидесяти секунд. Пока что мимо него по узкой извивающейся дорожке прошли четыре человека, практически задев друг друга; еще четверо посмотрели на Ричера со скамеек и лужаек. Трое других не обратили никакого внимания. У них были закрыты глаза; возможно, они спали.
Ричер поднялся по ступенькам и вошел в дверь. Вестибюль был отделан в таких же красно-белых тонах, как и само здание снаружи. «Гранит», – подумал он. Такой же орнамент. Джек нашел лестницу, ведущую в подвал, спустился по ней и оказался в подземном помещении с полками, расположенными, как спицы колеса. Справочный отдел. Как и говорил старик Мортимер. «У них есть всё», – сказал он.
За письменным столом, наполовину скрытая монитором компьютера, сидела женщина. На вид лет тридцать пять, длинные черные волосы, спадающие на спину каскадом мелких колечек. Она подняла голову.
– Как я могу вам помочь?
– Меня интересует клуб любителей птиц, – сказал Ричер. – Мне говорили, что у вас есть его архивы.
Женщина застучала по клавишам.
– Да, – кивнула она. – У нас они есть. Какие годы вас интересуют?
На памяти Ричера Стэн всегда интересовался птицами. Здесь не могло быть «до» или «после». А еще то, как он о них говорил. Получалось, что Стэн изучал птиц всегда. Весьма правдоподобный вывод. У многих людей хобби появляется в очень юном возрасте и следует за ними всю жизнь. Стэн мог вступить в клуб совсем мальчишкой. Однако ребенку не доверили бы делать записи, и вряд ли журнал любителей птиц принял бы всерьез его наблюдения. Его не избрали бы секретарем. Только значительно позже. Поэтому Ричер назвал четыре последовательных года, начиная с того, когда Стэну исполнилось четырнадцать, и до момента, когда он сбежал, чтобы стать морским пехотинцем.
– Присаживайтесь, – предложила женщина. – Сейчас я вам все принесу.
Он уселся в кабинку, одну из многих в центре зала. Через три минуты женщина принесла ему архивы. На три месяца быстрее, чем Элизабет Касл смогла бы добыть ему сведения о недвижимости. Он решил сообщить ей об этом, если они когда-нибудь встретятся.
Архив представлял собой четыре больших книги с красно-коричневыми обложками, отделанными под мрамор, выцветшими от времени и покрытыми пятнами. Каждая книга толщиной в три с половиной дюйма, обрезы также отделаны под мрамор завивающимся легким орнаментом. Внутри все страницы пронумерованы и разлинованы, но потускнели и стали ломкими. Они были заполнены аккуратным почерком, писали чернилами, водянистыми и бледными от времени.
– Быть может, мне следует надеть белые нитяные перчатки? – спросил Ричер.
– Нет, – ответила женщина. – Это миф. Обычно от них больше вреда, чем пользы.
Женщина вернулась за свой стол, а Ричер открыл первую книгу. Записи в ней продолжались с того места, на котором закончилась предыдущая. Год, когда Стэну было тринадцать. На первой странице стояла дата очередной встречи, она проходила в одном из залов ресторана в центре города. Ричер не нашел имени Стэна в списке участников. Они потратили много времени на обсуждение вопроса, стоит ли менять название клуба. В данный момент он назывался «Общество любителей птиц Лаконии». Часть участников считала, что «Одюбоновское общество Лаконии» звучало бы лучше и убедительнее. Дискуссия получилась бурной, но никаких решений принято не было.
Стэн Ричер не присутствовал и на следующей встрече. У Джека сложилось впечатление, что собравшиеся чересчур долго обсуждали идею пересмотра фундаментальных целей клуба; этого добивался один из его членов, считавший, что им необходимо составить список компетентных специалистов по ремонту биноклей. Он считал, что пользу, которую принесет такое решение всем членам клуба, невозможно переоценить. Ричер порадовался, что Стэна не было на встрече. Ему пришлось бы призвать все свое терпение, а ему его не хватало и когда он стал взрослым.
Ричер отложил первый том и взял второй, точно такую же книгу. Он открыл ее случайным образом, где-то на середине, – и сразу наткнулся на рукописное эссе о миграциях колибри. Оно называлось «Отчет о работе» и было написано очень аккуратным почерком неким А. Б. Смитом. Более всего эссе напоминало школьный доклад, где цитировались чужие работы, а в конце высказывалось собственное мнение. Как птенец колибри мог родиться в Северной Америке, а потом пролететь две тысячи миль и приземлиться в месте размером с носовой платок? Мистер или госпожа Смит пришел к выводу, что птица должна рождаться с инстинктом, унаследованным напрямую от родителей, таинственным образом перенесенным на клеточном уровне не известным до сих пор механизмом. «ДНК», – подумал Ричер. За двадцать лет до его открытия. Он уже знал конец фильма.
Джек попытал удачи с третьей книгой, снова открыв ее случайным образом; пролистал вперед и через минуту обнаружил заседание, где его отца избрали секретарем. Прямо здесь. Стэн Ричер, nem. сon, сокращение от латинского nemine contradicente, «против нет», из чего следовало, что никто больше не хотел получить эту должность, по вполне понятным причинам. Однако Стэн постепенно брал происходящее под контроль. Заседания теперь проходили быстрее. Стали больше говорить о птицах, чем о мастерах по ремонту биноклей. Записи авторучкой были сделаны аккуратно. Но писал не Стэн. И даже не его подростковая версия. Должно быть, он передал кому-то функции помощника. Как и позднее в жизни. Зачем военные изобрели клерков, сказал бы он. Но сам текст вполне соответствовал образу мыслей Стэна.
«Секретарь постановил, что это неподходящая тема для дискуссии. Секретарь установил ограничение в две минуты на выступление во время прений».
Иными словами, помалкивайте, идем дальше. Как и позднее в жизни. Зачем военные изобрели капитанов.
Ричер переворачивал страницы. Еще одно собрание, и еще. Следующий «Отчет о проделанной работе». Карты, рисунки и диаграммы, сделанные цветными карандашами. Колонки текста, написанного ручкой. Тщательно выделенное название гласило: «Исторические наблюдения в Райантауне, штат Нью-Гэмпшир». Статья была подписана С. Ричером и У. Ричером.
Мальчики, интересующиеся птицами. Два Ричера. Скорее всего, двоюродные братья. Как и сказал старый мистер Мортимер. У всех имелись кузены, которые приезжали и уезжали. Может быть, их отцы были братьями и жили рядом. Или троюродными братьями, или как там это называется в более сложных случаях? Стэн и… кто? Уильям, Уолтер, Уоррен, Уэсли, Уинстон, Уинтроп, Уилберт или Уэйлон.
Птицей, которая вызвала переполох, оказался мохноногий канюк. Считалось, что они вымерли, но канюк вернулся. Тут не могло быть никаких сомнений. С его идентификаций не возникло проблем. В имени имелась подсказка. Такую птицу трудно спутать с другой. Вопрос состоял в том, почему она вернулась.
Ответ, согласно С. и У. Ричерам, был связан с вредителями. Такие поселения, как Райантаун, притягивали крыс и мышей, как магнитом, их травили, и ястребам становилось нечего есть, или они умирали, съев отравленного грызуна. Естественно, уцелевшие птицы улетали в другие места и вернулись только через годы, когда правительство стало выполнять все больше военных заказов, в том числе на производство стали, резины и алюминия, а также бензина и многого другого. Например, крысиного яда. Военным требовалось все. По неуточненным причинам. На гражданском рынке этих товаров не стало. Как и много чего еще. В результате крысы и мыши в Райантауне стали здоровыми и толстыми. А потому все виды ястребов вернулись из тех мест, где они переживали химическую бурю, и снова принялись за работу. Со всем возможным уважением.
У. Ричер не числился среди тех, кто присутствовал на следующем собрании. Как и на предыдущем. Ричер пролистал страницы вперед и назад, но так и не нашел его имени. Ни разу. Ни в одной из комиссий, ни среди членов общества, ни во время самых разных мероприятий.
Кузен У. не являлся членом общества.
Ричер закрыл книгу.
– Вам удалось найти то, что вы искали? – спросила женщина, сидевшая за письменным столом.
– Мохноногого канюка видели в Райантауне, штат Нью-Гэмпшир, – сказал Ричер.
– В самом деле? – Казалось, она удивилась.
– Из-за того, что не стало крысиного яда, – пояснил Ричер. – И у хищных птиц появилось много добычи. Я думаю, это правдоподобная версия. Как обобщенная теория.
– Нет, я хотела сказать, что кто-то интересовался этим же вопросом примерно год назад. Я помню. Речь шла о двух мальчиках, верно? События далекого прошлого. Они обнаружили ястреба и записали в книгу свои идеи по данному поводу. Их статью напечатали в журнале примерно через месяц.
Женщина застучала по клавиатуре.
– На самом деле с тех пор прошло больше года, – добавила она. – Это был орнитолог из университета. Он увидел повторный тираж того журнала, но статья была рукописной, и он хотел взглянуть на оригинал, чтобы проверить точность формулировок. Мы с ним немного поговорили. Он сказал, что знал одного из двух авторов статьи.
– Одного из двух мальчиков? – уточнил Ричер.
– Насколько я помню, он говорил, что связан родственными узами с обоими, – ответила женщина.
– Сколько лет ему было?
– Совсем не старый. Очевидно, мальчики принадлежали к предыдущему поколению. Он мог быть их племянником или внучатым племянником, или что-то в таком роде. Очевидно, подобные истории передаются от одного поколения к другому.
– Он вам рассказал какие-то истории?
– Да, и часть из них показалась мне весьма любопытной.
– А вы не помните, из какого он университета?
– Нью-Гэмпшир. В Дареме.
– А вы не могли бы назвать мне его имя и номер телефона? – попросил Ричер.
– Только если у вас имеется серьезная причина получить данную информацию.
– Возможно, мы с ним родственники. Один из мальчиков был моим отцом.
Женщина написала на листке бумаги имя и номер телефона, Ричер сложил его и положил в карман к визитке Бренды Амос.
– Могу я поставить книги на место? – спросил он.
– Это моя работа, – ответила она.
Ричер поблагодарил ее и стал подниматься по лестнице в вестибюль библиотеки, но через пару мгновений остановился. Он закончил все свои дела в городе, и ему больше не на что было здесь смотреть. Повинуясь импульсу, Джек подошел к главной лестнице, находившейся внутри широкой башни, в точности как в замке, поднялся на второй этаж и подошел к окнам, чтобы в последний раз взглянуть на город. Оказалось, что это отличная точка обзора. Вдалеке он увидел «Субару», маленькую и тусклую, по-прежнему припаркованную на том же месте, Бёрк терпеливо ждал его в шестидесяти ярдах от библиотеки.
Ричер пересек зал второго этажа и через противоположные окна увидел фургон с рекламой ремонта кондиционеров. Тот стоял на том же месте, красуясь ледяными буквами со снежными шапками. А рядом – трое парней. В шестидесяти ярдах от окна, в которое смотрел Ричер, крошечные на таком расстоянии. Возможно, вблизи они такими не покажутся. Все, кто проходили мимо, выглядели меньше. Парни были одеты в комбинезоны, но издалека Ричер не смог понять, в какие именно, для этого требовался бинокль. Как тому зануде на заседании общества любителей птиц. Комбинезоны с короткими рукавами плотно обтягивали могучие тела, и у Ричера появился вопрос: должны ли специалисты по кондиционерам быть такими крупными? Скорее всего, нет. Лучше им быть маленькими, ведь они лазают по чердакам.
Парни выглядели нетерпеливыми.
Ричер перешел к левому окну.
Деревья, кусты, тихая улица.
Полицейский на тротуаре, рядом с перекрестком. Один и без автомобиля. Присел на корточки. Специальным образом. Так себя ведут вооруженные люди, прячущиеся за углом, пока не получат приказ о наступлении. Что говорило о координированных действиях. С кем?
Ричер подошел к правому окну.
Зеркальное отражение. Деревья, цветы, тихая улица и полицейский за углом, готовый в любой момент выскочить и взять кого-то на прицел.
Джек вернулся к центральному окну, откуда открывался вид на фургон ремонтников. Далее шли улицы, налево и направо, по радиусам. И множество припаркованных автомобилей. Некоторое количество базовых моделей, владельцы которых склонны к экономии – или среди них прятались полицейские автомобили без опознавательных знаков. Трое парней почти наверняка окружены со всех сторон. Но не превосходящими силами. По одному полицейскому справа и слева, и не более двух где-то еще. Максимум четверо. Маловато.
Ричер вернулся к левому окну. Полицейский Джек приближался к углу. Вне всяких сомнений, в его наушнике начался отсчет. Ричер перешел к правому окну. Такая же история. Зеркальное отражение. Синхронизация. Остались секунды. Очень плохой план. Амос не могла в этом участвовать. Или Шоу. Он выглядел достаточно умным. Ошибка патрульного офицера.
Полицейский справа свернул за угол.
Ричер перебежал к левому окну.
Такая же история.
Очень плохой план.
Он оказался у центрального окна как раз в тот момент, когда парни из фургона поступили, как и следовало, – прошли по клумбе и оказались внутри сада. И ситуация вывернулась наизнанку. Как с футболкой. Теперь все полицейские оказались за ними. А перед ними и вокруг возник такой высокий риск сопутствующего ущерба, что любые дальнейшие действия становились неприемлемыми. Как сильный ход в шахматах. Мат в два хода.
Парни продолжали идти. Медленно, постоянно учитывая геометрию окружающего пространства. Ричер понял, что для них это далеко не первое родео. Реакция полицейских была лишь наполовину компетентной. Пешие бегом вернулись на прежние места, на тихие улицы, чтобы продолжать контролировать фланги. Еще двое, находившихся довольно далеко, бросились вперед, а потом начали расходиться за пределами сада, оставаясь на улице и пытаясь сохранить оцепление. По одному с каждой стороны квадрата. Здравый смысл подсказывал, что трое громил из фургона должны где-то выйти из сада.
Но они продолжали идти прямо и уже находились на полпути к библиотеке. Они не спешили. Просто прогуливались. Что было разумно. Потому что следующим очевидным ходом являлось резкое, на высокой скорости изменение направления движения, чтобы снова полностью контролировать ситуацию. Если они сделают это в ближайшее время, то смогут вернуться к фургону, практически не встретив сопротивления. Полицейские не готовы к такому повороту событий. И парни смогут с легкостью отсюда свалить. Удастся ли трем патрульным машинам остановить их? Вероятно, нет.
Однако они не стали менять направление движения, а продолжали идти, медленно, будто прогуливаясь, и уже преодолели три четверти пути до библиотеки. Ричер перемещался от одного окна к другому. Полицейские успели занять новые позиции, по одному с каждой стороны, оружие наготове, каждый рядом с воротами. Но они понимали, что троим громилам не требовались ворота. Те вполне могли пробежать по не слишком высоким цветочным клумбам. Полицейские знали. Они были внимательны. Далеко не худший вариант из того, что Ричеру доводилось видеть.
Трое парней продолжали медленно идти в сторону библиотеки. Возможно, где-то впереди у них имелось еще одно средство передвижения. Они могли приехать сюда на трех разных машинах и оставить их в стратегически важных точках. Или черный «Крайслер» являлся запасным вариантом? Ведь в нем есть три свободных места. Однако Ричер нигде его не видел. Ни в первое окно, ни во второе, третье или четвертое.
Парни шли дальше и теперь находились уже совсем рядом с библиотекой. Может быть, их интересует архитектура. Или романская передача цвета. Красный гранит Нью-Гэмпшира, белый гранит штата Мэн или изощренные полосатые узоры. Как достопримечательность в Риме или Флоренции.
Ричер наклонил голову и смотрел, как они поднимаются по ступенькам к двери, расположенной прямо под ним. Он отошел к лестничной площадке и оттуда увидел, что они вошли в вестибюль. Нет, они явно не были специалистами по кондиционерам. Комбинезоны им малы. Они взяли их напрокат. Вместе с фургоном. Очевидно, кто-то кому-то должен услугу.
Все трое ростом по шесть футов и два дюйма, с широкими плечами, большими руками и ногами и мощными шеями. Лица похожи на крепко сжатые кулаки. Каждому немногим больше сорока. Да, далеко не первое родео. У двоих черные волосы, у третьего – седые. Они вошли в вестибюль и не остановились. Может быть, собирались пройти насквозь и выйти с другой стороны? Что выглядело разумно с геометрической точки зрения. Прямая линия между началом сада и концом.
Однако они не пошли дальше.
Все трое остановились в центре вестибюля.
Может быть, хотели взять почитать книгу? Может быть, им понравилась рецензия. Или черный «Крайслер» наконец подъехал в тот момент, когда Ричер на секунду отвлекся. Или дело в старом массачусетском ордере на арест. Пока Ричер сидел в подвале и читал про мохноногого канюка, возможно, шеф Шоу снова взялся за телефон – он ведь уже установил дружеские отношения с тамошними полицейскими…
По протоколу водитель «Крайслера» должен в последний момент предупредить своих, что его вот-вот возьмут, и трое парней решат, что он их выдаст. Это самое естественное развитие событий. Надейся на лучшее, готовься к худшему. Такую стратегию использует не только Ричер, и они должны подготовиться. Общественное здание, где много людей, станет хорошим первым шагом и даст им дополнительное время. Потому что здесь полицейские будут действовать осторожно.
Но в самом худшем случае это хороший второй шаг. А также третий и четвертый. Здесь можно выдержать осаду. И полно заложников. Может быть, они выберут кого-то из городских служащих. Для дополнительных рычагов давления. Долгое напряженное противостояние. Телевизионные камеры на улицах. Переговоры по телефону. Пицца в обмен на самого старого библиотекаря.
Насколько вероятен такой вариант развития событий?
Не слишком.
Но готовься к худшему.
Нам не нужны неприятности.
Лучше пресечь это на корню.
Ричер спустился на три ступеньки вниз, громко стуча ботинками по камню. Определенный темп. Три парня подняли головы. Сначала по привычке и повинуясь инстинкту, потом в их глазах появилось настороженное узнавание.
Ричер поднял правую руку. Костяшками наружу. Однако им его жест ничего не сказал. Может быть, они не сумели сделать такой же вывод, как Амос и Шоу. Или были не способны на логические построения. Складывалось впечатление, что они предпочитают полагаться на базовые биометрические данные, в том числе рост и вес, глаза и волосы, а также одежду, в которой был нужный им человек, когда его в последний раз видели. Что в случае Ричера не слишком часто повторялось.
Отсюда узнавание, настороженное, потому что они оказались в трудном положении. Их миссия потерпела поражение. И дальше могло быть только хуже. Однако подготовка не позволяла им сдаться. Так уж они были устроены – сработал древний инстинкт соперничества. Вот почему Ричер остался стоять на ступеньках; он хотел, чтобы они посмотрели на него снизу вверх. Впрочем, он и без того был больше, чем они, и пусть с этим разбирается их древний инстинкт соперничества.
Люди, еще мгновение назад находившиеся возле них, растворились, как масло в воде. Ричер видел такое сотни раз. На тротуарах и возле баров. На танцевальных площадках. Как только появляется облако агрессии, вокруг тут же образуется свободное пространство. Люди моментально и не теряя времени покидают сцену. Внезапно в вестибюле стало пусто. Остались лишь четыре заинтересованные стороны. Три внизу и одна на середине лестницы.
«Они оставили пистолеты в фургоне», – подумал Ричер. Когда бросили корабль. У них слишком обтягивающие комбинезоны, сшитые на людей с меньшими размерами. И любые тяжелые металлические предметы сразу стали бы выделяться в карманах. Ясно как день. Как рентген. Они пришли без оружия. Вблизи это стало очевидно.
Все трое одновременно сделали еще один шаг, и Ричер увидел, что в их глазах появилось внезапное воодушевление. И удовольствие. Он понял причину. Все равно как одним ударом убить двух зайцев. Он будет заложником, который обеспечит им возможность покинуть город, а также является основной целью, ведь именно ради него их прислал босс. Его присутствие здесь, при любых раскладах, оказалось хорошей новостью.
Но уже в следующее мгновение у них появились сомнения. И вновь Ричер понял причину. Они оставили пистолеты в фургоне, им предстояло осуществить захват без оружия, втроем против одного противника, который занимал господствующую высоту. Без особых тактических трудностей. Проблема состояла лишь в оценке потерь. А они могли составить тридцать три процента. Такие легко списать в военном рапорте, спокойно и хладнокровно, пользуясь бюрократическим языком. И совсем другое дело, когда находишься лицом к лицу с врагом и когда сам являешься частью плана. Не вызывало сомнений, что ближайший из них получит удар ногой в лицо. Они это знали. Не первое родео в их жизни. Выбитые зубы, сломанная челюсть. Кто хочет стать ближайшим парнем?
Они ждали.
Ричер им помог. Он спустился на одну ступеньку. Небольшое изменение дислокации. Он все еще выше и крупнее, чем они, но ближе. Может быть, достаточно близко, чтобы напасть на него одновременно. И тогда ближайшего парня может и не быть. Или дальнего, или того, кто останется в середине. Они станут единой командой, как новый вид животных, огромным существом, имеющим шесть рук, шесть ног и весящим шестьсот фунтов.
Не исключено, что у них получилось бы, если б Ричер остался стоять на месте. Но он не остался. Они атаковали, он сделал шаг назад, вернувшись на прежнее место, ударил ногой ближайшего парня в лицо, затем резко повернулся и врезал локтем тому, что находился слева, снова повернулся и нанес удар тем же локтем правому бандиту, на возвратном движении. Тяготение и гранит Нью-Гэмпшира довершили дело. Все трое упали назад, утратив способность управлять конечностями и разбив головы о ступени. В результате последний выглядел лучше остальных. Он даже сохранил способность двигаться. Поэтому Ричер сделал еще пару шагов вниз и ударил его ногой в голову. Всего один раз. Минимальное число. Но сильно. Чтобы отбить охоту продолжать.
И тут дверь распахнулась, и в вестибюль вошла Бренда Амос.
