Глава 7
Жизнь седьмая. Нодий нужен всем
Март, отхлебнув из очередной бутылки, тоном равнодушного зеваки поинтересовался:
— Ну и какие новости, Клоун?
Клоун отвечал за технику отряда. Так сказать — главный механик и человек, чье прозвище еще менее чем у Толстого подходило к его натуре. Более мрачного человека вообразить трудно. Это даже с первого взгляда очевидно, еще до того, как он рот откроет. Такого в порядочное похоронное бюро брать откажутся, даже для них он чересчур угрюмый.
Продолжая копаться под капотом, Клоун ответил мрачнейшим голосом:
— Новости у меня грустные. Я бы даже сказал, что говённые.
– Так я от тебя искрометного юмора и не жду. Однако, хотелось бы конкретики.
– Конкретику захотел? Будет тебе конкретика. Ты видел когда-нибудь коровье дерьмо?
— Доводилось.
– Тогда ты знаешь, что оно на земле лепешками лежит. Знаешь ведь, или забыл?
— Что-то припоминается.
— Так вот, Март, представь такую вот лепешку коровью, большую и толстую. Сможешь представить?
— Постараюсь.
– Если такую лепешку взять и поставить на эту колымагу вместо инжектора, толку от нее будет столько же.
— То есть, ты хочешь сказать, что инжектор сломался?
— Нет, ну что ты. Ведь всем идиотам известно, что инжектор деталь простая, ее любым дерьмом заменить можно, и машина поедет. Блин, Март, да что тебе непонятно?! Инжектор превратился в дерьмо. В полное дерьмо. Это, Март, тонкая электроника, а не лепешка коровья. С ней нежно обращаться надо, а не по черноте ее таскать.
— А починить можно?
– Да запросто. Надо только станцию технического обслуживания найти. Где здесь ближайшая, не подскажешь? Март, эта машина стала дерьмом, забудь о ней вообще, или так и таскай дальше за грузовиком. Сама она если и поедет, то только с горочки. И недалеко.
– Вот теперь я тебя понял. Снимай с нее пулемет. Полностью снимай, с турелью и всеми этими креплениями. И все ценное забирайте, ничего не оставляйте. Если дальше попадется похожий транспорт, сделаем из него страшную машину.
Таракан, жадно ловивший каждое слово, покачал головой:
— И дня не прошло, а у нас минус машина. И меня слили. И черт знает куда нас занесло. Ну охренеть начало поездочки.
Грузовик трясся на очередной разбитой грунтовке, а Читер уже по сотому или двухсотому разу обдумывал одно и то же, вчитываясь в не сказать, чтобы длинный и сложный лог.
Умение. Он получил новое умение. Улыбка Фортуны помогла, или просто стандартная вероятность сработала - неизвестно. Твердо можно быть уверенным в одном: Читер не зря переводит жемчужины. Это и правда ценное вложение.
Вот только насколько ценное? Описание предельно лаконичное и допускает разные толкования. В таких случаях можно проконсультироваться у знахаря, они лучше всех разбираются. Да только где ж его взять, ведь в отряде такого специалиста нет, а единственный здешний обитаемый стаб приходится обходить десятой дорогой.
Значит, придется самому разбираться.
Итак, у Читера сейчас тридцатка на ментальной силе. С ее учетом, показатели умения выглядят так: расход духа Стикса, или говоря сленгом игроков – маны: шестьдесят две единицы; движение останавливается в шаре радиусом шестьдесят пять сантиметров на семь с половиной секунд; применять можно с дистанции до двадцати одного метра; перезарядка двадцать три часа и пятнадцать минут.
И что значит "прекращение любого движения, кроме броуновского"? Нет, насчет последнего понятно – это тепловое движение молекул. Полностью они останавливаются лишь при абсолютном нуле, а здесь речь о столь радикальной заморозке не идет. Значит, умение работает только на макроуровне.
Но как?
Предположим, Читер применит его против атакующего зараженного. Допустим, это окажется топтун, разогнавшийся до пятидесяти километров в час. И тут его левая пятка становится центром воздействия умения.
И что дальше? Ему ногу обрежет границей шара неподвижности? Или в конечности остановится движение крови по сосудам, и на этом все? В таком случае, толку не будет, ведь мертвяк даже не заметит случившееся, потому что уже через мгновение уйдет за радиус действия.
Или эта нога окажется в капкане, откуда невозможно вырваться семь с половиной секунд? Это звучит куда перспективнее, но опять же – пустое гадание. Не испытаешь, не узнаешь.
А испытывать сложно. Увы, но умение перезаряжается почти сутки. Чтобы раскрыть все его особенности придется неделю, а то и больше потратить. И еще один крайне неприятный момент. В шкале духа Стикса у Читера семьдесят одна единица, из них шестьдесят две пожирает Абсолютное Спокойствие. На восстановление с текущей скоростью регенерации маны потребуется около девяти часов. Но это ладно, можно и без полного заполнения жить. А вот то, что Улыбка Фортуны первое время будет недоступна – очень плохо. Ведь ей требуется двадцать три.
Итого, после испытания Читер на приличный срок превратится в обычного человека. Одно умение разряжено, второе применить невозможно из-за нехватки маны. Даже находясь в приличном стабе, такое лучше не допускать, а уж в нынешней ситуации – глупое безрассудство.
Вот и остается гадать снова и снова.
Так и голове недолго заболеть...
При очередной неожиданной остановке чат замигал от странного приказа Марта. Он звал к себе Дворника, Таракана и Читера. Непонятно, зачем ему понадобились именно эти игроки. Первый – несомненно крут. Второй – несимпатичный и явно не крутой. Ну а последний – вообще смехотворен.
Когда собравшаяся вокруг лидера троица выслушала второй приказ, вопросов только прибавилось. Но даже Таракан не стал по этому поводу высказываться, хоть не мог не осознавать нелогичность решения Марта.
Приказ, высказанный в перерыве между глотками из очередной бутылки, был прост:
– Где-то вон за той вот горочкой станция железнодорожная. Удобное место для обороны: там склады со стенами крепкими и старая водонапорная башня с хорошим прострелом во все стороны. Раньше на ней оседали сборщики нодия. Очень удобно оттуда фармить серость, она в упор подступает, и вроде богатые делянки попадаются. Но потом их пауки поборами задавили, да и жарковато становится, атомитов развелось многовато. Сборщики ушли, станция теперь пустая. Но может и не пустая. Место удобное, и объехать его не получится, рельеф с чернотой не дают. Мало ли, вдруг там новые лица обосноваться решили. Соваться сходу рискованно, сходите посмотрите, пусто там, или нет. Если не пусто, разнюхайте, что за народ обосновался. Давайте, ребятки, в темпе, мы и так много времени потеряли.
Ну что же, приказ понятен. Говоря военным языком, троицу отправили на разведку. Только зачем троих? Одного Дворника за глаза хватит. От Таракана только жалобы и причитания, Читер ничтожен, возлагать на него большие надежды не приходится.
Есть о чем подумать.
Как оказалось, схожие мысли витали в "тараканьей голове".
– Че меня было на такое подписывать? Я пугач, а не разведка. Пусть Хомяка посылает, он сенс, он лучше видит.
– Март сказал, что идешь ты, значит идешь ты, – заявил шагающий впереди кваз, не оборачиваясь.
– А я че, разве соскакиваю? Я просто спрашиваю. Непонятно мне. Я думаю, главный наш слишком много пива пьет. Нереально много. Вот и приказывает хрень всякую. Дворник, а ты как на это подписался? Ты же, говорят, крутой. Чего тебя с этим алкашом куда-то понесло? Или я что-то не знаю?
– Да ты ничего не знаешь...
– Ну так поясни.
– Меня Март взял за то, что я стреляю хорошо, а не за то, что объяснять умею. Не должен я тебе, убогому, ничего объяснять. Сказали сходить посмотреть на станцию, вот иди и смотри, а не языком болтай.
– Мне просто непонятно. Я ведь реально пугач, зачем пугача на разведку подключать?
– Да затем, что ты самый вонючий пугач из всех, кого я видел. А уж я всяких пугачей навидался. Думаю, Март решил отдохнуть от твоей вони. И другим дать отдохнуть. Напрягаешь ты всех. Вонью своей нескончаемой напрягаешь. А нас с Читером Март спрашивать не стал. И знаешь почему не стал? Потому что меня доводить долго не надо, я тебе быстро побои первой степени нарисую, если что. А Читеру полезно много ходить, он у нас молодой и неопытный, пусть опыта набирается.
– Читер какой-то мутный, – Таракан переключился на новую тему. – Эй, Читер, ты откуда вообще взялся?
– Он из мамы взялся, а не на гей-параде из бритой задницы вывалился, как некоторые, – грубо ответил за Читера Дворник. – Помолчи, пока я тебе и правда рожу не разбил. Хрен его знает, что нас за этой горочкой ждет. Что бы ты о Марте не болтал, просто так он остановиться не прикажет. Это прожженный тип, он явно что-то чует.
Регион считался степным не только по названию. Почти всю его площадь действительно составляли степи. Иногда ровные, как дно исполинской сковороды, иногда их гладь нарушали холмистые гривки со скальными выходами по склонам и вершинам. Частенько встречались овраги и балки, но почти во всех случаях обходилось без резких перепадов рельефа. Аграрии ценили здешние черноземы, местами возделанные поля тянулись одно за другим, почти не оставляя нераспаханное пространство.
Но случаются исключения. Вот и тут чуть ли не горы вымахали. Троица взбиралась по крутому склону, петляя в лабиринте между выходами коренных пород, обходя неподъемные кручи и даже вертикальные обрывы. Чем выше поднимались, тем яснее становилось, что вся близлежащая территория настолько же сложно изрезана. Даже черные кластеры вздымались чуть ли не гималайскими пиками.
Да уж, заметно, что граница рядом. Читеру доводилось слышать, что рельеф на краях регионов может радикально меняться от кластера к кластеру, а сейчас наблюдал это воочию. Март пусть и кажется несерьезным, но заметно, что не наобум идет. Здесь и правда не получится кататься, где заблагорассудится. Возвышенности в этом месте почти смыкаются, нависая с двух сторон над веткой железной дороги и тянущейся параллельно ей грунтовке. Если за этой горкой и правда располагается станция, объехать ее не получится. Только назад возвращаться, но там или выбираться на территорию пауков, или пытаться пробиться по черноте, что уже стоило отряду одной машины.
Карабкаться стало легче, – подъем заканчивался. Мимо Дворника такое пройти не могло. Пригнувшись, гигант приглушенно скомандовал:
– Не маячьте. Четко за мной идите. Вроде те кусты по самому краю пристроились, от них попробуем осмотреться.
Кваз и правда не ошибся, кусты протянулись жиденькой цепочкой над невысоким обрывом уже по ту сторону горочки. Спуститься по нему не получится, да и не требуется, потому что вид с этой позиции открывается великолепный.
Вид на станцию.
Март не ошибся, она и правда внизу располагается. Так себе станция, без прилегающего к ней поселка или городка. Просто несколько построек, окруживших мешанину ветвящихся рельсовых путей. Вон и та самая башня с хорошим обзором. Основательное сооружение, такие в Средневековье воздвигали вместе со стенами при строительстве городов.
Стен и валов на станции, естественно, нет, но кое-что Читера напрягло с первого взгляда. Несмотря на приличное расстояние, приметил что-то, подозрительно похожее на оружейный ствол, торчащий из окошка наверху башни. И какие-то подозрительные линии на подступах просматривались. Смахивают на несерьезные инженерные сооружения: проволоку растянули, колючую и путающуюся, может даже мин понаставили. Точно сказать нельзя, но выглядит подозрительно.
Не стал держать это в себе, поделился наблюдениями с Дворником:
– По-моему, там кто-то хорошо устроился. Посмотри на башню, это разве не пулеметный ствол в окошке?
Кваз, изучая станцию через мощный бинокль, отстраненно ответил:
– Да. Ствол. Пулемет у них там, крупнокалиберный.
– О! – вскинулся Таракан. – Гляди, там прошел кто-то. И вон, еще трое вдоль рельс идут. И вон, машина стоит, и там какое-то движение. Видишь?
– Конечно вижу, у меня ведь тоже глаза есть. Хотя откуда тебе, дуралею, об этом знать...
Таракан, проглотив насмешку, спросил:
– И кто это?
– Сказать трудно, паспорта они почему-то не показывают...
– Но эмблемы пауков в бинокль увидеть можно. Они тарантулов сзади на куртках любят вышивать. Смотри на куртки, – посоветовал Таракан.
– Смотрю, – так же отстраненно сказал кваз. – Не вижу у них тарантулов на куртках. Да и курток нет. Все в плащах ходят. В длинных таких плащах. У меня два варианта. Первый – это шайка эксгибиционистов.
– Это легко проверить, – чуть ли не хохоча, заявил Таракан. – Пошлем Киску, пусть мимо пройдет, жопой повиляет. Если начнут выскакивать и плащи перед ней распахивать, это они и есть. Они при виде бабы обязаны членами трясти, карма у них такая.
– Лучше тебя послать, ты больше на бабу похож, даже не спорь, – пробурчал Дворник.
– Так я и не спорю. У нас даже ты больше на бабу похож, чем Киска. Ее бы помыть хорошо и причесать, да как лысую причешешь? Но если они реально все в плащах, это сам знаешь, кто.
– Атомиты, – сказал кваз и спросил: – Читер, а ты что скажешь?
– Я по атомитам не спец. Ни разу их не видел.
– А я тебя не как спеца спрашиваю, я в общем, по обстановке.
– По обстановке? Ну... по обстановке, думаю, они тут не на пять минут остановились. Слишком серьезно устроились.
– Обоснуй.
– Вон те линии по полям, это, скорее всего, заграждения. Скорее всего, проволочные. А вон тополя подозрительно лежат. Не думаю, что их ветром повалило, ведь лежат строго вокруг башни, остальные не тронуты. Срубили их, чтобы устроить круговой сектор обстрела. Вон там, между складами, похоже белье на веревках сушится. Значит, стирается кто-то, а это обозначает обустроенный быт. Не знаю, зачем им это место, но они там серьезно устроились, а не на пять минут заехали.
– Хорошее у тебя зрение, Читер, – заметил Дворник.
– Не жалуюсь.
– А как ты пулеметчика снял так ловко? Четко среагировал, быстрее всех. И одной стрелой обнулил, сходу, тот даже пострелять, как следует, не успел.
– Меткость у меня тоже хорошая.
– Я же говорю, мутный он какой-то, – вернулся к своей теме Таракан. – Март его не просто так взял, что-то с ним явно не то.
– Помолчи хоть минуту, подари нам прекрасный жизненный момент, – мрачно попросил кваз и добавил: – Хотя нет, подожди затыкаться. Глянь, что там у тебя на счетчике.
– Сорок два.
– А сколько должно быть?
– Я тебе что, спец по радиации? Обычно десять, бывает пятнадцать и двадцать. Больше двадцати редко видел. Но я радиометр нечасто в руках держал. Сорок два, это вроде выше среднего, но еще норма, бояться нечего. Превышения ненормального нет. Хотя тут не понять. Сам кластер может совсем чистый, не выше двадцатки, но эти клиенты могли с собой навезти грязь радиоактивную.
– И она что, на гору попала? – не понял кваз.
– Не знаю я, как она здесь оказалась. Может патрули ходят, или просто так сюда заглядывали, а может ветром нанесло. Да какая разница? Главное уже понятно, можно назад идти.
– Не торопись, посмотрим на них немного.
– Зачем?
– Затем, чтобы второй раз сюда не возвращаться.
– А зачем сюда возвращаться?
Вздохнув, кваз голосом человека, пытающемуся объяснить дебилу азы дифференциального исчисления, спросил:
Вот ты как думаешь, что скажет Март, когда такие новости узнает?
– Ну... наверное спросит, сколько их, сколько техники, какое у них оружие.
– И что мы ему ответим? Понял теперь? Если не хотите сюда еще раз карабкаться, придется сидеть ровно и наблюдать.
Про атомитов Читер твердо знал самое главное, – от таких ребят следует держаться подальше. Впрочем, это не показатель, который применим только к ним, так как правило касается подавляющего большинства обитателей Континента.
Исключительно недружелюбное место.
В остальных моментах познания Читера сильно хромали. Впрочем, не только у него. Атомиты – совсем уж нехорошие создания, изучать их – занятие неблагодарное и сложное. Вроде как, разума у них хватает, но разум этот чересчур злобный. Никакие переговоры с ними невозможны, ввиду абсолютной агрессивности. Считается, что твари эти – особого рода зараженные. Как и обычные мертвяки, эти получаются из неписей, но в особых условиях. Будущий монстр должен заработать приличную дозу радиации до момента перерождения. Это позволяет им сохранять часть сознания и человеческий облик.
Но этим всё и ограничивается.
В остальном – они действительно монстры. Тело деформируется, будто у человека с больной мускулатурой и искривлением всего, что только можно. Кожа становится крайне чувствительной, особенно к солнечному свету. Из-за этого им приходится обматывать головы и прикрывать тело серьезной одеждой. Но помогает слабо, все равно облазят и покрываются гноящимися язвами. Возможно, это делает их до такой степени раздражительными, что они пытаются уничтожить все живое, что попадается на пути. Даже птицы знают об этой их особенности, наверняка, на станции ни одной не осталось, все, которые успели, подались в другие края.
Несмотря на чудовищную внешность, атомиты сохраняют достаточно разума, чтобы оставаться социальными существами, много чего знающими из прежней жизни. При помощи бинокля, одолженного на пять минут у Дворника, Читер разглядел машины, с виду не уступающие технике, которой пользуются игроки. Из окошка водонапорной башни и правда высовывался ствол крупнокалиберного пулемета, а на крыше одного из складов оборудована замаскированная позиция для ракетного противотанкового комплекса.
Самих атомитов он тоже хорошенько рассмотрел. Да, они и правда используют плащи, причем зеленых расцветок. Заботятся о маскировке, грамотные.
Вот только что таким грамотным понадобилось на этой станции? Нигде в округе не заметно признаков населенного пункта, где можно разжиться едой и прочей добычей. Какой смысл торчать чуть ли не в пустыне?
Продолжая изучать станцию, Читер озвучил этот вопрос, на что Таракан немедленно ответил, что твари здесь собрались с единственной целью, – еще сильнее усложнить жизнь отряду.
А Дворник, помедлив, высказался интереснее:
– Им здесь надо то же самое, что и игрокам. Нодий собирают.
Как ни стыдно признаваться, но Читеру пришлось:
– Слышал за этот нодий уже не раз. Что это такое?
– Шутишь, что ли? – не поверил тупости вопроса Таракан. – Ты откуда вообще взялся? Как можно такое не знать? Нодий – это нодий.
– Так я и сам отвечать умею, – сказал Читер.
– Нодий нужен нолдам и вещам, работающим на их технологиях, – ответил кваз. – И ксерам нашим он нужен, без него они ни не ксеры, а сапожники без сапог. Подробности в методичках для новичков читай, я тебе не лектор для нубов.
– Я читал. Нет там ничего про нодий.
– Значит тебе это знать не обязательно. Ты не ксер, зачем голову лишним засорять.
– Атомиты торгуют с нолдами? – уточнил Читер.
– С чего ты это взял?
– Ну а зачем им тогда нужен нодий?
– Зачем-зачем... Может у них свои ксеры есть. Откуда мы знаем, как у них там всё устроено? Они с нами не очень-то общаться любят. Нодий нужен всем, запомни это. Пора сваливать. Всё, что надо, мы уже узнали.
