ГЛАВА 11
Эпопеи, влияния и Ка
«Что ж в сердце гор? Да — Башня —
Боже мой!
Покрытый мхами камень, окна слепы
И — Держит мир собой?..»
«Что есть ка? Колесо, которое делает оборот и в конечном итоге всегда возвращается к исходной точке, с которой все и началось».
(ТБ-3)
Когда Стивен Кинг начал работать над первой главой первой книги, которая превратилась в эпопею «Темная Башня», максимум, на что он рассчитывал, так это написать самый длинный роман в истории. Теперь, будучи дедушкой, перевалившим на вторую половину шестого десятка, Кинг с сочувствием и пониманием смотрит на юношескую гордость, которая замахнулась на такое.
«В девятнадцать лет, по моему разумению, человек имеет право быть самонадеянным… Девятнадцать — тот возраст, когда ты говоришь: „Смотрите все, я пью динамит и курю тротил, так что лучше уйдите с моей дороги, если вам жизнь дорога — вот идет Стив“».
«Властелин колец» вдохновлял Кинга, хотя он не собирался копировать созданий Толкиена, ибо его честолюбие не ограничивалось только походом-фэнтези. Ему хотелось, чтобы в его книге нашли отражение и романтическая поэзия, и спагетти-вестерны 1960-х и 1970-х гг. Окончив колледж, он решил, что пора заняться чем-то серьезным и не тратить время на всякую ерунду. Он начинает роман, в котором должно сочетаться толкиеновское ощущение похода и магии, но на фоне доведенных почти что до абсурда вестернов Леоне.
Кинг называет книги цикла «Темная Башня» ковбойской романтикой. Устами Роланда он комментирует смешение жанров, когда Эдди объясняет разницу между детективами, научной фантастикой, вестернами и сказками. «Люди в твоем мире всегда хотят, чтобы история была однотипной? Им хватает одного вкуса во рту?.. Никто не ест солянку?» — спрашивает Роланд. Эдди признает, что звучит занудно, если посмотреть с такой вот позиции. «Когда дело доходит до развлечений, мы действительно хотим чего-то одного». Этот эпизод заставляет вспомнить фразу из «Приключений Гекльберри Финна»: «То ли дело куча всяких огрызков и объедков! Бывало, перемешаешь их хорошенько, они пропитаются соком и проскакивают не в пример легче».
В рецензии на «Бесплодные земли» Эдуард Брайан пишет: «Одно из достижений этих книг — кинговский вроде бы бесцеремонный, но очень органичный метод слияния научно-фантастических конструкций с иррациональной фэнтези. Он сталкивает эти вроде бы не сочетаемые концепции с такой силой, что выделяющееся при этом тепло сваривает отдельные элементы».
Если современная фэнтези, так или иначе, отталкивается от Толкиена, то эпические походы ведут свое начало со времен создания письменного языка. Самым ранним таким произведением, стало описание похода Гильгамеша, созданное более четырех тысяч лет тому назад. Эта древняя история о незнакомых людях в незнакомых местах несет в себе все особенности приключенческих саг, которые главенствуют в современной фэнтези. Гильгамеш и его спутник Энкиду совершают легендарные подвиги, но в истории делается упор на то, что он узнает по пути. То есть сага — повествование не только о цели, но и о самом путешествии.
В свойственной Кингу лаконичной манере он пишет об этом на последних страницах «Темной Башни». Адресует свои слова тем читателям, которые не успокоятся, пока не узнают, что ждет Роланда в Башне.
«Вы суровы, ориентированы на конечную цель, не верите, что вся прелесть в самом путешествии, а не в его завершении, сколько бы раз вам ни доказывали обратное. Вы — из тех несчастных, кто все еще путает занятия любовью и жалкую струйку, которая впрыскивается в последний момент этих занятий… Вы — те жестокие, кто отрицает Серые Небеса, куда уходят усталые персонажи, чтобы отдохнуть… Я надеюсь, что многие из вас знают: не это главное. Не в развязке дело. Я надеюсь, вы пришли, чтобы послушать историю, а не для того, чтобы торопливо пролистывать страницы, спеша добраться до концовки. Чтобы узнать концовку, достаточно открыть последнюю страницу и прочитать, что там написано. Но концовки бессердечны. Концовка — закрытая дверь, которую ни один человек (или Мэнни) не может открыть» (ТБ-7).
В «Одиссее» рассказывается главным образом о том, что случается с Одиссеем во время его странствий. У него есть цель: вернуться на Итаку после окончания Троянской войны и вернуть свое царство, но за двадцать лет странствий он узнает о себе гораздо больше, чем узнал бы за двадцать лет мирной жизни с женой и сыном. Жизнь заставляет его принимать решения, отражающиеся не только на его судьбе, но и на судьбе тех, кто сопровождает его. Он — не совершенство, он допускает ошибки. А героем становится потому, что обретает нравственную чистоту, признавая свои ошибки и понимая, чем они вызваны.
Хотя он — сильный лидер, успех его похода иногда оказывается под угрозой из-за независимых действий спутников, потому что у них свои жизни, а их цели не всегда совпадают. Любопытство, вкупе с недоверием, провоцирует некоторых из людей Одиссея, и они открывают мешок с неблагоприятными ветрами, когда с кораблей уже виден родной берег. Ветры уносят корабли в дальние края, приговаривая всех, кроме Одиссея, к смерти.
Поэмы об эпических походах — часть речевой традиции в литературе. Во Франции такие поэмы назывались Chanson de Geste, песни героических деяний, самая древняя из которых — «Песнь о Роланде» (см. ниже). Хотя эти поэмы часто основывались на исторических событиях (источник многих — жизнь и деяния Карла Великого), бродячие менестрели разукрашивали их, превращали в легенды, когда исполняли, кочуя из города в город.
У любого похода обязательно есть цель. Цель Бильбо — вернуться домой живым после того, как его вытащили из уютной норы, чтобы помочь украсть сокровища дракона. Фродо необходимо доставить кольцо в Мордор и уничтожить его. Король Артур и его рыцари надеются, отыскав Святой Грааль, они укрепят свою распадающуюся дружбу. Путешественники в «Кентерберийских рассказах» — паломники, идущие к святым местам. Капитан Ахаб хочет отомстить чудовищу, которое искалечило его. Дон Кихот сам ищет приключений. Данте бродит по чистилищу и аду, чтобы найти путь домой, это обычный элемент многих походов, включая сказочную повесть «Волшебника страны Оз», узнаваемые фрагменты которой Кинг использует в «Колдуне и кристалле».
От всех этих более ранних работ эпопея «Темная Башня» отличается только одним (если не учитывать объем эпопеи): к читателю она шла очень уж долго. Вопрос: «Что произошло потом?» — очень ценится рассказчиками, но в «Темной Башне» автор далеко не всегда мог ответить на него сразу.
«Это единственный мой проект, которому приходится, похоже, ждать меня, — сказал Кинг в 1988 г. — Эпилептики, как я слышал, перед припадком или чувствуют, или видят какую-то ауру. Что-то похожее происходит и со мной. Время от времени я вдруг начинаю думать о Роланде и его странном, грустном мире… а потом у меня наступает короткий припадок писательства». В самой эпопее Кинг объясняет, что долгие промежутки между книгами вызваны ожиданием: он должен услышать Голос Черепахи, который и рассказывает историю.
Поход Роланда к Темной Башне — эпос в духе Аристотеля. Герой, и так человек незаурядный, обладающий уникальными способностями, отправляется в путешествие, преодолевает огромные трудности и обретает новый жизненный опыт, как в самом путешествии, так и в общении с людьми, с которыми сталкивается.
В отличие от Одиссея, у Роланда нет большого отряда. Он выступает один и собирается в одиночестве пройти весь путь, но ситуация складывается не в его пользу. Когда цель становится достижимой, пусть до нее еще тысячи и тысячи миль, он едва не умирает. Остается без двух пальцев на правой руке, в организм проникает сильнейшая инфекция, ему приходится полагаться на тех, кого он привлек к своему походу. Впрочем, эти люди сразу начинают воспринимать поход Роланда, как собственный. Одержимость Башней заражает и их. Если бы он умер, они бы пошли к ней и без него.
Главная цель Роланда — спасти все существующее. Об этом говорится в древнем пророчестве, этого добивается ка. Темная Башня, ось, вокруг которой вращаются все миры и вселенные, падает. И разрушится, если Роланд не сумеет остановить ее падение, а если такое случится, существование всего закончится, уступив место хаосу, известному, как Дискордия.
Однако для Роланда спасение Башни как цель, так и средство. Если Башня упадет, он не сможет подняться по лестнице в комнату на вершине. Башня построена из плоти творения, и те, кто знает об этом и верит в Башню, думают, что наверху кто-то обитает… или обитал. Бог? Никто не знает наверняка, но Роланд, Уолтер и Алый Король уверены: достигнув Башни, они смогут раскрыть, что лежит в основе существования. Последние двое одержимы властью, они хотят уничтожить того, кто находится в комнате на вершине, и занять его место. Уолтер тревожится, что с него потребуют отчета за все то, что он совершил в жизни. Роланд боится, что найдет комнату пустой, когда поднимется на вершину.
После спасения Башни только любопытство заставляет Роланда идти дальше, желание открыть для себя природу существования. Там есть Бог? Он контролирует свое творение с вершины Башни, или отрекся от трона, или уже ступил на пустошь в конце тропы? В библейские времена жители Вавилона пытались построить такую вот Башню, чтобы достичь небес и найти своего Создателя.
Закончив роман «Извлечение троих», Кинг отмечал: «Я думаю, каждый хранит в своем сердце Темную Башню, которую хочет найти. И все знают, что ее можно уничтожить, и для них это будет конец, но есть, есть желание заполучить ее в свою собственность или разрушить, одно или другое. Возможно, для разных людей и Башни разные… И вот, работая над этим циклом, я пытаюсь выяснить, что есть Башня для Роланда».
Решение Роланда продолжить путь после того, как он побывал в замке Алого Короля, и дойти до Темной Башни, сопряжено с огромным риском. Алый Король, не в силах захватить Башню самостоятельно, ждет, чтобы кто-нибудь принес ему сигул, с помощью которого ему удастся вырваться с балкона, на котором он заперт. Если бы Роланд повернул назад, Алый Король так бы и остался на балконе. Навсегда. Однако если он идет дальше, вступает в бой с Алым Королем и терпит поражение, то губит все, ради чего сражался и умирал его ка-тет. Он лишь реализует ожидания Уолтера и станет инструментом уничтожения всего существующего. Никто и ничто не заставляет его идти дальше, ни Ган, ни пророчество Артура Эльдского, ни «Тет корпорейшн», которая со временем победит «Сомбру» и «Северный центр позитроники» и развеет их прах по всем четырем сторонам света.
Башни часто используются как символ существования, философии или сознания индивидуума. Поход ради покорения Башни можно рассматривать как попытку самопознания.
Уолтер предсказывает будущее Роланда в долгую ночь на голгофе, используя специальную и скорее всего подтасованную колоду карт Таро. Первая карта представляет собой Роланда, следующие четыре — людей, которые потребуются ему для успешного завершения похода. Эти карты Уолтер раскладывает вокруг карты Роланда «Повешенный», и они напоминают планеты, вращающиеся вокруг звезды. Шестая карта — «Башня», которую он кладет поверх «Повешенного», отказываясь сказать стрелку, что она символизирует.
«Башня» — одна из главных карт Таро, известная, как карта-злодейка, потому что ее появление не несет с собой ничего хорошего, куда ее ни положи. На карте молния ударяет в Башню, вызывая пожар или отделяя вершину от основания. Две фигуры (вроде бы представляющие безумие и отчаяние или сознательное и бессознательное) вываливаются из Башни, словно выброшенные с верхних этажей.
В самом худшем варианте эта карта представляет собой полное уничтожение существующего образа жизни, крушение веры. Она может также предсказывать потерю любви или долгой дружбы. Прежние системы будут разрушены или заменены благодаря космическому вмешательству, которое обычно действует извне и обезличено. В мире Роланда все, существовавшее ранее, уже разрушено. Техника разваливается. Он потерял свою первую любовь, все его друзья детства мертвы.
Даже в наилучшем варианте эта карта говорит о насущных изменениях, иногда это замаскированное благословение. Для Роланда, возможно, это отказ от замкнутого образа жизни, открытие себя людям. Он сконцентрирован на цели, он хочет остаться неуязвимым, пока не достигнет ее. Как только он возглавляет команду, так сразу теряет автономность, попадает в зависимость от причуд и потребностей других людей. Угроза одному из членов ка-тета, становится угрозой и ему. То, что он хочет, уже не всегда может быть первостепенным, как бы ему того ни хотелось.
Цель, которую дала ему ка, достойна, разве можно представить себе более благородную цель, чем спасение всего существующего? А если не спасти, то умереть, пытаясь это сделать? Роланду так легко оправдать принесенные в жертву жизни тех, а им несть числа, кто сопровождал его на пути к цели. Не пожертвовав своим соколом, Давидом, он не стал бы стрелком в четырнадцать лет и не попытался бы восстановить семейный союз, когда колдун Мартен встал между его родителями. Не пожертвовав Джейком, невинным ребенком, погибшим в одном мире и переброшенным в другой, как пешка в чьей-то шахматной партии, Роланд не смог бы догнать человека в черном, который, по его убеждению, владеет ключевыми для успеха похода сведениями.
Та же тема обсуждалась в фильме «Гнев Хана» сериала «Стар трек». Должно ли приносить в жертву одного человека, чтобы спасать других? Что главнее, жизнь одного или жизнь многих? Роланд почти всегда выбирает этих абстрактных многих, не отвечая на очень неприятный вопрос: действует ли он эгоистично или просто пытается достигнуть своей эгоистичной цели. Отец Каллагэн понимает, что Роланд иной раз путает свои желания с волей ка.
Стивен Кинг — не первый автор, который написал произведение о человеке по имени Роланд, чья цель — найти и, возможно, покорить таинственную темную Башню. На эту эпопею его вдохновила поэма Роберта Браунинга «Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни», написанная в Париже 2 января 1852 г., через месяц после государственного переворота, совершенного Наполеоном III. В поэме, которую Кинг изучал в колледже по курсу раннего романтизма, сочетаются романтика и экзистенциализм, что нехарактерно для других произведений Браунинга, и поэма эта опережает свое время в ее Weltschmerz. «Чайлдом» называли молодого или еще не проявившего себя рыцаря. Роланд говорит Сюзанне, что это официальный, древний титул, который чуть ли не приравнивает стрелка к святому и дается тому, кто избран ка для какого-то опасного похода.
Браунинг, в свою очередь, позаимствовал этот титул из фразы шекспировского короля Лира, которую произносит Эдгар в безумном бреду, переодетый в Бедного Тома: «Chalde Rowland to the Dark Tower came. His word was so still — Fie, foh and fum / I smell the blood of British man». Кингу, безусловно, известна эта фраза. Тройники Стивена Кинга, которых Роланд и Сюзанна встречают у замка Алого Короля, представляются им, как Фимало, Файмало и Фумало.
Том скорее всего ссылается на древнюю шотландскую балладу «Чайлд-Роланд и леди Элен (Child Rowland and Burd Helen)», в которой Роланд, сын короля Артура, спасает свою сестру, леди Элен, из Темной Башни короля Элфленда после того, как его старшие братья предприняли такую попытку и не вернулись. Мерлин предупреждает Роланда: если он не хочет, чтобы король схватил и его, он должен отрубать головы всем, кто заговорит с ним в стране фей, пока не найдет свою сестру. Он также должен отказываться от любой предложенной ему еды. И в «Темной Башне» Роланд и Сюзанна должны преодолеть искушение едой, предложенной им в замке Алого Короля. Король Элфленд произносит слова-заклинание: «Фи, фай, фо, фам», — которые также связаны с эпизодом в замке Алого Короля.
В шотландской балладе Роланд сражается мечом своего отца, Экскалибуром (источником металла для револьверов Роланда), удар которого и сваливает короля Элфленда на землю. Король молит о пощаде и соглашается вернуть свободу не только сестре Роланда, но и двум его братьям.
В первых книгах цикла Кинг не так уж часто использует поэму Браунинга. Берет из нее некоторых героев (Катберт, друг детства Роланда, упомянут в строфе XVI), других не берет (для Джайлса из строфы XVII места в «Темной Башне» не нашлось). Однако в последней книге, «Темная Башня», Кинг более активно использует поэму. Ее текст даже попадает в руки Роланда с выделенными, наиболее важными строфами. В описании встречи Роланда и Сюзанны с вампиром Дандело действительно чувствуется сильное влияние Браунинга, этот факт Кинг только подчеркивает, называя лошадь Дандело Липпи, подругой поэме Роберта Браунинга «Фра Липпо Липпи». Строфы XIII, XIV описывают животину: «Здесь конь слепой стоит не шевелясь…»
Поэма Браунинга — далеко не луч света в темном царстве. Кинг говорил Мэтту Лоэру из «Тудей шоу», что не понимает, о чем в ней вдет речь. Сам поэт писал в 1887 г.: «Я понимал, что в этой поэме нет никаких аллегорий… Чайлд-Роланд явился ко мне, как во сне. Мне не оставалось ничего другого, как написать поэму, и я закончил ее, насколько мне помнится, в тот же день. Иначе я поступить просто не мог. Я не знал тогда, что еще можно сказать о поэме, и, конечно же, не знаю теперь. Но поэма мне очень дорога». Поскольку Браунинг пишет о походе Роланда, возможно, он — один из предшественников Стивена Кинга, через кого говорил Ган.
Настроение поэмы Браунинга еще более мрачное, чем «Стрелка». Герой поэмы, да и все остальные, чувствуют, что поход его обречен на провал. «Я, как больной, что смерти обречен, / Что жив, увы, последние мгновенья». Он в депрессии, потому что потерял спутников и продолжает свой путь лишь по одной причине: «иди вперед — нет для меня иного». Причины, по которым главный герой выступил в этот жуткий поход, не ясны ни ему самому, ни читателям.
Территория, которую пересекает герой Браунинга, практически ничем не отличается от Бесплодных земель Срединного мира. Все так разрушено, что спасти эти места может разве что «Суд последний». Поэма делает паузу, герой взывает «к светлым дням прошедшего». Воспоминания эти аналогичны долгой истории Роланда в «Колдуне и кристалле».
Большая часть поэмы связана с путешествием героя через жуткие земли. Вокруг все ужасно. Соперник героя, похоже, сама природа. В последних строфах он выходит из этих земель и его ждет встреча, к которой он готовился всю жизнь. Браунинговская Башня — «а squat brown turret (приземистая темная старинная башня)», возможно, похожая на ту, что автор видел в Италии. Она построена из необычного камня, который неизвестен на Земле. Кинговская Башня построена вовсе не из камня, а из живой плоти творения: Гана.
Браунинговский Роланд, как и кинговский, слышит имена всех своих погибших друзей, когда приближается к Башне («И имена товарищей забытых, / Что шли со мной, мне называет вдруг. / О, храбрецы! Потеряны! Убиты!») В конце концов он подносит к губам «свой верный рог (slug-horn)» и трубит. Кому он бросает вызов, остается неизвестным. Кинговский Роланд, достигнув Башни, наоборот, слышит звук рога.
Виктор Келлегер превратил поэму в детскую книжку, которую назвал «К Темной Башне». Когда герой, Том Роланд, добирается до цели после долгого похода, он обнаруживает, что заблуждался и никакого рая нет. Критик Гарольд Блум, не ярый поклонник Кинга, предполагает, что поэма Браунинга может начаться вновь, чтобы образовать замкнутый круг, бесконечное кольцо.
Роланд потерял свой рог, который передавался из поколения в поколение от Артура Эльдского, поэтому не может поднести его к губам и протрубить. Он оставил рог около тела своего друга Катберта, который взял рог, заявив, что может трубить в него лучше Роланда. «Не забудь взять его, Роланд, ведь он — твоя собственность», — сказал ему Катберт, предчувствуя, что сам умрет, а Роланд выживет. Роланд же думал только о своем походе и проигнорировал совет Катберта. «В горе и жажде крови он напрочь забывает про рог Эльда» (ТБ-5).
Хотя, возможно, на создание поэмы Браунинга вдохновила шотландская баллада, использование рога вызывает в памяти другого Роланда, которому подарила бессмертие «Песнь о Роланде», эпическая поэма, написанная, вероятнее всего, нормандским поэтом Турольдом примерно в 1100 г. от Рождества Христова. Исторический Роланд (Хруодланд, правитель пограничной области Бретонь), был убит в Пиренеях в 778 году, возглавляя арьергард армии Шарлеманя, будущего императора франков. Шарлемань одновременно дядя и отец Роланда, зачал его со своей сестрой, то есть совершив инцест (тут же вспоминается история Мордреда, которую Кинг использует в «Темной Башне»). Поэт превращает басков в сарацинов и переносит место битвы в Ронсеваль.
Приемный отец Роланда, Ганелон, по предложению Роланда послан к сарацинам, чтобы провести переговоры о мире. Уже недовольный высоким положением приемного сына (и не испытывая радости оттого, что получил столь опасное поручение), он вступает в заговор с сарацинами, которые в принципе соглашались заключить мир, чтобы разгромить отряд Роланда. Сарацины атакуют франков в горном ущелье.
Роланд вооружен легендарным мечом Дюрандалем, в рукояти которого — зуб святого Петра и капля крови святого Василия. Храбрый, но слишком гордый, Роланд отказывается вызвать подмогу, пока ситуация не становится отчаянной. Перед лицом неминуемого поражения Роланд трубит в Олифант, рог из слоновой кости. Роланд умирает последним из своих воинов. На смертном одре пытается уничтожить Дюрандаль. Это похоже на попытки короля Артура перед смертью вернуть Экскалибур Хозяйке озера.
Шарлемань слышит призыв Роланда о помощи, но, прибыв на поле битвы, может только отомстить за Роланда и его полностью уничтоженный отряд. Он узнает о предательстве Ганелона, судит его и казнит.
Башня часто присутствует в фантастических сагах. Она символизирует удаленность, силу и неуязвимость. Где еще Саурон мог строить свои планы, как не в Черной Башне в Мордоре? Даже в «Пяти докторах» доктор Ху пытается пробить брешь в Черной Башне Рассилона, в которую надеется войти президент Боруза, чтобы заполучить бессмертие.
Произведение Браунинга вдохновило, хотя бы частично, К. С. Льюиса на написание так и оставшейся незаконченной повести «Темная Башня». Написанная часть датируется 1938 г. и была опубликована в 1974 г. Пятеро мужчин собираются в одном из помещений Кембриджского университета, чтобы опробовать их новое изобретение, хроноскоп, позволяющий заглянуть в другое время. Они не могут контролировать или изменять то, что показывает им проектор (Риа в том же положении, когда смотрит в розовый хрустальный шар), но места, которые он им показывает, всегда находятся неподалеку от Темной Башни, которую они ассоциируют с Браунингом. Рабы, которыми управляют роботы, называемые Джерки, возводят Башню. Джерки подчиняются Стингингмену (Жалящему человеку), у которого изо лба торчит жало.
Ученые осознают, что Башня идентична той, что стоит в библиотеке Кембриджа, а некоторые лица им знакомы, в том числе и физиономия Стингингмена, который очень уж похож на одного из ученых, которые наблюдают за стройкой. На лбу этого ученого вырастает жало и он заменяет собой Стингингмена. В ярости, настоящий Стингингмен бросается на проектор-хронотрон и меняется местами со своим двойником (твиннером), перейдя в параллельную реальность.
Также вдохновленный поэмой Браунинга, в конце Второй мировой войны Луи Макнайс написал радиопьесу «Темная Башня». В предисловии к пьесе Макнайс указывает, что поэма не поддается анализу, а ее мораль и смысл неясны.
Пьеса разыгрывается, как сон. Роланд — седьмой сын в семье. Уже во многих поколениях всех мужчин обучают играть на роге мелодию вызова на бой, после чего сажают на корабль и отправляют на поиски «Темной Башни», из которых никто из них не возвращается, как в древней шотландской поэме. Вот и в «Бесплодных землях» тетушка Талита из Речного Перекрестка говорит Роланду и ка-тету: «Никто из тех, кто уходил на поиски этого черного пса, никогда не возвращался».
Темная Башня Макнайса, иногда называемая Драконом, источник зла в этом мире. Хотя она бессмертна, люди вынуждены пытаться ее победить. Когда Роланд спрашивает своего учителя, что будет, если люди оставят Башню в покое, ему говорят, что некоторые люди будут жить дольше (это о тех, кто умирает, пытаясь победить Башню), но жизнь у всех станет гораздо хуже, если править будет Дракон (зло). «Честь» и «долг» — понятия устаревшие, Роланд и его родственники по мужской линии отправляются на поиски Башни из уважения к традициям. Пьеса заканчивается, как и у поэта Браунинга: Роланд трубит в рог, бросая вызов Башне, играет ту самую мелодию, которой его учили с детства. Что происходит после этого, неизвестно.
В эпопее «Темная Башня» Кинг создал новый мир и в семи книгах цикла и в других, примыкающих к циклу произведениях, рассказал его историю от начала времен. Он использует параллельные реальности, некоторые совсем как наша, а другие разительно от нее отличаются. Кинг признавал, что параллельные реальности он позаимствовал из романа Клиффорда Саймака «Кольцо вокруг Солнца», в котором «мистер Саймак постулирует идею, что существуют миры, такие же, как наш. Не другие планеты, а другие Земли, параллельные Земли, окружающие Солнце своего рода кольцом» (СвА).
Вот и Джек Сойер приходит к выводу: «Миры вращаются вокруг него, миры внутри миров и другие миры, рядом с ними, разделенные тонкими мембранами, в которых тысячи тысяч дверей, если только ты знаешь, как их найти» (ЧД). Смерть — одна из этих дверей, как со временем узнают Джейк и отец Каллагэн.
Вполне логично предположить, что параллельные вселенные в творчестве Кинга возникли из одной искры, а потом принялись размножаться, вот почему некоторые из них так похожи. Майкл Муркок ввел термин «мультивселенная», чтобы описать бесконечное число альтернативных реальностей, которые иногда пересекаются. Отсюда и вероятность того, что человек может встретить самого себя, миновав границу и попав в другую реальность. Хотя кинговские персонажи никогда не встречают самих себя, переходя из реальности в реальность, один и тот же герой может оказаться одновременно в разных где и когда. Скажем, юный Эдди показывает Джейку, как пройти в нужное место, из которого он сможет попасть в Срединный мир, тогда как более старый Эдди создает дверь с другой стороны.
Мир Роланда — Земля после Апокалипсиса? Это одно из возможных объяснений. В истории Срединного мира имело место быть радиоактивное заражение, вызвавшее мутации как у людей, так и у всякой живности. В некоторых регионах очищение идет быстрее и мутантов встречается меньше, как, скажем, в Меджисе, но в других последствия катаклизма ощущаются очень сильно. Медленные мутанты — деформированные люди, обитающие под горами, где путешествуют Джейк и Роланд. Регион вокруг Луда — бесплодные земли, на которых ка-тет никогда бы не выжил, если бы не пересек эту зараженную территорию на Блейне Моно. В Долинах, еще одном Пограничье Срединного мира, испытания ядерного оружия в одной реальности создали Проклятые земли в другой.
Даже если все реальности, число которых бесконечно, возникли в какой-то одной точке (в «Темной Башне» такого утверждения не найти), время имеет полное право в каждой из них течь со своей скоростью. И ка-тету приходится приспосабливаться к этому в своем походе. В мире Джейка время течет медленнее, чем в Срединном мире, а вот в Ключевом земном мире — быстрее. Мир Роланда может представлять собой реальность, где эволюция шла так же, как и на Земле, только с большей скоростью. И реальность эта пережила катаклизм, который уничтожил почти все. Как еще объяснить, что в Срединном мире встречается многое из известного на Земле: техника, нефтяные поля, Библия, песня «Эй, Джуд!»
Есть и другое объяснение: люди Срединного мира многое позаимствовали с Земли, попадая туда через двери между реальностями. Блейн Моно знает культуру Земли благодаря этим дверям. На своей сверхзвуковой скорости он может пересекать перегородки между мирами в зоне червоточин, вот почему он и попадает в Топику в одной из земных реальностей. Мэнни также часто путешествовали между мирами, а постеры и буклеты в подземельях под Нью-Йорком и Федиком указывают на то, что в давно ушедшие времена Земля пользовалась популярностью у туристов из Срединного мира. Единственным местом на Земле, где эти путешествия между реальностями дают о себе знать, — западная часть штата Мэн. Там в конце 1970-х годов начали появляться, и во все возрастающем количестве, приходящие.
Из бесконечного числа миров только два важны для продолжения существования всего живого: Срединный мир, так же известный, как Ключевой мир Башни, и Ключевой мир Земли или Ключевой земной мир. Сама Башня существует только в Срединном мире. Во многих других она — роза или бессмертный тигр. По крайней мере в одном она — собака Роверандом. Еще в одной земной реальности она, возможно, черный отель в Калифорнии.
Ключевой земной мир отличается от других реальностей тем, что время в нем течет только в одном направлении. Роланд и его спутники могут попадать в Ключевой земной мир через тодэшное пространство, но всякий раз они прибывают туда позже, чем в прошлый раз. Если они допустят ошибку, то уже не смогут вернуться и исправить ее. Роланд говорит, что в Ключевом мире практически нет мутаций, многие живут хорошо и там есть энергия и надежда. Каждый из ключевых миров имеет свою ка. В одном это ка Девятнадцати, в другом — ка Девяносто девяти.
Вскоре после сотворения мира, когда Прим отступил, возник боевой орден (стрелки ведут свой род от Артура Эльдского, первого великого витязя ка), который ставил перед собой задачу охранять Башню и силовые Лучи, которые ее поддерживали. Шесть Лучей, опираясь краями в периметр реальности Роланда, пересекались в Темной Башне. Когда-то здесь правили Великие Древние, которые знали магию. Но постепенно магия отступила, сохранившись только в Башне. Древние запаниковали, не понимая, что и оставшейся магии достаточно для поддержания Башни на веки вечные, и заменили магию техникой. Магия основывалась на вере; техника — нет. А потому все машины обречены и ломаются, пусть и обладают тысячелетним ресурсом. Все это относится и к Лучам, созданным на базе технических решений.
Мир сдвинулся, говорят люди. Его движение замедляется, как у пружины в механических часах. Время становится податливым, может то ускоряться, то замедляться. Некоторые дни, кажется, тянутся по сорок часов. А ночь, когда Роланд рассказывает историю своего пребывания в Меджисе, похоже, еще длиннее. Иной раз вскоре после полудня ночь вдруг набегает на горизонт. Стрелкам компаса больше нельзя доверять. Сегодняшний запад завтра может оказаться юго-западом.
Стрелки Гилеада, столицы феода Новый Ханаан во Внутреннем мире, мирные правители, но стоящая перед ними задача отдаляет их от остальных. Окраинные феоды все более отходят от Гилеада, скажем, Меджис, потому что не чувствуют влияния столицы. Эти люди уважают Гилеад и, возможно, платят ему налоги, но государство, как Римская империя, рушится под собственным весом. Стивен не хочет тратить слишком много энергии на борьбу с мятежниками, которые ставят под сомнение власть Гилеада, считая, что мятеж — пустяк в сравнении со стоящей перед стрелками главной задачей.
Чтобы добиться успеха, Роланд должен убедить всех в ошибочности главного постулата стрелков: в сравнении с благополучием Башни все остальное — ерунда, потому что все, пусть и в малой степени, влияет на благополучие Башни. Стивен Дискейн не понимает, что возникший мятеж — не прямая угроза Башне. А мятеж набирает силу, находит поддержку даже в башне из слоновой кости, какой является Гилеад, и в результате стрелки гибнут под напором бесчисленных врагов.
Уолтер о’Дим — главный кукловод, стоящий за происходящим. Действует он во благо Алого Короля, падшего черного ангела, который сошел с тропы Эльда. Цель Алого Короля — свалить Башню и править воцарившимся хаосом. Никто не знает, с чего Алый Король уверен в том, что переживет падение Башни. Кто-то ему это пообещал, а может, он сам пообещал это себе, поставив себя выше ка.
Алый Король редко делает что-то сам, напрямую. Обычно он привлекает тех, кто работает на него, как в своем мире, так и в других. Он знает, что уготовано ему судьбой, и старается вмешаться, пусть и не всегда удачно, чтобы гарантировать себе успех. Он послал Эда Дипно, чтобы убить Патрика Дэнвилла, зная, что мальчик вырастет в талантливого художника и станет для него серьезной угрозой. Он пытается терроризировать совсем юного Стивена Кинга, чтобы тот со временем не начал писать «Темную Башню». Если бы Кинг не создал Роланда и стрелков и не направил бы их по Тропе Луча к Башне, Алый Король наверняка бы сумел свалить Башню.
Уолтер о’Дим — соперник, с которым Роланду приходится сталкиваться на протяжении тысячелетия. Будучи Мартеном-колдуном, советником стрелков, он подрывал Гилеад изнутри. Мартен настолько подчиняет себе мать Роланда, что та готова убить своего мужа. Мартен заставляет Роланда слишком уж в раннем возрасте пройти испытание на право считаться мужчиной, показав ему, что его мать изменяет с ним отцу. И это первый, но далеко не последний случай, когда он недооценивает Роланда. В образе Джона Фарсона он возглавляет мятеж против Гилеада. В этом он как раз достигает успеха: стрелки побеждают в нескольких битвах, но проигрывают войну. В конце концов в живых остается только Роланд. Все стрелки из поколения отца и его собственного погибают в боях. Замки Гилеада брошены, они превращаются в логова медленных мутантов и одичавших людей.
Роланда зовут спасать Башню через «грейпфрут», когда он и его друзья находятся в Меджисе. Если некоторых из героев приходится убеждать в том, что они должны взвалить на себя тяготы похода (предельный случай, пожалуй, Томас Ковенант Стивена Э. Доналдсона), Роланд не колеблется ни секунды. Он, конечно, еще не понимает, как отразится на нем принятое решение, но сразу говорит «да», пусть ему и приходится отказаться от своей единственной возлюбленной. Его цель, как и во всех походах, вернуть мир, в котором он живет, в прежнее стабильное состояние.
Как Роланд выходит на след Уолтера и почему он думает, что человек в черном может ему помочь, читатель так и не узнал. Их поединок, продолжающийся долгие годы, остается за кадром. Они, похоже, не могут убить друг друга. Во всяком случае, пули Срединного мира против Уолтера бессильны.
Уолтер позволяет Роланду догнать его за тоннелем под горами, после того, как он встретился с отцом Каллагэном на дорожной станции и вернулся на тропу, но он боится, что Роланд может убить его во время их встречи. Роланд непредсказуем, он — агент Предопределенности, который иногда ведет себя так, будто руководит им Случайность. Хотя большинство людей думает, что с воображением у него не очень, очень часто он находит на удивление оригинальное решение той или иной проблемы.
Уолтер во многом типичный представитель героя, который ассоциируется с эпическими походами. Он страж-привратник некой границы, которую должен миновать Роланд, чтобы начать настоящее путешествие: раньше была только прелюдия. Он играет роль герольда, сообщает важные подробности, является выразителем темных желаний Роланда. Он — большой хитрец, смехом и подтруниванием пытается заставить Роланда проанализировать свои мотивы и, если получится, убедить отказаться от похода. Он также трансформер, прячущийся за многими масками и пытающийся при этом помешать Роланду добраться до цели. Иногда он даже наставник, но большинству из сказанного им верить нельзя.
Уолтер не может убить Роланда на голгофе, потому что стрелок нужен Алому Королю для зачатия Мордреда, сына, который сразу станет союзником Алого Короля и, как и его тезка из легенд о короле Артуре, будет с рождения ненавидеть своего Белого отца. Будучи потомком рода Эльда, Мордред может освободить своего Алого отца из тюрьмы, которой стала для него Башня.
Судя по ролям, которые играет Уолтер, он не просто один из прислужников Алого Короля. В поход Роланда вовлечены высшие силы. Уолтер говорит ему на голгофе: «Кто-то заинтересовался тобой». Сила, которая манипулирует судьбой, хочет, чтобы Роланд и его спутники добились успеха. Роланду так и не удается узнать, что это за внешняя сила. Возможно, это объединенная воля всех вселенных, которые хотят выжить, Гайа, отрицающая хаос. А может, Великие Древние живы, смотрят вниз, как боги с Олимпа, играют жизнями смертных, помогают им, если есть на то их желание, или, наоборот, мешают.
Все служит Лучу, даже человек в черном. «И я должен сказать тебе это, отчасти из-за того, что ты решился пожертвовать мальчиком, отчасти из-за того, что таков порядок, естественный ход вещей. Воде надлежит течь с горы вниз, а тебе надлежит знать» (ТБ-1). Все помогают Роланду. Даже смиренные сестры Элурии служат Лучу, как сказали Джеку Сойеру.
Ка — великое изобретение Кинга, мощная и практически неодолимая сила, которая с самого начала направляет поход Роланда. Стрелок обладает интуицией, позволяющей предугадать, что будет и что нужно сделать, когда это случится. Он все более полагается на ка. Когда ему что-то нужно, он знает, что так или эдак получит необходимое… потому что ему это нужно. Если его ка-тет пытается идти против воли ка, последняя возвращает его на нужный курс. Если ка хочет, чтобы они прошли через Луд, а они пытаются обойти город стороной, обстоятельства заставляют их вернуться. Единственное правило ка: «Отойди и не мешай мне работать» (ТБ-6). У ка нет сердца или разума. Согласно Паркусу: «Ка — друг как зла, так и добра» (ЧД). Ка — та же Тропа Луча, путь к Темной Башне. Однако ка не всемогуща. С ней можно бороться, ее можно изменять, но дорогой ценой.
«Когда дело касалось Башни, судьба бывала и милосердной, и безжалостной, как зажигалка, которая чудом спасла ему жизнь, но теперь обжигала его тело огнем. Подобно колесам подъезжающего поезда, судьба продвигалась путями разумными, но и одновременно неумолимо жестокими, и противостоять ей могли только сталь и доброта» (ТБ-2).
На стороне Роланда определенно чья-то воля (или, возможно, Предопределенность, как в «Бессоннице»). В «Черном доме» рассказчики называют одно из событий слишком бессмысленным, чтобы полагать его совпадением. «Совпадение обычно связывает два ранее независимых фрагмента некоего большего события. Здесь ничего не связывалось, не было и большего события» (ЧД).
Совпадение становится активным участником эпопеи «Темная Башня», практически персонажем. Каждая неожиданная случайность — еще один щелчок при повороте какой-то огромной невидимой шестерни. Все происходит не без причины. Эдди начинает вырезать ключ, не зная, зачем он нужен, хочет, чтобы ключ был наготове, когда вдруг понадобится. Дважды Роланд встречает нужных ему людей в магазине маленького городка штата Мэн.
Джек Морт, эпизодический персонаж, изменил жизнь как Джейка, так и Сюзанны. Сбросил кирпич на голову Сюзанны, что привело к раздвоению ее личности, толкнул под поезд двадцатью годами позже, не зная, что она — та самая девочка, которую он едва не убил. Он также толкнул Джейка под колеса «кадиллака».
Когда Роланд узнает, что и Джейку, и Сюзанне известно стихотворение про черепаху, которое он слышал ребенком, он говорит: «Это еще одна связь, которая действительно нам что-то говорит, хотя я и не уверен, нужно ли нам это знать… однако никогда не знаешь, когда те или другие сведения могут вдруг понадобиться». Роланд осведомлен о цели ка, хотя далеко не всегда понимает детали ее каждодневных действий.
Какая-то сила, знающая, что необходимо Роланду для успешного завершения его похода, ставит на берегу Западного моря магические двери, через которые Роланд извлекает двух членов своего ка-тета. Двери эти особенные, нацеленные на конкретных людей, и только Роланд может их открыть. Добравшись до берега, он интуитивно направляется в сторону дверей, еще не подозревая об их существовании. Без дверей и без людей, которых он через них извлек, Роланд не только провалил бы поход, но и умер бы от заражения, вызванного укусами омароподобного чудовища.
Башни есть везде. К примеру, «Падающая башня», клуб-ресторан, под прикрытием которого функционирует штаб-квартира Энрико Балазара, куда везет Эдди его правая рука, Джек Андолини. Балазар известен, помимо прочего, тем, что строит карточные домики, однажды построил башню в девять этажей. Джейк, покинув манхэттенский книжный магазин, принадлежащий Келвину Тауэру (Tower — Башня), проходит мимо магазина «Башня выдающихся записей». Да и сам Тауэр — хранитель розы, которая представляет Темную Башню в этой земной реальности.
В колледже у Сюзанны был преподаватель, ненавидевший простые совпадения, которые часто встречались в романах Диккенса. Роланд замечает, что этот человек то ли ничего не знал о ка, то ли не верил в нее.
Стивен Кинг — ка? Когда он появляется в «Темной Башне» как персонаж, такое предположение вроде бы обретает право на существование. Автор, пожалуй, больше других хочет, чтобы Роланд добился успеха. Немалую часть своего творческого пути он посвятил продвижению ка-тета по Тропе Луча к Башне. Но Кинг отрицает, что он — ка; вместо этого выясняется, что он — один из ее инструментов. «И все равно ка приходит ко мне, выходит из меня, я перевожу ее, меня заставляют ее переводить, ка изливается из моего пупка, как лента. Я — не ка, я — не лента, она просто проходит через меня» (ТБ-6).
Ка — не всегда добра. Она — огромное колесо, и момент его движения куда больше, чем представляет себе большинство людей. Это ответ на самый ненавистный вопрос: «Почему так устроена жизнь? Почему она требует так много отдавать, а взамен предлагает самую малость? Ка» (ЧД). Когда транслятор начинает лениться и решает более не писать историю Роланда, ка теряет терпение и организовывает его смерть.
В 438 г. до Рождества Христова Эврипид написал в драме «Алкеста»: «Музам послушный, / К звездным вздымался я высям, / Многих наук причастен, / Но ужасней Судьбы я / Силы не знаю».
Ка — обычный ответ Роланда на вопрос, почему все сложилось так, а не иначе, и его друзей часто раздражает, что он полагает ка панацеей.
«Они нам кое-что не сказали про ка, подумал Ральф. Что оно скользкое. Скользкое, как старая рыба, которая уже не сорвется с крючка, но продолжает биться у тебя в руках. Это было похоже на то, как если бы ты карабкался по песчаной дюне — два шага вперед, и соскальзываешь на шаг назад… Потому что ка — как рыба, ка — как песчаная дюна, ка — как колесо, которое не желает остановиться и продолжает крутиться, сметая все на своем пути. Колесо со многими спицами. Но больше всего ка похожа на кольцо. На обручальное кольцо… Жизнь — это колесо. Рано или поздно ты возвращаешься к тому, что когда-то оставил позади. Хорошо это или плохо, не знаю, но так получается» (БСС).
Больше всех злился на жадную старую ка Эдди. Он даже начал называть ее «ка-ка». Это сеть, из-под которой никто не может выскользнуть. И Эдди поражен тем, что вещи из его мира то и дело попадаются им в мире Роланда. Вещи в Срединном мире можно пощупать, но Эдди они все равно не кажутся реальными.
«Почему люди здесь поют „Эй, Джуд“? Я не знаю. Этот медведь-киборг, Шардик… А это дерьмо с Волшебником страны Оз, Роланд… Все это с нами произошло наяву, я в этом не сомневаюсь, но одновременно я не воспринимаю случившееся, как что-то реальное. А что происходит после Зеленого дворца? Мы идем по лесу, прямо-таки, как Ганс и Гретель. К нашим услугам дорога, по которой мы можем идти. Сдобные шары, которые мы можем собирать. Цивилизация погибла. Все летит в тартарары. Ты нам так говорил. Мы видели это в Луде. Да только знаешь, что я тебе скажу? Не погибла! Черта с два! Живет — не тужит! Вряд ли бы кто мог такое себе представить. Здесь, у черта на куличках, где по определению ничего цивилизованного быть не может, мы наталкиваемся на городок из книги. Культурный. Приличный. С жителями, которых ты вроде бы знаешь… Перед городком из книжки стоит проблема из сказки. И жители книжного городка зовут отряд киношных героев, чтобы те спасли их от сказочных злодеев. Я знаю, все это реально… людям предстоит умереть, этого не избежать, прольется настоящая кровь, крики будут настоящими, и слезы потом тоже будут настоящими… но в то же время меня не покидает ощущение, что все это не более реально, чем театральные декорации. И Нью-Йорк такой же… Из всех бандитов Нью-Йорка показывается именно Балазар» (ТБ-5).
Циклическая природа существования Роланда проявляется и в поведении персонажей. В какой-то момент Эдди буквально вплотную подходит к осознанию этой цикличности, когда говорит, что его интуитивное знание, как ездить на лошади, и быстрота, с которой он научился стрелять, напоминает истории о реинкарнации. Если Роланд раз за разом проходит один и тот же круг, тогда скорее всего то же самое происходит с Эдди, Сюзанной, Джейком и Ышем. Они учились на своих прошлых появлениях в Срединном мире и с каждым разом все лучше осваивали новые навыки? Все это напоминает компьютерную игру. Иногда допущенная ошибка проявляет себя гораздо позже, и игроку приходится возвращаться к началу и предпринимать новую попытку.
По ходу эпопеи Кинг не раз и не два обращается к индийской мифологии. Бог Вишну принял образ черепахи Кармы, чтобы нести мир на своем панцире после огромного потопа. В «Темной Башне» черепаха играет далеко не самую маленькую роль. И в других книгах Кинга черепаха символизирует хранителя вселенной, хотя в «Оно» черепаха старая и практически бессильная. Пеннивайз даже предполагает, что черепаха сдохла. Кинг сравнивает кровавые раны на лбах низших людей с ритуальными точками на лбах индуистов, и идентифицирует Гана (возможно, неправильно) как индуистского бога.
На страницах двух последних книг эпопеи «Темная Башня» Кинг делится информацией о том, откуда взялись некоторые названия и имена. Скажем, город Калья Брин Стерджис (Sturgis) назван в честь режиссера фильма «Великолепная семерка» Джона Стерджиса (Sturges) и актера, сыгравшего главную роль, Юла Бриннера. Потом, однако, после публикации пролога на официальном сайте, Кинг понял, что неправильно написал фамилию режиссера.
Кинг также задается вопросом, правильно ли написана фамилия вампира, с которым Роланд и Сюзанна сталкиваются у начала Тауэр-роуд. Дандело — кличка кота ученого и первый, неудачный объект телепортации фильма «Муха» режиссера Винсента Прайса, снятого по рассказу Джорджа Лэнглагэна. Именно способностью к телепортации Кинг наделил Шими Руиса.
При создании своей главной книги Кингом использованы многие источники: произведения Толкиена, и не только «Властелин колец», спагетти-вестерны, «Волшебник страны Оз», стихи Т. С. Элиота, книги о Гарри Поттере, «Дон Кихот», произведения Эдгара По, Томаса Вульфа, «Ромео и Джульетта», греческая мифология. Эдуард Брайант говорит: «Все это так необычно, не похоже на все остальное, созданное автором. И если воображение можно считать скелетом, поддерживающим мускулатуру, кровь и кожу ассоциативного творческого процесса писателя, тогда я подозреваю, что этой работой Кинг наиболее близко подошел к вышеуказанному описанию».
Закрывая книгу, не очень понятно, какой Роланд герой, трагический или драматический. Он успешно завершает поход, решает непосильную задачу, которую так давно взвалил на себя, пусть по пути погибло много его товарищей, но то же самое произошло и с Одиссеем. Хотя он возрождается вновь, он терпит поражение в личном походе. Кинг оставляет читателям искру надежды. Возможно, последнему стрелку удастся измениться, и однажды он поймет истинный смысл послания ка, и, став другим человеком, поднимется на вершину Башни, пройдя один за другим все пролеты по девятнадцать ступеней, и найдет там… что? Судьбу, которую Роберт Браунинг оставил воображению читателей?
А может, Роланд придет к осознанию того, что его личный поход стоит слишком дорого, требует принесения слишком больших жертв. Возможно, он решит, что спасение мира — достаточно масштабная задача, выпавшая на долю одного человека, и теперь ему остается только познавать окружающую его жизнь, прожить остаток отпущенных ему дней, даже не пытаясь пройти те мили, что еще отделяли его от Темной Башни.
