Глава тридцать пятая
На следующий день энтузиазма у меня заметно поубавилось.
Вчера я, видимо, ощущала подъем, а сегодня наступил спад. Ясное дело, мне не могло стать лучше за ночь. Душевное выздоровление – долгий процесс, и я в самом его начале. Наутро мне пришлось вытаскивать себя из постели. Я чувствовала себя разбитой и несчастной.
Я ужасно тосковала по Крису, мне физически не хватало его присутствия. Но я все-таки вылезла из кровати и пошлепала в душ… где, разумеется, слегка всплакнула. Потом приготовила себе завтрак. Тут тоже не обошлось без слез, так что я едва не подавилась кашей.
Затем пришла пора собираться на работу. Я красилась и… плакала. Неудивительно, что мне пришлось дважды наносить тушь: первый раз она просто стекла мне на щеки. Накрасившись вторично, я принялась яростно обмахиваться журналом, чтобы ресницы поскорее высохли.
Чтобы взбодриться, я напомнила себе про заказ на пять сумочек. Пожалуй, стоит поговорить об этом с Пателями.
Увидев меня, они несказанно обрадовались и принялись расспрашивать, как прошел мой отдых. Я в красках описала им, как плавала с тропическими рыбками (благоразумно опустив эпизод, когда Крис, якобы по ошибке, сфотографировал мою задницу). Еще я рассказала, как видела дельфинов (без упоминания о том, как мы с Крисом перекрикивались «по-дельфиньи»). Патели с восторгом выслушали описание тропических красот острова (опять же, ни слова про Криса и наш безбожный флирт).
А под конец я рассказала им про сумки. И эта часть понравилась им больше всего.
Они даже сказали, что я могу использовать – конечно, в разумной мере – ткани и прочие материалы из их магазина.
И все же первый рабочий день дался мне нелегко. Минута тянулась за минутой, словно в замедленной съемке. Я то и дело вздыхала, пытаясь отогнать непрошеные мысли о Крисе.
Мне потребовалась вся моя энергия, чтобы хоть как-то справиться с собой. Но часы наконец-то отмерили пять, и я поспешила домой с небольшим пакетом разноцветных тряпочек, пуговиц, ленточек и прочей мишуры, которую мне позволили взять добросердечные хозяева. Денег у меня по-прежнему было в обрез, но я все-таки решила, что пора переходить на более здоровое питание, чем одноразовые пакетики с лапшой. Жевать их почти то же самое, что грызть размоченный картон.
Хотя мне ужасно не хотелось, я заставила себя заехать в продуктовый, откуда вышла с целой сумкой овощей. Сварю себе супа на неделю, решила я. Больше-то я все равно не могла себе ничего позволить! По крайней мере, с овощами я получу хоть какие-то витамины и минералы. К тому же здоровая пища позволит мне избавиться от пары лишних килограммов, которые не ускользнули от ястребиного взора Тесс.
Тем же вечером, отведав своего вегетарианского супа – а он, между прочим, оказался очень вкусным! – я вытащила из шкафа идиотский шагомер, который купила в явном помутнении разума. Меня подбил на это ведущий одного из ночных телешоу. Этот парень с поддельным загаром и накладкой на волосах был более чем убедителен, когда обещал, что лишние килограммы так и посыплются с моего бедного тела.
В общем, я сдула пыль с бесценной вещички и шагала минут пять. Хоть какая-то физическая активность!
Потом я села за швейную машинку и принялась размышлять. Прежние свои сумки я сшила в пылу ненависти к Соне, моей злобной стерве-начальнице. Я специально делала их немыслимо яркими и кричащими, чтобы выплеснуть все свое негодование. На этот раз я собиралась работать более вдумчиво. Сумки по-прежнему будут захватывающе-яркими, но теперь я добавлю к своей работе немножко творческой фантазии, чтобы сделать их еще лучше.
Цветную ткань я порезала на кусочки разной формы и размера, а затем сложила их вместе, как красочную мозаику. Лоскутное одеяло, да и только! В этот момент мой глаз зацепился за что-то. В углу комнаты стояла старая холщовая сумка. Такие обычно выкидывают после похода в магазин или хранят в них всякий хлам (что, собственно, я и делала). Я положила сумку на стол и начала выкладывать прямо по ее ткани свою лоскутную мозаику. До чего же приятно, оказывается, дать новую жизнь тому, что вроде бы уже отслужило свой срок!
В тот вечер я засиделась допоздна и заснула прямо за машинкой. Очнулась я, когда телефон просигналил мне сообщением.
Я взглянула на часы. Среда, шесть утра. Какого дьявола? Кто это решил пообщаться со мной в такое время? Номер незнакомый. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вчитаться в сообщение.
«Привет, Энни-Энн, встряхнись и вперед! Солнце взошло, новый день у ворот».
Что это еще такое? Привет от моего сотового оператора или какая-то рекламная штучка? Я перечитала текст.
И до меня наконец-то дошло. Эти слова напоминали строки из книги доктора Сьюз «Места, куда ты пойдешь», любимой книжки Криса. Я снова взялась перечитывать сообщение, и с каждым разом улыбка моя становилась все шире, а в душе затеплилась крохотная искорка надежды.
Постой-ка… Среда – самый паршивый для меня день недели. И Крис об этом помнит! Я снова разулыбалась и немедленно остановила себя: нельзя, чтобы эта крохотная искорка вспыхнула и запылала сильнее прежнего. Пусть себе пишет что хочет. Печально улыбнувшись, я отложила телефон.
Мне потребовалась ровно неделя, чтобы сшить все пять сумок. Для одной я использовала еще один магазинный пакет, который нашла у себя дома, а под вторую и вовсе пустила холщовую сумку из-под кофе. И результат превзошел все мои ожидания. Я как раз упаковывала их, чтобы отнести Золани, когда телефон снова просигналил. Сообщение с того же номера, что и в прошлый раз, опять с утра пораньше. Я открыла текст, и сердце мое учащенно забилось.
«В тебе много яркости и красоты, нельзя не заметить такую, как ты».
Я читала эти слова поддержки, которые Крис слал мне с другого конца света, и мне хотелось плакать и смеяться одновременно. Я ощущала какую-то незнакомую сладкую горечь. Боюсь, путям нашим не суждено пересечься. Ни в обозримом будущем… ни позже.
* * *
Вручая Золани свои сумки, я чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Разумеется, это только начало, старалась я охладить свои восторги. Пять сумок – еще не империя моды, и мне далеко до Донателлы. И все же я наконец-то сделала шаг в правильном направлении!
И я решила не останавливаться, найдя себе психотерапевта. Как ни странно, идея оказалась удачной, и с каждым сеансом я чувствовала себя чуточку легче и увереннее, чем за весь прошлый год.
Раньше при слове «психотерапевт» я представляла себе пожилого, седовласого мужчину, чем-то похожего на Эйнштейна. Ты приходишь к нему в офис, ложишься на кожаный диван, и дяденька начинает задавать тебе нудные вопросы.
Но Паула (мы с ней сразу начали называть друг друга по имени) оказалась молоденькой остроумной блондинкой, одетой к тому же по последней моде. А вместо дивана она предложила мне удобный розовый стул. Паула деликатно расспрашивала меня обо всех моих неурядицах, помогая (говоря на ее профессиональном сленге) выявить и проработать деструктивные привычки и реакции.
Благодаря сеансам я поняла, что целый год провела в депрессии. Речь шла не о печали или мрачном настроении, а о самой что ни на есть настоящей депрессии. Другое дело, что тогда я этого не понимала.
Паула помогла мне определиться с целями, личными и профессиональными. И с этого момента жизнь моя заиграла новыми красками.
А еще я с нетерпением ждала утренних посланий, приходивших каждую среду. Благодаря им Крис незримо присутствовал в моей жизни, хоть мы и не говорили с ним в открытую.
«Следуй за сердцем, смелее будь. Твой путь, Энни-Энн – только ТВОЙ путь».
И он был прав, я наконец-то решила, что мне нужно делать со своей жизнью.
