Дневная смена в понедельник
Находясь в здравом уме и твердой памяти…
39
– Наконец-то и у нас есть хорошие новости. – На экране за ее спиной был напротив спутниковый снимок береговой линии. Гарденстаун был отмечен большой стрелой, как будто никто из присутствующих не знал, что это за место.
Две образующие гавань «руки», создавали сломанный треугольник, выступающий в море, подобно мультяшным носу и челюсти, а швартовые пристани смахивали на зубы.
Харпер нажала на кнопку, и появилась красная лазерная точка, которая переместилась ко входу в гавань.
– Нам позвонил Мартин Мил в половине седьмого утра. Люди Малка-Ножа были с ним в контакте.
Гул голосов заполнил комнату.
Стоя у стены, Логан переступил с ноги на ногу. Ему казалось, будто кто-то копается когтями в его позвоночнике. Он поднял стакан с водой и сделал еще один глоток. Похоже, не имеет значения, сколько воды он уже выпил сегодня, – его рот все еще был похож на пустыню; голова пульсировала, как перезрелый фурункул, полный жгучего гноя.
– Нервир?
Ее помощник стал читать, глядя в лист бумаги; голос звучал округло и мягко. Нос опухший.
– Сегодня в четыре часа пополудни судно «Джотум Сверд» покинет Петерхедскую гавань. В шестидесяти милях восточнее Бора к нему подойдет катер. Экипаж примет на борт несколько запечатанных ящиков и спрячет их в контейнерах.
Картинка: контейнеры, украшенные надписью «ГЕЙРОД. ОРГАНИЗАЦИЯ КОНТЕЙНЕРНЫХ ПЕРЕВОЗОК. ДОСТАВКА ГРУЗОВ» и рисунком злобного викинга.
Изображение на экране сменилось: катерок с загрузочным отсеком сзади. Что-то вроде плавучего грузовичка малой грузоподъемности. Вероятно, такой мог бы и сам взять на борт четыре полноразмерных контейнера, но вместо этого восемь ящиков.
Конспираторы чертовы.
Логан сделал еще один глоток.
Он понимал, что его жажда вызвана отнюдь не похмельем – одна порция виски, и все. Нет, ощущение тряски в желудке и в голове объяснялось тем, что он прятал под пассажирским сиденьем своего заржавленного «фиата». Полуавтоматический пистолет, произведенный в одной из стран Восточной Европы с полным магазином патронов и глушителем.
Все готово к тому, чтобы пролаять в лицо Рубену.
– Получив товар, «Джотум Сверд» бросит якорь и будет ждать до шести часов следующего вечера, после чего войдет в гавань Гарденстауна, где его встретит транзитный фургон. Люди Малкольма Мак-Леннана выгрузят товар и увезут.
Логан провел рукой по лицу, и рука стала влажной.
– Благодарю вас, Нервир. – Харпер нажала на пульт, и снимок заполнил весь экран. – Мы будем находиться здесь, – красная точка коснулась левой стороны, – здесь, – красная точка коснулась правой стороны, – и здесь, – где-то посередине. Вторая группа берет на себя въездные и выездные пути из Гарденстауна.
Прошлой ночью все казалось совершенно ясным. Но теперь… Он сделает это для того, чтобы остановить Рубена, который может послать кого-то за Жасмин и Наоми. Он сделает это для того, чтобы избавить Стил от новых избиений. Он сделает это, чтобы остановить войну между абердинской мафией и всеми остальными. Он сделает это потому что сделать это необходимо.
Все было именно так.
Все было решено.
Только почему он едва мог дышать?
– Завтра вы получите задание для вашей группы. – Харпер положила пульт на стол. – Есть какие-либо вопросы?
Стил, стоявшая рядом с Логаном, еле слышно спросила:
– Ты в порядке?
Чья-то рука взметнулась вверх – Бекки.
– Мы добились каких-либо результатов прошлой ночью?
– И да, и нет, сержант Макензи. Не могу не сказать, два человека, арестованные в доме Уэлшей, признались в продаже наркотиков класса «А» и сдали всю цепь, снабжавшую их товаром, благодаря сержанту Макрею.
Все повернули голову в его сторону. Многие улыбались и кивали. Не хватает только аплодисментов. Оваций.
Желудок дернулся, слюна наполнила рот.
Только бы не стошнило.
Он снова сглотнул.
– Что касается Рикки и Лоры Уэлш, то здесь без комментариев. Пока нет ничего конкретного, что могло бы связать их с Мамашей Кемпбелл или убийством Питера Шеперда. Но это не значит, что мы прекратим копать.
– Серьезно, Лаз, – Стил положила свою ладонь на его руку, – ты выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит.
– Я в полном порядке.
Ага.
Харпер подняла руку.
– Ну вот, каждый знает, что ему надо делать, так что идите и делайте.
Толпа повалила к выходу.
Харпер и Нервир, устроившись за столом, что-то писали. Стил бродила возле окна, прижимая мобильный к уху.
Логан, дрожа как в ознобе, с трудом выдохнул:
– Ну, если я вам не нужен, я хотел бы…
– Нет, что вы. – С сопением вдохнув через нос, Харпер встала. – Сержант, хотя я и ценю вашу помощь прошлой ночью, не могу не сказать: я настаиваю, чтобы члены моей команды приходили на работу трезвыми и деятельными. Не в состоянии похмелья.
– Я не в состоянии похмелья.
– Как я буду ловить убийц Питера Шеперда, если мои офицеры— ходячие мертвецы после вчерашней ночной попойки?
– Да нет… у меня… никакого… похмелья!
– И раз уж возник такой разговор, припомните, что я говорила относительно появления на работе в штатской одежде. Я совершенно ясно выразилась: вы…
– Хой! – Стил прижала мобильник к груди. – Несмотря на то что мне ненавистно прерывать этот сеанс, демонстрирующий аспекты семейного рабства, заявляю: ваш старший брат говорит правду. Этот человек с серым и потным лицом выглядит как мешок болезней, потому что он собирается похоронить сегодня свою девушку. Отсюда и этот уродливый костюм.
– Ах! – Харпер прижала ладонь ко рту.
– А сейчас, если вы не против, я пытаюсь заниматься сексом по телефону с моей женой. Если хотите, я расскажу вам об этом позже, шеф. Во всех деталях.
– Нет уж. Благодарю вас. – Мускулы на щеках Харпер непрестанно работали, то сжимаясь, то разжимаясь, когда она собирала отчеты о проведенных действиях и укладывала их в кучу. – В этом нет необходимости. Нервир, нам лучше уйти… отсюда.
Инспектор сохранял беспристрастное выражение лица.
– Да, шеф.
Последовав за Харпер, он остановился в дверях, чтобы подмигнуть Стил.
Логан, согнувшись, оперся на колени.
– Спасибо тебе.
– Во сколько похороны?
Он указал на ее мобильник.
– Ведь ты же заставляешь Сьюзан ждать?
– Да нет, это всего лишь Ренни – я отправила его в магазин. Тебе что, мину-ловушку или колбасу?
– Колбасу. – Может, это хоть немного успокоит желудок. – Похороны в двенадцать.
– С жиром или без?
– Без.
Кивнув, она поднесла к уху телефон.
– Да, и еще купи колбасы. Как ее… диетической. И томатный соус. – Она сунула мобильник в карман. – Сьюзан хочет привезти Жасмин и Наоми. Видимо, Жасмин настояла. Говорит, что будет нужна тебе там, чтобы держать твою руку.
– Это очень… она очень добрая.
– Скажу тебе, Лаз, она превращается в существо, для которого самое важное – все держать под контролем. – Стил села за стол. – Прости за назойливость, но ты в порядке?
– Нет.
– Я знала, что ты так скажешь.
Он потер лицо рукой, потом вздохнул:
– Надо выехать в город пораньше. Убедиться, что улажены все дела с церковью, юристами и кладбищем…
– Ты же знаешь, что мы со Сьюзан всегда тебя поддержим. Если тебе понадобится кто-то, на кого можно опереться, то такие люди рядом с тобой есть. Мы все, Лаз. И даже Ренни. Я понимаю, что по большей части от него мало толку, но намерения у него добрые.
Логан кивнул:
– Спасибо.
– Ладно, давай проваливай, иди и делай, что положено. А я решу все вопросы с твоей младшей сестрицей. – Широкая ухмылка. – А если она доставит мне неприятности, я расскажу ей о том времени, когда ездила в Озерный край со специалистом по гигиене полости рта и с книгой о лесбийских забавах. Ах, эти славные дни юности…
– Серж? – В приоткрытую дверь комнаты сержантов просунул голову Тафти.
– Офицер Куэррл, я полагаю?
Парень, прихрамывая, вошел.
– Ну что, отыскал Трейси Браун?
Тафти вздохнул:
– Она отсиживается с женатым мужчиной в Стрихине. Вернее, отлеживается. Его жена уехала с детьми на неделю в Диснейленд в Париж, и они с Трейси безостановочно трахаются.
– Типичный случай. Где ей заметить, что вся северо-восточная часть Шотландии оклеена плакатами с ее физиономией. – Он откусил от бутерброда; томатный соус оставил липкое пятно цвета крови на тыльной стороне ладони. Прожевав, спросил: – А почему ты хромаешь?
– У парня был пудель. Но огромный. – Тафти сделал долгий выдох. – Вы слышали, что у нас произошло ДТП со смертельным исходом прошлой ночью? Парнишка на своем сутенерском «пежо» потерял управление на заснеженной дороге, ведущей во Фрейзерборо. Банг – прямо в телеграфный столб. Маленький засранец ушел на своих ногах, а вот его подружка… – Тафти покачал головой. – Каждую зиму такое. Им хотя бы предъявляют обвинение?
– Надеюсь, но черт его знает. – Логан ткнул Тафти в плечо. – Как бы то ни было, ты идешь с нашими? Друкит Хадди, рыба, чипсы, пиво… Я бы и сам с удовольствием, но не могу. Похороны Саманты.
Глаза Тафти расширились:
– Вот черт… Простите сержант. Это… Да. Простите. Мне очень жаль.
Ему и всем остальным.
– Не беспокойся. Иди и развлекайся. Ведь не каждый день ты становишься настоящим полицейским. Мы гордимся тобой, Тафти.
– Серж… Если вам что-то понадобится. Ну, вы понимаете. Когда он ушел, Логан доел бутерброд и вытер руки салфеткой. Встал.
Нет смысла откладывать это.
К концу дня руки будут испачканы совсем не томатным соусом.
Песня закончилась, ее заменил голос диктора, который звучал так, словно его хозяин не принял утром прописанное ему лекарство.
«Ура! Разве это не здорово? У нас есть новости и погода, о которой на исходе часа расскажет сексуальная Сью. Не пропустите это. Но, во-первых, вот взрыв из прошлого: кто-нибудь помнит этого парня из группы “Степс”? Ну…»
Логан выключил двигатель, и его ржавый «фиат» вздрогнул. Посмотрел на часы: девять пятьдесят. Десять минут. Сделал долгий прерывистый выдох.
В конце концов, это несложно. Люди по всему миру делают это каждый день. Пистолет. Лоб. Курок. Патрон.
– Да, но я не могу сделать этого в офисе нотариуса, верно?
Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида.
– Ну конечно, Логан, ты не можешь. Это было бы глупо. Не говоря уже о свидетелях.
– Точно.
Осторожно действуя зубами, постарался откусить заусенец.
Логан Макрей разговаривает с Логаном Макреем.
– Надо будет отвезти его куда-нибудь. Туда, где можно избавиться от тела. И там…
– Ага, так он и поедет с офицером полиции. С офицером полиции, которого пытался убить два дня назад. Он сразу поймет, что что-то не так.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Не знаю.
Логан подмигнул своему отражению.
– Но мы ведь и вправду сделаем это?
– Ты ж знаешь, что выбора у тебя нет. У нас нет.
– А что насчет свинофермы? Убить жирного ублюдка и отправить туда… Люди умирают там постоянно. Будет хорошее угощение для свиней.
– Истинная правда.
– Вопрос не в этом. Вопрос – где и как? Не на улице же в него стрелять…
Стук в окно машины заставил его вздрогнуть. Он повернулся и увидел Джона Эркарта, тот широко улыбался.
Логан отстегнул ремень безопасности и выбрался из машины на колючий утренний воздух.
– Мистер Эркарт.
– Мистер Макрей. Рад вас видеть. – Он протянул руку для пожатия и, кивнув на грязный «фиат», спросил: – Надеюсь, я не прервал вашего разговора по телефону.
– Разговора по телефону?
– Не знаю, как вы, а я всегда чувствую себя настоящим психом, когда пользуюсь блютузом. Все думают, что ты говоришь сам с собой.
– Да, вы правы, да…
Логан посмотрел на свою машину, которая выглядела телегой рядом со всеми этими «ауди», «ягуарами» и BMW.
Эркарт, словно прочитав его мысли, похлопал ладонью по крыше «фиата».
– Думаю, вы смените тачку после сегодняшнего дня.
Две трети миллиона фунтов…
– Наверное, нет.
– Правильно. Я вас понял. Не хотите возбуждать подозрений. Разумно.
Логан опустил руку в карман, нащупал пистолет.
– Хотелось бы скорее закончить с этим. Мне нужно идти на похороны.
– Да, конечно. – Эркарт кивнул, затем направился к неприметному офисному зданию, смахивающему на гараж. Дверь черного цвета. Нажал на кнопку вызова. – Мистер Эркарт и мистер Макрей к мистеру Мойр-Фаркхарсону. Нам назначено.
После паузы устройство загудело, и дверь приоткрылась примерно на дюйм.
Эркарт налег на нее, пропустил Логана и, как только оба вошли внутрь, перешел на шепот:
– Я рассказал Рубену про Фаулера. Мой рассказ его не вдохновил.
Логан держал руку на пистолете, гадая, видны ли его очертания в кармане.
– Он становится невыносимым, – продолжал шептать Эркарт. – Да, я понимаю, что в это трудно поверить, но общение с ним похоже на чудовищный брейк-данс на минном поле.
Логан остановился на ступеньке лестницы и, глядя в упор на Эркарта, сказал:
– Так значит, мы его убьем.
Хмурый взгляд. Эркарт облизал губы.
– Мистер Макрей, это…
– Мы доставим его на одну из свиноферм и всадим в него пулю. Об остальном пусть позаботятся животные.
Молчание.
Эркарт, опустив голову, неотрывно смотрел на блестящие носы своих черных туфель.
– Мистер Макрей, я не должен принимать чью-либо сторону, вам ясно? Мне следует быть беспристрастным, как будто… вы это знаете лучше меня, я – госслужащий. А вы и Рубен – как тори и виги, какая из сторон победит, та и будет формировать следующее правительство. Моя задача состоит в том, чтобы все по-прежнему работало.
– Беспристрастным? – Логан ткнул Эркарта в грудь. – Именно вы и были тем, кто уговаривал меня его убить!
– Да, согласен. – Пожимание плечами. – Поймите, это беспристрастный совет, согласны? Я лишь выразил словами то, о чем думал мистер Мауат.
– Выходит, вы были бы рады, если б я выстрелил в Рубена, а вам бы не пришлось пачкать рук? Так?
– Я не могу взять…
– Вы же сами сказали: он становится невыносимым. А что будет, когда он начнет войну?
– Но…
– Именно этого и хотел Хамиш. Какой еще вариант у нас есть?
Эркарт глубоко вздохнул. Снова уставил пристальный взгляд на свои туфли.
– Никакого.
– Сегодня вечером. Скажите ему, что мы должны поговорить о наркотиках, которые Стив Фаулер украл и загнал Джессике Кемпбелл. Назначьте встречу на свиноферме, мол, чтобы никто о ней не прознал. Справитесь с этим?
Кивок:
– Думаю, да.
– И, само собой, без свидетелей. Вы, я и он – больше никого.
Эркарт снова кивнул. Закусил нижнюю губу.
– Выходит вы берете на себя ответственность? Потому что…
– Привет! – Дверь наверху лестницы открылась, и показалась женщина средних лет в «кошачьих» очках. Ее розовый кардиган был застегнут на все пуговицы. – Что-то не так?
Эркарт помахал ей рукой:
– Извини, пришлось завязывать шнурки. Сейчас поднимемся.
– Давайте, чтение должно вот-вот начаться, а мистер Мойр-Фаркхарсон очень занятой человек.
– Конечно.
Он стал поспешно подниматься по лестнице, и Логан последовал за ним. В приемной панели красного дерева были увешаны позолоченными рамами с историческими видами Абердина.
Женщина взмахом руки указала на дверь:
– Мистер Мойр-Фаркхарсон ждет вас.
Эркарт слегка склонил голову в поклоне.
– Благодарю вас, миссис Джеффрис. Встреча с вами всегда приятна.
Они вошли в огромную комнату, посредине которой стоял длинный дубовый стол; два окна выходили на Золотую площадь, напоминающую парковку; снаружи все казалось тусклым и размягченным под бледно-серым небом.
Рубен был уже здесь. Он стоял у стола, держа в руках чашку чаю. Даже в дорогом костюме он выглядел тушей. Китайская чашка из тонкого фарфора была почти не видна в руке. Покрытое шрамами лицо повернулось, взгляд прошелся по Логану.
Во главе стола сидел щеголеватый мужчина, темный костюм на нем был явно дороже костюма Рубена. Седые виски. Он казался благородным. Единственной неисправностью в его внешности был искривленный нос.
Мойр-Фаркхарсон глянул на часы, затем изобразил на лице почти незаметную улыбку:
– Итак, мы можем начинать.
Единственным посторонним человеком в комнате была усохшая женщина с волосами розового оттенка и руками, распухшими от артрита. Кожа на ее лице выглядела, как сморщенная замша, из глубоких складок выглядывали глаза, блестевшие, как полированный оникс.
Сунув руку в кожаный портфель, Мойр-Фаркхарсон извлек из него кожаную папку. Открыл он ее с таким видом, будто это была гробница Тутанхамона. И начал читать:
– Я, Хамиш Александр Селкирк Мауат, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим заявляю, что это моя последняя воля…
40
– Распишитесь здесь и здесь… – Мойр-Фаркхарсон ткнул пальцем, и Логан накарябал свою неразборчивую подпись в указанных местах. – И еще здесь, пожалуйста.
За окнами потемневшее небо приобрело цвет обгоревшего тела. Толстые белые хлопья равнодушно сыпались на припаркованные автомобили.
Нотариус взял документы и подул, как если бы подписи были сделаны пером, а не шариковой ручкой. Затем встал.
– Благодарю каждого за проявленное терпение. Извините, господа, я вынужден вас оставить – дела.
Старая дама закивала:
– Хамиш был хорошим человеком, что еще можно сказать.
Рубен последние полчаса не подавал никаких признаков жизни, кроме сжатия мышц челюсти.
Она вздохнула:
– И очень щедрый. Триста тысяч фунтов, и это только за уборку дома. – По морщинистой коже побежала слеза, и дама приложила к глазам старомодный накрахмаленный носовой платок. Затем махнула рукой Эркарту. – Вы поможете мне подняться?
– Ну конечно, конечно. Обопритесь на меня.
Эркарт заботливо повел даму к выходу.
Едва за ними закрылась дверь, как Рубен, оскалив в ухмылке зубы, произнес:
– Две трети миллиона.
Логан пристально смотрел на потолок – лепнина и довольно скромная для такого кабинета люстра.
– Я тут ни при чем: так пожелал Хамиш.
– Навостри уши, Макрей, и слушай: ты еще облажаешься с этим завещанием. Короче, если ты станешь препятствием или задержишь кого-нибудь, то я вырежу…
– Хватит, Рубен, давай отложим этот разговор.
– Кем ты, черт возьми, себя возомнил?!
– Да ни кем. – Рука Логана, опущенная в карман, нащупала пистолет. – Ты думаешь, для меня это легко? Я офицер полиции. А эти деньги, они от преступной деятельности. К то-муже Хамиш пожелал, чтобы я поделил неслабую сумму между гангстерами. И как это будет выглядеть? Нет… – Он покачал головой. – Самое разумное – передать все деньги Национальному агентству по борьбе с преступностью, и пусть они разбираются с этим.
Ответом на его слова был громоподобный удар кулаком по столу.
– Не волнуйся: я этого не сделаю. Я обещал Хамишу… – На этот раз Логан не стал смотреть в потолок, а взглянул в горящие ненавистью глаза Рубена. – Давай сменим тему. Нам надо поговорить о Стиве Фаулере.
Большой толстый палец едва не ткнул в него.
– Сделай так, чтобы этого ублюдка выпустили под залог. Мне надо до него добраться.
– Это невозможно. Там, где его взяли, было слишком много полицейского начальства. И им известно, в чем он сознался. Все эти «приглашенные лица» только и ждут, чтобы записать себе дело в актив. Так что Стив останется там, где находится сейчас.
– Когда я говорю, что хочу, чтобы его выпустили, – я хочу, чтобы его выпустили!
– А я говорю, что он не выйдет. – Рука сжала рукоятку. – Если он тебе нужен, можешь наведаться в тюрьму.
– Ох. – Эркарт снова появился в кабинете. – Миссис Пирсон, ну как она вам? Что за женщина! – Взяв со стола шоколадный мини-ролл, он целиком засунул его в рот и принялся жевать. – Убирала дом, а? Никогда не слышал, чтобы это так называлось.
Обеими руками Рубен уперся в столешницу.
– Это еще не все. Где, черт возьми, мои наркотики?!
– Твои наркотики? В настоящий момент они являются уликой, так что можешь записать их в убыток.
– Я хочу получить назад свои чертовы наркотики! – Наверное, этот вопль был слышен на улице.
Взгляд Эркарта стал тревожным.
– Тсс! Рубен, ну хватит, остынь, хорошо? Мы не можем обсуждать это здесь. Слишком много ушей. – Он облизал губы и бросил взгляд на Логана. – Как насчет того, чтобы встретиться позднее, и только втроем? Подумаем, что можно сделать с этим двуличным говнюком, Фаулером, и его подельником. Украсть у нас и впарить ворованное дилерам Мамаши Кемпбелл? За кого они нас держат, за лохов?
Рубен тяжело дышал.
– Все, успокойся, успокойся, дружище. Мы это решим, – продолжал ворковать Эркарт. – Ведь и мистер Макрей в нашей команде, я прав, мистер Макрей?
Логан разжал руку. Не сейчас.
– Разумеется, я в команде. – Он кивком указал на папку, в которой лежала копия завещания Малыша Хамиша Мауата. – Я понимаю, что тебе, Рубен, ненавистна сама мысль о том, что мистер Мауат именно так распорядился своими деньгами и имуществом, но получается, что теперь я еще больше увяз во всем этом, вне зависимости от того, нравится мне это или нет.
Ответом было сопение. Затем:
– Где?
– Самое лучшее – в полночь, когда никого не будет рядом. – Эркарт повел плечами, как будто раздумывал, где назначить встречу. – Как насчет… фермы в Гернхилле? Она на отшибе, там нам точно никто не помешает.
– Отлично. В полночь. – Палец Рубена все-таки ткнулся в грудь Логана. – Будь там.
Тяжело ступая, он вышел.
– Ах-х… – выдохнул Логан.
Эркарт подмигнул ему:
– «Добро б удар, и делу бы конец, И с плеч долой! Минуты бы не медлил». —А он, оказывается, заток Шекспира.
– Я хочу убедиться, что все в порядке. – Стоя у окна, Логан наблюдал, как Рубен идет к своему темно-синему «бентли».
Энди своим профессионально поставленным голосом ответил:
– Все под контролем, мистер Макрей. Мы привезли Саманту час назад, так что не волнуйтесь – она прибыла вовремя. Я проверил, как обстоит дело в церкви. Распорядок службы готов к раздаче, органист будет играть «Добро пожаловать на черный парад». Все, как вы и просили.
– Спасибо Энди.
– Я сделаю все возможное, что от меня зависит. По любым вопросам звоните, пожалуйста.
Дверь снова открылась – вернулся Мойр-Фаркхарсон.
– Мистер Макрей, благодарю вас за то, что вы остались, – сказал он. – Возможно, вы захотите обсудить еще какие-то вопросы.
– Извини Энди, мне нужно идти. – Он выключил и убрал телефон.
Нотариус снова сел во главе стола.
Две трети миллиона…
Логан опустился на стул.
– А что, если я не приму эти деньги?
– Ну что же, в таком случае вы можете пожертвовать их на благотворительные цели. Но мистер Мауат предусмотрел возможность хранения денег на депозите в ожидании вашего ухода из полиции. Таким образом, вы не будете… хмм… смущены внезапным поступлением столь крупной суммы на текущий банковский счет.
– На депозите?
– Да. То есть, пока вы служите в полиции, наследство не только полежит, но и обрастет процентами. Но если вы решите уехать, к примеру, в Дордонь или на остров Мэн, все деньги перейдут в ваше распоряжение. Более того, депозит будет анонимным, так что вам не о чем беспокоиться. – Мойр-Фаркхарсон поправил галстук. – Полная конфиденциальность, и вам ничего не грозит.
Это было похоже на правду. Тем более Логан знал: вытянуть что-либо из Шипящего Сида было невозможно. Даже имея ордер.
– Мистер Мауат предусмотрел также возможность инвестирования ваших средств в управляемый инвестиционный фонд, – продолжил Мойр-Фаркхарсон. – Согласитесь, став рантье, вы будете получать чуть побольше, чем на службе в полиции. – Он едва заметно улыбнулся.
Логан уставился на фотографию, вставленную в позолоченную рамку. Абердин лет сто назад. Судя по виду, Холберн-стрит.
– Мистер Мауат говорил мне, что вы защитите меня в суде, если что-нибудь случится…
– Я в курсе пожеланий мистера Мауата, да. А почему что-нибудь, как вы выразились, должно «случиться»? – Мойр-Фаркхарсон, расправил плечи, как если бы был в шелковой мантии на заседании суда. – Простите, я буду прав, предполагая, что это «что-то» как-то связано с бывшим партнером мистера Мауата, Рубеном?
– С чего вы взяли?
– Мистер Макрей, я обычно ограничиваю рамки своих советов строго юридической основой, но если по-человечески… Возьму на себя смелость сказать вам: когда речь идет о передаче доли, особенно при такой специфике, наследнику не позавидуешь.
Да уж.
В желудке заворочалась съеденная колбаса.
– Спасибо за понимание.
Мойр-Фаркхарсон полез в карман, достал из него небольшой белый прямоугольник и протянул Логану:
– Моя визитка. – Лицо расплылось в улыбке. Он был похож на питона, готового проглотить жертву. – Буду счастлив помочь вам в составлении завещания, если сочтете нужным.
Разумеется, он будет счастлив.
Приходская церковь Рабислоу выглядела не совсем обычно. На белых деревянных скамьях сидели мужчины и женщины, общим числом не более сорока. Некоторые в униформе – вероятно, их отпустили на час с работы, другие… кто в чем. Кто-то в костюме, кто-то в джинсах. И Логан едва узнавал некоторых.
Стил повернулась и помахала ему из переднего ряда, указывая на свободное место рядом с собой. Сьюзан сидела на другой стороне, не выпуская из рук извивающуюся малышку Наоми. Жасмин, устроившаяся у прохода, с открытым ртом смотрела на сводчатый потолок, как будто не видела в своей жизни ничего подобного.
Желтые стены церкви были украшены композициями из красных роз и белых лилий. Черные траурные ленты даже как-то не вписывались.
Возле Логана нарисовался Энди:
– Мистер Макрей, в принципе, все готово.
– Да, спасибо.
Следуя за Энди, Логан снова вышел на улицу; через ворота пробежали опаздывающие. Церковный фасад казался грязным – его давно не ремонтировали. Часы на башне отставали минут на пятнадцать. Стоявшие рядом трехэтажные дома выглядели ухоженными, что придавало церкви еще более обшарпанный вид.
Даже снег здесь выглядел не таким белым. Он медленно падал на катафалк, припаркованный перед воротами, – задняя дверь была открыта.
Пробежали еще трое. Розовые щеки, частое дыхание, обозначенное облачками пара. Айла, Тафти и Каламити. Все в своих лучших нарядах.
– Простите, серж. Дорога сюда заняла больше времени, чем мы предполагали. Пробки просто кошмарные, – виновато произнесла Айла.
Каламити положила руку на плечо Логана:
– Вы в порядке, серж?
Он не мог сдержать улыбку. Кивком указал на Тафти:
– А я-то думал, что вы все отмечаете важное событие: превращение Пиноккио в настоящего мальчика.
– Да нет, – махнула рукой Айла, – мы же команда, серж. Мы же должны поддержать вас.
Запахи пива, вина и тернового джина. И почему-то запах мокрой псины.
Логан нахмурил брови:
– Вы ведь не в кинологическом фургоне добирались?
– И да, и нет. Нас подвез Сид Фрейзер. Он сейчас паркуется. Из церкви донеслись первые ноты любимой песни Саманты, которые в исполнении органа звучали громоподобно и мрачно.
Возле локтя Логана возник Энди:
– Мистер Макрей, пора.
Логан вздрогнул, почувствовав его руку на своем плече. Отступив на шаг, он несколько раз моргнул.
Да, все правильно.
– Лаз, ты в порядке? – Стил внимательно всматривалась в него, промеж ее бровей залегли глубокие морщины.
– Да. Все хорошо, – кивнул Логан.
Ветер гнал снег по кладбищу, раскачивал голые деревья, швырял в людей колючие горсти.
Вид от могилы открывался что надо: круговая дорожная развязка, за ней место, где когда-то жила Саманта, дальше, за рекой, – очистные сооружения, а за ними – бескрайние поля. Половина второго пополудни, а «Теско» уже сиял всеми своими огнями и, словно маяк во мраке, призывал к себе страждущих. Дороги были забиты; сплошной поток фар двигался в одну сторону, а в другую – непрерывная цепь красных фонарей.
Стил, сунув руки под мышки, раздраженно прошипела:
– Хорошая церемония, и так опозориться с явкой.
Горстка людей спешила к машинам, припаркованным у ворот кладбища.
– Ты о чем? – не понял Логан. – Она была в коме пять лет, если кто и не пришел, это объяснимо.
Стил, подняв воротник, повернулась спиной к ветру.
– Думаю, твоя маленькая сестричка могла бы оторвать свою задницу от стула и появиться здесь.
– Харпер расследует дело об убийстве. – Он обтер бумажным платком руки от земли. – А кроме того, я ведь узнал, что она моя сестра, лишь в четверг. То есть мы с ней едва знакомы. И Саманту она не знала.
– Все равно она должна была прийти. – Опустив плечи, Стил раскачивалась из стороны в сторону. – Ой, я уже до печенок промерзла.
– Так иди. Иди погрейся. Все идет, как надо. – Он указал на машины. – Мне просто хочется немного побыть одному.
– Да ладно тебе, Лаз. – Она похлопала его по спине. – Хочешь, ущипни меня за задницу, может, это поднимет тебе настроение. – Прозвучало это грустно.
– Честно говорю тебе, все в порядке. Иди.
– Ты уверен?
– Да иди же, наконец.
Она пожала плечами. Затем, сгорбившись, пошла прочь, оставив его у могилы.
– Это становится привычным. Вторые похороны за четыре дня. – Он сунул руки в карманы. – Надеюсь, тебе здесь понравится. По крайней мере, местность тебе знакома. – Снег перешел в дождь, казалось, что по плечам, постукивая, бегают сотни крошечных ножек. – Отсюда ты можешь видеть свой прежний дом… Вернее, могла бы, если бы его не сожгли.
Ветер со стоном метался между надгробиями.
– В любом случае да… – Логан нахмурился и закусил нижнюю губу. – Не думаю, что у меня будет возможность часто навещать тебя, после того как меня отдадут под суд и закроют на шестнадцать лет. И это в том случае, если Рубен не выхватит свой пистолет первым.
Снова плотный заряд снега. На дороге гудели машины, всё как всегда.
– Ты ведь можешь сказать хоть что-то…
Холодный воздух прорезал пронзительный свист поезда – не так далеко от кладбища пролегала железная дорога.
– Мистер Макрей?
Логан не обернулся. Не посчитал нужным.
– Мистер Эркарт.
– Простите, что не мог быть на отпевании. – Эркарт подошел к нему с букетом черных роз в руке. – Думаю, ей такие понравились бы.
– Спасибо.
– Да…
Мерцающий стробоскопический свет, созданный воображением.
Эркарт наклонился и положил цветы.
– К сегодняшнему вечеру все готово, мистер Макрей. Ребята, которые работают на ферме, не покажутся, пока я их не позову. У них полдюжина свиней, которых уже два дня не кормили. Когда Рубен появится, мы немного прогуляемся.
При помощи большого и указательного пальцев Эркарт изобразил пистолет.
– Поп. И манчити-кранчити.
– А почему на сей раз не Шекспир?
– Шекспир не всегда к месту, вы согласны, мистер Макрей?
Мистер Макрей.
Логан выдохнул, выпустив изо рта облачко пара:
– Я думаю, Джон, раз уж мы сговариваемся совершить убийство, ты можешь называть меня Логаном, ты согласен?
41
До отеля «Мунро Хауз» в Баксберне, где проходили поминки, добрались человек двенадцать. Ковер в зале был из неяркого красного тартана, вытоптанного за долгие годы. На стенах в деревянных панелях – многочисленные изображения долины Гленко с ее мрачными горами. Две головы оленей-самцов в торцах и фуршетный стол, заставленный закусками и спиртным. Еды было достаточно, чтобы накормить не менее шестидесяти человек.
Стил засунула в рот крошечную тарталетку и стала жевать.
– Не плохо, – объявила она, прожевав, и взяла с подноса шарик индейки. – Смотри-ка, ты даже чипсы заказал. О, и лучок маринованный, да… Ты останешься с нами до вечера, Лаз. И прежде чем ты что-либо ответишь, учти, это не вежливое приглашение, это приказ.
Она налила себе виски и подняла бокал.
– Не думай, что мы не ценим этого, – обвела рукой стол и стукнула бокалом о его стакан с минеральной водой. – Доброго тебе здоровья, дорогой!
– Серж? – Кто-то постучал Логана по плечу, он обернулся и увидел Каламити. – Извините, мы не можем оставаться дольше, нам в десять снова на смену.
Логан понимающе кивнул:
– Спасибо, что пришли.
– А для чего же тогда нужны друзья? – наклонившись вперед, она поцеловала его в щеку. – Если вам что-то понадобится, дайте знать, хорошо?
После их ухода гостей на поминках осталось всего пятеро.
Логан с трудом затолкал в себя ролл и запил большим глотком минеральной воды.
– Лаз, Лаз, Лаз… – К нему подошла Стил, ее слегка покачивало. – Как получилось, что ты не пьешь? Надо выпить. Это ведь поминки. – Она подняла бокал. – Это же «Куропатка», и она мне нравится. Да и тебе вроде тоже.
– Нет, спасибо. Мне чего-то и вправду не хочется. Живот болит.
– Да-а? – Она, часто моргая, посмотрела на него, затем опрокинула виски в рот. – Что у нас тут? Чипсы? О нет, колбасные роллы, я давно высматриваю!
Она была почти что в отключке.
Талию Логана обвила рукой Сьюзан.
– Мне так жаль, дорогой, но нам пора – этому маленькому чудовищу нужна ее собственная кроватка. – Наоми, которую она придерживала другой рукой, зевала, отрывая во всю ширь свой влажный беззубый рот.
Логан поцеловал Сьюзан в макушку. Ее волосы пахли апельсином.
– Спасибо, что пришли.
Она сделала шаг назад.
– Вот только как бы нам доставить домой это большое чудовище? Ты посодействуешь?
Они оба повернули головы. Стил пополняла бокал из литровой бутылки «Белле», вероятно, для разнообразия.
– Ей надо взять выходной, верно?
Сьюзан вздохнула.
– Не учи ученого, Логан. – Она повернулась и помахала рукой Жасмин. – Ну давай, моя ужасная, выключай свою «Нинтендо», мы едем домой.
– А ты не хочешь взять с собой немного еды? – предложил Логан.
Она повертела в руке пирог с ветчиной и сыром, поморщилась и положила на место.
– Я очень не хочу, чтобы все это пропало, но, дорогой, мы все на диете.
Стил, качнувшись, обхватила Логана за плечи.
– Я люблю тебя. Нет, люблю! Ты… хороший человек. Э-э… мужчина.
К ним подошел инспектор, с которым Логан был почти не знаком.
– Хочу попрощаться. – Он пожал руку Логану. – Мне жаль, что так произошло с Сам. Она была одним из лучших офицеров в группе осмотра места преступления…
– Спасибо.
– Не-ет! – Стил схватилась за бутылку. – Останься! Мы должны… выпить. Ик.
С болезненной улыбкой на лице инспектор схватил свое пальто и вышел.
Логан взял у нее бокал.
– Ну все, время спать.
– А виски? – Она протянула руку, намереваясь забрать бокал.
– Довольно, завязывай с виски. Пора домой.
– Не-ет… – Она повернулась и оглядела прищуренными глазами пустой зал. – А куда все делись?
– Пожалуйста, пойдем домой.
– А поесть? – Ее глаза расширились. – О-ох, колбасные роллы.
Да ради бога.
Логан принес пакеты и набил их закусками, затем повел Стил к машине.
– Да, это так. – Логан уже пару минут разговаривал с Карлом, IТ-гуру Нэпиера. – Да, вы можете приехать. Да, я просил не убирать еду, и зал оплачен. Так что все, кто захочет, добро пожаловать.
На другом конце телефонной линии раздалось причмокивание.
– Какой великодушный поступок, дорогой сержант Макрей. Все офицеры участка в Баксберне тронуты до глубины души. О боже, да, да!
Сказанное означало, что саранча не упустит возможности налететь, и хорошо еще, если после их ухода ковер окажется на месте.
Положив телефон в карман, он еще некоторое время не вынимал окоченевшую руку.
Дин-Дон его не разыгрывал: от дома, где жила Саманта, не осталось практически ничего. Из груды камней торчали изогнутые куски металла. Что-то напоминающее стиральную машину; расплавившийся пластик, похожий на окаменевший янтарь. И все покрыто рваным снежным покрывалом.
Он легонько толкнул ногой холмик. На его поверхности возник обгоревший томик Дина Кунца. Странно, что хоть в таком виде, но уцелел.
Надо было решить, что делать до полуночи.
Нет смысла возвращаться в Банф, а потом снова ехать в эту сторону. Лучше уж дотащить Стил и потусоваться у них. Выпить чая, может быть, посмотреть фильм. А затем незаметно улизнуть, убить Рубена и скормить его свиньям. Если все сделать правильно, никто и не узнает, отлучался ли он вообще из дома. Никто, кроме Джона Эркарта.
А как поступить с ним?
Стил спала на пассажирском сиденье, голова упирается в окно, рот широко раскрыт. Храпит настолько сильно, что крыша, кажется, вибрирует.
О, радость…
Логан подъехал к дому и вышел. Улица была тихой, с тупиком в конце. Вдоль тротуара росли деревья, утопавшие в снегу. Сугробы на крышах припаркованных внедорожников и семейных универсалов. И патрульная машина – они охраняли Стил, Сьюзан и его детей.
Логан подошел и постучал в окно. Стекло с гудением опустилось, и он увидел квадратное лицо с густыми бровями. Женщина.
– Вам помочь?
Логан показал свое удостоверение:
– Сержант Макрей. Ничего подозрительного не было?
– Нет, ничего такого. Примерно двадцать минут назад фургон «теско» доставил покупки в дом номер двенадцать, и больше ничего: тихо, как в могиле. – Посопев, она добавила: – Морозим только свои задницы.
– Если все в порядке, можете свалить. Я останусь здесь и присмотрю. Но завтра утром дежурство возобновляется.
Она скривила губу и подняла одну бровь.
– Да, сержант. – Затем включила радиопереговорное устройство. – Думаю, все-таки стоит сообщить начальству, что вы нас отпускаете.
– Да, конечно. Только… – Логан указал на свой ржавый «фиат». – Пока вы не уехали, помогите мне отволочь в дом инспектора Стил.
– Ум-мрх… – Логан сбросил Стил на кровать, затем выпрямился, стараясь отдышаться. – Она тяжелее, чем кажется.
– Теперь ты понимаешь, почему мы все сидим на диете? – Сьюзан подняла одну ногу Стил и стащила с нее ботинок.
Спальня выглядела так, будто ее только что купили по каталогу: постельные принадлежности в тон ковру и шторам, обои гармонировали со стульями, изголовье кровати, платяной шкаф, туалетный столик и оттоманка украшены резным орнаментом.
Он отошел к окну.
– Уф, полтора часа добирался сюда. Сплошная пробка и скользко.
Палисадник в сугробах, под которыми угадывался кустарник. Легкое урчание – отъехала патрульная машина. А здесь, за спиной, громоподобные звуки, издаваемые Стил.
– Ну и храп, – повернулся он. – Это ж то же самое, как если бы меня лупили по голове работающей бензопилой.
– Добро пожаловать в мой мир, – вздохнула Сьюзан. – Поможешь мне справиться с ее жакетом?
Они прошли в кухню.
– К сожалению, не могу предложить тебе ничего особенного. – Сьюзан поставила перед ним большую тарелку макарон с грибами и кусочками бекона. Села напротив и стала смотреть, как он ест.
– Ты правда хорошо себя чувствуешь, Логан? Ты кажешься немного… ну, ты понимаешь.
– Очень вкусно, спасибо. – Пытаясь улыбнуться, он принялся жевать то, что положил в рот. – Я в порядке, да. Понимаешь, неделя выдалась тяжелая.
– Если тебе надо с кем-то поговорить…
– Спасибо.
Не стоит посвящать ее во все подробности.
– Ну, пошли, обезьянья попка, время спать.
Жасмин отвесила нижнюю губу и изобразила на лице гримасу, которая сделала ее похожей на потерявшегося щенка.
– Но я же хотела посмотреть «Кота – любителя приключений» с папой!
На экране пушистый кот в странной шляпе выскочил из музыкального автомата и пнул огромную крысу, одетую как африканский король. Если полиция Шотландии и в самом деле хочет положить конец наркоторговле, то арест всех, кто занимается детским телевидением, был бы хорошим началом.
– Слушай, что тебе говорят. – Логан выключил телевизор, положил ладонь на голову Жасмин и взъерошил ей волосы. – Почисти зубы, и в постель. А если ты будешь хорошей девочкой, я почитаю тебе что-нибудь.
– Но, па… – Головка склонилась набок, глаза стали круглыми, реснички затрепетали.
Из-за нее, когда подрастет, в пабах наверняка будут возникать драки.
– Я почитаю тебе «Скелет Боб и очень непослушные пираты».
– О… это же какашка… – Спрыгнув с дивана, она пошла чистить зубы.
Логан взглянул на часы: девять. Осталось три часа.
Кровать застелена бельем с рисунком свинки Пеппы. Он сел на краешек и взял с подоконника книгу.
– Удобно устроилась?
Посмотрел на дочь. Странно, а они с Харпер немного похожи. Цвет волос разный – у Жасмин темно-каштановый, а Харпер белокурая, но у обеих сильные челюсти. И большие уши.
Жасмин нахмурилась:
– Пап, почему ты всегда так говоришь, прежде чем начать читать?
– Потому, что я старый. – Его рука поднялась и стала ощупывать собственное ухо. На самом деле оно не такое уж и большое, да? Ох, черт возьми, большое… Семейка людей-слонов.
Открыл книгу на странице с мрачной иллюстрацией: маленький скелетик в вязаном розовом костюмчике и пиратской шляпе с пером. Сражается с каким-то осьминогом.
– «Боюсь, дорогой читатель, эта сказка не для чувствительных деток. Тем, кто всего боится, лучше почитать что-нибудь более приятное и веселое. Зато все, о чем здесь говорится, одновременно и пугающее, и правдивое. Ты узнаешь, как Боб присоединился к презренной команде…»
О господи, автор, похоже, наглотался наркотиков.
От громоподобного храпа, доносившегося через стену, вибрировали картины. Логан прилег на кровать в одежде, сняв только туфли. В кармане лежал пистолет.
Слабое желтое свечение, просачивающееся сквозь шторы, отражалось от полировки изысканной мебели. Он вытащил телефон, чтобы узнать время: четверть двенадцатого. Еще пять минут.
Сьюзан, должно быть, уже уснула? Хотя как можно уснуть под такой храп? Говорят, любовь слепа, но, похоже, она также и глуха.
Четыре минуты.
По потолку бродили едва различимые тени. Вот открытая могила, а вот отрубленная рука. А это, наверное, молоток, испачканный кровью?
Куда, черт возьми, делась Саманта, когда она так нужна ему? Кто-то ведь должен держать его за руку и говорить, что он поступает правильно.
Он поступает правильно, не так ли?
Ладно, пусть будет неправильное исполнение правильного дела, но другого пути нет.
Он даже не может обратиться к прокурору, чтобы привлечь Рубена за убийство Тони Эванса, совершенное на его глазах. Ни тела, ни свидетелей. То есть свидетель – он сам. И даже если ему бы удалось засадить Рубена на восемнадцать лет, то он и сам окажется в заключении. А там Рубену ничего не стоит заколоть его в прачечной. Изнасиловать и задушить в душе. Пырнуть ножом на прогулке.
Две минуты.
Как люди могут убивать людей и не переживать из-за этого? Почему их не мучает бессонница, почему они не видят ужасные тени на потолке?
Одна минута.
Логан соскользнул с кровати и взял туфли. Вышел в коридор. Осторожно закрыл за собой дверь.
Храп не изменил ни громкости, ни ритма.
Прокрался вниз в носках, обулся и вышел в ночь.
42
– Ты знаешь, что это, да?
«Фиат» катил по узкой проселочной дороге, снегоочистители со стоном метались туда-сюда по лобовому стеклу, размазывая грязь.
Логан снова разговаривал сам с собой. А что делать, если Саманта не отвечает?
– А что, если это ловушка? Что, если Эркарт сдал тебя?
– Возможно и такое.
Слева проползла коротенькая цепочка домов. В двух или трех окнах горел свет, остальные были темными. Ночь… Кому в голову придет записывать номерные знаки.
Дорога не была посыпана песком, и ехать по ней опасно. Скорость – около двадцати миль в час. Обогреватели в салоне работали на полную мощность.
– Еще не поздно развернуться и поехать домой.
Он не стал развивать эту тему.
Логан в зеркале заднего вида пожал плечами и начал другую:
– Ну а что в отношении Эркарта? Я имею в виду предположение, что он потом всю жизнь будет шантажировать тебя. Повесит на тебя убийство…
– У него и так есть повод – Эдди Ноулс, ты что, забыл?
– Тут мы ни при чем.
– Ха, ни при чем! Это я его убил.
Впереди возникла сплошная черная линия, Гернхиллский лес.
– Ну все, надо кончать этот разговор с самим собой. Ничего хорошего в этом нет.
– Подожди. Ты его убил, и не важно, преднамеренно или нет. Никто не купится на то, чтобы посчитать это самообороной.
– Да, но и трупа нет.
– Ты полицейский, не забывай. И есть Нэпиер с его Бюро профессиональных стандартов.
Машина въехала в лес. Огни фар – единственное, что свидетельствовало о присутствии жизни в этой темноте.
Ехать оставалось недолго.
– Ну а как Эркарт сможет сдать меня и при этом остаться в стороне? Он увез тело Ноулса.
– Путем голословных утверждений. Ты сам знаешь, это срабатывает.
– Да уж, знаю.
– Ну все, приехали.
У обочины виднелся знак: силуэт свиньи и указатель с полустертыми буквами: «Западно-Гернхиллская ферма».
Логан коснулся педали тормоза, и «фиат» замедлил ход.
– Ты хорошо подумал?
– Поздно уже думать. Всё – молчок.
По обеим сторонам дороги, ведущей к ферме, выстроились деревья, как часовые. Фары высветили свежую колею.
– Черт, они уже здесь… – Раздосадованный, он ударил ребром ладони по рулю. Ему следовало быть здесь еще час назад. Осмотреть место. И дожидаться их.
– Не будь идиотом: эта ферма обитаема, здесь живут люди. Появись ты раньше, они бы тебя засекли. Всё, закрываем хлеборезку, надо сконцентрироваться.
Дорога круто поворачивала к темным постройкам под грязно-белым слоем снега.
Старомодный фермерский дом с двускатной шиферной крышей. Какие-то сараи и свинарники.
«Ауди» Эркарта стояла рядом с большим красным «лендровером», в облаке мелкой снежной пыли внедорожник казался чистым, как из демонстрационного зала.
Логан припарковался рядом с «ауди». Надел защитный жилет. Возможно, против пули в упор он окажется бесполезным, но хоть какая-то защита. Поверх – кагул, сделавший жилет незаметным. Пистолет. Затвор со щелчком откинулся назад. С предохранителя снят. О том, чтобы мгновенно вытащить пистолет с прикрепленным глушителем, нечего было и думать, это только в кино возможно. Отправил пистолет в карман кагула.
– Нормально.
Глубокий вдох. В защитном жилете, обтягивающем ребра, сделать глубокий вдох не так-то легко.
– Вперед. Ты можешь, иди.
Воздух пропитан кисло-горькой вонью свиного помета, перемешанной с вонью перебродившей мочи. Из свинарников, освещенных галогенными светильниками, поднимался пар. Хрюканье и визг.
Немного похоже на один из эпизодов «Секретных материалов».
Логан пошел по следам к дальнему свинарнику.
Еще не поздно развернуться.
Еще не поздно уехать.
Убежать.
Хлопнула металлическая дверь, и Джон Эркарт встретил его радостной улыбкой:
– Мистер Макрей? Рад, что вы смогли прийти. – Он был одет, как для торжественного приема: костюм, сорочка, галстук, тяжелое черное пальто. Не самый лучший наряд для убийства и избавления от тела. – Заходите, заходите.
Заходи. Ты пока еще живой.
Логан проследовал за Эркартом внутрь.
Зловоние от свиней здесь было настолько густым, что его чуть не стошнило. К тому же было жарко, конденсат стекал вниз по гофрированному железу. Бесконечные ряды розовых задов… по три или по четыре свиньи в каждом отсеке. Отсеки перекрываются металлическими воротцами на болтах.
Рубен стоял в конце, скрестив руки на груди. Одет в зеленый комбинезон, на ногах – грязные рабочие ботинки. В шаге от него на земле валяется портплед. Он что, костюм в него сложил?
– Опаздываешь, – сузил глаза.
Неверно – как раз вовремя.
– Я тоже рад тебя видеть, Рубен. – Логан удивился тому, как спокойно звучит его голос. Остановился так, чтобы одновременно можно было видеть и Рубена и Эркарта. Руки по-прежнему в карманах.
– Все складывается преотлично, – просиял Эркарт. – Итак, Стиви Фаулер, да? Так что мы будем делать?
Рубен:
– Все, кто крадут у меня, умирают. Он сам подписал себе приговор.
– Так, хорошо, один голос за смерть. Мистер Макрей?
– Мы…
– Нет! – Рубен пнул в дверь отсека ботинком; раздался свинячий визг. – Я сказал – Фаулер умрет, а ты, – он посмотрел на Эркарта, – проследишь. И кончено!
Улыбка Эркарта уже не была такой широкой.
– Ясно. Понял. С Фаулером в тюрьме происходит несчастный случай, и…
– Никаких несчастных случаев.
– Рубен, давай будем благоразумны насчет…
– Никаких долбаных несчастных случаев! – Лицо Рубена побагровело, в ярком свете блестели брызги слюны. – Он будет страдать, и все будут знать об этом. Все будут говорить испуганным шепотом об идиоте, который решил, что сможет меня надуть!
Эркарт облизнул губы.
– Хорошо, хорошо. Ты хочешь, чтобы он умер мучительной смертью? Мы устроим ему мучительную смерть. Но, Рубен, ведь копы узнают, что это наших рук дело. И они придут за нами.
– Ну так что? – Он указал толстым пальцем на Логана. – У нас есть кое-кто, чтобы не узнали.
Логан отошел чуть влево, чтобы пистолет был на уровне живота Рубена.
– Нет, такого человека у вас нет.
Рубен оскалился:
– Мне кажется, ты слушал меня не внимательно, Макрей.
– Я не одна из твоих шестерок, Рубен. И я не собираюсь вам потворствовать. Я не могу.
– Вот как?
– Все устроено по-другому, Рубен. «Крестный отец» – это выдумка. Офицер полиции не может сделать так, чтобы результаты расследования пропали. Слишком много людей в этом задействовано.
Рубен хмуро посмотрел на него:
– Что, черт возьми, увидел в тебе мистер Мауат? Наследника трона вместо моей задницы? Да у тебя кишка тонка.
Зачем с этим тянуть?
Убей его.
Достань пистолет и пристрели.
Ну давай же.
Рубен поднял брови и уставился на пистолет. Затем усмехнулся:
– Да, все так, как я и предполагал.
Пытаясь справиться с дрожью, Логан нацелил пистолет на грудь Рубена.
– Прости меня.
Стреляй же! Ну!
– Ты серьезно? Думаешь, меня это пугает?
– Парни? – пробормотал Эркарт, отступая на пару шагов назад.
Рубен рассмеялся:
– Ох, Макрей, твоя проблема состоит в том, что ты – размазня. Ты как рыхлая задница, на которую никак не натянуть трусы. Думаешь, что оружие делает тебя большим человеком? Не-ет…
– Руки за голову!
– Чтобы стать большим человеком, для начала надо быть мужчиной. – Рубен нагнулся и вытащил из портпледа обрез. – Оружие – это всего лишь инструмент, запомни. Впрочем, уже поздно запоминать.
Эркарт еще немного отступил назад.
– Послушайте, парни, давайте не будем делать ничего такого, о чем потом мы будем сожалеть, хорошо?
– Руки за голову, Рубен. Немедленно.
– Любой инструмент хорош настолько, насколько хорошо им владеет тот, кто держит его в руках. – Рубен неспешно засунул два патрона в патронник. – Это мне мистер Мауат говорил. Мудрым он был человеком… во всем, что не касалось тебя, Логан. – Клак. – Видишь, ты слабак, а поэтому…
Логан выстрелил.
Рубен отшатнулся назад, но не упал. Уставился на пятно, расползающееся по штанине комбинезона; зеленый материал превращался в темно-багровый.
– Ты… – Он посмотрел на Логана сверлящим взглядом.
Затем в действие вступил дробовик.
Твою мать!..
Логан перелетел через загородку ближайшего отсека и оказался в гуще розовых туш.
Громоподобное бо-ом отразилось от гофрированных металлических листов.
Осколки шлакоблока, со свистом пролетевшие по воздуху, падали вместе с песчаной пылью.
Свиньи визжали, старались выскочить из отсека; грязные копытца скребли соломенную подстилку. Логан упал, вокруг метались свиные рыла, блестели клыки.
– Ты, мелкий говнюк!
Бо-ом.
Ну как, как он мог промазать? Рубен был огромным, а попал всего лишь в ногу.
Клак. Послушался стук падения пустых гильз на бетонный пол.
Теперь.
Логан встал на колени, двумя руками поднял пистолет.
Паф. Паф.
Но Рубена там уже не было.
Клак.
При своих габаритах эта туша двигалась невероятно быстро. Забрался в один отсеков, но в какой?
Логан снова пригнулся, почти распластавшись по полу.
Бо-ом.
Что-то, похожее на осиное жало, вонзилось ему щеку.
Паф.
Приподнял голову, посмотрел.
Рубен был через два загона от него, по левому плечу расплывалось красное пятно.
Бо-ом.
Логан снова бросился на пол, под ноги свиньям.
– Ты убит, Макрей, ты меня слышишь? И все, кого ты знаешь, мертвы!
Клак. Из обреза на пол вылетели пустые гильзы.
Логан приподнял руку с пистолетом над перилами закона и спустил курок. Не целясь, а просто надеясь на удачу.
Паф, паф.
– Убит!
С трудом поднялся на ноги и увидел Рубена.
Тот держал Эркарта, просунув руки ему под мышки. Голова Эркарта склонилась набок, на пиджаке расплывалось пятно.
Логан поднял пистолет.
– Отпусти его.
В руках Рубена все еще был обрез, но, чтобы воспользоваться им, пришлось бы отпустить Эркарта.
– Видишь, что ты натворил?
Логан тоже не мог выстрелить, поскольку Рубен прикрывался телом Эркарта, как щитом.
– Положи… его… на… пол.
Рубен двинулся к дальней двери, таща с собой Эркарта.
– Это еще не конец, Макрей.
– Предупреждаю тебя, Рубен: положи… его… на… пол.
– Не-ет, это еще не конец долгого пути.
Он открыл дверь, впустив в свинарник снежный вихрь, вышел и захлопнул дверь за собой.
Логан выпрыгнул из отсека и побежал следом, держа пистолет наготове. Рубену не избежать…
Бо-ом.
Продырявив гофрированное железо, пуля ударил Логана в грудь.
– Ун-нгх… – Он упал на бетонный пол.
Запах пороховых газов оказался сильнее вони, царившей в свинарнике.
Грудная клетка, казалось, кричит в жгучей агонии, боль была такая, словно на него наступил слон.
О-ох…
С четвертой попытки он смог встать на колени.
Кагул был в клочьях, предохранительный жилет под ним превратился в лохмотья. Куски прокладки вывалились, обнажая бронированную пластину.
При каждом вдохе ему казалось, что в тело втыкаются зазубренные осколки горячей меди.
– Ар-ргх.
Поднялся и стоял, держась одной рукой за грудь, а другой сжимая пистолет.
Когда он прошел через продырявленную дверь, «лендровера» Рубена не было видно.
43
Логан снял рубашку, бросил ее на пол в ванной. Запер дверь. Вздрогнул в темноте. Затем потянул шнур лампы.
Свет над зеркалом мерцал, отбрасывая голубовато-белое свечение. Он смыл все, что было на его коже, и она стала казаться призрачно-бледной. Ходячий труп. Выстрел в грудь.
Наклонился ближе к зеркалу. Ну и ну…
Прошел час с того момента, как Рубен пытался проделать в нем дыру. Кровоподтеки еще не проступили. Но когда проступят, они будут громадными. Вся грудная клетка была красной и распухшей, а ощущение таким, будто на свежий порез плеснули уксусом. Это еще хорошо, что Рубен стрелял через металлическую дверь, иначе от защитного жилета не было бы толку. И парням, что работают на свиноферме, пришлось бы собирать повсюду его внутренности.
Щеки вся в черных точечках, как если бы он опять стал подростком, усыпанным угрями. Дробинки. Стиснув зубы, надавил на одну, и дробинка, упав в раковину, погрузилась в воду, оставив за собой шлейфик розового цвета.
Одна из дробинок была на дюйм ниже левого глаза. Повезло, что не остался слепым. Повезло, что между ним и Рубеном оказалась дверь. Повезло, что он не стал пищей для свиней.
Да. Он был везучим парнем.
Глядя на кровавые бутоны, украсившие щеки и подбородок, открыл шкафчик, висевший в ванной. Пыльный флакон спиртового лосьона Old Spice был заставлен тюбиками и склянками с увлажняющими, отслаивающими, очищающими и массажными кремами. Это была ванная Сьюзан. Он извлек флакон и вылил немного лосьона себе на ладонь, потер обе ладони и приложил к лицу.
– О-ох… черт возьми… – не сдержал возгласа.
Шипящий вдох и выдох. До тех пор, пока жжение не пройдет ар-ркх… Это больнее, чем он думал.
Засмеялся, но почти сразу приглушил смех. Заставил себя прекратить.
Содрогнулся.
Ведь он почти убил сегодня ночью человека. Не случайно. Не в порядке самообороны.
Умышленно.
Преднамеренно.
И кто знает, может, он и вправду убил Джона Эркарта… Может быть, Эркарт поймал одну из случайных, пущенных наугад пуль. Или не отступил достаточно далеко, когда Рубен вытащил дробовик.
Зеркало в ванной холодило лоб.
Идиот.
Почему он не выстрелил сразу? Все бы быстро закончилось.
Отличная работа, Логан.
Безукоризненная.
Жалкий Логан смотрел на него из зеркала. Взгляд был осуждающим.
– Может быть, ты не выстрелил потому, что Рубен прав: у тебя кишка тонка для того, чтобы кого-то убивать?
– Заткнись.
Он намылил руки антибактериальным мылом и снова поднес ладони к лицу. Снова закричал. Затем Old Spice – и снова крик.
Ар-ргх…
Из морозильной камеры холодильника достал пакет зеленого горошка, а из шкафчика с бутылками – наполовину пустую бутылку «Куропатки». Горошек прижал к своему пылающему лицу, а виски использовал в качестве анестезии.
Четыре таблетки ибупрофена и такое же количество аспирина не помогли, но вторая порция виски сработала. А может, причиной был замороженный горошек, от холода которого онемела кожа. Что бы то ни было, но лицо уже не болело настолько сильно.
Разумеется, Рубен будет его преследовать, чтобы отомстить. Разумеется, вся эта история выглядела достаточно скверной. Что произошло сегодня ночью? Он вел себя, как бешеный пес.
Возможно, у него есть несколько дней, пока Рубен оправится. Этого времени будет достаточно, чтобы обратиться к Мойр-Фаркхарсону и привести в порядок свои дела.
Сделать это и бежать из страны.
До него донесся стон, за которым последовали звуки, знакомые по фильму Джорджа Ромеро. Стил. В сером пушистом халате поверх пижамы и с волосами, торчащими во всех направлениях. Шаркая ногами, она добралась до раковины, пустила холодную воду и подставила под струю голову.
Логан плеснул себе еще виски и поставил бутылку на место.
Стил все еще пыталась утопиться в раковине.
Набрал виски в рот и стал языком гонять жгучую жидкость, стараясь сделать слизистую нечувствительной.
Стил закрыла кран и уперлась головой о раковину; вода струилась по лицу, капала на халат и на пол. Она напоминала кошку, которую только что выловили из унитаза.
– Пф-ф…
Он приветствовал ее, подняв свой стакан.
Обтерла лицо рукавом, прищурилась.
– Что?
– Я ничего не сказал.
– У меня голова, как… Как… – Ее плечи обвисли. – У меня нет ни малейшего желания говорить.
Логан встал, достал из шкафа еще один стакан, наполнил его из дозатора, встроенного в холодильник. Протянул Стил:
– Вот. Выпей.
Она взяла стакан обеими руками и залпом выпила до дна.
– Еще.
Он снова наполнил стакан, и она опорожнила его с той же скоростью. И следующий тоже.
Утолив жажду, села на стул, стоявший на другом от Логана конце стола. Ее глаза явно испытывали затруднение, когда надо было сосредоточить взгляд на каком-то предмете; с речью тоже было не все в порядке – казалось, что она проталкивает слова через сито.
– Думала, я умру во сне.
– И кто в этом виноват?
– Почему ты позволил мне выпить столько виски? У меня в черепушке вечеринка с танцами, на которую приглашены только тучные люди в сапогах с подковами. – Глотнула еще воды, икнула. – Они танцуют и поют, как «Оркнейские ивы». – Ее верхняя губа сморщилась, она принюхалась и спросила: – А чем это здесь пахнет? Ну прямо как у старика в кальсонах.
Логан оказал на пакет с горошком.
– Порезался, когда брился.
Она покачала головой, потом ухватилась за стол. Заморгала.
– Ой-ой… Останови мир. – Глубокий вдох, затем она ослабила пальцы, вцепившиеся в стол. – Логан, я… определенно… не… собираюсь… болеть.
– Ты все еще пьяная, да?
– Нет. То есть возможно. Что-то вроде этого. – Рыгнула, поморщилась и пожала плечами. Еще раз глотнула воды. – Как мне жаль Саманту. Она была такая секси. И я не просто говорю это! Может быть, если б я на ней женилась, она бы не была в коме, а?
– Иди еще поспи.
– Не могу. Стоит мне лечь, стены начинают бегать друг за дружкой по комнате. – Допила последние капли воды. – Еще.
Логан наполнил стакан. Сказал:
– Думаю, что могу завязать с этим. Поеду куда-нибудь, где тепло, а потом еще дальше.
– Не говори глупостей.
– Слушай, а в чем смысл? Мы тратим девяносто процентов нашего времени на то, что возимся с пятью процентами населения. Практически не проникая вглубь. – Сделал большой глоток «Куропатки», вздохнул. – Я не очень хороший офицер полиции.
– Если ты уедешь, ты не сможешь наблюдать, как будут расти Жасмин и крошка Наоми.
– Да, с этим плохо…
– Кончай скулить, Лаз. Ненавижу, когда ты скулишь. – Она засопела. – Лучше будь таким, как Ренни.
– Хорошо.
Она взяла его стакан с виски, поднесла к губам и тут же поставила стакан на место.
– Нет.
– Не думаю, что руководителю службы уголовного розыска Харпер действительно нужен старший брат.
– Вспомни всех этих подонков, которых мы отправляем в нокдаун. Вспомни парня, который избивал старух, чтобы вытрясти из них пенсионные деньги.
– Моему брату Эймону я тоже не нужен.
– Ах, ах, ах… – Вода, отрыжка. – Что бы сожрать?
Он указал на холодильник:
– Колбасные роллы, несколько пирожков и еще что-то там. Слегка помялись в пакете, но сойдет.
– Отлично. – Стил встала и подошла к холодильнику. – Ты хочешь что-то изменить, Лаз? Так начинай. Хватит сидеть на месте и стонать. И не слушай меня, когда я причитаю по поводу того, что не могу упрятать подальше всех этих отморозков, тебе понятно? – Макнула ролл в томатный соус, положила в рот, жуя, продолжила говорить: – Роберта Стил не считает «без комментариев» ответом на вопрос. – Облизала грязные пальцы. – Ты столкнулся с проблемой – ты нашел решение. Вот так поступают большие мальчики и девочки.
Он пристально смотрел в свой стакан.
– У меня неприятности.
– Когда Джека Уоллеса напряг задуманный им способ избежать обвинения в изнасиловании, я что, подвывая от досады, отскочила, поджав хвост? Нет, Лаз, я этого не сделала, так что без боязни ставь на кон свою немытую жопу. Я ведь тоже кое-что предприняла. – Она нацелилась на следующий ролл. – Может, ты думаешь, я должна была сунуть кому-нибудь сотню за то, чтобы ему переломали все кости и бросили тонуть в гавани? Нет, это было бы неправильно, согласен?
– Рубен поступил бы именно так. – Логан нахмурился. – А что же ты предприняла?
Она махнула рукой:
– Хватит об этом, Лаз. Можно подумать, ты никогда не нарушал правила ради того, чтобы получить результат. Конечно, нарушал.
– Я… – Больше, чем она предполагает.
– Вот именно. – Глоток воды. – Тебе следовало бы посмотреть на Уоллеса, когда мы сказали ему, что у нас нет необходимых улик для судебного преследования. Он был настолько напыщенный, будто у него на заднице вырос еще один пенис. «Вот видите, я победил. И я думаю заняться этим снова, потому что вы все беспомощны, чтобы меня остановить». – Встала. Включила чайник. – Ты хочешь чая, Лаз?
– То есть надо было состряпать дело против него?
– Конечно, можно было повесить на него любую мелочь, но детская порнография – это просто классика, верно? Тебя обвиняют в том, что ты педик, и это остается с тобой до конца – несмываемое пятно. Так что вот – теперь он будет жить с этим до своего последнего дня. Теперь-то он знает, что чувствуют женщины, которых он насиловал. – Поставила на стол пару чашек. – И, если совсем уж повезет, какой-нибудь извращенец вырубит этого ублюдка в тюрьме. Всё, пищевая цепочка закрыта.
Логан смотрел на ее затылок, когда она возилась с ложками и чайными пакетиками.
– А откуда у тебя взялись эти снимки?
– Ты не поверишь, но у людей, ведущих неправильную жизнь, можно конфисковать что угодно.
О господи…
Логан ткнул лицо в пакет с подтаявшим горошком.
– Ты его подставила.
– Осталась еще куча фотографий, так что если тебе потребуется отправить кого-нибудь в тюрьму…
– Но это же не нарушение правил! – Он бросил пакет с горошком на стол. – И сколько раз ты это делала? Скольких людей ты упрятала в тюрьму по фиктивным уликам?
Стил достала из чашек испускающие пар пакетики и швырнула в раковину.
– Дело не в том, чтобы следовать правилам или ставить галочку при исполнении той или иной процедуры, Лаз, – дело в справедливости. Ты не заметил, что правосудия обычно требуют озверевшие насильники и убийцы? А как защитить тех, кто пострадал от них, если суд бессилен?
Он поднял руку, как будто собирался поставить заслон.
– Правила существуют не просто так. Ты не можешь…
– Ах, справедливость! Ну да, я подставила Уоллеса, и что с того? Он заслужил это.
– Нэпиер был прав.
– Нэпиер кретин. – Она плеснула молоко в чашки, затем с громким стуком поставила чашку перед Логаном, так, что чай выплеснулся через край. – У твоего Нэпиера ничего на меня нет.
– Нэпиер не дурак, он докопается.
– Да ради бога.
Она села и придвинулась ближе к нему.
– Хорошо, согласна, это было не правильно. Теперь ты доволен? Я… была… неправа. Ну а что, черт возьми, я должна была делать? Джек Уоллес изнасиловал Клаудиу Бородитски, он изнасиловал Розалин Купер. Из-за него Розалинубила себя. Это то, что он сделал. – Стил стукнула по столу. – Ты хочешь, чтобы такие люди вертелись под ногами, когда вырастет Жасмин? Преследовали ее в ночных клубах? Тащились за ней домой?
– Не…
– Да нет, все в порядке. Разве ты не видишь? – По лицу Стил расплылась улыбка. – Ты участвуешь в расследовании. И ты сможешь убедиться, что Нэпиер получит все, но если что-либо все-таки выяснится, то ты окажешься не у дел. И будь уверен, ты и дальше будешь оставаться в том же положении.
– Господи… – Он закрыл глаза и приник лбом к пакету с горошком.
Во мраке казалось, что потолок находится за много миль отсюда. Логан лежал на спине. Каждый вдох причинял ему боль, но источник боли было трудно определить. Нет, это не грудная клетка, получившая заряд. Боль была другой – в душе. Что-то злокачественное.
Она подставила Уоллеса.
Ну так и что? А он убил Эдди Ноулса. Пытался убить Рубена. И не сумел.
Кто хуже в этом сравнении: полицейский, нарушающий правила, чтобы убрать насильника, или полицейский, который пытается убить мафиози, чтобы спасти свою шкуру?
Все было бы не так, будь у него выбор… Это…
– Да заткнись ты! – Его же собственный голос нарушил тишину. – Ну какой смысл прокручивать это снова и снова? Ты думаешь, что сделал все, что должен был сделать. Но и она думает так же. Два часа ночи. Давай уже спать.
– Но ведь Джек Уоллес не собирался ее убивать. В этом разница.
Кровать заскрипела, когда Логан, кряхтя, повернулся на другой бок.
– Нэпиер не собирается останавливаться, и ты это знаешь.
Ради всего святого.
Вздох.
– Конечно, не собирается.
В доме было тихо, как на кладбище.
– В таком случае, что мы будем делать?
– Никакого множественного числа.
– Хорошо, что мне делать? Прикрывать ее или сказать правду?
– Она тебя всегда прикрывает.
– Может, ей не стоит этого делать. – Подушка была мягкой и удобной. – Нельзя повесить на кого-то преступление. Сделать это, значит, быть не лучше Рубена, Малкольма Мак-Леннана или Джессики Кемпбелл. Правила существуют не просто так.
– Тогда скажи правду.
– Я не могу.
– А что ты сказал Рубену? Что невозможно сделать так, чтобы все улики исчезли, полиция так не работает. Закон распространяется на всех. На Рубена, на тебя самого и на Стил.
– Послушай, давай… Утро вечера мудренее. Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя завтра.
– Я чувствую, что болен.
Снег колотил по окну в спальне.
– Я тоже.
