Глава 5
Жизнь седьмая. Паучья подработка

Грузовик, тормозя, направился к обочине и замер на ней, встав чуть ли не перпендикулярно к дороге. Благодаря этому Читер сумел разглядеть через бойницу то, что располагалось впереди.

А впереди располагалось то, что, выглядело бандитской засадой. Правда, с такой же вероятностью это может оказаться мобильный пост. Грань между первым и вторым крайне тонка, к тому же, роли могут измениться в одну секунду. Но так как никто не стреляет, скорее всего имеет место последний вариант.

Громадный мусоровоз, обшитый сталью и ощетинившийся стволами из нескольких бойниц, встал поперек дороги. Слева его объехать не получится, там на обочине ржавеет остов сгоревшего грузовика, за которым круто вздымается глинистый обрыв, опоясывающий подножие плоского холма. Справа, в принципе, путь свободен. Но там, метрах в тридцати от шоссе, на овсяном поле замер пикап с крупнокалиберным пулеметом. Вряд ли стрелок станет с безразличием наблюдать, как мимо него кто-то пытается прорваться.

Нет, на бандитов и правда не похоже: слишком открыто держатся, да и те бы сразу огонь открыли, не разбираясь. К тому же силы невеликие, ведь даже скромный отряд Марта значительно превосходит их по огневой мощи (да и по численности, скорее всего). Надо быть очень смелым, или очень глупым, чтобы парой машин блокировать единственное здешнее шоссе.

Но здесь вариант иной. Конечно, нельзя исключать вероятность, что все эти ребята поголовно глупые, или храбрые до самоубийственной невменяемости. Однако, это неважно, ведь на бортах их машин нарисовано то, что в здешних краях принято уважать.

Пауки нарисованы.

Самозванцы вряд ли станут шутки шутить с такой символикой. За подобные шалости сразу в черный список отправишься, после чего жизни тебе здесь не будет. Вон, Март целую ватагу сколотил из игроков, где чуть ли не у всех имеется одинаковая причина податься в другой регион. Многим готовы рискнуть, лишь бы оказаться подальше от степных просторов.

Непохоже на то, что специально подкарауливали. Неэффективно для засады расположились, не те силы привели, да и не торопятся предпринимать активные действия. Возможно сами удивлены тем, что остановили колонну незнакомых машин и теперь не представляют, что же им делать.

Читер, изучая дорогу, не сразу заметил мигающую иконку чата отряда. Раскрыл его, прочитал сообщение от Марта: "Всем спокойно. Не дергаться. Они здесь не за нами".

Не удержавшись, Таракан задал предсказуемый вопрос: "Тогда чего им надо?!"

Никто больше ничего не написал, даже Март не снизошел до ответа.

Ну а что ему отвечать, если ничего непонятно?

Сверху, на мусоровозе, раскрылся люк, из него наполовину высунулся широкоплечий мужчина с недовольной физиономией, требовательно взмахнул рукой и что-то выкрикнул. Читер ничего не расслышал, даже на холостом ходу двигатель урчал прилично, а акустика в закрытом брезентом кузове отвратительная.

Чат вновь ожил, Март написал не ответ на пустой вопрос Таракана, а другое:

— Просят старшего подойти. Дворник, давай ты. Ты у нас звезда, может тебя признают, за старшего сойдешь. Скажешь, что честная ватага едет. Мол, хотим на серых землях счастья попытать. Нодий в цене растет, а место известное, не должны удивиться. С твоей уродской рожей хоть ври, хоть не ври, никогда не покраснеешь.

Кваз на это ничего не ответил. Спрыгнул с пушечного грузовика, небрежно потянулся и вразвалочку направился к мусоровозу, поигрывая крупнокалиберным пулеметом с такой легкостью, будто это обрез дробовика, а то и дамский пистолетик смешного калибра.

Подойдя к кабине мусоровоза, остановился, опустил оружие стволом вниз. Дверь приоткрылась, оттуда чуть высунулась голова, защищенная армейской каской. Видимо, завязался разговор, но Читер поклясться в этом не мог, потому как ни слова расслышать не получалось, а лица с такого ракурса не разглядеть.

Спустя пару минут чат замигал – Дворник прояснил суть происходящего:

— Это не за нами. Говорят, у атомитов непонятные миграции пошли. Пару отрядов заметили рядом со стабом. Теперь у многоногих тревога, несколько мобильных постов выслали, дороги перекрыли, никому ходу нет. Но как по мне, привирают они, потому что никто дороги не закрывает из-за пары шаек уродов. Заработать захотелось, вот и встали здесь. Говорят, приказано никого не пропускать. Но ради нас, богатых и красивых, сделают послабление. Если поделимся чуток своими богатствами.

Таракан на этот текст отреагировал тремя словами, из которых лишь предлог оказался цензурным.

А Март ответил предельно коротко:

– Сколько?

— Двадцать пять зеленых с машины.

— Семьдесят пять за то, чтобы просто проехать? Да они ...! Да я ....! Да ... – Таракан разразился потоком ругательств.

– Не засоряй чат, — написал Март для него, а затем добавил для Дворника: – Скажи, что мы на подсосе. Последний хрен без хлеба доедаем, глотку чистой воды рады без памяти. Пускай хоть малость поубавят аппетиты, потом расплатись.

Читер, читая сообщения, не мог не согласиться с правильностью действий приятеля. Рядовые пауки решили чуток подработать. Ничего умнее, чем стричь проезжающих по единственной дороге они не придумали. Это неприятно, но нормальная практика. Вот только если им без разговоров дать столько, сколько просят, может возникнуть подозрение, что с проезжающими не всё просто. То ли они чересчур богатые, что может соблазнить на новый виток вымогательства, то ли им есть что скрывать, и потому стараются побыстрее убраться. А так – всё нормально. Люди ведут себя вежливо, но настаивают на снижении платы.

Естественное поведение для честных игроков, которым нечего опасаться, но и которые не готовы разбрасываться споранами просто так.

Кваз начал размахивать свободной от оружие лапой, объясняя, что отдавать добычу с целой роты зараженных всего лишь за проезд по доступной для всех дороги — слишком жирно. Судя по тому, что разговор затянулся минут на пять, собеседник попался несговорчивый.

Но вот чат, наконец, замигал:

— На сороковник сговорились. Норма?

— Сойдет, – ответил Март.

Дворник умудрился одной рукой отсчитать требуемое и протянул пауку. Уже было начал разворачиваться, но замер. Март, даже ничего не слыша, понял, – что-то пошло не так, просто так проехать дальше не получится.

Сейчас что-то будет.

Вновь замигал чат, выдав сообщение от кваза:

- Он говорит, что для порядка надо всех пересчитать и ники записать в большой черный блокнот.

– Скажи, что в стабе и так всех перепишут. Зачем два раза одну работу делать, и так время потеряли.

– Уже сказал. Он уперся рогом, говорит, что порядок такой. И по-моему его напрягает то, что я хочу с этой темы соскочить. Говорит, чтобы прямо сейчас все выходили.

– Значит не договорились, – написал Март и подытожил неожиданным приказом: – Внимание! Валим их! Быстро!!!

Читер, конечно, подозревал нехорошие новости с первого взгляда на пост пауков, но такой поворот застал его врасплох. Как валить? Вот так, на ровном месте? Да и чем? У него из оружия лук и несколько стрел. Попробуй с такими раскладами сработай из низко расположенной бойницы.

В общем, он даже не шелохнулся, просто смотрел, ожидая развитие событий. А там видно будет.

Может даже вообще дергаться не придется.

Свободная рука кваза рванулась атакующей коброй, обхватила обладателя каски за шею, выдернула из кабины с такой легкостью, будто это щенок месячного возраста, а не мужчина крепкого телосложения. Рывок, взмах, и тело впечаталось в асфальт с такой дурью, что тот чудом трещинами не покрылся.

Дворник, оставив ушибленного в покое, отскочил на пару шагов, вскинул пулемет и не тратя ни мгновения на прицеливание, открыл огонь, ведя стволом горизонтально. Пули полудюймового калибра прошивали кабину и кузов мусоровоза на уровне чуть ниже поясницы стоящего человека. И прошивали часто, не оставляя промежутки, в которых кто-то мог уцелеть. Тонкие стальные листы кустарной обшивки для такого оружия – не помеха, если дело не происходит на больших дистанциях.

А здесь она – нулевая.

В кузове резко посветлело, – Киска, распахнув задние двери, вывалилась наружу. Читер, вскочив, бросился за ней, спрыгнул, скользнул в сторону, выхватывая стрелу. Его намерения были очевидны: ни мусоровоз, ни броню пикапа ему из лука не пробить, зато можно достать маячившего на виду пулеметчика.

Не успел.

Рявкнула спаренная пушка, выпустив полдесятка снарядов. С такого расстояния промахнуться сложно, вот и здесь промаха не было. Пикап покачнулся и окутался дымом, разбрасывая в стороны детали навесной и родной обшивки, пулеметчик в кузове исчез с такой быстротой, будто его телепортировало.

Клешня, мчась к разгромленной машине, на ходу начал постреливать из автомата, что с точки зрения Читера – тупое расточительство. После пушки там ловить уже нечего.

Близкий взрыв заставил инстинктивно присесть. Кваз уже отработал по мусоровозу полной лентой, но его дело продолжил пулемет в башенке на грузовике. Когда стреляешь по машине, набитой разнообразным вооружением и боеприпасами, может случиться всякое. Вот и попала одна из пуль во что-то нехорошее, громыхнувшее с такой мощью, что с бортов полетели тяжелые листы обшивки, чудом не приголубив Дворника.

Таракан, присев рядом, зачем-то выстрелил в пылающий металлолом, оставшийся от громадного мусоровоза, после чего возбужденно воскликнул:

– Всосали уроды! По-полной всосали!

– Холм! На склоне! – отчаянно проорал Хомяк из-за спины.

Он сенс, он видит то, что другим не дано.

Краем глаза разглядев подозрительное движение, Читер повернул голову, успел разглядеть, как дернулась от отдачи фигура, лежащая на склоне холма, а перед ней расцвел цветок пулеметного выхлопа. Человек настолько хорошо замаскировался, что пока не движется, в упор не разглядишь.

Пули густо заколотили вокруг, со стуком разбивая асфальт и со звоном обрабатывая грузовик. Читер даже не осознал, что бежать бесполезно, никак не успеет. Он это принял, как само собой разумеющееся, не растрачивая бесценное время на раздумывание.

Вскинул лук, выпустил стрелу, которую так и держал наготове.

Пулемет моментально смолк, а вокруг вновь слившейся с местностью фигуры стрелка забурлили фонтанчики земли и камней, выбиваемые пулями. Сразу несколько человек отработали по позиции.

Опять напрасно патроны переводят, ведь Читер не промахнулся.

Всё, Система сочла, что бой завершен. Можно расслабиться.

Ненадолго.

Покосился на Таракана. Тот развалился на асфальте, из его разбитой головы растекалась кровь. Пульс в таких случаях проверять бессмысленно, к тому же одна из полупрозрачных иконок, выведенных в столбик в левой части поля зрения, налилась чернотой.

Это что еще такое? Умение внезапно созрело? Не та ситуация, чтобы вникать в такие новости.

Позже разберется.

Толстый склонился над телом Таракана и пытаясь перекрыть грохот рвущихся в мусоровозе боеприпасов, прокричал:

– У нас двухсотый! Двухсотый!

Голос такой, будто Таракан никакой не двухсотый, а трехсотый, или как там у военных принято раненых обозначать. Мол, бегите все сюда, помочь человеку надо. А у него ведь не ногу задело, а мозги по асфальту растекаются. Спешка в таких случаях пострадавшим уже ни к чему.

Резко выскочившая из-за грузовика Кнопка, тормозя, тоже крикнула:

– Спокойствие, я уже здесь.

Читер хотел было спросить, какое отношение спокойствие имеет к присутствию этой девушки, как та начала творить такое, что вообще ни в какие ворота не лезло: простерла над телом обе руки, раскрыв ладони, зажмурилась, мелко задрожала, закусив губы и крепко зажмурив глаза.

А затем внезапно расслабилась, устало шагнула назад, в паузах между хлопками горящих патронов кивнула, негромко бросив:

– Готово.

Речь явно не шла о приготовлении картошки. Всё дело в Таракане, – тело его внезапно начало источать черный дым, в несколько секунд скрывшись под тонкой и при этом непроницаемой завесой.

А затем из этого мрака послышалось коротко матерное высказывание, после чего мертвец встал и пытаясь отряхнуть с одежды и разгрузки кровавые ошметки, выразился длинно и почти без ругательств:

– Да твою же мать, да что же это такое! Мы ещё никуда не доехали, а я уже одну жизнь слил! Что за ... ?! Вот я так и понял сразу, что гнилое это дело! Ну нахрена я с вами связался!

Не прекращая причитать в том же духе, Таракан нетвердой походкой прошел мимо остолбеневшего Читера и скрылся за грузовиком.

А Читер, проводив воскресшего взглядом, уставился на то место, где он лежал. Но, странное дело, ни единой капли крови не увидел. Ни намека на случившееся не осталось, если не считать свежих белесых выбоин на асфальте, оставленных пулями.

Киска, подойдя, как ни в чём ни бывало продолжила прерванный разговор:

– Ну теперь-то понял, почему глупость сказал?

Читер кивнул:

– Да, теперь понял, как можно слиться больше одного раза. Получается, Кнопка у нас – самый ценный боец. И всем без разницы, умеет она стрелять, или нет.

– Ага, нам от нее не стрельба нужна, – подтвердила девушка. – Она прист, это редкая специальность. Без приста через границу идти, это почти гарантированный слив. Одного за другим валить будут, отряд ослабнет быстро. А у нас и так сил не особо много.

– И как это выглядит со стороны погибшего?

– Ты умираешь. И во тьме возникает надпись: "Игрок Кнопка предлагает вам воскреснуть немедленно на поле боя". Ты или принимаешь воскрешение, или отказываешься. При отказе снова темнота, затем, после загрузки нового кластера, оказываешься на нем. Все, как обычно.

– И сколько времени можно проваляться?

– Пока не разрушится тело. Если по телу пошла чернота, это все, воскресить не получится. Странный ты тип.

– Почему? – не понял Читер.

– В такой момент спрашиваешь о таких вещах. Сейчас о другом думать надо.

– И о чем же мне надо думать?

– О том, что мы еще ехать не начали, а уже нарвались. Если кто-то из этих успел по чатам передать что-то своим, нас сейчас станут прессовать все местные пауки. А если не успел, это поможет ненадолго. Стоит первому воскреснуть, он тут же начнет стучать о нас по всем каналам.

– Но здесь чернота с двух сторон, чаты через нее не работают, – напомнил Читер.

– Может и чернота, но дальше по дороге у пауков важный стаб. Какая-то связь с ним должна быть. Там уже знают о нас, или скоро узнают... очень скоро.