Глава 22. Янтарный единорог
С испытанием на мастера стихии Земли у меня сложилась нетипичная для меня ситуация. В трех предыдущих стихиях я был первопроходцем, и испытания оказались вдвое сложнее из-за того, что не было подсказок, что нужно делать. В этот раз все иначе — школа Янтарного единорога довольно многочисленна, и мастеров Земли в Артаре уже не один десяток. Соответственно, и информации по классовому квесту в свободном доступе достаточно.
По описаниям в сети, финальное испытание на мастера Земли не выглядело особо сложным. Мне предстоит встретиться с Янтарным единорогом — не то любимцем Деваны, не то одним из ее воплощений. Этот таинственный зверь время от времени появляется в самых разных частях Артара. Да мне и самому уже не раз доводилось видеть его мельком. Но испытание стихии Земли перебросит прямиком в Долину туманов, место обитания единорога.
И все, что нужно сделать — это коснуться его.
На практике это, правда, куда сложнее, чем кажется. Долина представляет собой этакий природный лабиринт из огромных скал, окутанных магическим туманом. Даже просто отыскать в ней единорога — уже задача не из легких, особенно если не имел раньше дело с мехкааном и не знаешь, как в нем ориентироваться. Медлить нельзя — со временем серый туман начнет забирать все больше сил. Больше часа в долине не выдерживал никто.
И меньше трех-четырех попыток тоже. Ибо найти единорога — это лишь полдела. Зверюга эта своенравная и нервная, так что просто так не даст приблизиться к себе. Единственный способ, выведенный игроками методом проб и ошибок — это загнать ее в тесную расщелину между скалами. В идеале — тупиковую.
На форумах пишут, что достаточно короткого касания, чтобы испытание считалось пройденным и активировался статус мастера стихии Земли. К счастью, квест не требует, к примеру, остаться в живых после этого касания. Потому что Янтарный единорог Артара имеет мало общего с пасторальными картинками из детских сказок. В ярости он страшен. Даже если не попасть под удар его острого, больше похожего на костяной клинок, рога — удары копыт столь же смертоносны. При этом пытаться убить само чудовище бесполезно — стихия Земли дает ему такую живучесть, что любые раны зарастают сразу же.
Еще предыдущие претенденты отмечали, что перед испытанием стоит прокачать умения школы Земли. У единорога сопротивление к большинству из них — то же Окаменение или оглушение от Каменного тарана или Падающей скалы будут действовать на него буквально секунду. Но на более высоких уровнях умения можно рассчитывать уже на более продолжительный эффект, и за счет этого добиться цели будет гораздо проще.
У меня времени на развитие умений не было, да я и не собирался их использовать. У меня уже был план, как по-своему пройти это испытание. И, возможно, даже пойти чуть дальше. Затея была столь дерзкая и рискованная, что вряд ли выгорит. Но с другой стороны, почему бы не попробовать.
Прокрасться к Красной скале было несложно — Джаака имеет статус Оплота, так что при входе в игру можно телепортироваться напрямую к менгиру на ее главной площади. Так я и сделал. Оплот — безопасная зона, нападения игроков друг на друга тут же пресекаются стражами. В данном случае — здоровенными бугаями, практически бессмертными под баффом стихии Земли.
Но я недооценил масштаб той охоты, что на меня развернулась. Ну, или мне просто не повезло. Хотя вспоминая об этом случае позже, я пришел к выводу, что все-таки это могла быть спланированная засада. Преследователи могли прознать, что я бывал в Джааке, что прохожу классовый квест, а потому обязательно вернусь сюда еще раз. Либо же просто могли караулить во всех Оплотах — шансов засечь меня именно там было куда больше, чем где бы то ни было.
Сработано был мастерски. Меня перехватили у самой Красной скалы — вокруг священного места было довольно большое открытое пространство, так что укрыться было некуда. Действовали вдвоем. Умереть я должен был буквально за несколько секунд — сначала парализующая стрела, пущенная откуда-то с возвышения, потом — выскакивающий из инвиза напарник, всаживающий в меня отравленные кинжалы.
Спасло Зерно морской саламандры, сведя на нет эффект неожиданности нападения. Тело вдруг дернулось, уворачиваясь от стрелы, а поскольку я и без того был настороже, то сразу же активировал еще один Хвост ящерицы, а потом и Зеркальный щит в придачу. Мимо просвистела еще одна стрела, второй нападавший вывалился из инвиза, атакуя длинными кривыми кинжалами. Двигался он чудовищно быстро, я даже толком не успел среагировать. Да сколько у него Ловкости? Больше тысячи?
Скорость ему не помогла. От основной атаки — мощного выпада с колющими ударами с обеих рук — я умудрился увернуться, а последовавшее за этим комбо быстрых режущих ударов не причинило мне вреда. Лезвия кинжалов бессильно скрежетнули по блестящему щиту, даже не разбив его. Судя по всему, физический урон в этой атаке был делом вторичным, а основную ставку ассасин делал на яд — клинки его буквально светились ядовито-зеленым пламенем, и с них капало что-то тягучее и дымящееся.
Но он просчитался. И, как и любой ассасин, не сумевший серьезно ранить «клиента» с первой же атаки из инвиза, кончил плохо. Я отшвырнул его Хвостом дракона, а дальше даже вмешиваться не стал — в дело вступили Стражи красной скалы. Неудавшемуся убийце даже одного удара страшной каменной дубины было бы достаточно, но два чернокожих бугая обработали его так, что осталось только кровавое месиво.
Стрелок тем временем успел скрыться, но это даже к лучшему. Воспользовавшись неразберихой, я побежал к Красной скале.
Ритуал подношения даров не занял много времени. Перенос же в Долину туманов напоминал духовное путешествие в Туманный чертог. Не зря все-таки локации эти называются схоже. Я уже давно заметил, что мехкаан, используемый колдуньями дау, очень напоминает тот же туман, который позволяет ксилаям уходить в иное измерение. Надо будет как-нибудь подробно поговорить с Мавериком — может, он разузнал подробнее, как все это работает.
В долине было мрачновато. Отвесные скалы маячили сквозь пелену тумана темными размытыми силуэтами, звуки и цвета скрадывались. С первых же мгновений этот пейзаж производил гнетущее впечатление, заставляющее озираться и прислушиваться. Вроде пока ничего подозрительного, однако именно эта тишина и напрягала, вызывала необъяснимую тревогу.
Несмотря на это, я был рад оказаться здесь. По крайней мере, здесь я не получу стрелу в спину от собратьев-игроков. Да и вообще, здесь как-то проще. Может, если бы это было мое первое подобное испытание, я бы волновался. Но сейчас эмоций почти не было. Цель была ясна, препятствия понятны. Ограничения по времени, связанные с усиливающимся воздействием тумана, тоже шли только на пользу, заставляя действовать быстрее.
Я не стал углубляться в затянутый туманом лабиринт, тем более что в мехкаане расстояние и направление движения — понятия довольно условные. Туман играет не то с разумом, не то с самим пространством, сбивая с пути и заставляя ходить кругами. Вместо того, чтобы блуждать по нему, я добрался до ближайшей скалы.
Провел ладонями по влажному камню, по привычке отыскивая подходящие выступы и трещины, помогающие подняться. Но поверхность скалы была гладкой, будто отполированной, и шла под наклоном ко мне. Возможно, разработчики предусмотрели, что игроки будут пытаться забраться наверх, и поэтому сделали скалы расширяющимися кверху и гладкими снизу.
Вот только всего предусмотреть невозможно. Например, того, что на испытание заявится мастер школы Лазурного дракона с Зерном обезьяньей цепкости на Нити пути.
Я пополз по скале, размеренно переставляя ладони и ступни, будто поднимался по невидимой лестнице. До вершины добрался быстро — скала оказалась высотой с трехэтажый дом, а верхушка у нее была почти плоской. Выпрямившись в полный рост, я огляделся.
Туман стелился внизу плотным ковром, поднимаясь не выше трех-четырех метров над землей. Торчащие из него грибовидные скалы кое-где соединялись между собой верхушками, образуя каменные арки, где-то почти срастались, оставляя между собой узкие расщелины. Это действительно был довольно обширный лабиринт, располагающийся в чашеобразной долине, окруженной стеной отвесных скал. Что располагается за пределами долины, разглядеть не получилось — все тонуло в белесой дымке.
Я уселся, скрестив ноги, и запустил Медитацию. Здесь, на вершине, Серый туман не глушил ее, так что я свободно просканировал всю долину. Это оказалось даже проще, чем я думал. Выходит, мехкаан все же ничего не скрывает на самом деле, а воздействует на самого человека — запутывает, дезориентирует, отключает навыки. Просто иллюзия.
Единорога засек сразу — это было немудрено при его-то мощи. В течении Ци он смотрелся таким тугим сгустком стихии Земли, что, казалось, прогибал пространство вокруг себя, будто черная дыра.
Я пробежался по плоским верхушкам скал, подбираясь ближе к нему. Наверху расстояния между скалами были небольшими, максимум метров пять-шесть. При моих нынешних показателях Силы даже Прыжком лягушки пользоваться не пришлось, чтобы перемахивать такие пропасти. Каждая мышца — будто тугая пружина, радующаяся возможности выпустить дремлющую в ней силу.
Так, вот он, где-то совсем близко. Я не видел зверя сквозь пелену тумана, но явственно чувствовал его. А потом и расслышал.
Тяжелая, будто удары кувалды, поступь могучих копыт по каменистой земле. Зверюга и сама по себе мощная, но кажется, будто весит раза в два больше, чем должна при этих размерах. При этом движется легко, даже с некоторой грацией.
Я, наконец, разглядел в серой дымке знакомый темный силуэт. Как и в прошлые разы, при появлении единорога меня охватила необъяснимая тревога, смешанная со страхом. Страх был не совсем обычным. Это точно не был тот страх, что испытываешь перед опасным хищником. Или перед чем-то неизведанным.
На ум пришло устаревшее, но очень точно передающее мое состояние слово. Благоговение. Это удивительное существо вызывало именно благоговейный ужас — восхищение, смешанное со страхом и осознанием того, какой же ты сам жалкий и слабый по сравнению с ним. До этого я думал, что это тоже эффект Серого тумана, но сейчас-то я выбрался из зоны его действия. А ощущения остались.
Впрочем, в этот раз в этом коктейле все же было меньше страха и больше восхищения. А еще — желания. Настолько кощунственного, что, надеюсь, я первый, кто вообще решился на такое безумие.
Я не просто коснусь тебя, приятель. Я оседлаю тебя.
Единорог вел себя относительно спокойно — похоже, пока не почуял меня. Он неторопливо брел по ущелью между скалами, и я, быстро прикинув скорость и направление его движения, отправился наперерез. Двигался осторожно — уже без прыжков и резких движений. На пути животного была каменная арка — две скалы смыкались метрах в пяти над землей. Я пополз прямо по нижней ее кромке, зависая вниз головой, как ленивец.
Идея моя с каждой секундой казалась все менее удачной, но отступать было поздно. Да и азарт разгорался все сильнее, как я ни старался гасить эмоции, неподобающие истинному адепту Пути.
Тумс, тумс, тумс… Тяжелая поступь единорога отдавалась эхом в узком ущелье, а сердце, мое, кажется, начало биться в такт этим шагам.
Еще немного… Еще пару шагов…
Тумс… Тумс… Тумс.
Я отпустил скалу и, запрокидывая голову назад, развернулся в воздухе, приземляясь точнехонько на спину единорогу. Мускулы, скрывающиеся под его шелковистой шкурой, оказались такими твердыми, что я будто бы на каменный валун пузом брякнулся.
Почти сразу же раздался звук призрачного гонга, и перед глазами мелькнули системные сообщения — наверное, по поводу того, что испытание пройдено. Но мне было не до того — я до ломоты в пальцах вцепился в густую красную гриву зверя и жалел, что у меня нет противопоставленных пальцев еще и на ногах.
Единорог заржал так, что уши заложило, и яростно взбрыкнул задними ногами. Сердце екнуло, как при падении с высоты, и я едва удержался на спине зверя. Он взвился на дыбы, замотал башкой, пытаясь сбросить меня, но вцепился я в него крепко. Пальцы мои сейчас, наверное, и клещами на разожмешь, так что весь вопрос в том, насколько прочна сама грива. Ну, и еще — не вздумает ли единорог покататься по земле, пытаясь избавиться от нежданного седока.
Вместо этого зверюга, снова заржав, бросилась вперед, на ходу постоянно то взбрыкивая, то тряся головой. Пару раз, уворачиваясь от выныривающих из тумана скал, мне приходилось виснуть на гриве, свешиваясь на одну сторону. Единорог смачно шоркал по препятствию боком. В стороны летела крупная каменная крошка, самому же скакуну, похоже, все было нипочем.
Промчавшись по каменному лабиринту, он резко затормозил, пригибая голову к земле, так что я по инерции чуть кубарем не полетел вперед. Но удержался.
Из глотки моей вырвался злорадный смех, причем сквозь зубы — стискивал я их так, что, кажется, мышцы свело судорогой, и я не мог разомкнуть челюсти.
Ага, попался, красногривый? Посмотрим, кто из нас упрямее!
Он снова заржал, причем ржание уже мало походило на лошадиное. Это скорее был вопль ярости и возмущения, и я бы сейчас не рискнул оказаться на земле. Растопчет в кашу.
Мы снова ринулись в галоп, описывая замысловатую траекторию внутри лабиринта. Похоже, неслась зверюга не разбирая дороги, потому что в какой-то момент мы чуть не врубились в стену.
Тупик.
Единорог в очередной раз издал истошный вопль и яростно забился в тесном ущелье. Я чувствовал себя ковбоем на шоу по усмирению быков. Могучая туша подо мной ходила ходуном, так и норовя сбросить с себя. Думаю, происходи события в реале, удержаться не хватило бы сил даже самым прославленным чемпионам родео. Просто человеческих возможностей бы не хватило.
Монстр на пару секунд затих, переводя дух. Я уж было подумал, что он устал, но не тут-то было. Силищи и энергии в нем было хоть отбавляй. Он снова помчался вперед.
Я будто выпал из реальности. Напряжение было высоко — нужно было постоянно предугадывать маневры единорога и уворачиваться от скал. И затянулось это слишком надолго. Прошло уже минут двадцать, если не больше — я уже потерял ощущение времени. И конца этой безумной скачке все не предвиделось.
Момент, когда мы вырвались из лабиринта, я прозевал. Похоже, моему адскому скакуну стало тесно в каменном лабиринте, и мы вдруг перенеслись на открытую местность. Я узнал холмистые равнины Лардаса. Кажется, вон тот горный массив справа — это Арнархолт. Не было ни времени, ни возможности приглядываться, чтобы определить точнее.
Оказавшись на просторе, единорог разогнался так, что его длиннющая густая грива трепетала, будто флаг на ветру, хлеща меня по лицу и заставляя жмуриться. Топот копыт слился в бешеную дробь, от скорости дух захватывало, а внутри все сжималось, как во время прыжка с парашютом. И в то же время, несмотря на ужас, в груди закипал костер восторга, вскоре вырвавшийся наружу в диком нечленораздельном крике.
— Й-е-ех-х-х-ууууу! Да-а-а!! — орал я так, что можно и глотку сорвать. — Быстрее!
Скакун будто бы понял меня и принял вызов. Мы понеслись так, что я временами, не в силах удержаться на его спине, попросту летел параллельно земле, уцепившись руками за гриву.
— Быстрее!! — орал я в мохнатое ухо, уже, кажется, окончательно сбрендив. — Я знаю, ты можешь!
Это было похоже на самоубийство. Но, по крайней мере, получится эффектно.
На нашем пути, коварно скрытый высокой травой, возник обрыв. Внизу по дну оврага журчал ручей, до противоположного края было метров десять, не меньше. Я стиснул зубы, и сердце, кажется, замерло в ожидании…
Не сбавляя скорости, единорог прыгнул. У меня даже на крик сил не хватило — все внутренности скрутило таким спазмом, что из глотки вырвался только жалкий стон. Пропасть промелькнула под брюхом скакуна, а спустя пару мгновений передние ноги тяжело грохнулись о землю на другой стороне. Задние копыта чуть не соскользнули с обрыва, но он подался вперед, сохраняя равновесие.
И вот тут он впервые за все время остановился, чтобы перевести дух. Воздух вырывался из ноздрей с громким шипением, будто пар из паровозного котла.
Сам я тоже тяжело дышал, но не смог заставить себя расслабиться даже на секунду — пальцы все также намертво держались за гриву, ногами я стискивал взмокшие бока скакуна, ходившие ходуном от тяжелого дыхания.
— Уф, ну и силен ты, брат… — прошептал я. — Ты охрененный.
Зверь тряхнул головой, поводил ушами, чутко ловя мой голос.
— Неужели тебе с такой силищей не надоело скрываться в тумане?
Я ощутил, как он вздрогнул всем телом. Он понимает меня!
— Взгляни вокруг — уже громче проговорил я, садясь ровнее. — Какой тут простор. Свобода. Тут тебе не будет равных.
— Перестань!
Голос был женский. Чистый, спокойный, негромкий. Но прозвучал он так неожиданно, что я вздрогнул. Единорог же, наоборот, застыл, как вкопанный, косясь в сторону говорившей.
Поначалу я подумал, что это одна из колдуний дау. Она тоже была одета в свободное простое платье с растительным орнаментом, а на лице светлели узоры. Вот только одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять — это не дау. И вообще не человек. Я помню, как был впечатлен, впервые увидев в течении Ци Анаану и других геоманток. Но по сравнению с ними тот столп силы, что высился передо мной — все равно, что небоскреб по сравнению с собачьей конурой.
— Отпусти, — попросила незнакомка. — Ты мучаешь его.
Я уже сидел на спине единорога ровно и понемногу расслаблял пальцы, готовый снова вцепиться изо всех сил, если он только дернется. Но зверь, кажется, успокоился.
— Я не хотел причинить ему вред, — сказал я.
— У тебя бы и не вышло, — пожала она плечами. — Но твоя выходка оскорбляет его. И меня тоже.
— Жаль. Этого я тоже не хотел. Я просто хотел… проверить. Почувствовать, каково это — оседлать самого Янтарного единорога.
— Кощунство, — строго произнесла незнакомка.
Кожа ее была гораздо светлее, чем у дау, необычного зеленоватого оттенка. Волосы же — длинные, густые, золотистые — опускались ниже талии, окутывая ее со спины, будто светящийся плащ. Причем непонятно было — не то это солнце так играет, не то от нее самой исходит сияние. Скорее все же второй вариант.
— Может быть. Но мне показалось, что… ему не хватает этого.
— Чего именно? Седла на спине?
— Смотря кто будет наездником.
— Какая самонадеянность! — неодобрительно покачала головой незнакомка.
— Мне кажется, для нее есть все причины, — улыбнулся я.
Окончательно осмелев, я расслабил пальцы и пригладил гриву единорога, похлопал его ладонью по могучей шее.
— Прости, если обидел тебя, дружище… — шепнул я.
Внутренне я был готов к тому, что он взбрыкнет и сбросит меня, наконец, со спины. Но этого, к моему удивлению, не произошло. Причем и моя незваная собеседница, кажется, была удивлена.
— Я могу оставить его себе? — спросил я, хоть и понимал, что это уже настоящая наглость.
— Исключено! Это священное животное, воплощение стихии Земли. А ты собрался ездить на нем, будто это какой-нибудь тарпан? Это против правил!
— Ты и сама нарушаешь кучу правил, Девана. Сомневаюсь, что тебе полагается являться во плоти перед простыми игроками.
Незнакомка снова неодобрительно покачала головой.
— Ты вынудил меня, Мангуст. Ты сжульничал на испытании…
— Однако прошел его.
— Ты обманом пленил мое величайшее творение…
— Но я не держу его силой.
Она замолчала, гневно раздувая ноздри. О, да, иногда я могу быть совершенно невыносимым. И мое счастье, что передо мной именно эта богиня — хранительница и покровительница всего живого. Насилие — не в ее природе.
Я спрыгнул на землю. Ноги чуть не подкосились, но я сумел удержаться и не подать виду, что измучен этой бешеной скачкой не меньше самого единорога. Оглянулся на возвышающегося надо мной скакуна. Здоровенный он все-таки. Явно крупнее обычной лошади — в холке чуть выше моего роста, а от земли до кончика рога в нем и вовсе метра два с половиной.
Я погладил скакуна по морде и обернулся к аватару богини.
— К черту правила, Девана. Мне кажется, они и без того трещат по всем швам. Почему бы не нарушить их еще разок? Я ведь не прошу сделать его моим постоянным маунтом. Но дай ему возможность хоть иногда выбираться на волю.
Я уже и сам удивлялся собственной наглости. Когда у меня возникла идея прокатиться на единороге, я не думал, что все может зайти так далеко. А сейчас… Не то нервная встряска была тому виной, не то в целом события последних дней, но я уже совсем по-другому смотрел и на испытание, и в целом на Артар. Если жители его по-настоящему разумны, если боги его реальны — то грош цена всем тем игровым условностям, что нагородили разработчики.
Девана подошла ближе и тоже погладила единорога, внимательно заглядывая в его глаза. Я не торопил ее — и так уже перегибаю палку. Решение она приняла сама после продолжительной паузы.
— Как бы то ни было, ты действительно выполнил испытание. Ты — мастер Земли, и звание это завоевал с куда большей легкостью, чем остальные. Ты достоин отдельной награды.
Она протянула мне руку. На раскрытой ладони покоился небольшой шарик из голубовато-серого туманного янтаря. Зерно для нити пути.
Я принял его, жадно вчитываясь в строчки описания.
Зерно Янтарного единорога. Уникальный предмет, дар богини Деваны. Требования: именной предмет, не может быть передан другому игроку. Владелец — Мангуст. Материал: туманный янтарь. Свойства: позволяет призвать Янтарного единорога в качестве ездового животного. Ограничения: продолжительность призыва — не более двух часов, время между призывами — не менее 8 игровых часов. Единорог не может быть призван, если в это время задействован самой богиней.
Я поднял ошарашенный взгляд на Девану.
— Это… Это же…
— Разве не этого ты просил?
— Да, но… Если честно, я думал, ты откажешь.
— Я бы и отказала, — отозвалась она, снова погладив могучее животное по морде. — Но ты оказался прав. Никогда бы не подумала, но… Он и правда не против подобного союза. Одно условие — все должно остаться между нами. Мне бы не хотелось, чтобы в Долину туманов повалили толпы твоих соплеменников, разбивающих головы в попытках оседлать единорога.
— Поверь мне, буду нем, как рыба, — усмехнулся я.
Она, видимо, не очень понимает, как устроены игроки. С какой стати я буду делиться с кем-то способом получить уникального маунта?
Я поместил зерно на Нить пути и, под молчаливое одобрение богини, снова забрался на спину чудо-скакуна.
— Однако будь осторожен, — предупредила она. — Он своенравен и горд. Если он передумает — даже я не в силах буду ничего изменить. Зерно попросту рассыплется, и договор наш — вместе с ним.
— Понимаю, — кивнул я. — Но надеюсь, мы найдем общий язык. Правда ведь, дружище?
Я потрепал скакуна по густой гриве и, вспомнив о последней мелочи, обернулся к Деване.
— А я могу дать ему имя?
— У него уже есть имя, — улыбнулась она. — Его зовут Каркаданн.
Эпилог
Ночной Лондон с высоты смотрелся величественно и таинственно. Впрочем, наверное, как и любой современный город. С такого расстояния мелкая людская суета внизу скрадывается, превращается в мельтешение огоньков, которое заполняет улицы-артерии светящимся кровотоком. И сам город из бестолкового нагромождения зданий превращается в единое целое. В огромный живой организм — дышащий, пульсирующий, реагирующий на раздражители резкими взвизгами сирен.
Странное дело — за те три месяца, что я тут, так и не смог толком привыкнуть к этому городу, он по-прежнему остается для меня чужим. Однако здесь, наверху, это ощущение исчезает.
Я с наслаждением втягивал ноздрями прохладный воздух, прислушиваясь к биению собственного сердца. Кажется, мне удалось достичь такого уровня медитации, что я уже мог бы произвольно ускорять и замедлять его. Сделал глубокий вдох, сосредоточился…
— Сэр, пожалуйста, отойдите от края!
Да чтоб тебя! Я поморщился и приоткрыл один глаз. Засекли все-таки! Да как так-то? Вроде бы все продумал. Скорее всего, камеру где-то прозевал.
Взглянул вниз. По краю крыши, опасливо косясь на защитное ограждение, двигался коп в шлеме, похожем на старинный котелок с клетчатой полосой над полями. Молодой совсем, едва ли лет на пять старше меня. Идет, смешно присев и вцепившись одной рукой в перила, а вторую протягивая в мою сторону. Судя по тому, как дрожат его коленки, высоты боится до одури.
— Сэр, здесь нельзя находиться! Спускайтесь немедленно, или я буду вынужден…
…чего-то там. Окончание фразы я не разобрал — частично из-за того, что еще слабовато знаю английский, но в основном из-за того, что голос полисмена дрожал и срывался от страха.
Сам я сидел в позе лотоса на краю широкой балки, уходящей далеко за край крыши. Снизу к ней крепилась рекламная конструкция с огромными светящимися буквами. Уходить можно было двумя путями. Тот путь, что через крышу, мне сейчас перегораживал полисмен. Знакомиться с ним ближе мне не хотелось, так что я, отсалютовав бедняге, расплел ноги, оттолкнулся от балки и…
Спрыгнул.
Испуганный вопль полицейского, раздавшийся вслед, меня позабавил. С того участка крыши, наверное, и правда могло показаться, что я просто отправился в полет с пятидесятого этажа. Но на деле пролетел я метра три, приземляясь на решетчатую техническую конструкцию на изнанке светящихся букв. Пробежался по узкому проходу к лесенке, ведущей к техническому люку, проскользнул в него.
Люк вел в пустые подсобные помещения, через которые я сюда и проник впервые. Оттуда было рукой подать до пожарной лестницы. К лифтам я не совался — там было полно видеокамер, а лестницей, как я уже проверил, вообще не пользовались годами, судя по толстому слою пыли на ступеньках. Впрочем, пять десятков этажей пешком — это и правда нехилая физическая нагрузка. Даже если спускаться, а не подниматься.
И именно в этот момент раздался сигнал входящего вызова. Маверик. Я машинально взглянул на часы и покачал головой. Полпервого ночи. Этот чувак, кажется, вообще не следит за временем.
— Да, Рик.
— Привет, Мангуст! Не разбудил?
— Нет, что ты, — беспечно отозвался я, продолжая свой забег по пыльным ступенькам.
— Ты что-то какой-то запыхавшийся. Или я тебя… отвлекаю? От чего-нибудь приятного?
— Если бы! Так, небольшая тренировка.
— Среди ночи?
Маленькие тусклые светильники, едва рассеивающие полумрак на лестничных площадках, вдруг вспыхнули ярче, и вся шахта пожарной лестницы озарилась мигающим красным светом. Откуда-то снизу донеслись завывания сирен.
Только этого не хватало!
Я толкнул плечом одну из дверей, ведущую на этаж. Заперто, конечно. А поддельная карта-ключ у меня только от дверей третьего и верхнего этажей. Если кто-то сунется сейчас на лестницу — я в ловушке. В огромной, метров этак сто пятьдесят в высоту, но ловушке.
— Эй, у тебя там все в порядке?
— Говори уже, чего звонишь, — огрызнулся я, наращивая темп.
Разгоняясь на лестничном пролете, хватаюсь за перила, чтобы по инерции не врезаться в стену, и почти не сбавляя скорости, разворачиваюсь на следующий пролет. Секунды три на пролет, секунда на разворот и снова рывок. Двери с номерами этажей так и мелькают перед глазами.
Вот уже и 40.
— Да так, узнать, как у тебя дела…
— Ага, как же! От тебя уже месяц ни слуху, ни духу.
— Потому что, увы, порадовать тебя было нечем. Но сейчас…
Судя по интонациям, он доволен, как объевшийся кот, и преисполнен предвкушения. Жаль, я его настроений пока разделить не могу.
Где-то сверху хлопнула дверь, и я метнулся к стене, завидев чей-то силуэт, заглядывающий вниз через перила лестницы.
— Ну не томи уже!
— Я думаю, твой вынужденный простой слишком затянулся, Мангуст. Представляю, как тебе тяжко сидеть без дела, при твоем-то характере…
Пока он проговаривал эти фразы, я успел пролететь еще пять-шесть этажей вниз. Притормозил, увидев распахивающуюся дверь чуть ниже.
— Стоять! Полиция!
Сноп света от фонарика заметался по стенам как живой. Сверху доносился топот ног — кто-то торопливо спускался по ступенькам. Перемахнув через перила, прыгаю в кажущийся бездонным колодец лестницы. Короткое ощущение полета — и цепляюсь за перила пролетом ниже. Отталкиваюсь снова и по зигзагообразной траектории спускаюсь на несколько этажей, обгоняя преследователей. Снова вылезаю на ступеньки.
— Ты меня вообще слушаешь, Мангуст?
— Да-да, — на бегу отвечаю я. — И не говори, засиделся… я уже… скоро от тоски… взвою.
Двадцать пятый. Ч-черт, еще только половина пути! А мышцы уже начинают ныть от напряжения, дыхалка сбивается.
— Сэр, это полиция! Немедленно остановитесь!
Я на всякий случай снова прижимаюсь к дальней от перил стене. Вряд ли они будут стрелять, разве что какими-нибудь парализующими дротиками…
Дверь с надписью «21» начала открываться мне навстречу как раз в тот момент, когда я оказался рядом. Я с разбегу пнул ее, захлопывая. Раздался вскрик и звук падения.
Ну вот. Нападение на полицейского. Сопротивление при задержании…
— Кстати, Рик… А у тебя есть связи… в полиции? — тяжело дыша, спросил я на бегу.
— Чего? Зачем это тебе?
— Да так… просто интересуюсь. Но ты продолжай.
Двенадцатый этаж. Еще совсем немного… Преследователей я обгоняю пролетов на пять-шесть. Но судя по звукам, на лестнице остался только один из них. Остальные, похоже, метнулись к лифтам, наверняка попробуют перехватить меня внизу.
— Ты ведь и так уже догадался, Мангуст. Хорошие новости из Артара. Самое время для возвращения.
Девятый. Мышцы горят огнем, сердце колотится так, что я даже пока ответить Маверику не в состоянии. Нужен последний рывок…
— Уж не знаю, остыл твой Молчун или действительно поверил, что ты создал другого персонажа. Но из кос-листа «Гадюк» тебя вычеркнули. Так что можно попробовать вернуться. Конечно, лучше не светиться в Оплотах, чтобы снова не попасться на глаза его информаторам. Но это я тебе устрою. У меня как раз есть парочка интересных заданий. Для тебя и Эдж. Если она, конечно, тоже надумает вернуться…
Дверь с заветным номером «03» вынырнула передо мной, будто брошенный в темную пучину спасательный круг. С трудом попадая дрожащими руками по сканирующей пластине, я приложил к ней карту-ключ и вывалился в коридор. Позади, кажется, раздались какие-то окрики. Наверное, один из полисменов успел добраться до лестничной площадки первого этажа и уже поднимался мне навстречу.
Я на бегу набросил капюшон толстовки, чтобы особо не светить лицом на камерах видеонаблюдения. Бежал я, конечно, не к выходу и не к лифтам, а к заранее открытому окну, ведущему на балкон. Топот ног позади не стихал и, кажется, становился все ближе, хотя я продолжал нестись со всех ног. Или это у страха глаза велики…
Выскочив на балкон, я почти сразу перемахнул через перила. Повис, оглядывая улицу внизу. Из-за поворота, огибая здание, как раз выруливал желтый и длинный, как гигантская гусеница, беспилотный автобус. Я, по-обезьяньи цепляясь за внешнюю обрешетку балкона, спустился на этаж ниже, а потом, примерившись, сиганул на крышу этого автобуса — благо он только начал набирать скорость после поворота.
Распластавшись на плоской крыше пузом кверху, я тяжело дышал, глядя в развернувшееся надо мной ночное небо. И до меня только сейчас начало доходить сказанное Мавериком.
Охота, объявленная на меня Молчуном, оказалась куда более серьезным препятствием для игры, чем я думал поначалу. После прохождения испытания на мастера Земли я еще раза три пробовал входить в Артар, и каждый раз нарывался на желающих получить гонорар за мое убийство. В крупные города мне вообще вход был заказан — их менгиры мониторились в первую очередь. Но самое хреновое — что на меня, похоже, успели навесить ассасинские метки, так что отслеживать могли в довольно большом радиусе.
Мой вынужденный перерыв затянулся. Я даже всерьез подумывал над тем, не создать ли другого персонажа, но было жутко жаль бросать уже прокачанного боевого монаха. А еще больше грызло осознание того, что, пока я прохлаждаюсь в реале, другие игроки развиваются.
— То есть… я могу… вернуться? — кое-как отдышавшись, переспросил я.
— Да, черт побери! Ты чем слушаешь? Хватит тебе уже прохлаждаться. Отпуск закончен, Мангуст. К слову, оплачиваемый за мой счет.
— Сочтемся, Рик, ты же меня знаешь.
— Надеюсь. И потому уже подготовил для тебя несколько заданий. Кстати, что там насчет Крис? Если уговоришь ее тоже вернуться — будет здорово. Думаю, тебе бы не помешала помощь.
— Намекаешь на то, что я мог растерять форму?
— Намекаю на то, что задания будут непростыми. Для разминки что-нибудь полегче, но потом… Не хочу забегать вперед, но я кое-что разузнал… Это будет бомба, Мангуст!
— Узнаю этот тон, — усмехнулся я.
— Рад, что мы друг друга понимаем. Я пока не уверен, что из этой затеи вообще что-то выгорит. Для начала нужно кое-что добыть. И если кто-то и сможет это сделать, то только ты.
— Ммм, интрига и грубая лесть. Ты знаешь, чем меня зацепить, — рассмеялся я. — И что же ты задумал на этот раз? Заполучить себе богиню в гарем?
— Бери выше. Мне кажется, я нащупал путь к такому могуществу, по сравнению с которым планы Анааны кажутся детским лепетом. Они с Джанжи делали ставку на первородный эфир. Но есть штука куда мощнее. Весь вопрос в том, как заполучить её.
— Звучит круто и хреново одновременно. И что это за штука?
Маверик подержал паузу, будто раздумывая, делиться со мной этими планами или нет. Но, похоже, азарт и предвкушение так переполняли его, что он просто не мог держать все это в себе.
— Кровь Хтона, Мангуст. Ты добудешь для меня кровь Хтона.
© Владимир Василенко
Новосибирск, май-август 2019
