Глава 11
Ричер вернулся в городской офис за полчаса до закрытия, зашел в архивный отдел и нажал на звонок. Через минуту появилась Элизабет Касл.
– Я нашел, – сказал Джек. – Они жили за городской чертой, вот почему их не удалось отыскать в первый раз.
– Значит, обошлось без федерального ордера.
– Выяснилось, что они были законопослушными гражданами.
– А где они жили? – спросила Элизабет.
– В местечке под названием Райантаун.
– Не представляю, где это может быть.
– Очень жаль; я пришел, чтобы спросить у вас о нем.
– Я не уверена, что вообще слышала о таком, – сказала Элизабет.
– Оно не может быть далеко, потому что клуб любителей птиц находился в городе.
Элизабет взяла телефон и стала что-то с ним делать, расставив пальцы в стороны. Потом показала Ричеру экран с увеличенным куском карты, еще больше развела пальцы, и на экране появились совсем мелкие селения. Затем она стала перемещать карту так, чтобы двигаться вдоль границы Лаконии, изучая прибрежную зону.
Но не находила Райантаун.
– Попробуйте дальше, – предложил Ричер.
– Как далеко пройдет подросток, чтобы попасть в клуб, изучающий птиц?
– Может быть, он ездил на велосипеде, а в Райантауне было скучно. Полицейские рассказали мне, что вокруг города имелось множество небольших поселений на несколько дюжин семей, и больше ничего. Может быть, он жил в похожем месте.
– Но у них наверняка водились птицы. Может быть, даже больше, чем здесь, если там было тихое место.
– В полиции мне сказали, что за городом находилось множество небольших заводиков и фабрик. Может быть, там был плохой воздух.
– Ладно, подождите, – сказала Элизабет.
Она снова взялась за телефон, но на этот раз набирала какой-то текст. Может быть, адрес поисковой машины или местного исторического сайта.
– Да, – сказала она. – Там был жестепрокатный стан, принадлежавший некоему Маркусу Райану. Он построил рядом жилье и назвал поселок Райантауном. Заводик закрылся в начале пятидесятых годов прошлого века, и городок умер. Все оттуда уехали, и название исчезло с карты.
– Где он находился?
– Предположительно, где-то к северо-западу отсюда.
Элизабет вернула карту на экран телефона и вновь принялась водить по ней пальцами.
– Вероятно, вот здесь, – сказала она.
На карте не было названия. Только пустой серый участок и дорога.
– Уменьшите масштаб, – попросил Ричер.
Она так и сделала, и серое пятно превратилось в булавочную головку, находившуюся к северо-западу от Лаконии, приблизительно на расстоянии восьми миль. Между десятью и одиннадцатью часами на циферблате часов. Таких булавочных головок здесь было много; они походили на деловитые планеты, кружащие вокруг солнца и удерживаемые гравитацией или магнетизмом, или какими-то другими мощными силами. Как и предсказала детектив Бренда Амос, фактически Райантаун являлся частью Лаконии, какого бы мнения ни придерживалась почтовая служба. Проходившая через него дорога уходила куда-то в пустоту. Просто шла на северо-запад еще с десяток миль через лес, а потом еще дальше. Проселочная дорога, как и та, по которой он ехал с водителем «Субару». Ричер легко мог ее себе представить.
– Полагаю, на автобус я могу не рассчитывать.
– Вы можете взять напрокат машину, – сказала Элизабет. – В городе есть такие компании.
– У меня нет водительских прав.
– Не думаю, что такси захочет везти вас туда.
«Восемь миль», – подумал Ричер.
– Я пойду пешком, – сказал он. – Но не сейчас. Когда я туда доберусь, уже стемнеет. Может быть, завтра. Хотите со мной пообедать?
– Что?
– Обед, – сказал Ричер. – Третья трапеза дня, обычно происходит вечером. Имеет функциональный или социальный смысл, иногда сочетает в себе и то и другое.
– Я не могу, – сказала Элизабет. – Сегодня я обедаю с Картером Каррингтоном.
* * *
Коротышка отнес картонную коробку в комнату, поставил ее на туалетный столик перед телевизором и сел рядом с Патти на стул, стоявший перед номером в лучах заходящего солнца. Патти молчала. Она думала. Она часто этим занималась. Коротышка знал признаки и догадался, что она обрабатывает полученную информацию, изучает, поворачивает так и этак – и не успокоится, пока не придет к каким-то выводам. «Скоро», – подумал он. Наверняка. Сам Коротышка больше не видел никаких проблем. История с ватной палочкой получила простое объяснение. И телефон снова работал. Общие потери составят менее двухсот долларов. Серьезные потери, но не катастрофа.
– Давай не пойдем обедать с ними, – сказала Патти. – Мне кажется, он намекнул, что не хочет, чтобы мы туда пришли.
– Он сказал, что мы приглашены.
– Он просто соблюдал правила приличий.
– А я думаю, что он говорил искренне, – возразил Коротышка. – Просто посмотрел на происходящее с нашей точки зрения.
– И вот уже он стал нашим лучшим другом? – осведомилась Патти.
– Не знаю, – сказал Коротышка. – Бо́льшую часть времени я думаю, что он странный придурок, которому следует хорошенько врезать. Но должен признать, что с механиком у него получилось удачно. Он объяснил проблему, и тот нашел решение. Из чего следует, что он отнесся к ней серьезно. Может быть, мы оба были правы, с самого начала… Они странные, но стараются нам помочь. Мне кажется, такое бывает.
– Как скажешь. Давай поедим вдвоем.
– Я не против, – согласился Коротышка. – Меня тошнит от необходимости отвечать на их вопросы. Прямо как допрос третьей степени.
– Я же тебе говорила, – сказала Патти. – Они стараются быть вежливыми. Демонстрировать людям интерес считается хорошим тоном.
Они встали и вернулись в комнату, оставив дверь широко открытой, и переставили коробку на кровать. Патти подцепила клейкую ленту ногтем. Коротышка открыл клапаны. Внутри оказалось много всего разного – тщательно упакованные сухие завтраки, энергетические батончики, бутылки с водой, пакеты с курагой, маленькие коробочки с изюмом. Всего по двенадцать. Словно двенадцать трапез, тщательно собранных вместе. К каждой прилагалась бутылка воды.
Кроме того, в коробке они обнаружили два фонарика, которые стояли вертикально среди еды.
– Странно, – сказала Патти.
– Думаю, этот мотель предназначен для туристов, – сказал Коротышка. – Как на фотографии, которую они сделали для рекламы. Зачем еще им так одевать модель? Могу спорить, что они выдают похожие коробки в качестве ланча. Или продают. Такие штуки любят брать с собой туристы.
– В самом деле?
– Тут все очень питательное. И легко помещается в карманах. А еще вода.
– И зачем нужны фонарики? – спросила Патти.
– На случай если ты задерживаешься и тебе придется есть в темноте, – объяснил Коротышка.
– Большой фонарь удобнее.
– Может быть, туристы любят фонарики, – предположил Коротышка. – Обратная связь с потребителями. Вероятно, других у них просто нет.
– Он сказал «ингредиенты».
– Наверное, это сбалансированная диета, – заявил Коротышка. – Скорее всего, для здорового образа жизни. Могу спорить, туристы о таких вещах заботятся.
– Он сказал, что они сложили часть ингредиентов, – заметила Патти. – Но здесь нет ничего такого. Все упаковано заранее. Как будто он принес коробку, взяв ее с полки на их складе.
– Мы все еще можем поесть с ними в доме.
– Я же сказала, что не хочу туда идти. И они не хотят, – повторила Патти.
– Тогда нам придется есть то, что они нам выдали.
– И почему он столько наболтал? Мог просто сказать, что принес сухие пайки, которые они продают туристам. Меня бы это вполне устроило. Ведь мы за них не платим.
– Вот именно, – сказал Коротышка. – Они странные. Но вроде как полезные. Или наоборот.
* * *
Ричер пообедал в одиночестве в Лаконии, в жуткой грязной дыре, за столиком, давно забывшим, что такое скатерть. Он не хотел рисковать и показываться в более приличном месте, куда могли зайти Картер Каррингтон и Элизабет Касл. Они почувствуют себя обязанными подойти к нему или хотя бы поздороваться. Джек не хотел мешать их свиданию. Потом он с час гулял по случайным кварталам, пытаясь отыскать продуктовый магазин с квартирой над ним и окнами, выходящими на восток, откуда открывался вид на конец улицы. Он нашел одно подходящее место неподалеку от центра. Квартира теперь превратилась в офис адвоката. В магазине продавали брюки и свитера. Ричер встал спиной к окну, посмотрел вдоль улицы и увидел большой кусок ночного неба на востоке и дорогу между двумя канавами, в окаймлении двух бордюров и тротуаров, местами освещенных стоявшими на значительном расстоянии друг от друга уличными фонарями.
Он пошел в ту же сторону, что и двадцатилетний парень много лет назад, и остановился, пройдя тридцать ярдов. Если б драка происходила ближе, пожилая леди не стала бы пользоваться биноклем. Ричер повернулся, посмотрел на окно и понял, что стоит на месте подростков. Он представил большого парня, чего-то требующего, потом угрожающего. В принципе, ничего особенного. Во всяком случае, для Ричера. В шестнадцать он был крупнее большинства двадцатилетних парней. Как, впрочем, и в тринадцать. Природа щедро одарила его быстротой реакции и грубой силой, он знал множество самых разных полезных приемов, даже изобрел некоторые из них. Он вырос среди морских пехотинцев, а не в Райантауне, штат Нью-Гэмпшир. Стэн был подростком обычного роста. Можно даже сказать, невысоким. Возможно, шесть футов и один дюйм в классических туфлях; может быть, сто девяносто фунтов после обеда из четырех блюд. Ричер посмотрел на тротуар, представил, как по ним идет отец, медленно отступая назад, как поворачивается и убегает.
* * *
Патти и Коротышка поели под своим окном на выставленных наружу стульях. Они взяли набор номер один и номер два, после чего в коробке осталось десять наборов, и послушно выпили по бутылке воды. Потом им стало холодно, и они вернулись внутрь.
– Оставь дверь открытой, – тем не менее сказала Патти.
– Почему? – спросил Коротышка.
– Мне нужен воздух, – сказала она. – Прошлой ночью у меня возникло ощущение, что я задыхаюсь.
– Открой окно.
– Окно не открывается.
– Дверь может захлопнуться, – возразил ей Коротышка.
– Ну так заклинь ее ботинком.
– Кто-то может войти.
– Кто, к примеру? – поинтересовалась Патти.
– Прохожий.
– Здесь? – удивилась Патти.
– Или один из них.
– Я проснусь, – заверила его она. – И разбужу тебя.
– Обещаешь?
– Можешь не сомневаться.
Коротышка сбросил ботинки и засунул один из них между внешней частью двери и косяком, другой согнул и вставил между порогом и внутренней частью. Инженерное решение картофельного фермера, сражающегося с ночным ветром, но оно вполне могло сработать.
